Бездна. Глава 4-1. Уйти с победой

     Страна перестраивалась уже шесть лет. К весне запоздалая перестройка ворвалась и в наш университет. Но усиленная переорганизация факультетов не затронула главного. Лишь у нас могли расчихвостить за неявку на комсомольское собрание, отчислить за неуд по политэкономии социализма или утрату комсомольского билета…

     Из-за сокращения штатов, спешных выборов и перевыборов, введения новых дисциплин, лихорадки на всех факультетах вопрос о моём отчислении из университета отошёл на второй план. Пока “Приказ об изгнании” не написали, я по инерции приходил на занятия и даже получил автоматом два зачёта. Раза три забрасывал учёбу на день-другой, бесцельно слонялся по берегу реки или близлежащим склонам гор. Но после начинал усиленно готовиться по всем предметам, надеясь хотя бы хорошей успеваемостью удержаться в университете. Но это было лишь предсмертной судорогой.

     Одно удерживало от решительного разрыва студенческого билета, это необходимость оправдываться перед мамой.

     — Мишка, я не готов признаться родным, что я, всегда превозносящийся своим умом над окружающими, оказался исключённым из университета. Исключён не потому, что не способен к учёбе, а по идейным соображениям.

     — Всех убеждаешь, что пострадал за идею? Им тоже объясни — всё как есть…

     — Но родственники, особенно мать, не примут это всерьёз. Для них понятно одно: способный — неспособный, умный — дурак. Идейные расхождения для них — химера. А то, что главная причина — утеря комсомольского билета и участие в митинге… Они меня на смех подымут. Они верят в перестройку, в святость новой власти и убеждены, что коммунистов давно прогнали от сытой кормушки… Нет, Мишка, я не готов к этому тяжёлому, постыдному разговору.

     — Зато можешь и в отчислении найти радость. Представляешь: заходишь в деканат…

     — … и Философу прямо в морду выдаю: долой марксизм! Долой коммунизьм, мэ-лэ эстетику и мэ-лэ этику! И ничего-то они мне не сделают! После приду домой и взамен материализму и эмпириокритицизму буду читать так говорил Заратустра!

     — А тут стук в дверь! Если у них полная власть в универе, то такую же власть имеют тебя в психушку засадить! У них всё в целой области повязано.

     — Что же делать?

     — Тоже самое, только без лишних и резких движений…

     — Тогда прощай, универ! Я — свободен! — но в груди навечно поселилась тоска. — Можно бы покачать права человека, дескать, не имеете права, во всей стране победил плюрализм. Да стоит ли унижаться… Мишка, а если про долой-коммунизм скажу не я, а ты. Тебя в тюрьму не посадят…

     — Отвечать всё равно придётся тебе. Где ж им догадаться, что я не малыш, и за свои слова несу сам полную ответственность.

     — Несу-сам несусам… Если в тюрьму не посадят, мы поступим в университет, где перестройка победила.

     — На каком-таком острове победила перестройка?

     Навстречу сияла Аэлита.

     — Привет, одноклассничек!… — (какой уничижительный тон!) — Приветик, ты что — не слышишь?

     Тебя — не слышу, зато я свободен!

     — Что молчишь? Виктор Семёнович уехал. На большущий семинар.

     — Спорим, тема семинара “Как перестроиться, чтобы и нашим, и вашим”. В ректоры метит?

     — Вот выдумал. Но вощем-то тема типа проперестройку. Так уехал-то надолго!

     — Ждёшь, что буду тебя от радости целовать?

     — От тебя дождёшься… Бука такой. Радуйся. В универе у всех шок: зарплату платить нечем, преподов собираются сокращать… Ладно, сдавай покамест экзамены под шумок. Пока тебя отчислять не будем.

     — Очень нужно учиться в этой шараге! Плевал я на твой университет!

     — Твоё дело, жизнь-то твоя.

     — Какая глубокая мысль, прям как у нашего Философа.

     — Не скалься, от меня тоже кое что здесь зависит.

     — От меня тоже: я принципиально не бью девочек, но ради тебя я готов поступиться принципами. Начальница нашлась.

     — А спорим, тебя отчислят по одному моему слову!

     — Уйди, коллаборационистка. Без тебя брошу эту шарашку. Возомнила себя вершителем студенческих судеб… Захотела в ректорши или в фараонши?

     А-э-лита демонстративно развернулась и пошла в сторону деканата. Стучать?!

     Разухалась. Даже эта бездарность пытается отнять мою свободу. Вот бы, как в школе, скорчив рожу, она показала мне язык, тогда я трахнул бы её портфелем по башке… Во имя свободы!

     — Мишка, почему бы свободу не создать самому? Вдруг именно теперь настал мой момент! Но уходить надо не от поражения, а с победой! Сдать экзамены, раздать долги!.. Всем сказать спасибо-извините-с! Оставить за собой последнее слово! И бежать из этого курятника! — я оглянулся, убедился, что меня никто не подслушивает и достаточно громко провозгласил: — Долой аэлитизм-антистудентизм! Но — сдать экзамены! Уйти из этого мира без долгов! Пусть меня все жалеют, пускай говорят в мой адрес торжественные и трогательные слова!

     В тот же день запросто, без усилия и зубрёжки, я сдал на отлично математическую статистику. То, что все заваливают по два-три раза подряд, после чего получают лишь маленькую троечку. Через день досрочно сдал экзамены по двум предметам, снова на отлично. Неужели и теперь исключат?

     Каждый раз перед сном я долго не мог уснуть. От тоски я листал книги и журналы, где что-либо писали о заморских странах. Атласы, путевые заметки… Я читал о путешественниках, об истории географических открытий и даже о лечение тропических болезней.

     На путешествие, тем паче, на кораблекрушение я не надеялся, просто хотел потешить себя детскими мечтами о дальних странах, да и просто отвлечься от тягущих мыслей.

     Уже в постели, закрыв глаза, я любовался плещущими за кормой волнами. Томление в груди нарастало, и я был готов хоть сейчас же отправиться на край света, где корабль разбился бы о скалы, а я один оказался на острове, нет, все живы, только другие на других островах, а я — один. Ладно, вовсе не обязательно крушение и робинзонада, но просто поплавать, хлебнуть романтики морской жизни. И всё же потом сбежать с корабля где ни попадя.

     Утром я просыпался и, как на битву, шёл в университет, писал контрольные, защищал рефераты. И — завершающая пика в бок Философу — сдал на отлично молодому ассистенту философию, оказавшись в числе самых успевающих на факультете. Но Философа ничто не остановит. Мои грехи перед компартией и мировой революцией не искупят никакие успехи в учёбе!