Вверх по тропе, вниз к озеру. глава 1

Добрый день.Прошу оставлять свое мнение о написанном в комментарии, хотя бы пару слов. оно будет весьма полезным для меня.

Глава 1
Извилистая тропинка бежала среди невысоких кустарников бузины и рябины, приглашая подняться на несколько футов вверх, дабы обозреть красоты английского пейзажа. Подъем был довольно крутой, поэтому местные жители, постоянно наслаждающиеся видами, редко поднимались на тропе, предпочитая обходной путь с другой стороны склона, пролегающий через деревню. Лишь одна юная леди, в силу крепкого молодого здоровья и такого же крепкого любопытства, частенько прогуливалась вверх по склону. В июне по обеим сторонам тропы расстилалось сплошное разнотравье лимонно-розового цвета: отцветший первоцвет соседствовал с бледно-желтым нарциссом, а колокольчики перемешались с розовым ятрышником. Вершина склона была захвачена густо разросшейся жимолостью, скрывавшей от посторонних взглядов большой особняк, построенный мистером Бедфордлетуэйтом в начале прошлого века. Дом должен был служить местом отдохновения вдали от Лондона с его шумными клубами и официальными приемами. Владельцы дома, респектабельная фамилия с аристократическим налетом, после Второй Мировой войны быстро разорились, дом пришлось продать. Новые хозяева не слишком увлекались деревенской провинциальной жизнью, поэтому он стал приходить в запустение. Долгие годы особняк стоял в одиночестве среди зарослей жимолости, пока весной 198,,, года на него не снизошло чудо в виде капитального ремонта. Ремонт означал появление новых владельцев, которые переселились в деревню уже летом. На вершине склона поселилась молодая пара, привезшая с собой столько предметов обстановки, что хватило бы на несколько домов. Многочисленные шкафы, комоды, кровати, кушетки, вазы, картины, книги, столы и столики всех размеров, и стулья разных форм заполнили огромное пространство пустого дома. Вдобавок хозяева привезли с собой новенький блестящий черного лака рояль, к которому местный священник, отец Грин, любитель помузицировать на досуге, увидев его в первый раз, испытал приступ тихой зависти.
Фамилия новых хозяев была Нокс. Муж и жена вели себя более чем скромно, даже по меркам сельской глуши. Званого обеда в честь приезда Ноксы не устроили, но миссис Нокс удовлетворила любопытство окружающих. Она провела чаепитие в местном клубе, упорно и стойко отбиваясь на вопросы, которыми ее засыпали. В первую очередь, она принесла извинения из-за невозможности пригласить своих новых соседей на обед. Причиной тому являлось плохое здоровье ее мужа. Несмотря на молодость, нервы и желудок Роберта Нокса остро нуждались в уединении, здоровой пищи и свежем воздухе. Гостья заверила, что со временем желающие смогут насладиться экскурсией по дому. Таинственную обитель посещали только почтальон, еженедельно приносивший письма с лондонским штемпелем, да пастор, желающий заполучить новых прихожан. Ноксы оказались не слишком набожными – они не ходили в церковь. Пару раз пастору удалось сыграть в четыре руки вместе с хозяйкой на новеньком рояле, но на воскресную проповедь миссис Нокс так и не пришла. Вскоре местные жители пришли к определенным выводам, разделившись на две группы. Одни считали, что муж Норы Нокс – брюзжащий зануда, который держал жену, словно в тюрьме, и плевавший на традиции и местные правила, потому сочувствовали бедной женщине, во цвете лет прикованной к мужу-сотрапу. Другие утверждали, что Роберт Нокс – всего лишь выскочка, лондонский сноб, плевавший на традиции и не желающий иметь ничего общего с простыми сельскими жителями. Его жена ловко ему потакала, делая одолжения в виде кратких ответов на вопросы о здоровье ее муже, с сердечным участием задававшихся ей всякий раз в булочной или бакалейной лавке, поэтому Ноксов недолюбливали. Девочка, поднимавшаяся по тропинке, слышала все эти разговоры, но не придавала им особого значения. Поначалу они были для нее просто тем, о чем говорят взрослые за чашкой чая с сэндвичами. Стоило ей однажды подняться по вершине склона, как ее жизнь изменилась.
Летним утром, в среду, она как обычно прогуливалась мимо витрин магазинчиков. Миссис Смуффи выкладывала свежую выпечку. Мистер Берт в скобяной лавке аккуратно переставлял коробки на полках, чтобы они находились на одной воображаемой линии. Мистер Мерсон и его жена Мэги начинали уборку в пабе. Хозяева магазинчиков и лавок улыбались и кивали головами девчонке, та приветливо махала рукой. Это был обычный утренний ритуал приветствия. От безделья в голову девочки пришла идея прогуляться дальше и подняться по тропинке на склон, притаиться рядом с каким-нибудь окном в надежде увидеть, как деспот-муж душит свою несчастную жену или что-нибудь в этом роде. Воплотить ее не составило труда, потому что такая резвая девчонка легко взобралась по тропе на самую вершину холма. Тем более она умело подкралась словно шпион к самому дому, скрываясь среди зарослей жимолости. Тут до девочки донесся ритмичный стрекочущий звук. На ее удачу одно из окон первого этажа оказалось открытым, и звук доносился явно из него. Голосов не было слышно, перед домом никого не наблюдалось, поэтому она решила рискнуть и приблизиться вплотную к самому окну. Гравий предательски прохрустел под ногами, но вылазки никто не заметил, и, выждав еще немного, девочка решила заглянуть внутрь комнаты. такой шанс нельзя упускать, т.к. она смогла бы утереть нос всем здешним дамочкам, обсуждавшим Ноксов.
Комната оказалась большой и даже просторной для небольшого количества мебели. У самого окна находился маленький столик, предназначенный только для пепельницы и пачки сигарет. Стену слева занимал массивный камин. Стену справа – огромная картина, изображавшая рыжую девушку, стоящую на четвереньках перед черной шерсти собакой. Основное место в комнате занимал письменный стол, расположенный напротив окна, с письменной машинкой и несколькими стопками бумаги. Ежесекундно издавать звуки машинку заставлял молодой мужчина. Лучше и прекраснее его спрятавшийся девочка никогда не видела. Мужчина совершено не походил на тех людей, которых она видела вокруг себя. Он словно весь светился изнутри. Его темные волосы отливали глубокой чернотой, оттеняя и без того светлую кожу. Прямой нос, высокий лоб с едва заметной складкой посередине, черные брови и глаза с короткими, но пушистыми ресницами, придававшими лицу одновременно детскую трогательность и роковую притягательность, плотно сжатый рот с вздернутой словно у куклы верхней губой и сосредоточенное выражение лица еще больше приводили в замешательство. Длинные пальцы ловко перескакивали с одной клавиши на другую. Очередная страница была закончена и легла на стопку по левую руку. Мужчина схватился за чистый лист из стопки справа, но передумал, выпрямил склоненную голову и медленно встал из-за стола. Темные глаза наполнились загадочным огнем, а взгляд был направлен куда-то вдаль сквозь предметы, будто он видел то, что не смог бы разглядеть обычный человеческий глаз. Хозяин комнаты казался слишком нереальным среди обыкновенных предметов обстановки и вообще чуждым этому месту, словно оно было тесным, серым и скучным для него. Мужчина направился к столику у окна, и девчонке пришлось оторваться от созерцания и, скорчившись, прижаться к внешней стене под окном, чтоб не быть замеченной. Неожиданно раздался стук в дверь, и мужчина, не успев добраться до окна, направился обратно вглубь комнаты. Хватило пару секунд, чтобы метнуться в укрытие, а затем припустить со всех ног вниз по тропе, в деревню.
На следующий день и каждый день после того утра, ровно в четверть одиннадцатого, на столике у окна в доме на холме появлялся новый букет свежесорванных полевых цветов. Все утро девочка проводила в предвкушении очередной прогулки. По дороге она срывала несколько цветов дикорастущих левкоя, водосбора или колокольчика, а затем связывала их длинным листом. Пробравшись к дому тем же путем, что и в первый раз, она сначала замирала на несколько минут, слушая, как тонкие пальцы стучат по кнопкам пишущей машинки. Наконец, выждав момент, она подкрадывалась к самому окну, дрожащей рукой подбрасывала букет на маленький столик и убегала в укрытие. Затем ей снова приходилось выжидать несколько минут или полчаса, теряясь во времени. Она ожидала того момента, когда он перестанет печатать, подойдет к окну, чтобы закурить, и увидит ее цветы. Нравились ли они ему, трогал ли он их, вдыхал их аромат, или тут же выкидывал в корзину для бумаг, она не знала, но и не хотела знать. Она не подглядывала из своего укрытия. Тайна позволяла ей надеяться, что ему нравится ее цветы, а надежда давала ощущение ее собственной значимости в жизни другого, прекрасного человека.  Ей казалось, что она ощущала некую связь с ним, когда он погружен в далекий мир своего воображения и мыслей. Так продолжалось несколько недель.
Затем мысли Кейт стали путаться, а картинки в сновидении перескакивали одна за другой. То она снова видела, как поднимается по тропинке, то перед ней разверзлась страшная пустая могила отца, который пропал в конце лета. Вот перед ней опустевший дом, потому что Ноксы уехали из деревни тем же летом. Да нет же, их звали не Ноксы. Фамилия непонятно почему всплыла в памяти. Она все еще слышала стрекот пишущей машинки, но в комнате уже никого не было. Только девушка на картине пошевелилась, повернула голову в ее сторону и странно улыбнулась, а собака лизнула девушку в щеку.
Кейт лизал пушистый кот неизвестной породы. Его мордочка напоминала типичного британца с большими круглыми глазами и широким носом, но шерсть была слишком пушистой и длинной. Он ловко примостился на ее груди и настойчиво пытался привлечь к себе внимание.
– Нет, Бирмаг. Прочь. – Девушка ловким жестом скинула кота, издавшего недовольное урчание. – Если ты джентльмен, в чем я лично сомневаюсь, то можешь немного потерпеть.
Девушка встала и направилась в ванную комнату, но не успела дойти, потому что раздался телефонный звонок.
 –Дорогая, бодрое утро.
– Неужели? Привет, Энди.
– Ты сегодня собираешься с нами в «Лис и перья»?
– Эээ...не знаю, не уверенна.
– Только не говори, что ты встречаешься с мистером М за очередной кружкой эля?
– Ничего подобного, и эль он не пьет. У меня поднакопилось бумажной работы. Хочу доделать, пока у меня еще есть время. Я постараюсь присоединиться к вам немного попозже.
– Отлично, мы тебя ждем. Сегодня у Криса, если так можно выразиться, годовщина. Думаю, мы надолго засядем.
– В таком случае я точно не опоздаю.
– Тогда не опоздай на работу, ведь уже половина восьмого.
– Оооо, спасибо Энди.
Еще одним ловким движением бросив телефон прямо в раскрытую сумку, лежавшую на стуле, девушка ринулась в ванну, затем на кухню, приготовив Бирмагу завтрак, затем обратно в комнату. Одевшись всего за несколько секунд в нечто, напоминавшее джинсы, футболку и длинный кардиган, захватив бутылку воды и покидав в сумку какие-то папки, Кейт могла бы успеть на нужный автобус, отходивший от остановки без пяти минут восьмого.
– Черт возьми, каждый раз одно и тоже. До свидания, мой дорогой Бирмаг. Не скучай. – Девушка попрощалась с котом, который громко фыркнул, но выглянул из-за угла, чтобы проводить хозяйку. Та захлопнула дверь и вприпрыжку стала спускаться по лестнице, т.к. лифт в очередной раз не работал.
Сегодня впервые за неделю выглянуло солнце, поэтому прохожие наслаждались ясным и теплым июльским утром. Девушка быстрым шагом направилась на остановку. С первого раза поместившись в автобус и ничего не уронив, девушка с облегчением заняла место у окна, и ее взгляд тут же из сосредоточенного стал отрешенным. Она вспоминала сон, который видела уже несколько раз за последний месяц. Как она ни старалась, но волнение и тревога в ожидании будущей встречи брали над ней верх. Справиться ли она, да и вообще, будет ли из этой затеи какой-нибудь толк? Никто, даже ее шеф, не мог сказать с уверенностью, каков получится результат. Тем не менее, ей хотелось встретиться с тем, кого она увидела когда-то в детстве таким же солнечным июльским днем. «Как странно, что все повторяется» - подумала девушка, накручивая на палец каштановый локон.