Проза р. азочарование

Окончание.
Начало


Погоды стояли великолепные!
Теплый майский ветерок теребил мою вспотевшую рубаху, пробегался по мокрой лысине, забирался в ухо из раскрытого напротив окна и настойчиво шелестел исписанными листами формата А4.

Наша первая публикация совершенно не  всколыхнула народ на интернетовской Прозе.
Зойкин продукт, в соавторстве с близкими к  литературе людЯми, не сверкнул даже бледной искоркой, не привлек внимания и не был оценен сообществом, как оригинальный и готовый к употреблению.

Не совсем молодая девушка, в ожидании откликов на  продукцию, две недели правила мое здоровье, угощая  ежедневно, и задавала один и тот же вопрос: «Ну, как тама…»
А тама, все было, как всегда.
Свежий, первый выгонки продукт, сиротливо разместился  в сети как второсортная, дешевая водка в картонной упаковке, на которую приличные люди  и не смотрят.

Я уже начал сомневаться в перемене своей привычки, отказавшись от « отборной» и прибившись к Зойкиному произведению, которое  оказалось на Прозе  никому не нужной и совершенно непривлекательной.
Хотя, в одном она была права, за все время потребительского ожидания, я не привык к её продукту, что меня и радовало и печалило одновременно.
Потребляемая  мной Зойкина, пусть и не духовная пища , была сладка от дармовщины, но я знал  наперёд, - в случае фиаско, мне придется расстаться и с ней, а вернуться к «отборной» было невозможно по причине отсутствия средств.
Халява не могла быть бесконечной, поэтому,  необходимо было принимать какие-то меры…
К тому же,  литературная Зойкина компания, все чаще встречая меня у ворот,  подозрительно всматривалась в мою всегда довольную пьяную харизьму, и видимо, готовила расправу, не получая от Зойки ни капли, в ожидании того дня, когда после великолепных откликов и всеобщего признания, будет накрыта долгожданная поляна, с раздачей халявного продукта  по системе «шведского стола».

Собравшиеся в прежнем составе,  выслушали  все принятые мною рецензии и остались недовольными качеством. Но, все же, слегка обрадовалась  количеством пришедших на страничку.
Мне никто не верил. Никто из всех четверых, познавших и вкус, и глубину проникновения продукта, привыкших к нему и оцененного ими  не понаслышке и не от  обыкновенного  прочтения. Ведь они его знали натурально!
И понимая это, как человек, за две недели пропитанный  им уже до последней клеточки и страдая, когда не прикасался к нему более одного дня, я не менее их был возмущен отсутствием реакции сетевой аудитории.

Я знал. Зойкино произведение, выстраданное не одним годом творческих изысканий, было близко ей, как собственная кожа и теперь, она не смогла бы принять ни критических измышлений рецензентов, ни упертого молчания прочитавших,  не  отметивших его достоинства.
Ей захотелось искупнуться в лучах, пусть даже сиюминутной славы, оказаться в лидерах и посмотреть на всех сверху.

Я вытащил заготовленный заранее  сделанный снимок экрана компьютера, примастрячив в фотошопе название опуса и Зойкин ник, на первое место рейтинга.
Зойка умиленно смахнула слезу.
Тот, который с бородой, крякнул от удовольствия.
Гигиенический  мужик, взяв лист с рейтингом, пообещал не мыть руки две недели. А поэт восторженно взвопил: «Пить иль не пить, уж не вопрос! Нам нынче нужен  художественный  спрос!»
Новый Зойкин ухажер попытался было поправить носки на босых ногах, и застегнул верхнюю пуговицу на майке.

- А не отправить ли нам всё это сочинение в музей русской водки? В натуральном, не бумажном варианте, оформив  по последнему слову дизайнерского искусства. Вот, -  я вытащил сетевое приглашение в музей:
«В Музее Русской Водки вы можете приобрести эксклюзивные подарки и сувениры, а также разнообразную водку в оригинальной и классической упаковке!»


 И предложил провести кастинг среди присутстчвующих, организовать  фотосессию и выбрать самый удачный вариант,   прообразом фирменной марки Зойкиного продукта.
Редкие аплодисменты переросли в бурные овации.
Идея, оказаться наклеенным на бутылку,  понравилась собранию.!
Осталось найти мастера художественной фотографии…