Букет

               
Проснулся Сашка на диване. Чуть шевельнулся, тело сразу заломило, а в голове ударили колокола. Во рту было мерзко, в животе тошно. Всё ясно, бухал вчера. Сашка постарался немного напрячь мозги. Немного, потому что от много его затошнило бы ещё сильнее. Ну, понятно, вчера же шестое марта было, бабам на работе в цехе застолье устроили, подарки дарили. Палыч, вон, даже речь толкнул. А чё там дальше было, Санёк уже вспомнить не мог. Да ну и ладно, дома же. Вроде целый. Кулаки не сбитые. Зубы… Зубы вроде на месте. Блин, а Нелька-то где? А, спит, поди в спальне, раз он тут. Ну ясно-понятно, кому он бухой-то нужен! Эх, поправиться бы…
- Катя… Катюша… доча… - прошептал для начала Сашка.
- Чё, пап? Раздался голосок дочки прямо возле уха.
- Ой… Катюш, это, я чего? Я это чё вчера?
- Пап, тебя дядя Коля с Женей привели.
- И чё? Я не дрался?
- Не. Ты песню пел жалостную.
- Про снегирей?
- Ага. А потом упал в зале на диван и уснул. А мамка у тебя из кармана духи вытащила и шоколадку. И сказала, что это ты каким-то тётям купил, нехорошо сказала, ругалась.
- Доча, дык это я вам на восьмое купил! Подарки!
- Я маме так и сказала, а она говорит, что ты козёл и что она сёравно на развод подаст.
Сашка сглотнул воздух, во рту пересохло, как в Сахаре.
- Доча, ты мне бы водички, а?
- Щас, пап.
Катя ушла за водой. Через мгновение послышались шаги жены.
- Ну чё, упырюга, долго ты мне кровь пить будешь?
- Нель, ты чего?!
- Грю, скока ещё ты жилы тянуть будешь с меня?! Всюю мне жизнь изнахратил! Другие вон люди как люди, выпил рюмочку и домой, а этот… Калдырюга поганый! Тебя кто вчера приволок, а? А кто вчера весь калидор заблевал, а? А кто своего поганого снегиря тут пел, а?! Всё, разведуся я. Всюю душу вынул уже, гад! Подонок! Говори, каким блидёшкам духи купил?! Ещё  и шоколадки им дарит! Дочь дома голодная, жена голодная, а он… Сволочь!
- Нель, ты чё? Это же вам с Катюней, подарки на восьмое, ты чё? – Сашку с похмелюги тошнило неимоверно, а от визга жены в голове звонил целый колокольный симфонический оркестр.
- Дома жрать нечево, а он подарки покупает! Берендей чёртов!
- Ну при чём тут берендей-то?
- Сёравно сволочь!
В комнату вошла дочка с литровой банкой холодной воды и молча подала её отцу.
- Во-во, отпаивай его, алкаша, а он нас объедать-обпивать будет!
- Мам, зачем ты так на папку!
- Не ори на мать! Ишь, заступница!
Катя накуксилась и замолчала.
- А ты тоже, неча валяться, вставай, иди в магазин, хлеба купи, кончился, сметаны тоже, молока. Шаром покати, а он тут разлёгся!
Сопротивляться, спорить и жаловаться было бесполезно. Сашка поплёлся в ванную, умылся, причесался, кое-как обулся, оделся и вышел к лифту. Следом выскочила Катя.
- Папка, я с тобой.
- Ладно, айда. Всё полегше будет.
Двор встретил ослепительными лучами солнца и неистовыми воробьиными криками. От свежего воздуха стало как-то легче в груди, и голова слегка прояснилась. Катя запрыгала по клеткам классиков на асфальте, Сашка тащился за ней, вздыхая и постанывая: «А чё, Нелька ведь права. Кому поди понравится, если пьяный. Только орать зачем? Я же, главно дело, не ору. Ну и она бы не орала. Эх…»
- Пап, в какой пойдём? Я в ленивый не хочу. Может погуляем?
- А пошли, доча, в Терем. Заодно и карточку проверим, может уже получку перевели. И погуляем.
- Ага. Пап, ты на мамку сильно обиделся?
- Да не, дочь. Она права, кому ж понравится? А я чё, много в калидоре-то это, того?
- Чего?
- Ну это, нарыгал.
- Нискока не было. Это мамка придумала, чтоб тебе стыднее было.
- А… Ну и ладно, чё теперь…
- Ага. Ты не сердись сильно на неё. Не будешь?
- Не, не буду.
- Пап, а ты маме в ранешнее время цветы дарил?
- Дарил, доча. Когда поженились, каждый день почти дарил.
- А какие?
- Да всякие. Гвоздики дарил, пионы, георгины.
- А розы дарил?
- И розы. На день рожденья.
- Ого! А теперь не даришь.
- Да всё как-то… Ну ладно тебе, Кать, дорого же.
- Дорого…
Не заметили, как дошли до универсама. Внутри, перед входом, презентация шла. Какую-то водку представляли. Знатную. Сашка аж облизнулся. Девчонки водку разливали по чуть-чуть в стаканчики. Забесплатно. Девчонки с Сашкиного дома. И если попросить, может и побольше нальют?
- Девчата, всех угощаете? Привет!
- Здрасьте, дядь Саш! Всех, помаленьку.
- Дык это. Болею я.
- Дядь Саш, Вы только никому, ладно? А то вон ходит, мымра. Спалит.
- Ну вы чё, девчата, меня штоль не знаете! Лей, всё в порядке!
Девушки налили Сашке полный стакан. Тот тихонько выпил, перетерпел, вздохнул.
- Щас полегчает. Спасибо, Ир, Ксюнь, выручили!
- Да не за что, дядь Саш.
- Ну, я пошёл.
Глаза у Сашки заблестели, ум прояснился, помирать уже не хотелось. На те деньги, что жена дала, они с дочкой купили хлеба, сметаны и молока. И уже собирались уходить, как дочка вспомнила про карточку.
- Пап, а ты карточку не проверил.
- О, точно! Ну, пошли, попытаем!
Деньги и вправду перевели на счёт. Не все, только половину, завод постоянно задерживал зарплату. Но и это было уже почти чудом.
- О, Кать, везёт нам!
- Пап, а, пап!
- Чего, дочур?
- А давай мамке цветы купим! Вон там продают.
- А и давай. Какие?
- Она розы любит.
- Любит. Идём!
Народу в цветочном отделе было не много. Мужички с заначками расставались неохотно и покупали жёнам на праздник по одной или по три гвоздики. На Сашку вдруг что-то накатило, и он решил показать, на что способен.
- Ну что, доча, какие берём?
- А вот, пап, розы-то!
- Эти? Фуууу! Вялые какие-то. Выбирай лучше!
У Кати заблестели глазёнки, девочка потянула руку в сторону ведра с большими белыми цветами.
- Пап, вон те!
- Эти дорогие для вас, девочка, - промычала продавщичка.
- Чё это дорогие?! А ну, дочь, скока берём?
- Папа, правда дорого.
- Берём! Пять! Нет! Семь! Нет! Пятнадцать!
Сашка уже не говорил, а орал и размахивал руками.
- Не боись, деньги есть! А давай всё ведро! И оформи. Как полагается! Жене, небось, беру, не матрёне какой-нибудь!
- Вот это мущщина! – продавщицы с соседних отделов столпились вокруг цветочного.
- Вот жене-то повезло!
- Да пьяный он, поди!
- Ну и что? Имеет право – вишь, какой букетище жене покупает!
- Да кто жене такие цветы дарит? Любовнице поди…
- Да кому бы не покупал, сёравно молодец мужик!
Катя прыгала возле отца, хлопала в ладоши и радостно смеялась.
- Это папа мой! Это мы маме розы покупаем! На восьмое марта! Это мой папка!!!
- Повезло тебе с папой, девочка. Настоящий он у тебя. Мужчина.
На букет ушли почти все деньги, снятые в банкомате, - половина зарплаты. Но Сашка об этом не думал. Он видел счастливые Катины глазёнки и представлял, как они придут сейчас домой и жена, увидев такой красивый огромный букет, обрадуется и сразу его простит. И дома снова будет мир и покой, как когда-то давно. Так они и вошли во двор – Катя, румяная от счастья, впереди, и, следом, Сашка, обнимающий большущий букет огромных нежно-белых роз, свежих, словно только что из сада. «Невестушки, девчоночки мои белые, ненаглядные! Ишь!..» - приговаривал Сашка, боясь даже дышать на цветы.
На восьмой этаж они поднялись пешком, чтобы не помять цветы в лифте. Для пущего эффекта позвонили в звонок, хотя ключи были у обоих.
Первое, что услышал Сашка, когда дверь открылась, - это вопль стоящей в бигудях жены: «Ты чё, охерел?! Совсем долбанулся?! Деньги девать некуда?!» У Сашки вдруг подкосились ноги. Сердце сдавило как тисками. Катя закричала матери: «Мама! Зачем ты так на папку!!! Он старался! Мы цветы тебе выбирали! Самые лучшие!!! Папа же тебе розы купил! Мама, зачем ты кричишь?! Папа же радость тебе принёс!» Нелька опешила от крика дочери и тупо таращилась на букет и на мужа, медленно оседающего на пол коридора. «Да я чё… Дорого ведь… Я ничё… Спасибо конечно…»
К вечеру Сашка очухался, нанюхавшись нашатырю и наглотавшись корвалолу с валерьянкой. Надо было ехать в гости к сестре жены, у неё восьмого числа день рожденья, ничего не поделаешь, в семь вечера последний автобус до Дубровино.
На другой день Сашка не выпил за столом ни капли и был смурной, как осенний день, чем несказанно обидел и свояка, и свояченицу. Домой, восьмого же, возвращались молча. Нелька пыталась заговорить то с Сашкой, то с дочерью, но те лишь задумчиво молчали.
Вошли в квартиру. Сашка сразу ушёл спать, не говоря ни слова, хотя было ещё довольно рано. А Неля с дочерью, войдя в зал, долго не могли поверить своим глазам – вчерашний роскошный букет из белых красавиц-роз превратился в стоящий в ведре бесформенный веник со сморщившимися почерневшими бутонами. Цветы – они же как люди, всё чувствуют…