Сны. Раб

..Он сидел на вершине зелёного холма и смотрел вдаль, различая в начавшихся сумерках очертания других холмов. Они простирались повсюду, и это было красиво. Их мягкие линии напоминали морские волны. А над ними сияли звёзды. Их было много – ярких, спокойных.
Он сидел и размышлял о том, как сбежать отсюда и вернуться домой. Та жизнь, которую он вёл, - жизнь раба – длилась уже давно и так же давно стала привычной. Но в последнее время его потянуло обратно в родные края, несмотря на то, что дорогу домой он не помнил. Но уверенность в успехе была, и он не сомневался, что его дом по-прежнему существует.

Он не ощущал вечерней прохлады, хотя и был обнажён по пояс. Его крепкое, смугловатое тело зрелого и крупного мужчины не было чувствительным ни к усталости, ни к перепадам температуры по вечерам. И глубокая зелень холмов этого края не теряла цвета даже в сумерках, до самого наступления темноты, когда нельзя было различить даже очертания собственных рук. В это время суток он почти всегда был свободен и уходил за пределы поселения на самый высокий и наиболее любимый им холм, и сидел там до звёзд. Лунными вечерами верхушки холмов высветлялись, а впадины между ними казались совсем чёрными и глубокими.
Странное это было чувство: несмотря на рабство, он любил эти места и скучал, если не удавалось вырваться и посидеть в одиночестве на вершине. Но в то же время другое, ясное и сильное чувство тоски по дому пробудилось и властно заговорило в нём. Он знал, что время пришло. Ему пора вернуться туда, откуда его когда-то насильно забрали.

Последний раз взглянув на звёзды, он встал и пошёл вниз по тропе, но не к своему жилищу, а в другую сторону. Туда он ходил не часто, но сегодня это было необходимо. Вскоре он стоял перед небольшим каменным домом с двумя маленькими окошками. Тяжёлая дверь была закрыта в поздний час. На его стук вышла пожилая тучная женщина с плосковатым лицом.

Эта женщина была знахаркой. Когда-то, сразу после взятия в рабство, она вылечила его. Он был тогда довольно сильно изранен, а поскольку как раб он представлял из себя немалую ценность – молодой, сильный парень, - то ей поручили привести его в порядок. Позже хозяева иногда посылали его к ней за травами и настойками, и постепенно он начал ей доверять. Но было и ещё кое-что. Непонятно как, но именно благодаря ей он начал вспоминать свой родной край и дом. Они не говорили об этом, но иногда она смотрела на него особенным взглядом, как будто хотела что-то передать, какое-то чувство, какую-то мысль. Тогда он терял уверенность, как будто реальность самого его существования была слегка поколеблена. Но постепенно он понял, в чём дело. Пожилая знахарка очень хорошо понимала внутреннюю суть человека. Во время их коротких встреч она обращалась только к его внутренней сути. Другой его части – видимой, рабской – она просто не замечала. Её мир состоял из реальных вещей, и человек был для неё человеком, а не горшечником, пахарем, охотником, кузнецом и так далее. Она также очень успешно лечила животных. Один раз он видел, как она помогла телёнку, и мог бы поклясться, что каким-то непостижимым образом у неё и с телёнком был такой же глубокий внутренний контакт.Постепенно он стал чаще наведываться к ней, особенно по вечерам, когда работа была сделана и ему предоставлялась возможность передвижения в пределах определённых границ. Он был надёжный, верный раб и поэтому ему давали поблажку. Никто не выходил из дома вечерами, и это его тоже устраивало. Не хотелось, чтобы другие прознали о его визитах к знахарке – мало ли что может придти хозяевам в голову!


Прошло несколько недель. Он снова сидел в доме знахарки, держа в руках плошку с тёплым травяным настоем и наслаждаясь теплом очага. Напиток был терпкий и душистый, он согревал изнутри и придавал сил. Женщина сидела неподалеку от него и разминала в руках какую-то массу, напоминающую тёмное тесто.
 -Я испеку для тебя лепёшки, -  сказала она, проследив за его взглядом. Они хорошо сохранятся, дня на четыре тебе их точно хватит.
Он рассчитывал на её помощь. Рабу в его условиях не сбежать без посторонней помощи. У раба нет своего имущества, он спит в общем помещении и всё, что он может припрятать, выплывет так или иначе наружу.
Женщина посмотрела ему в глаза.
 -Я добавлю специальные травы в хлеб. От них у тебя прибавится сил и пройдёт сонливость. И воду я приготовлю так, что она долгое время не протухнет. Ты, конечно, найдёшь воду в холмах, но моя вода особенная, она подбодрит твой дух.
С этими словами она достала с полки небольшой пузырёк.
 - Почти такой же напиток я всегда готовлю для жрецов, только для них я добавляю ещё одну специальную траву. Когда они её выпьют, богиня говорит с ними. Но тебе не нужно разговаривать с богиней. Тебе нужно только укрепить дух и не сбиться с пути.
Тепло огня и негромкий голос знахарки, её широкое непроницаемое лицо, запах травяного напитка запомнились ему, и шагая по тропинке к хозяйскому дому, он был спокоен.               

Следующий день был днём восхваления богини, днём посвящённого ей празднества. Все люди должны были собраться в её святилище, расположенном на вершине одного из холмов. В этом году ожидали великой благодарственной жертвы, поскольку год был очень удачным. Рабам не позволялось принимать участие в восславлении богини, для них этот день был просто редким свободным от работы днём. Торжества начинались ещё при свете и заканчивались поздней ночью. Этим он и собирался воспользоваться. Он думал в темноте выбраться за пределы поселения и уйти настолько далеко, чтобы его уже не смогли найти. Безусловно, риск был, но год был удачным, припасов и рабов хватало, так что он решил рискнуть. Хозяева знали, что в холмах водятся волки, поэтому поиски могли пройти впустую. Знахарка, как и обещала, приготовила для него воду и лепёшки, а также сделала ему талисман, который должен был охранить его от напастей. В остальном он полагался на своё чутьё и выносливость.

Он не учёл, не мог учесть, только одного. Жрец и хозяин наметили его в жертву. Прошедший год был исключительно удачен, и приносимый в жертву раб должен был быть крепким, здоровым мужчиной. Такая благодарственная жертва должна была порадовать богиню. Да к тому же рабов хватало. Сильные и безжалостные воины всегда приводили рабов из набегов.

К вечеру его начала мучить сильная жажда. Он не знал, что в еду ему подмешали специй, чтобы он больше пил. А в кувшин с водой добавили зелье, и от него он стал вялым и сонным. Всё воспринималось как сквозь пелену, и он уже не мог вспомнить, что его ждёт знахарка, что ночью он собирался уйти.

Когда наступил вечер, а с ним и время жертвы, он уже совсем отупел и почти ничего не воспринимал. Момент прозрения наступил лишь тогда, когда он умер. Словно со стороны видел он крепкое своё тело, обмякшее в руках двух воинов. Одним точным движением жрец поразил его топориком в затылок. Немного поодаль, в каменной четырёхугольной ванне, наполненной кровью священных животных, два других воина держали знахарку, а стоящий рядом жрец сыпал на её неживое лицо лепестки цветов и священные травы, нараспев произнося молитвы богине. Глаза женщины вдруг распахнулись в последний раз, и она исчезла в кровавой пене.

Почему и её тоже принесли в жертву? Неизвестно, как жрецы пришли к такому решению. Он этого уже никогда не узнал.
На холмы спустилась ночь. В святилище горели огни, гремели барабаны, и люди радовались. Вышла луна, и верхушки холмов высветились серебром. Тёмные впадины между ними казались совсем чёрными.