Она будет ждать

Они потерялись. Давным-давно...
Долго шли рядом, а потом, в толпе, расцепили руки, и людской поток раскидал их по разные стороны...

И не было в этом мире ничего, что бы помнило их вместе: ни облупившейся деревянной скамейки, на которой они вырезали свои имена, ни старого пожелтевшего снимка, на котором они загадочно улыбаются, ни трамвая, угрюмо ждущего в переулке. Совсем ничего, что бы увидели люди и задумались: "Кто такие эти ребята и где они сейчас?"

Она тоже не знала, где он. Вернее, никогда ни с кем не говорила об этом и отказывалась вслух вспоминать что-то, что было с ним связано. Но каждый вечер в звенящем молчании спешила домой, на свою мансарду, ставила на проржавевшую плитку чайник и терпеливо ждала.
И вот тогда, когда на город опускались ленивые сумерки и за последним прохожим хлопала дверь, в комнате становилось темно и тихо, и в окно стучали.
Иногда она засыпала в своём ожидании, и этот привычный стук будил её от болезненной дремы. Какое-то время она даже не могла понять, что же именно её разбудило, но потом вспоминала, вскакивала из-за стола, бежала к окну и распахивала его настежь.

Он входил в дом медленно, покачиваясь на ветру и холоде, совсем молчаливый и грустный, и падал, словно дождь, на стул. Он вряд ли был способен протянуть руки и взять со стола заботливо приготовленную чашку, но ощущение тепла, исходящее от неё, согревало его и успокаивало.
Она садилась напротив, смотрела на него с нежностью, и жалела. Но не было в этой жалости ничего унизительного. Да, впрочем, не было и самой жалости. Слова терялись, бились о потолок, словно мухи, и падали на пол. Они же сидели молча, и часто даже не смотрели друг на друга.
Просто так было нужно, чтобы с новым рассветом найти в себе силы проснуться и выйти на улицу.

Когда он уходил, она плакала. Потому что знала, что в ней всё меньше и меньше сил. И боялась, что однажды он придёт, а ему никто не откроет. Однажды старое окно обязательно разобьётся и расколется, дом отдадут под снос, и ему просто некуда будет приходить.
И он будет искать её длинными вечерами, тщетно заглядывать в старые окна, шуметь ночью на скользкой крыше, а она... Она будет где-то совсем рядом или совсем далеко, быть может, даже на другом континенте, будет сидеть у окна и ставить и ставить на плитку чайник...

Она будет ждать.

03.08.13-02.05.14