Осенний каприз

ОСЕННИЙ КАПРИЗ.
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна), 04.07.47. ПЕНСИОНЕР. Г. ТЮМЕНЬ.

В зимний вечер Галина Ивановна сидела возле окошка и смотрела на заснеженную площадь. Прошло около двух месяцев, как она похоронила мужа Александра. Он работал начальником управления большой стройки, после похорон, управление возглавил главный инженер, его сын - Глеб Александрович, которому недавно исполнилось тридцать лет. Большая просторная квартира в центре города отошла Глебу с согласия мамы, так как у него подрастали двое ребят и жить ему на окраине города в двухкомнатной квартире не позволяла его должность. Яша, младший сын, ему исполнилось двадцать четыре года, имел отдельную квартиру и она ему досталась от бабушки по материнской линии. Галину Ивановну немного смущало то, что старший сын на второй день после похорон, заговорил об обмене квартир.  Она согласилась, ведь, одной эта квартира, в которой она жила с мужем, была большая.  Похоронив мужа и отца, маленькое семейство собралось на совет.
Там и решили они с обменом квартир. Машина досталась младшему сыну, а дача в прошлом году сгорела. То и земельный участок достался Глебу, у него было больше шансов восстановить дом. Галина Ивановна смотрела на своих сынов и думала о том, откуда у них такой цинизм по отношению к ней. Но, она не обижалась, так как дети были ее и Александра и что они вложили в их воспитание, то и получила она .  Она вспомнила о том, что Александр, когда – то точно так же поступил с родителями, когда закончил институт. Он обменял их трехкомнатную квартиру на однокомнатную. За полученные деньги он купил новую машину. Тогда они и поженились. Она была студенткой второго курса технологического института. На третьем курсе у нее родился Глеб, Галя ушла в академический отпуск и больше не вернулась на учебу.  Мужу нужна была дома жена, а не студентка.  Работать она пошла на завод лаборанткой. И до пенсии работала в этой должности. Оклад был маленьким и пенсия оказалась маленькой.
 Сын с семьей переехал в ее квартиру, а от своей квартиры он не спешил отдавать маме ключи.
- Отремонтируем ее, тогда переедешь.
Пошел третий месяц после похорон, Галина Ивановна не решалась с сыном заговорить о том, мол, когда же закончатся ремонт в двухкомнатной квартире? Маша, жена Глеба проговорилась, что там временно живет ее брат и скоро он переедет на другую квартиру, а потом они сделают ремонт. В своей квартире она перестала быть хозяйкой, кухней завладела полностью властная жена Глеба. Галине Ивановне в ту пору шел пятьдесят пятый год.     Выглядела она моложаво. Галина Ивановна была слегка полненькой женщиной с бело розовой кожей, темноволосая, с карими глазами.  При встрече многие мужчины оставляли на ней любопытный взор -  это ее смущало. Она уже начала собирать справки для пенсии, так как до оформления, осталось несколько месяцев. Неожиданная смерть мужа ее подкосила. Он никогда не жаловался на сердце, на совещании у него образовался тромб, и он упал на стол, не приходя в сознание, умер. Скорая помощь приехала и ничем помочь не смогла, только констатировала факт его смерти.
Галина была уже на пенсии, спешить ей некуда было и она перебирала бумаги мужа в его кабинете. Каждую бумажку Галина Ивановна читала и складывала в пакет, на память. Среди бумаг она увидела чистый конверт и хотела его выбросить в мусорное ведро, но почувствовав его незначительную тяжесть, открыла и вытащила листы, исписанные не знакомой рукой. Она прочитала письмо три раза, чтобы поверить в то, что есть такой факт, как измена мужа. Писала женщина и сообщала Александру о том, что он скоро станет папой. Письмо было короткое. Во втором письме она сообщала ее мужу о том, что она уже несколько месяцев назад родила дочь и задавала вопрос ему, почему он не приезжает к ней. На конверте не было обратного адреса, а на письмах не было имя, писавшей эти письма, и не было даты.  Почему Александр хранил эти письма, было ведомо только ему. Первое желание у Галины Ивановны было такое - показать письма сыновьям, чтобы знали о том, что папа их был гуленой. Поразмыслив, мертвое мертвым, а живое живым, она порвала их на мелкие кусочки, открыла форточку, выбросила через нее на заснеженную улицу. Вместе с клочками бумаги она выбросила и обиду на мужа. Галина Ивановна решила никому не говорить о том, что нашла такое уязвимое для семьи известие о внебрачной дочери их отца.  В конце марта невестка сказала ей.
- Мама, я достала вам путевку на два месяца в пансионат, когда вернетесь, то квартира ваша будет готова.
Галина Ивановна не стала возражать, хотя ей не очень хотелось уезжать из дома.
Пансионат оказался в лесу и автобусы до города оттуда не ходили. До трассы было пять километров, оттуда был шанс уехать в любое направление. Сын ее привез в пансионат и обидевшись в том, что у нее отдельная палата, уехал, пообещав, раз в неделю лично сам звонить ей. Первое, что сделала Галина Ивановна, это посетила библиотеку. Набрав стопку книг она вечерами читала, так как телевизор в ее номере не работал. Выходом в Свет - были процедуры и посещение столовой четыре раза в день. Контингент собрался из пенсионеров разных возрастов. Галина Ивановна не хотела себя причислять к ним и поэтому она ни с кем не общалась.  Но, она не привыкла быть одной, затосковала. Галина Ивановна поняла, что ей необходима подружка, чтобы гулять с ней по весеннему парку.  Ее соседка справа, такого же возраста, как и она, несколько раз в столовой приглашала ее на танцы в актовый зал, на что, Галина Ивановна отказывалась. Однажды, когда был сонный час к ней в дверь кто – то постучал. Это была соседка и звали ее Люсей.
- Давай поближе познакомимся. Узнала, что ты приехала на два месяца, а остальные на две недели, то сам Бог нам велел дружить между собой. Я приехала до сентября месяца. Спасибо, сын постарался мне облегчить жизнь.
- Да ты не стой в дверях. Меня Галей зовут. Заходи.
Люся зашла.
- О, если бы я до сентября здесь жила, то я превратилась бы в колобок, а ты держишься в худой форме, - сказала Галина.
- А, я редко питаюсь в столовой и редко выполняю режим. Люблю поспать, понежиться в кровати. А фрукты и вино мне привозит сын, ежедневно.
- А, кем он у тебя работает?
- Начальником. Большим начальником, а по правде сказать, то я не знаю, где он работает. Обеспечивает меня, значит - есть деньги у него, значит, он начальник. Вижу, ты не обижена судьбой. На тебе дорогие вещи, я знаю толк в вещах, меня сын научил. Приходим в магазин, и он говорит мне,мол,  выбирай мама все самое дорогое и красивое.
- Повезло тебе с сыном. У меня ребята не такие, им все что – то надо от меня.
- Большие ребята?
- Одному -  за тридцать лет, а другому - двадцать четыре года.
-  Моему Николаю тоже тридцать лет. Чего им еще надо? Мой не такой. Намыкались мы со Степаном, мужем моим, он на десять лет старшее меня. Ревнивый до сих пор, черт. Мы в Васюках живем, в тридцати километров от города. Ох и терпелось мне.  Он заготовителем работал, время безмерное, когда хочет, тогда и работает. У него половину деревни родственников, этих Васюков, а я на почте работала. Ну, какие в деревне кавалеры, так он меня до почтовой марки даже ревновал. Там мужик был патлатый, говорят, что это Менделеев на марке, а он говорит, что видел этого мужика возле нашего дома, не иначе мой кавалер. Насмотрелся Коля, когда был маленьким наши драки, ссоры и сказал мне, когда вырасту, то я буду заботиться о тебе, мама. Сделаю тебя самой красивой мамой на свете. Сдержал слово. Я два года назад, как ушла на пенсию и эти два года, я по полгода живу в санатории. Коля так и сказал отцу, поживи без нее, может станешь ее уважать за то, что она моя мама, а твоя жена. А мне сказал, ты, мол, мама не старая, отрывайся по полной программе с дедушками, я тебя не буду осуждать.
- Так и сказал?
- Да. Он у меня без комплексов.
- И что?
- Ничего. В прошлом году у меня был майор милиции в отставке. Уехал из пансионата, а через день ездил ко мне. В этом году у меня старшина, завхозом в воинской части работает, год остался ему до пенсии. Я тебя познакомлю с ним. Сын наш дом кирпичам обложил. Один дом на всю округу – красавчиком стоит.
Галина Ивановна вздохнула.
- Ничего, мы тебе для разговоров что – то подыщем.
- У меня муж умер три месяца и пятнадцать дней назад.
- Вдова, значит. А почему не в трауре?
Галине Ивановне хотелось Люсе рассказать о письмах, которые она обнаружила в столе мужа, после похорон.
- Не хотела привлекать к себе внимание. Ну, чтобы не жалели меня.
- Понятно. Чего так тихо у тебя?
- Телевизор сломан.
- Приходи ко мне, мой телек работает.
Вечером, того же дня, Галина Ивановна постучала в номер соседки.
Дверь открыла Люся в вишневом китайском халате.
- Вот только что я выпроводила Степана, надоел он мне дома, так он заскучал и приехал, зовет обратно, говорит, что пилить не будет меня.
- Мой муж, не пилил меня.
-  А, какой он был?
- Красивым, похож на массовика затейника, на Вадима. Я знаю, что такое ревность. Ревновала его к мастеру по отделочным работам.  А, раньше ревновала я его к молдаванке, маляром у него работала. Но, Саша меня убедил, что между ними ничего не может быть.
- Надо же – убедил. Умный мужик он у тебя был. Говоришь, твой Саша был похож на нашего затейника. А, он умеет телевизор ремонтировать.
Галина Ивановна засмеялась.
- Мне медсестра рассказала тут о всех служащих. Вадим, за деньги по молодухам ходит, когда, те, с мая приезжают.
- Не только. А что? В соседней деревне у него трое детей и все девочки. Дополнительно зарабатывает деньги их папа на школьные тетради. Я пришлю его к тебе.
Вадим пришел, долго ковырялся в телевизоре.
- Дамочка, сдох ваш телевизор. Достану лампочку, оживлю его.
Прошло две недели Люся предложила ей съездить в город с ней, так как приехал за ней сын.
- Пропущу плавание в бассейне, - сказала Галина.
- Воскресенье сегодня. По магазинам походим, на кладбище съездим, Сашку твоего проведаем.
- Ну хорошо, завезите меня на кладбище…
- Все по плану будем делать. Сын нас повезет после магазина в ресторан пообедать, а потом, на кладбище он нас отвезет.
Николай, сын Люси, оказался молчаливым человеком. Он привез их в бутик.
- Час на покупки. У меня сейчас стрелка назначена.
- Что такое стрелка? – спросила Галина Ивановна.
- Переговоры.
Отобедали они в ресторане и Николай повез их на кладбище.
- Час. Через час я приеду за вами, - сказал Николай и уехал.
- Серьезный он у тебя.
- А, как же, своих людей он всех в кулаке держит. Пикнуть не дает.
Они приближались к могиле Александра.
- Да. Вот так и живем, и не знаем о том, что с нами будет завтра. Строим планы, бегаем по магазинах, а потом бум и только холмик останется после нас, - сказала Люся.
- Кто – то возле оградки стоит, - сказала Галина Ивановна.
- Невестка, может быть?
- Нет, это с работы Саши. Мастер. Ну та, к которой я его ревновала.
Они подошли к оградке.
- Здравствуй, Нина.
- Здравствуйте, Галина Ивановна, - сказала Нина. – Вот, цветы принесла от рабочих.
- Спасибо.
- Нужно могилку поправить. Галя, сходила бы ты за лопатой, - попросила Люся.
- Да. И воду наберу в ведерко, чтобы руки помыть, - ответила Галя и взяла пустое маленькое ведерко, лежащее на боку возле дерева.
Люся и Нина остались одни.
- Чего сама пришла, без рабочих? - спросила Люся.
- Семьи у всех.
- Ты значит, на посылках у них.
- Нет. Хорошим человеком был Александр, помог мне институт закончить.
Жаль, что такой человек умер.
- Ну да.   Понятно. А еще жальче, что умер твой любовник.
- Галина Ивановна знает?
- Нет. Она наивная и всему верит. Любила его?
- Особой любви не было. Когда – то он подмял меня, а дальше по привычке. От этой привычке дочь родилась. Три года уже ей. Вот пришла проведать его. Вы родственница Галине Ивановне?
- Подружка.
- Понятно. Пусть простит она меня. Мы ничего не будем требовать. Да и требовать нечего, говорят рабочие, что сыновья поспешили все отнять у нее. Даже, деньги Саши разделили между собой, а ей ничего не досталось. Рано или поздно она узнает обо мне. Скажите ей, что Юля, моя дочь не виновата в том, что родилась на этот свет. Мне уже тридцать лет, и я хотела иметь ребенка. Неважно для меня кто мог быть папой. Отцом   он был никаким. Правда, деньги давал. Пусть  она простит меня.
- Ладно, с тобой все ясно. Побыла у него в гостях, а теперь уходи. Не хорошо стоять у могилке жене с любовницей.
- Понимаю.
- Иди не по дороге, а среди могил к выходу, чтобы не встретиться с Галей.
Они вернулись в пансионат.
- Тут, Николай привез мне много продуктов и фруктов, приходи вечером, поужинаем вместе. У меня есть бутылочка вина.
- Хорошо.
 Они сидели вдвоем в номере, пили вино. Люся рассказывала ей о своей жизни, Галина - о своей и не заметно прошел вечер. Галя все время плакала, вспоминала Сашу, молодым и жарко влюбленным в нее. К ним несколько раз заглядывал массовик и они его гнали из комнаты. Так как их откровения не были для посторонних лиц. Приехал старшина, которому оставался год до пенсии. Он был крепок в теле, высок, и усы его смешно торчали в разные стороны.
- Присоединяюсь я к вам, милые женщины. Напои меня чаем, Люся, - попросил старшина.
Снова в их комнату заглянул массовик.
- Заходи, Вадим, будешь четвертым. Я бутылочку коньяка принес, для лечения Люси.
- Я хотел Галине Ивановне лампочку вставить.
- Еще успеешь.
- Не ей, а в телевизор, - сказал Вадим.
- Мы так и поняли тебя.
Люся быстро организовала стол. Они выпили за здоровье родных и близких, а потом выпили за упокой души Саши. Галя снова расплакалась.  Старшина, Аркадий бросал горячие взгляды на плачущую Галину Ивановну. Это не понравилось Люсе. Сидели долго и беседовали они на разные темы. Галина Ивановна и так была от вина слегка выпившая, а коньяк ее сразил, и она охмелела. Это заметила Люся.
- Не пора ли гости дорогие расходиться, а то Аркадию нужно с утра быть в части.  Иди уже Вадик, вставь ей лампочку.
Галина Ивановна густо покраснела и сказала:
- Я не из твоих кровей, Люся. Мужу своему я никогда не изменяла.
Люсю задели эти слова, и она ей в присутствии мужчин, рассказала все о ее муже, о Нине и о существовании дочери Саши – Юле.
- Это неправда.
- Правда. Да от такой тюхи, как ты, мужики всегда гуляют. А от меня Степан – никогда, так как знает то, что я могу в любой момент выпереть его из дома. Да, я такая и мне понравилось это, жалею, что с молодых лет я не имела любовников. Понравилось то, что в меня, уже не в молодую женщину влюбляются мужчины. А, что?
Аркадий еле успокоил разбушевавшуюся Люсю.  Галина Ивановна сидела за столом, сраженная известием, держа руку на груди. У нее болело сердце.
 - Вадик, уводи Галю.  Видишь, ей плохо.
- Пошли, Галина Ивановна.
Она покорно разрешила себя взять под руку и они вышли. В номере Вадик отремонтировал телевизор.
- Веселей вам будет жить.
- Я заплачу, - сказала Галина Ивановна. – Только у меня не было мужчин, кроме Саши и я не знаю, как я должна быть, что мне делать?
- Я помогу тебе. Решила отомстить мертвому мужу?
- Разве мертвым мстят? Это мой осенний каприз.
- Так, весна только нагрянула.
- А, у меня уже осень в душе.
- Сейчас мы сделаем лето, зацветут цветочки и бабочки полетят, - сказал Вадим и потушил свет.
Утром Вадим проснулся рано. Взял со стола деньги, он вышел на цыпочках из номера. Галина открыла глаза. Она собрала свои вещи и ушла из пансионата. Пешком, через лес она дошла до дороги. Долго ждала автобус, который ее привезет в город.
Дверь открыл ей сын.
- Мама? Ты чего? Ушла из пансионата?
- Да, я не старуха, чтобы там перебывать. Чтобы поправить здоровье, достаточно и месяца. Я вернулась в свой дом, - сказала она и пошла в свою комнату.
- С кем ты говорил, - спросила Маша, жена Глеба, выходя из спальни.
- Мама вернулась.
- Чего ей там не сиделось? На всем готовом, мы оплачиваем ей за все.
- Не знаю.
На протяжении несколько дней Галина Ивановна не выходила из комнаты, обедала и завтракала отдельно от семьи.
- Мама, так нельзя. Маша нервничает.
- А со мной можно так поступать. Я хочу, чтобы вернули мне часть денег и чтобы я переехала в твою квартиру.
- Не получается, нужно найти жилье брату Маши. А потом,  ремонт. Клянусь тебе, что осенью ты будешь жить в своей квартире.
И снова Галина Ивановна согласилась на обещание сына.  Она убирала в доме тогда, когда Маша была на работе, делала уроки с подрастающими внуками. Она помнила азы математики, грамотно писала. А вечерами ходила в гости к своей подруге, которая год была уже на пенсии и занималась тем, что вязала красивые платья, а потом несла их на рынок, продавала.
- Ты похорошела, Галя. Кажется помолодела.
- Знаешь, поссорилась я со своей знакомой и сразу поняла то, что нельзя быть, такой безликой и на все условия соглашаться безоговорочно.
Да, тут я узнала еще о том, что у Саши есть дочь, ей три года.
- Кто мог подумать, такой кабель он оказался. Знаешь, кто она?
- Мастером на стройке работает. А, до нее у него была молдаванка, штукатур или маляр. Сейчас она бригадиром работает на стройке. Вот такие – то дела.
-  Поэтому и траурное платье сняла?
- Да.
-Поехали со мной на дачу. Там, целое лето проживем. Две пенсии нам хватит, а я тебя научу вязать.
- Хороший вариант.
Она сообщила Маше, что скоро уедет с подругой на дачу.
- Прекрасно. К тете Наташе?
- Да.
Прошел уже июль месяц и наступил август. Галина не разу не приезжала домой. Ее навещали сыновья, Глеб и Яша. Яша купил новую машину и приехал похвалиться нею перед мамой.
- У меня скоро выставка картин будет, - сказал Яша.
- В галерее? – спросила его мама.
- До галерее я еще не дорос. В клубе железнодорожников. Тетя Наташа, я тебе картину привез, цени ее, когда я стану знаменитым, то продашь ее и получишь миллионы.
- Постараюсь дожить, чтобы получить эти деньги. Очень красивая картина, даже капельки дождя нарисовал.
- Мама, если захочешь, то переедешь жить ко мне, пока квартира твоя не освободиться, - сказал Яша.
- Глеб сказал, что ты с девочкой уже живешь, я не буду мешать, возможно, она станет мне еще одной невесткой.
- Строптивая она, мама. А мне нужна женщина, похожая на тебя.
- Знаю, почему такое желание. Внешне, ты на меня похож, а характером - на папу.
- Дача вам пошла на пользу, поправились вы. Что едите?
-В основном картошку и макароны, молоко и все то, что уродила земля, редиску, зелень, клубнику.
- А, картошка еще не созрела…
- А, для чего кооператив киоск поставил? Там все есть, даже для ленивых клубника продается.
Яша уехал, а Наташа спросила Галину Ивановну:
- Яша сказал, что мы поправились. Нет, он только тебя имел ввиду, ты, Галя раздобрела. И грудь у тебя налилась, как у молодой… Галя, ты случайно не беременная?
- Я? - с испугом спросила Галя.
- Да, я пошутила. После пятидесяти, кто может забеременеть? Ой, прости, -глупость сморозила я.
После обеда Галина Ивановна вспомнила о том, что с утра ей нужно пойти в пенсионное управление.
- Конечно, съездим, а я квартиру проверю, да и вязанные платья нужно сдать на рынок.
Галина Ивановна на всякий случай, записалась на прием к гинекологу.
Маша обрадовалась приезду свекрови.
- Хорошо, что приехали. Нужно с Глебом вам поговорить. Девяносто процентов времени он отдает работе, а я, а дети - живем без его внимания.
- Саша такой же был. Терпение моя дорогая. Или должность или семья.
- Такое время не спокойное. Саша с главным инженером сделали управление банкротом, а теперь его приватизировали.
- Я слабо разбираюсь в юридических терминах. Это не подсудное дело?
- Все так делают. Он не первый и не последний.
- За банкротство раньше в долговую яму садили, - сказала Галина Ивановна.
- Кончились долговые ямы еще в семнадцатом году.
Вечером   они ужинали всей семьей.
- Мама, вы почему все на соленные огурчики наседаете, попробуйте котлетку, - сказала невестка.
- Спасибо, не хочу.
Галина Ивановна встала и ушла из – за стола.
Маша допекала мужа в кухне.
- Пойди и спроси. Тетя Наташа мне звонила, она волнуется за твою мать.
- Что спросить? Спросить: «Мама, вы случайно не беременные? Спроси сама, я ничего не вижу…»
Галина Ивановна слышала, как ссорились между собой супруги.
Она прилегла на кровать, надеялась на то, что поправилась потому, что много ела и никакого отношение ее тело не имеет к беременности. То, что подруга позвонила невестке и сказала о своем подозрении, очень обидело Галину Ивановну. Она проснулась рано и чтобы не встречаться с сыном, ушла ранним утром из дома. Долго сидела в парке, недалеко от поликлиники.
Врач ее обследовал и не говорил ей ничего. Писал в медицинскую карточку заключение осмотра. Галина Ивановна привела себя в порядок, присела на край стула, стоящим  рядом со столом.
- Поздравляю, вы беременные. Правда возраст ваш… Знаете, честно сказать, молодые девицы имеют слабее матку, а у вас все в порядке. Хотите узнать пол…
- Нет не хочу. Я не хочу рожать.
- Господь с вами, внутри развивается живой ребенок. Он скоро зашевелиться. У вас около четырех месяцев. О аборте и речи не может быть. Поговорите с мужем…
- Он умер, это не его ребенок.
- Да. А что вы будете теперь делать? Я знаю, что? Рожать. Потом можно отказаться от него и его кто – то усыновит.
- Рожать?
- Да, рожать под наблюдением врача. Возраст уже не молодой, аборт нельзя делать, так как ребенка будут рвать на части, можете сами умереть.  Отец кто?
- Никто, массовик затейник. На пятнадцать лет моложе меня.
- Так будем становиться на учет?
- Да.
Галина Ивановна домой возвращалась пешком. Проходя по мосту, она остановилась. Долго стояла всматриваясь в воду. «Плаваю я плохо. Может быть, сигануть в воду и нет ни у кого проблем по поводу моей беременности», - подумала Галина Ивановна. Она подумала о том, что перелезть ей ограждение мешать будет ее полнота. Кто – то сзади крикнул. Она вздрогнула и повернулась.  Возле нее притормозила машина.
- Эй, тетка, тебе плохо? Туда ехал, ты стояла, назад еду, снова стоишь. Может быть, тебя домой отвезти?
- Отвези меня в пансионат «Заря», у меня деньги есть.
 Возле крыльца пансионата медсестра курила сигарету.
- Вы к Люсе?
- Да. Она здесь?
- До сентября она будет здесь. Все на обеде, а она в палате обедает.  Если хотите покушать, то я вас проведу в столовую.
- Спасибо.
Галина Ивановна постучала в знакомую дверь.
- Войдите, - закричала Люся. - А, это ты. Сбежала, а меня старшина бросил, сказал, что он не может встречаться с бабой – сукой. Благодаря тебе все.
Галина Ивановна расплакалась и рассказала Люсе о своей беременности.
- Прости, что явилась причиной вашего расставания со старшиной.
- Да, не велика потеря. Майора он мне так и не заменил. Вадик тут, я его к тебе пришлю. Жди.
Вадик зашел в комнату и был очень напуган.
- Люся мне рассказала о твоей беременности. Я плохо тебя помню.
- Ты телевизор мне ремонтировал четыре месяца назад. Вадик я ни в чем тебя не обвиняю. Я сама хотела этого. Мне нужно сейчас твое сочувствие. Твой ребенок внутри меня. Будет мальчик.
- Как тебя зовут? Кажется, Валей.
- Галиной меня зовут.
- Сочувствую тебе, но денег у тебя не прибавиться. Понимаешь, у меня трое дочерей и каждая на праздник требует - дай новое платье. Самой старшой семнадцать лет, а младшей десять. У меня столько баб перебывало, что я всех не помню. Порой, я себя ненавижу, а дочери просят то новые туфли, то салазки, жена в магазине копейки получает. Если все бабы мне претензии предъявляли бы, то жена меня сжевала бы без соли.
- Вадим, - с плачем выкрикнула Галина и стала перед ним на колени. - Этот ребенок никому не нужен. Детям моим,  он точно не нужен. Я могу умереть при родах, его отдадут в приют, понимаешь ли ты это? У меня одна к тебе просьба, если я умру, возьми свою кровиночку к себе жить. Научишь его на гармошке играть и ремонтировать электроприборы.
Вадим поднял ее с пола.
- Я такое ничтожество… Так жена мне всегда говорит. Не надо тебе стоять передо мной на коленях. Если умрешь, тогда посмотрим...
Зашла в комнату Люся.
- Договорились?
- Ну, я же не виноват, что она не поняла своей беременности вовремя…
Люся поднесла ему кулак под нос.
- Видел.
- Я что, если она умрет, то я заберу пацана к себе жить.
 - Смотри, Колька мой проконтролирует этот вопрос. Знаешь, что он начальник.
- А, кто это не знает?
- Если брыкнешься, то он тебе корень подрежет. Чем будешь зарабатывать деньги на тетрадки?
- Я же сказал, что если умрет она, то я завсегда…
- Пошел вон, - выкрикнула Люся.
Вадик быстро выскочил, обрадованный тем, что легко отделывался от женщин.
- Не плачь, - приказала Люся. - Скажи об этом своим детям – они ведь не звери, должны понять тебя.
- Сомневаюсь.
- Соври, скажи, что тебя изнасиловали в подъезде. Вроде никто и не виноват. Перед родами приедешь ко мне и в деревне родишь. В январе ты должна родить, да?
 Галина Ивановна приехала домой, переодевшись, она зашла в кухню. Маша тряпкой терла плиту. Внуки были в другой комнате.  Глеб ужинал.
- Маша, я поужинаю.
- Конечно, мама. Я сейчас насыплю вам кашу с тефтелями.
- Поговорим, - сказал сын. -  Мама, ты поздно вернулась домой и мы волновались за тебя.
- Да, нужно поговорить.  Я жду ребенка. У меня будет мальчик, брат ваш сродный.
- Шутишь, что ли? Значит мне Машка правду сказала, а я ей синяк на руке оставил. Кто отец?
- Не важно. Сын, ты освободил бы мне свою двухкомнатную квартиру. Без ремонта.  И деньги верните с Яшей, давай поделим их на троих. Это деньги моего мужа и вашего отца.
- Яша купил машину, а у меня они крутятся.
- Хорошо, я подожду, пока накопите и отдадите. Желательно, перед родами.
- Ты, что собираешься рожать?
- Да.
- Мама, может быть, сделать искусственные роды? Мы все оплатим, - сказала Маша.
- Нет. Возможно этот сын будет любить меня и уважать.
 Галина Ивановна вышла, а Маша сказала:
- Наберемся  мы позора с твоей мамашей.
- Что делать?
- Насильно нужно прервать ей беременность.
- Она может умереть. Родит и не заберем мы ребенка из больницы. Скажем всем, что умер он. Она же не глупая, поймет в какое положения она себя поставила.
 Маша пыталась несколько раз поговорить со свекровью, насчет прерывания беременности.
- Врач категорически против того, чтобы сделать искусственное прерывание, у меня не выдержит сердце от созданного давления в организме.
- Как нам быть. Многие уже замечают, что вы слишком поправились.
- Маша, ты хочешь, чтобы я умерла?
- Нет, конечно. Но…
- Отдайте мне ключи от двухкомнатной квартиры, и я сама буду решать свои вопросы.
- Вы и сейчас их решаете сама. Что места тут мало вам? Не может брат себе подобрать квартиру. Как только, то сразу переедите.
 С этого дня Маша перестала разговаривать со свекровью. Внуки сначала обрадовались, что бабушка родит ребенка, маленького мальчика, а потом с улицы приходили заплаканные.
 - Тетка Капа, с двадцатой квартиры сказала нам, что бабушка нагуляла себе живот.
- Ну и что, это от дедушки. Ничего в этом нет позорного. Дедушка умер, а перед тем сдал…, ну, свою жидкость сдал на сохранение в больнице, а те решили бабушке сюрприз сделать, вот она ходит с животиком.
- Так, что он сдал? Мочу? – спросил десятилетний Андрей.
- Ну типа того. Отцепитесь от меня, олухи, подрастете, все сами поймете.
 Галина Ивановна слышала разговор, тихо плакала в подушку.
Она ходила в поликлинику, врач, который наблюдал за ней, сказал:
- Роды будут тяжелые, если вы не пропьете это лекарство, что я вам выписал. У вас слабые почки.
- Да. Я буду принимать.
- Гемоглобин у вас понижен. С утра до вечера ешьте морковку, яблоки, мясо, так как железа у вас не хватает.
- Я не отступаю от вашей рекомендации, так как хочу родить здорового ребенка.
- А, почему вам не родить здорового ребенка? Плод отсасывает все, только то, что ему необходимо для хорошего развития.
- Возраст мой.
- При чем здесь возраст. Возраст только играет роль при родах, у молодой больше шансов выскочить от последствий, а ваш возраст… Не буду вас пугать. У моих родителей есть сад. Там есть молодые деревья и старые. Молодые деревья на дают урожая, одно, два яблочка весит на дереве и кислые. А старые деревья, дают сочные яблоки, а у самих, ветки ломаются, а не гнутся. Бывают и у молодых деревьях ломаются ветки от сильного ветра. В общем возраст не имеет значение, ребенок все возьмет у мамы,  что нужно для своего развития. Все, что ему нужно и не миллилитра больше. Поняли меня.
Галина Ивановна улыбнулась.
- Еще в утробе мамы он уже растет эгоистом.
- Да, точное определение. Такова жизнь.
 Маша подсчитала месяцы и пришла к выводу, что свекровь забеременела в пансионате. И вечером она вызвала ее в кухню на допрос, пока Глеб не вернулся с работы и не помешал им.
- Давайте, мама, откровенно поговорим. Весь дом смеется над нами. Уже восемь месяцев, пошел девятый
- У меня шуба не сходиться, нужно купить мне пальто, а то я двумя пуховыми платками живот обматываю. Простудиться могу, а мне перед родами нельзя болеть.
- Не отклоняйтесь на пустяки. Как жить будем?
- Как все живут. Я хочу получить квартиру или уезжайте к себе, а я разменяю эту на две двухкомнатные и отдам вам одну, чтобы соединили вы со своей  в пятикомнатную. Раз вы не принимаете мою беременность и не хотите слышать о ребенке, то позвольте мне самой заботиться о себе.
Маша не знала, что ей ответить. Она сидела бледная и руки ее тряслись. Ее бил озноб, еще минутка и она могла ударить свекровь по щеке. Та почувствовала перемену настроения Маши и резко поднялась со стула, рукавом зацепила тонкий стакан, он упал и разбился. Звон стекла привел в чувства невестку. Она тяжело вздохнула:
- Вот и поговорили откровенно, - сказала Маша и выбежала из кухни.
 Галина Ивановна подошла к окну и уткнулась горячим лбом в стекло. На улице падал хлопьями снег.
- Значить, нет мороза.
Живот зашевелился. Ребенок искал место, где будет удобно ему спать или он почувствовал, что маме сейчас не сладко живется и поэтому толчками напомнил ей о себе.
Она слышала то, что Маша жаловалась Глебу по телефону. Маша рыдала.
- Я не могу больше жить с ней в одном доме.
Галина Ивановна пошла к себе. Она задремала. Без стука в комнату зашел Глеб.
Галина Ивановна присела на кровать и улыбнулась сыну.
- Мама, - тихо сказал он ей, в эту минуту она ему показалась такой  беспомощной, и эта улыбка была вымучена, ему стало ее очень жаль. Но взгляд он перевел на живот и лицо его исказилось в гримасе брезгливости. Он повысил голос.
- В общем так, я запрещаю тебе выходить на улицу до родов. Поняла меня? Я не хочу, чтобы мои знакомые смеялись надо мной и над детьми. А Маше стыдно вдвойне, девять лет хотим еще одного ребенка родить, но не получается. А ты уже готова и не говоришь нам, кто тебя заправил этой бедой.
- Не говори так. Он твой брат. Хочешь ли ты или нет, но он родится.
- Мама, а как же мы с братом? Как нам перенести такой позор? Ты не догадываешься, почему Яша не приезжает к нам. Он не может видеть тебя беременной. На что ты рассчитываешь при своем возрасте? Мы не будем тебе помогать, так как оскорблены твоим поступком. Женщина уже в сорок лет никакая, а ты ухитрилась еще …
- Замолчи. Помни всегда, я не перестану никогда быть твоей мамой, - надрываясь в слезах, вымолвила Галина Ивановна.
- Я все сказал. Ни ногой на улицу. Иначе я тебя отправлю в психушку, там и родишь своего…
- Не смей и думать о нем плохо. Мне нужно быть под наблюдением. У меня почечная недостаточность. От этого я могу умереть.
- Лучше бы ты умерла, а отец остался бы живым. Он, наверное, от такого позора, что ему рога приставили, перевернулся в гробу.
 - Сын…
- Я все сказал, выйдешь из дома, я тебя найду и отправлю в психушку. Маша все лекарства принесет, дай ей список.
Галина Ивановна прилегла на кровать и ей очень хотелось заснуть и не проснуться. Сын внутри животика зашевелился. «Милый, мы с тобой изгои. Как дальше сложиться жизнь, я об этом не знаю. Только знаю то, что я не оставлю тебя нигде и не отдам тебя никому. Есть ты и я.  И больше никого нет на этом свете», - засыпая, подумала она.
 Несколько дней после разговора с сыном, Галина Ивановна не выходила из своей комнаты. Она, завтракала, обедала и ужинала после того, как все выходили из кухни. Ноги ее стали опухать и она себя чувствовала скверно. Были выходные дни, и она ждала, когда семья позавтракает и тогда она может выйти в кухню, никого не раздражая своим животом.
Наступила тишина, все разбрелись по своим комнатах. Она зашла в кухню и увидела, что Маша готовит на плите обед.
- Здравствуй, Маша.
Невестка ничего ей не ответила, продолжала чистить морковку. Макароны и котлетки были съедены семьей, и она поняла то, что отныне Маша не готовит на нее еду. Галина Ивановна включила электрический чайник. Открыла холодильник и увидела красную икру. На хлеб намазала масло, сверху положила немного крупинок икры. И приступила к трапезе.
Маша повернулась к ней и сказала:
- Икру мы купили только для Сашеньки. У него понижен гемоглобин.
- Почему у Сашеньки понижен гемоглобин? - спросила Галина Ивановна, волнуясь за младшего внука.
- Вас это не касается. А бутерброды съест Саша, когда он проснется. Для вас я варю кашу. Потерпите немного.
- Прости, я надкусила один бутерброд. Можно, я его доем?
 Маша бросила со злостью на стол ложку и вышла из кухни. Галина Ивановна позвонила в пансионат знакомой медсестре и попросила узнать адрес Люси.
- В Васюках она живет. Там все Васюки. Больше ни о ком, не хотите узнать?
- Нет.
Вадим был для нее человеком случайным и говорить о нем ей ни с кем не хотелось. Она заказала такси и выехала в деревню, игнорируя запрет сына.
Галина быстро нашла дом Люси в Васюках. Он был из красного кирпича и выделялся на фоне старых домов. Люся удивилась, увидев Галину. Она постарела и выглядела неважно. И следа у нее не осталось от прежней привлекательности.
- Проходи, милая. Уже живот у тебя лезет на глаза. Скоро родишь?
- Меньше, чем месяц осталось. Люся, а ты не болеешь?
- Болею. Колю моего застелили в городе, - рыдая, сказала Люся.
 Они зашли в дом.
 За столом сидел старик и кушал соленную рыбу.
- Это мой муж, Степан. Он глуховат немного. Степа, иди в другую комнату есть, ко мне приехала подружка из пансионата, - кричала Люся мужу на ухо.
 - Брюхатая, такая, как и ты гулящая?
-  Такая же. Уходи, пока я не огрела тебя по спине. Он после смерти сына совсем съехал с катушек.
 -   Ты же говорила, что он квартиру купил вам в городе, тут вам неудобно жить, топить печь нужно.
 - Коля какому –  то Чирею задолжал и тот его поставил на счетчик.
- Как бандиты…
- А, Колька кто? Такой же бандит, как и Чирей, начальником все его величали, - выкрикнул Степан из другой комнаты.
- А, говорила, что он не слышит ничего,- шепотом сказала Галина
- Не знаю, что сказать тебе по этому поводу. Сказал, что оглох после смерти сына.
Степан вышел из комнаты.
- Оглох, чтобы не слышать твоего причитания. Это она виновата, грызла его, что тренером по боксу он мало денег зарабатывает. Вот он и пошел в «начальники». Год плохой этот, девяностый. Был единственный сын и нет его, - сказал Степан, заплакал, пошел в другую комнату, плотно за собой закрыв дверь.
- Да, я только в этом году узнала, чем он занимался. Обещал уйти от них. Долг отдать и уйти. Продал нашу квартиру и свою. Жена его ушла жить к матери. Поехал отдавать деньги и его в машине застрелили. То ли отдал деньги, то ли…, - не договорив, Люся снова заголосила. - Кончился мой праздник, кончились веселые деньки, вот живу я с этим огрызком и ругаемся каждый день и горе нас не соединило. Галя, плохо мне. Часто сердце останавливается. Думаю, что пора за любимым сыном мне собираться.
 Они еще посидели за столом, Люся постелила ей в большой комнате, а сама ушла в спальню к Степану. Галина Ивановна проснулась от запаха жаренной картошки. Она оделась и пошла в кухню.
- Мы хотим кушать, - сказала она.
- Прости, что вчера своим воем напугала тебя и его, сына твоего. Рассказывай, как живешь?
Галина рассказала о своих отношениях со старшим сыном и невесткой.
- Никогда не думала я о том, что Глеб окажется таким жестоким ко мне. А я его год грудью кормила в детстве.
- А, меня майор звал в город жить к себе. Не могу Степана оставить в таком положении. Плачет часто, как ребенок. Сына своего не переубедишь ты, а своим молчанием можешь укорить и пристыдить его.
- Побуду у тебя до завтра, не хочу сыну портить настроение в выходные дни. Я в холодильник к тебе фарш положила, по дороге купила. А давай пельмени сделаем.
 - Степа любитель лепить пельмени. Вы лепите, а я возле вас посижу.                На следующий день утром Степан и Люся пошли провожать Галину Ивановну на автобусную остановку.
- Если плохо так, то не мучайся, переезжай к нам жить в деревню. У нас повитуха знаменитая есть. Родишь тут и мы поможем тебе мальца поднять. Сироты мы стали со Степаном.
- Да. Приезжай. Побыла ты у нас и мы не разу не поругались с Люсей.
- Если врач отпустит, то, обязательно, приеду.
 Галина Ивановна вернулась в понедельник утром домой. Внуки были в школе, Глеб с женой на работе. Переодевшись, она поехала в поликлинику показаться врачу.
- По последним анализам могу сказать беременность протекает нормально. Через две недели, три недели будете рожать. Медленно живот опускается уже к коленям.
Галина Ивановна купила витаминов, направилась домой. Со школы вернулись внуки и на обед пришла Маша. Она заглянула в комнату свекрови, увидев ее сумку, позвонила мужу.
- Вернулась твоя гулена.
- Сейчас я приеду.
Галина Ивановна вышла из своей комнаты, дверь на кухне закрылась, и она поняла, что Маша не хочет с ней разговаривать. Жить она не могла в этом доме и поэтому она стала собирать свои вещи в чемодан. На пороге появился Глеб.
- Куда собралась?
- Я еду жить в деревню до родов.
- Никуда ты не поедешь.
За спиной у Глеба стоял рабочий.
- Чего стоишь, вставляй замок в дверь.
Рабочий приступил к выполнению задания.
Галина Ивановна подвязала живот пуховым платком, накинула шубу, взяла чемодан в руки и пыталась пройти мимо сына.
- Ты, что, меня не понимаешь? Выйти ты можешь только в больницу, когда будет приступ на роды. И все. Раздевайся.
Галина Ивановна рванулась к двери. Глеб ее оттолкнул на кровать.
- Не уйду, пока не снимешь шубу.
Он стащил с матери шубу и передал ее жене.
Глеб из рук стал вырывать у нее чемодан.
- Глеб, сынок, что ты делаешь?
Рабочий стал возмущаться.
- Глеб Александрович, побойтесь Бога, это ваша мать.
Галина Ивановна отпустила чемодан и отошла к окну. Она распахнула его и наклонилась. Ее рвало. Глеб оттащил ее от окна и приказал лечь в кровать.
- Ты последи за ней, - приказал рабочему он. – Надо вызвать ребят, чтобы вставили решетку.
 Рабочий подошел к Галине Ивановне, накрыл ее шубой.
- Вот, как жизнь повернулась, Галина Ивановна. При Александре Ивановиче была в почете, а теперь… Ты потерпи, скоро родишь, а там Бог тебе  даст свободу с сыном. Надо подключать Нину к этому процессу. Она на Глеба управу найдет, все махинации его знает.
Приехали рабочие с готовой решеткой на окна.
- Зачем решетка на пятый этаж?
- Крыша у него поехала, - сказал рабочий, что вставлял замок. - На два прихвата сделайте.
- Надо, чтобы Галина Ивановна вышла, вонь будет от сварки.
В кухне Маша ссорилась с мужем.
- Совсем ополоумел. Я позвала тебя, чтобы ты ее не отпустил никуда. А ты решетки на окна ставишь. Слава Богу, что ребята в школе и не видят это.
- Как ее удержать? Хоть бы скорее она родила, что ли.
- Я говорила с главврачом роддома. Она согласна забрать ребенка, так как у нее своих нет детей.
- О, еще нам предстоит с ней воевать за ребенка.
- Не знаю, что делать. Нельзя ее закрывать на ключ. У нее что – то с почками, туалет нужен, - сказала Маша.
- Значит возьми отпуск за свой счет и посиди недельку, две с ней. А там она родит. Аптека не развалиться без тебя.
Прошло несколько дней. Дверь не закрывали в ее комнате на замок, но все вещи теплые были спрятаны заботливой рукой Маши. Галина Ивановна больше времени проводила в своей комнате, не общаясь ни с кем.
Приходил на дом лечащий ее врач.
- Ваша свекровь пропустила прием в поликлинике. Ведь, скоро ей рожать.
- Она погостить поехала в другой город. Вернется и сразу пойдет на прием.
- Странно, она знает свое незавидное положение при родах, почему она так поступила с собой?
- Вернется и спросите ее, а я спешу на работу. Простите доктор,- соврала Маша.
Галина Ивановна могла выйти из своей комнаты, но наступила апатия и безразличие ко всему.
Того вечера пришла незваная гостья, Нина.
Глеб возмущенно сказал:
- Мало тебе работы, так ты еще дома меня достала. Что случилось, Нина?
- Пригласил бы раздеться,  для начала.
- Конечно, - сказал Маша. - Раздевайся, проходи в кухню.
- По наследству передалась привычка гостей принимать в кухне, уже и Союза нет, а советская привычка осталась.
- Ты права, - сказала Маша. – Заходи в зал.
- Нет, лучше в кухню, там локти можно на стол положить для убедительного разговора.
- Маша, дай нам поговорить. Вижу, что Нина ссориться пришла.
- Не совсем. Пусть и Маша слышит.
Они сели за стол, Маша наливала чай в чашки.
- Вернее сказать, я пришла к Галине Ивановне.  Пригласите и ее.
- Она плохо чувствует себя.
- Народ на стройке говорит, что Вы Галину Ивановну держите взаперти.
- А народ не говорит о том, что более пяти лет, ты была любовницей ее мужа? – ехидно спросил Глеб.
- А кто об этом не знает на стройке. Все знают, кроме Галины Ивановны, теперь и она узнает, так как я громко говорю. Это пройденный этап в моей жизни.
Из туалета вышла Галина Ивановна, который находился в стороне расположения кухни.
Нина открыла дверь.
- Здравствуйте, Галина Ивановна.
- Здравствуй, Нина. Ты права, о тебе я узнала только после смерти Саши. Ради дочери твоей,  я простила тебя.
- Я не пришла просить прощение, так как я имела слабость не отказать Александру. Мы все грешные. Вот и вы от одиночества имеете то, что имеете. Я пришла вам сказать то, что на стройке, народ возмущён поведением вашего сына. Так что мы за вас, ради памяти вашего мужа.
- Ты уволена, - выкрикнул Глеб.
- Вот так. Так знайте Галина Ивановна, не только Александр предавал Вас, но и Глеб, тоже. Он возил меня к отцу в охотничий домик. Рассказать Маше, что произошло в охотничьем домике, Глеб?
- Уволена.
- Ох, ох напугал. Где найдешь мастера с высшим образованием? Меня уже давно приглашают в головное управление работать.
А вы Галина Ивановна, скажите слово, и я вызову Петра, ухажёра своего, следователем в милиции он работает. Заберем вам отсюда. А ты, Глеб даю тебе неделю, чтобы ключи от квартиры ей отдал. Иначе, ты меня знаешь.
- Спасибо за внимание, но я добровольно дома сижу и никто меня не удерживает, - сказала Галина Ивановна и ушла в свою комнату.
- Она мать и поэтому защищает тебя.
- Уволю.
- Пошел к черту.
Нина ушла, широко открыв входную дверь и не закрыв ее.
- Я ее уволю.
- А с кем работать будешь на отделочных работах? Ты бы ее своим замом сделал бы, чтобы не потерять ценного кадра.
- Еще чего?
- А что произошло в охотничьем домике?
- Ничего.
- Я позвоню Нине, и она мне расскажет, как она думает. Говори сам, ищи себе оправдания.
- Отца не было, ну и я ее прижал к стене. Она мне морду поцарапала.
- Ах ты кабель. На тебе, на тебе, - била полотенцем Маша мужа.
- Проверить хотел ее. Да, хватит. Сделаю я ее своим замом. Баба она толковая. А то и правда, может мне гадости подсунуть с Петром, своим ухажёром.
 Того же вечера он напился, а утром улетел в Москву с договорами на поставку оконных блоков, для строящихся элитных домов.
Утром Маша зашла к Галине Ивановне
- Простите меня, мама.
- Конечно. Отдайте мои ключи от двухкомнатной квартиры.
- Приедет Саша и мы все решим, обещаю вам.
Маша позвонила сыновьям с работы.
- Я сегодня поздно приду, а возможно заночую у подруги. Вы там бабушку не обижайте.
- Ну, мама.
- Не маленькие. Делайте уроки, поешьте и спать ложитесь. Выговориться мне нужно у подруги, понял меня.
- Хорошо, - сказал Саша, положил трубку и ногой зацепил телефонный провод, когда отходил от столика. Возвращаться он не хотел, проверить все ли в порядке с телефоном, не сделал, он спешил к мультикам.
Ночью Галина Ивановна почувствовала тяжесть внизу живота. Она приподнялась и тут поняла, что скоро будет рожать. Она подошла к телефону, он не работал. Галина Ивановна собрала свои вещи. Резко заболел живот и она вскрикнула от боли. Поняла то, что самостоятельно она не сможет добраться до телефон – автомата, поэтому разбудила Андрея.
- Андрюша, телефон не работает. Нужно вызвать скорую помощь. Позвони соседям.
- Что с тобой, бабушка?
- Я рожаю, - погашая боль, чтобы не кричать и этим не испугать внука. – Поторопись, а то я могу умереть.
Андрей побежал к соседям. Была глубокая ночь и никто не открывал дверь, даже не подходил к ней.
Он вернулся в квартиру.
Бабушка уже сидела в шубе, ее лицо было посиневшим.
- Ты можешь идти?
 - Могу.
- Тогда пошли. На дороге машину поймаем.
Андрей побежал в комнату брата.
 - Сашка, поднимайся, бабушка умирает.
- Уйди - отмахнулся сонный Сашка.
 - Закрой за нами дверь.
- Бабушка, как назло лифт на работает.
- Пошли пешком.
 Они спустились на этаж ниже. Галина Ивановна сама гасила схватки. Но ребенок требовал выхода, и она закричала от боли.
Андрей уже всем стучал в двери ногой этажом ниже.
- Помогите, помогите бабушка умирает.
- Андрей, ты чего орешь, - спросил Сашка, который наконец – то понял то, что ему нужно закрыть дверь. - Звони в скорую помощь.
- У нас телефон не работает. Иди сюда, помогай мне.
 Сашка поднял трубку, было молчание, он полез под стол и увидел то, что ногой он выдернул из розетки шнур. Он снова поднял трубку, телефон гудел.
- Скорая, у нас бабушка в подъезде умирает.
- Что с ней.
- Она рожает.
Андрей вскочил в дом.
- Ни один человек не вышел. Сашка тащи простыни, так бабушка сказала и одеяло.
- Они не хотят приезжать, отключились.
- Он же не работал.
-  Я вечером ногой…
 Андрей уже не слушал его, а вызывал скорую помощь.
- У нас мама умирает и рожает.
- Адрес…
 Скорая помощь приехала и на носилках унесли бездыханное тело Галины Ивановны.
- Она умерла?
- Нет, -сказал врач и звонил кому – то по телефону.
- Готовьте операционную, нужно делать кесарево сечение.
- Она умрет?
- Нет. А ты чего тут без родителей делаешь?
- Это наша бабушка. Родителям стыдно, что она рожает, - сказал Саша.
-Ваши родители, глупые люди. Спешу, завтра заеду, оформлю все.
- Паспорт ее в пакете.
 Галина Ивановна три дня была в коме после операции, а когда она пришла в себя, то ей медсестра сказала:
- Вы молодец. Такого богатыря выносили. Сын у вас родился. Теперь и вы пойдете на поправку.
 В больницу приходила Маша. Она плакала, уткнувшись в руку свекрови.
- Кто мог подумать, что в этот день вы надумаете рожать. Пока придется вам у нас пожить, брат переезжает уже, но ремонт нужно сделать.
- Спасибо, Маша. Мы поедем в деревню к подруге.
Забирала их из больницы Нина, Люся и Степан.
- Спасибо, - сказал Степан.
- Ты мне брось, а то подумают, что это твой ребенок, - возмущенно сказала Люся.
- Наш он. Спасибо Богу, послал нам мальчика вместо сына. Как назовем его?
- Иваном, в честь моего отца.
Месяца три она была беспомощной, и Люся ухаживала за ней. А, потом Галина Ивановна стала выздоравливать. Ванечка был свет в их окошке. Весной настало всеобщее прощение Галине Ивановне. Ей привезла Маша ключи от двухкомнатной квартиры. Приехала она с сыновьями.
- Мама, он такой хороший, наш дядя, - смеясь говорили ребята Маше.
Галина Ивановна не уехала жить в свою квартиру, а попросила Нину сдать ее в аренду. Нина с мужем Петром и дочерью часто приезжала к Галине Ивановны в деревню. Приезжал часто и Яша с новой невестой, приезжала Маша с детьми, даже их проведала главврач роддома, которая на ребенка имела виды. Только один Глеб не проведывал мать.
Ваня рос смышлёным мальчиком. Ему было уже три года, когда тихо умерла Люся, как и предсказывала она себе. За месяц до смерти она съездила в город и дом переписала сыну Галины Ивановны, Ивану с согласием Степана.               
  - Зачем? Какая родня?  Никто носа к нам не показывает. Презрение, что сын был у меня бандитом. А когда Коля жил, то двери не закрывались. Сделай - то, сделай это, Коля. Пожалуйста, когда я умру, ты не бросай Степана. Пропадет ведь он, - просила Люся Галину.
После похорон, за которые платил Яша и Маша, они и устроили поминки в деревне, Галина Ивановна сидела в кресле, прижав Ванечку к себе. Смерть подруги ее потрясла.
- Мама, а не пора ли тебе в город перебираться, - спросил ее Яша.
- Обещала я Люсе за Степаном присматривать. До школы Ванечки пробуду в деревне. Не поедет Степан в город, так как тут могилы любимым людей. Пристрою Степана к какой - то вдове и тогда мы сможем уехать. Яша научил бы Ваню рисовать.
- Я заберу его на несколько дней к себе и Лиде будет не скучно.
- Как жена?
- Спокойная, она уже в декретном отпуске.
Галина Ивановна, покормив курочек, зашла в дом. Степан чинил забор.  Подошел высокий мужчина и она узнала Вадима.
Она вышла во двор, стала за крыльцом и слышала, о чем говорит Вадим со Степаном.
- На сына приехал посмотреть, - сказал Вадим.
- Да, интересно.
- Галина дома?
Степан посмотрел на дом и увидел Галину возле крыльца, которая отрицательно махала головой.
- Нет ее дома. В город уехала она.
- А сын?
- Иван?
- Ну, да. Где он? Пять лет ему, люди говорят, что на меня похож он.
- На себя он похож. Что,  Галину хочешь забрать к себе жить?
- А куда я дену свою жену? Нет, конечно, на сына приехал посмотреть.
 Степан посмотрел на крыльцо. Галина мотала головой.
- Иди отсюда, она ошиблась. Ребенок не твой.
- А, чей?
- Не знаю. Какого – то командировочного. Иди от забора, а то с ружьем выйду и отстрелю тебе причиндалы. До сих пор ублажаешь отдыхающих?
- Сами лезут они. Жаль Люсю, что умерла, хорошая женщина была.
Степан кинул грабли на Вадима через забор. Тот засмеялся и пошел к машине, которая его привезла.
Был день рождения Ванечки и все родственники собрались на праздник.
- Мама, шесть лет уже Ванечке, кто мог подумать, как время быстро летит, а ты не постарела, - сказал Яша.
- Не дает стареть работа. Надо перебираться в город. Степан отказался ехать. Я уже договорилась с его дальней родственницей, что будет раз в день приходить к нему и готовить суп.
 Была осень и Степан ушел в лес на охоту барсуков.
 День прошел, и он не вернулся домой. Было и раньше такое, он заходил на ночь в соседнюю деревню, переночевать у друга. Но, когда он не вернулся на второй день Галина Ивановна пошла к участковому.
- Он же охотник, может быть, с охотниками водку пьет, - сказал участковый.
- Он не пьет. У него язва. Ну, где мне его искать?
- Заплати пацанам, и они его найдут в лесу. Все равно маются от безделья, коль никуда не поступили учиться, - сказал участковый.
- Я не знаю тут никого.
- Ладно я сам им скажу, готовь деньги.
Нашли Степана только на третий день, наткнулись на него грибники.
Он упал в волчью яму, сломал позвоночник и медленно умирал в ней.
Яша и Нина со своим следователем по первому зову Галины Ивановны приехали в деревню, материально помогла и Маша. Похоронили Степана рядом с Люсей.
- Ну, теперь и домой пора возвращаться. Жильцов ваших выселим в течении двух недель, Галина Ивановна, - сказала Нина.
- Дом нужно продать. Он записан на Ваню.
- Я подыщу вам покупателя, а вы готовьтесь на переезд в город, - сказала Нина.
Галина Ивановна продала живность всю, по бросовой цене. Пес, Рекс смотрел с тревогой и ластился к Ване.
- Мама, мы его заберем в город?
- Конечно, он твой ровесник. Тетя Маша его тебе подарила, когда ты родился.
- Так ты и не сказала, кто мой папа.
- Нет, сказала. Папа твой был майором и погиб на войне в Чечне.
- А, родня?
- Он же сирота был и воспитывался в детдоме, - лгала  сыну Галина.
- Жаль.
Галина Ивановна мыла посуду и через окно увидела молодую пару, входящею во двор.
 Она пошла навстречу им.
- Галина Ивановна, вы меня не узнаете, я жена Коли. Умерли старики. Как жаль.
- Не такими они были стариками. Люсе исполнилось шестьдесят, а Степану, семьдесят. Это только зрелый возраст для мужчины. Да, молодой человек?
- Не знаю. Дожить бы мне до этих годов.
Они пили чай. Ваня в соседней комнате рисовал. Он вынес картинку и показал гостям.
- Господи, как быстро время летит.   Ваня,  я тебя видела тогда, когда ты соску сосал.
- Да, подрос. А почему ты не приезжала, Оксана, к родителям Николая.
- Они меня ненавидели. А потом, меня жизнь закрутила. Я узнала о том, что дом записан на Ваню. Только такая взбаламученная Люся могла так поступить. Галина Ивановна я приехала потому, что несправедливо получилось. Я до сих пор ношу фамилию ее сына, а дом достался вам, чужим людям.
- Конкретно говори, что желаешь?
- Я хочу, чтобы вы переписали дом на меня.
- Этот дом строил Степан, а Коля только его кирпичом обложил. Я верну тебе деньги, после продажи дома.
- А, я вам покупателя уже нашла, если вы не хотите переписывать. Значит вернете деньги, половину стоимости.
- Хорошо.
- Завтра, приедем после обеда.
После их ухода Галина Ивановна позвонила Нине.
 - Ничего не продавайте без меня, после обеда я приеду к вам и поговорю с Оксаной.
Утром Ваня отпросился в гости к соседскому мальчику.
- Мама ему привезла из города заводные игрушки.
- Там же маленький братик, не мешаете вы шумом своим?.
- Не мешаем, его мама рада, что Славка не пристает к ней, чтобы она читала ему книгу.
- Иди, дорогой. На обед приходи домой.
Галина Ивановна собирала в сарае, то что считала выкинуть на мусор. Она не слышала, как подъехала машина. В сарай вошла Оксана.
- Пошли, скоро приедет покупатель.
- Когда?
- После обеда.
Она кормила Оксану и расспрашивала о ее жизни.
- Теперь, попьем чай.
Галина Ивановна глотнула горячий чай и провалилась без сознания.
- Ну, вот и все, Галина Ивановна. Согласилась бы, живы остались.
Она вышла во двор и сказала мужчине, который сидел на колоде.
- Не забудь предупредить то, что она будет говорить о ребенке и о доме.
- Кто ей поверит. Грузить?
- Да.
Ваня перед обедом вернулся домой. В комнате хозяйничала тетя Оксана.
- А мама, где?
- В город уехала. Вот соберу все документы, и мы поедим к ней.
 Ваня посмотрел на часы.
- Тетя Нина приедет после обеда.
- Какая тетя Нина?
- Подружка мамина, продавать вам дом.
- Да. Поешь в городе, надевай курточку, на автобус побежали.
- У вас зуб болит? Почему вы закутались в бабушкин платок? Это платок бабушки Люси.
- Все зубы сразу заболели.
Она позвонила кому – то по телефону.
- Как там Галина Ивановна? Хорошо. Не надо за нами приезжать, мы сами уже едим на автобусе. Да, обстоятельства.
Они приехали в город.  Оксана крепко держала Ваню за руку.
- Не надо. Мне больно.
- Я тебе еще ничего не сделала, а ты уже заныл, - нервно сказала Оксана.
 Они вошли в подъезд.
- Почему мама не сказала мне, что уезжает в город?
- Не знаю.
- Врете вы. Мама меня не обидела бы, не заставила меня волноваться.
- Вот щенок. А, ну марш в лифт.
Они приехали на четвертый этаж. Оксана позвонила в дверь, держа Ваню за шиворот куртки. Ваня расстегнул молнию на куртке, в миг снял ее с себя и побежал вниз.
 - Дурак, на лифте я тебе быстрее догоню, - сказала Оксана и нажала на кнопку. Лифт не откликался.
Вышел тот мужчина, который приезжал к Галине Ивановне с Оксаной.
- Сбежал, - сказала Оксана, показывая куртку мужчине.
- Дура, лифт вызывай.  На первом этаже я перехвачу его.
 Ваня выскочил из дома. И побежал по улице он увидел, что в автобус садятся люди, и он вскочил в него.
- От родители, прохладно ведь. Тебе, куда мальчик ехать?
- В деревню Васюки. Там мой дом.
- Сейчас будет остановка, перейдешь дорогу и сядешь в одиннадцатый автобус, он довезёт тебя до станции. Там спросишь, как доехать в Васюки. А деньги у тебя есть? - спросила кондуктор.
- Нет.
- Возьми копейки.
 Женщина, сидевшая напротив вытащила портмоне и дала Ване десятку.
- Хороший мальчик. Надо помогать, если можешь.
- Большие деньги дали, мадам.
-  Для дела, так помянула своего отца, которому при его жизни не помогала.
 Нина допрашивала соседей.
- Ну, куда она могла поехать без телефона?
- Вчера тут Оксана крутилась с мужиком.
- Жена Николая?
- И сегодня я ее видела, в платок закуталась. Ваню вела на автобус.
Нина позвонила мужу.
- Приезжай в Васюки. Думаю, что Галину Ивановну и Ваню похитили. Да, из – за дома. Хорошо, позвоню.
Она набрала номер приемной в управлении, где работала замом управляющего строительством.
- Зина, соедини меня с Глебом Александровичем.
- У него заказчики, позвоните через пятнадцать – двадцать минут.
- Кукла крашенная, если не соединишь, то он тебя уволит.
- Хорошо.
- Нина, неспокойная твоя душа, горит что – то.
- Горит, Глеб. Твою мать похитили с братом.
- Ну да, она же агент ЦРУ.
- Попробуй не подключись к ее розыску. Знаешь...
- Серьезно. Почему?
- Из – за дома их похитили.
-  Маша, что – то говорила о продажи этого дома.
- Глебушка, подключай своего генерала, мой не может выехать на расследование, не его территория.
Приехал генерал с Глебом и c молодым следователем в Васюки
Следователь собрал всех соседей в доме.
- Странная тактика, - сказал Глеб – Допрашивать всех сразу.
- Простой люд. Врать не будет. Он устроил цепочку для того, чтобы кто – то вспомнил, а кто – подсказал.
 Через полчаса вышел следователь и сказал:
- Объявите в розыск Оксану. Ее кавалер организовал похищение. Она пешка, но которая может завалить королеву.
 Через час Оксану допрашивали в милиции.
- Ничего я не знаю.
Глеб наклонился над ней.
- Это моя мать и мой брат. Не дай Бог, с ними что – то случиться.
- Уберите его, он такой страшный, как зверь. Я буду говорить.
- Глеб Александрович…
- Хорошо, но я еще вернусь…
- Поехали, они ее отвезли в психушку и как родственницу положили там, - выходя из кабинета,  сказал следователь.
- А, ее кавалер, что говорит?
- Уже ничего не говорит. Погиб при задержании. Туда ему дорога, Чирию.
Глеб не мог смотреть на мать, которую накололи уже транквилизаторами.
- Вы, что не могли понять, что она вменяемый человек?
- Как понять, как она какого – то шестилетнего мальчика, которого называла сыном искала по палатам. Тут такая истерика с ней приключилась. В ее – то возрасте, дети. Абсурд.
- Я лично займусь вашей компетенцией в психиатрии,-  пообещал Глеб врачу.
- Перевозим ее в областную больницу? - спросил омоновец.
- Да. Когда она придет в себя, то пусть врач скажет ей, что сын ее у Глеба, то есть у меня.
Он позвонил следователю.
- Нашли брата моего?
 - Ваню не нашли? Оксана говорит, что он сбежал от нее. Найдем.
Глеб подавленный известием вернулся домой.
Заплаканная Маша встретила его у порога.
- Уже знаю, что вы нашли маму. Мне Нина звонила. А Ваню – нет.
Мой руки и к столу, мы не ужинали, ждали тебя.
- Все задействованы в поисках Вани. Шерстят всех, от цыган до притонов.
Ребята молча ели.
Андрей сказал:
- Папа, почему ты не признаешь Ваню и бабушку?
- Потому, что дурак амбициозный был. В папке  лежит его фотография, посмотрите.
- Мы через каждые две недели ездили с мамой к бабушке в деревню.
- Почему я не знаю об этом?
-  Мама не велела тебе рассказывать.
Маша встала и вышла из кухни.
Отец положил ложку на стол.
- В общем так, сыновья. Я сделал в своей жизни плохой поступок. Презирал свою мать. Я очень раскаиваюсь сейчас. И не хочу, чтобы вы относились плохо к своей маме. Мама, это самое дорогое, что у вас есть. Ни жена, даже, ни дети, а мама должна быть на высоком положении у вас. У вас могут быть и другие жены, и другие дети. Другую мать, вы нигде не найдете. Простите меня.
Ошарашенные откровением отца ребята молчали.
Зашла Маша и подала мужу телефон.
- Устал, господин начальник, - громко сказала Нина. - Мы продолжаем искать твоего брата. Рабочие твои ищут Ваню по подвалам.
- Где вы?
- На Комсомольской улице. Ждем тебя.
- Я заехал домой упокоить Машу и покаяться перед сыновьями.
- Путь Маша сделает нам бутерброды.
- Хорошо.
- Сделай, штук двадцать бутербродов, - обратился Глеб к жене.
- Ребята смотайтесь в киоск на углу. Там пирожками торгуют. Штук сорок купите.
- С чем?
- С тем, с чем дадут. А папа пусть десять минут полежит.
 Она сидела возле мужа и гладила его по голове.
- Все будет хорошо, Глебушка. Найдут твоего брата они.
- Лишь бы он живым был.
Вернулись ребята.
- Папа, я и Саша, вот о чем подумали. Ваня может вернулся домой, в Васюки. Я бы вернулся и Саша такого же мнения, - сказал Андрей.
- Без куртки и без денег?
- Это условности.
- Хорошо.
Глеб позвонил Нине.
- Мы возле тридцать девятого дома, - сказала она
- Заеду за тобой, съездим в Васюки.
Было уже темно, когда они подъехали к дому.
Нина вошла во двор.
- Глеб, иди сюда. Форточка разбита, может быть, он в доме? Странно, Рекс не гавкает.
Глеб сказал водителю.
- Неси монтировку, будем замок сносить.
 Из будки выскочил Рекс и с лаем набросился на Глеба.
 Следом за ним из будки вылез мальчик.
- Не надо ломать замок, тетя Нина, я здесь.
- Ванечка,- закричала Нина и кинулась обнимать ребенка.
- Кто с тобой?
- Это твой брат, Глеб. Правда он похож больше на медведя, чем на твоего брата. Не бойся его.
 Ваня подошел к Глебу.
- Я узнал тебя. У нас есть много твоих фотографий. Мне так страшно было.
- Как ты добрался в деревню.
- На автобусе. Возьми меня на руки, - попросил Ваня Глеба.
Глеб поднял Ваню и прижал его худенькое тело к себе.
- Поехали домой.
- А, где наша мама?
- Приболела немного. Скоро будем вместе.
- Пока гром не грянет, мужик не перекреститься, - сказала Нина.
- Хватит Нина, и так скверно на душе у меня.
 Прошло с тех пор пятнадцать лет.
Галина Ивановна лет семь жила еще с сыном в двухкомнатной квартире.
А когда уехали внуки жить в Москву после того  как они закончили институт, то сыновья уговорили ее переехать жить к Маше и Глебу. Годы шли и все старели. Ванечка превращался в красивого стройного парня. Галина Ивановна последнее время болела, и никто не верил в то, что она доживет до окончание школы младшего сына. Но, Ваня уже был на третьем курсе архитектурного института, а бабушка Галя, все топала и помогала Маше по дому. Когда приезжали ребята на праздники из Москвы, то они водили бабушку Галю в парк. Она сидела с ними на лавке и гордилась внуками и сыном Ваней, который уже перешел на четвертый курс института. Нина ей сообщила о том, что Ваня встречается с ее дочерью Линой, родившейся от Петра, следователя.
- Я знаю об этом. Ваня сказал, что после защите диплома, жениться на ней. Я рада, Лина хорошая девушка.
Галина Ивановна, как и Люся умерла во сне.
Ванечка очень тяжело перенес смерть мамы. Он бродил по парку, потом вернулся домой.
Возле дома какой – то старик играл на гармошке.
Ваня бросил ему монеты в кепку, лежащею перед ним.
- Помяни мою маму.
- Болела?
 - Во сне она умерла.
- Значит хороший человек она была, что не мучилась. А я всегда был трусливым человеком и никого у меня не осталось. Жена умерла. Дочери замуж вышли, зятья меня знать не хотят.
- Не огорчайся, старик, все наладиться.  Помяни маму.
- Обязательно, помяну Валентину.
- Ее звали, Галиной Ивановной.
Старик ушел и вернулся к дереву. Он раскрыл бутылку водки и стал поминать ту, которою знал лишь одно мгновение. «Не заслужил я такого сына» - подумал он.
 В это время из подъезда вынесли гроб с телом. Его подхватили мужчины и понесли в машину. Это были: Глеб, Яша, Андрей и Саша. Сзади гроба шел Иван, его поддерживала под руку молодая девушка. Рядом с ними были невестки умершей. Сильно повеял ветер, сорвал листья с дерева и один листок упал на покрывало покойницы. Как будто листочком соединил незримой нитью ту жаркую ночь в пансионате «Заря» с покойницей.  Вадим заиграл на гармошке, прощаясь с Галиной Ивановной навсегда. Иван посмотрел в сторону старика, а потом, он сел в машину. «Он осенний ее каприз и какой красивый и умный получился», - подумал старик.
Вадим выпил до дна всю бутылку водки и свалился под деревом, с которого ветер сорвал листочек и уложился на покрывало, прикрывающею покойницу...