Застывшая музыка

«…вчера мне на голову упал кирпич! Что это значит?
                - Это значит что здание упало в другую сторону!».

                Из телепередачи «Тушите свет!»

Шли мы как-то с Леонидом Сергеевичем по одному из старейших районов Петербурга, представляющих лицо города середины восемнадцатого века. Шли и искали адрес по которому должны были прийти, внимательно смотря по сторонам. Леонид Сергеевич- пенсионер, потомственный интеллигент, коренной Ленинградец был ярый любитель своего города и всегда не переставал восхищаться его архитектурой. Он прекрасно знал историю Колыбели Революции и хождение с ним по улицам зачастую превращалось в небольшую экскурсию. Вот и теперь он шёл, не переставая кидать восхищённый взгляд вокруг. Однако я- человек гораздо более молодой чем он, был совершенно противоположного мнения. И по этому поводу у нас вспыхнул нешуточный спор, продолжавшийся уже как минимум полчаса.
Это же историческое лицо нашего города!- горячился Леонид Сергеевич: Классицизм, барокко, рококо! А вам бы всё вокруг этим безликим модерном залепить как в Москве- уродами сорокаэтажными! Главное лишь  зеркала, огни,  да реклама эта поганая всюду была!
Я бы предпочёл жить в современном доме с ванной, газом и отоплением 21 века.  А не сидеть в халупе, с печкой при лучине - даже если бы она и была построена в 17 веке- ответил я: А если невозможно модернизировать это старьё, то под снос отправлять надо.
Старьё?!- Леонид Сергеевич аж задохнулся, услышав мои слова: Ты называешь эти архитектурные шедевры старьём! Итальянцы, французы да немцы эти дома строили- и много между прочим среди них известнейших архитекторов было…
Так, мы, кажется  пришли. Нам сюда. Сворачиваем…- перебил я его, взглянув на номер дома.
Мы прошли в тёмную, обшарпанную подворотню старинного особняка с арками, узорчатыми окнами и  колоннами и пошли по ухабам асфальта во двор.
Фу!- сказал я, сморщив нос: Как в блокаду попали! Темнота и вонища, словно в туалете. Красота- просто неописанная. Особенно эти дворы- колодцы. Прямо как в тюрьме!
Это точно- согласился вдруг Леонид Сергеевич: Такое здание и так запустить! Варвары! Тут глобальная реставрация требуется!
Да не реставрация, а снести эти развалины надо у которых уже давно все перекрытия сгнили!- ответил я и слова мои гулко отозвались от исписанных бранными словами стен и обвалившейся штукатуркой, открывающей потрескавшуюся кирпичную кладку: Да новый дом на этом месте построить, но с точно таким же фасадом что и раньше. Как в Европе это делают!
И что же это будет!- не на шутку вспыхнул Леонид Сергеевич: Совсем другой безликий по своей сути дом! А эти стены чего только не видели на своём веку: и революцию и блокаду. В этих домах зимой 42 люди боролись с холодом и голодом, умирали и не сдавались. А вам бы всё это с землёй сравнять. Вот таким как ты: Спроси что по истории города- так ни в зуб ногой! Даже не знаешь того места где живёшь. Вот так память и уходит, а потом, когда историю свою забывают, то насаждают всякую отсебятину и ересь…
Каким-то краем уха услышал я даже не свист рассекаемого воздуха, и даже не шорох, а какое-то лёгкое дуновение ветерка, прежде чем старый, обтёртый кирпич, сорвавшийся откуда то с верхних этажей угодил прямо по голове любителя старины …
Благодарен должен был быть своей огромной меховой шапке Леонид Сергеевич, да и высота была скорее всего не ахти. Лишь охнул он сдавлено и сел на месте, прямо в грязную лужу, откуда я его тут  же поднял на ноги. Только поистине Ленинградская интеллигентность  не позволила любителю старины разразиться словосочетаниями артели сапожников.
Хорошо тряхнуло- задумчиво сказал он, сняв шапку и проведя по голове рукой: Шишка порядочная будет. Повезло…
Пойдёмте-ка- прервал я его, посмотрев наверх: А то не ровен час ещё что рухнет…
Всю обратную дорогу он молчал: Растрелли, Тон, Воронихин и другие великие зодчие Северной Венеции в одночасье померкли перед потемневшим от времени свидетелем былых лет с полустёртой надписью «ТАРАСОВЪ».  Молчал и я. Да только ночью сон приснился: будто идёт по Невскому сам Пётр Великий. Зло сжимает в руке его императорское величество тот самый кирпич, и направляется куда-то  с самым что ни на есть решительным видом. Явное дело- окно в Европу пошёл этим инструментом вколачивать. Пожелал я ему тогда от всей своей души- громкое: « УДАЧИ!».