Расплата

                Расплата


           Было уже за десять вечера, я уже видела третий сон, позвонил Левицкий, ну что за чудо-человек:
         - Ира, читаю - не могу оторваться! - закричал, как пацан, - До чего же ты вкусно пишешь! А главное, веришь каждому твоему слову! Как ты это делаешь?! Думаю, вот я дурак, что я в эти Подебрады летом таскаюсь, ходят мне все по голове, надо вот на Рождество, чтоб все вокруг травой стелились!!!
      Я засмеялась:
      - Сережа, Вы два дня столько работали, грандиозное мероприятие провернули - рай на земле - и вместо того, чтоб законно опочивать от трудов праведных, читаете какую-то "Рождественскую быль"!
     - Не удержался, начал, а теперь уж не остановлюсь, пока не дочитаю.
     - Ладно, это небольшая вещица.
     - Зато сколько большого смысла в ней!

     С утра в трамвае меня снова настиг его звонок:
     - Я тут приступил к первым одиннадцати главам "Самого счастливого", Ира! Это необходимо обсудить всенародно!!!
     - Вы что, всю ночь не спали, Сережа? - не знаю, почему, мне опять стало весело (это, наверное, меня гордость распирала):
     - Заснешь тут с тобою, - говорит Левицкий, - когда глаза на лбу...


     Это еще не расплата.
     Это еще эйфория.

     Гавелак меня встретил нудным дождем и 72-й улочкой, хорошо еще не 75-той. Все улочки с четными цифрами имеют маленький "тожок", а с нечетными "тожка" не имеют, да что я тебе объясняю устройство мира, мой любимый, мой вдумчивый читатель, когда достаточно сказать, что на 75-той улочке Анаит ничего не продала, и ушла в минус пятьсот, а я на своей 72-й  кое-что продала и вышла на плюс пятьсот.
     Вечером, на веранде шикарного ресторана (как-то враз потеплело), я пыталась Али рассказать про Фестиваль, и даже не про фестиваль, а какая у нас там тема замечательная возникла - кто мы, зачем мы...
     - Представляешь, - вопила я, стуча зубами от возбуждения, - оказывается, русы - это вовсе не восточные славяне, как, например, украинцы и словаки. Они были ветвью ругов, отделившихся от венедов, и происходили они из Вагрии, области вандалов.  Наряду с поляками, греками, волохами руссы в составе войска Аттилы упоминаются в "Песне о Нибелунгах", относящейся к VIII веку и отражающей события V века...
     - Ира, остановись, - неожиданно сурово сказал Али, - давай лучше поговорим о твоей книжке.
     - А что о ней говорить, - промямлила я, - хорошая книжка получилась.

     - Я тебя сколько раз просил не писать обо мне?! Сто раз? Двести?! До конца ты мне и обещала, что не будешь этого делать!
     - Да я и не пишу о тебе, успокойся.
     - Да как же не пишешь, когда на каждой странице - Али сказал, Али сделал? Ты что, меня в заложники взяла?! Каждый мой вздох расписала?!
     - Да не твой это вздох, Али, - вздохнула я,  еще на что-то надеясь, - это мой вздох.
     - Через рюмочку-другую, тоже на  каждой странице! - захохотал Али.
     - Да нужно же чем-то развлекать читателя! Не все ж ему читать нравоучения!!!
     - Вот и развлекай без меня!!!
     - Да я без тебя и развлекаю!
     - Ну вот что, - сказал Али, доставая мою бедную книжку из кармана, помятую и дивно замусоленную, это за несчастных-то два дня, - я тут отметил постранично, с чем я не согласен, - и я увидела располосованный, истерзанный текст, с восклицательными, вопросительными, и доселе неизвестными мне знаками, перечеркиваниями, иероглифами на полях...
     - Вот что, дорогой, - сказала я, - никто мне еще в таком виде моей книги не возвращал.
     - Я ее покупаю.
     - Покупай. 200 крон. Итого к тем 48 стовкам, которые я тебе платила 48 дней, это ж надо было придумать такую пытку! - приплюсуй эти двести, и вычти пять тысяч от моего долга тебе. И отныне - понимаешь - отныне я у тебя не попрошу ни кроны, потому что за все приходится расплачиваться, а я лучше все-таки подохну пьяной, ночью, под забором...