Одна страница из Книги Живых. Глава 7

К районному онкологу Ирина шла, ликуя. Ее распирала гордость за себя и Екатерину Михайловну. Вот как они! Взяли и победили рак! Она не могла удержаться и стала рассказывать онкологу, как ей повезло с больничным врачом. Ей хотелось, чтобы как можно больше людей узнали о Екатерине Михайловне. Районный онколог слушала скептически, в какой-то момент удивленно подняла бровь и спросила: 
- Вы что, думаете, что окончательно вылечились?
- А разве нет?
- Кто вам это сказал?
Ирина сникла.
- Вы же у нас не новичок, - продолжала врач. - Однажды вас уже вылечили, а через полгода обнаружились метастазы.
- Вы думаете, опять метастазы пойдут?
- Я ничего не думаю. Будем наблюдаться.
Эйфория кончилась, едва начавшись. Действительно, почему она решила, что болезнь окончательно покинула ее? Почему-то она так думала. Екатерина Михайловна внушила? Может быть. Но Екатерина Михайловна сама верила! Сколько раз она говорила ей: «Прорвемся!». И всякий раз прорывались. А вдруг теперь не получится прорваться? Вдруг опять все начнется сначала?
Ирина страшилась рецидива болезни, но почему-то еще больше ее волновало, что она может подвести Екатерину Михайловну. Ведь тогда весь труд Екатерины Михайловны пойдет коту под хвост. Ирина запаниковала. Как она будет смотреть в глаза Екатерине Михайловне, если через полгода снова разведет у себя метастазы? Надо продержаться. Хотя бы годик. Лучше два. Ирина вспомнила, как Екатерина Михайловна с гордостью рассказывала ей о своем больном, который после такой же, как у нее, химиотерапии два года прожил без рецидива. И ей ужасно захотелось, чтобы Екатерина Михайловна могла и ею похвалиться перед своими будущими больными.
Два года. Два года без метастаз стали навязчивой идеей. Надо обязательно продержаться два года. Только вот как? Что лично она может для этого сделать? Ирина стала читать книги, журналы, статьи – всё, что имело отношение к онкологии. Здесь были и неожиданные открытия, и ответы на вопросы, которые она так толком и не получила от врачей. Например, рекомендации по питанию, которые она нашла в книге «Антирак». Эту книгу написал известный врач Давид Серван-Шрейбер, у которого обнаружили опухоль мозга на поздней стадии. Ему обещали шесть недель жизни, если он не будет лечиться, и шесть месяцев, если будет. Он прожил около двадцати лет, и в этом ему помогла разработанная им самим система питания. 
Читала Ирина и чисто научные работы, и научно-популярную литературу, и рассказы больных, победивших рак, и всякое нетрадиционное. Старалась все это переварить и привести в систему, найти совпадающие элементы, вычленить бесспорное.

В первую очередь Ирине надо было получить ответ на вечный вопрос онкологических больных: «А почему я?». Но для нее этот вопрос теперь уже звучал без вызова, без возмущения и претензий к судьбе, а просто, по-деловому: надо было выяснить, почему болезнь атаковала ее. Что она делала не так? Ей было совершенно ясно, что если она ничего не изменит в своем образе жизни и привычках, то те обстоятельства, которые привели ее организм к раку, будут продолжать действовать, и метастазы неизбежны. Она рассмотрела все факторы, которые, по мнению онкологов, могут вызвать рак, и пришла к заключению, что причиной ее болезни стал сильный стресс - глубокий и длительный. Этот стресс, как ни печально, был связан с ее любовью к Виктору. Долгий тягучий стресс, пока она ждала окончательного шага Виктора, бешенный, взрывной стресс разрыва их отношений, за которым последовало беспросветное уныние, вылившееся в нежелание жить без любимого человека.
Ирина углубилась внутрь себя, пытаясь оценить, что там сейчас происходит в этом отношении. Нет, ни острого стресса, ни уныния уже не было. Все изменилось в тот день, когда она приняла решение прекратить лечение. Тогда в ее душе все успокоилось, установились равновесие, тишина, покорность судьбе. Именно тогда Виктор ушел из ее жизни. Но обида на него осталась.
В одной из книг Ирина прочла, что обида – это одна из самых сильных и разрушительных эмоций, и она может привести к раку. Нужно было избавляться от обид. По методике, предложенной в книге, Ирина стала просматривать мысленным взором свою жизнь, начиная с самых ранних лет, вспоминать нанесенные ей обиды и прощать своих обидчиков. Сначала ей трудно было сосредоточиться. Она все время отвлекалась, мысли прыгали, уходили в сторону. Да и никакого удовлетворения от того, что она простила кому-то, кто обидел ее, она не испытывала и никаких изменений в себе не замечала. Однако занятий не бросила, решила довести дело до конца. Каждый вечер усаживалась в кресло, гасила свет и погружалась мысленно в свою прошлую жизнь, просматривая один эпизод за другим в поисках обид. Кому-то прощалось легко, походя, кому-то прощать не хотелось. А когда очередь дошла до Андрея, то она взбунтовалась. С какой стати она должна простить ему предательство? Разве такие вещи прощаются? Бывший муж был оставлен непрощенным.
Такая же судьба могла бы постигнуть и Виктора, однако Ирина к тому времени уже накопила опыт прощения. Она научилась смотреть на своих обидчиков как бы со стороны, без эмоций и находить оправдания для их действий, Посмотрев со стороны на Виктора, она отметила, что он был хорошим семьянином, любил своих детей и заботился о жене. И не бросил семью. Даже ради нее не бросил. Ей впервые пришло в голову, что она требовала от Виктора сделать то, за что осуждала Андрея. Мысль была до ужаса неприятной. После долгих размышлений с Виктора была снята часть вины. Она его поняла, но до конца не простила.
И где-то в то же время впервые пришла ей в голову мысль, что она сама несет ответственность за то, что произошло у нее с Виктором.  Ведь это она выбрала его. Ведь это она целых три года делила его с его женой, пытаясь оторвать его от семьи. И это она приняла решение о разрыве, которое стоило ей так дорого. Могла ли она действовать по-другому? Например, не связываться с женатым мужчиной? Примириться с необходимостью делить его с женой? Не идти так резко на разрыв? Остаться с ним друзьями? Могла. Но она сделала свой выбор, и сама должна нести ответственность за это, а не валить всё на Виктора.
Еще в какой-то момент пришла к ней мысль, что прощать – это вовсе не значит оправдывать обидчика и его действия. Прощать – это не значит сделать приятное обидевшему вас человеку – ему, может быть, и наплевать на ваше прощение, он, может быть, давно уже забыл о вас. Прощение больше всего нужно не обидчику, а самому обиженному, потому что обида сидит в его сердце, как колючка, и жалит, колит человека, покуда там сидит. Простить – это вырвать из сердца колючку! С новым пониманием дела Ирина снова прошлась по своим воспоминаниям и, всякий раз, натолкнувшись на обиду-колючку, вырывала ее с корнем из сердца. На этот раз она простила всех, включая двух своих мужчин, Андрея и Виктора, которые принесли ей больше всего горя. С каждой новой вырванной обидой-колючкой на душе у нее становилось легче и светлее. Разрушительные эмоции ушли.

Через полгода Ирина прошла обследование – все было спокойно. Судьба давала шанс.

Ирина продолжала расширять свои знания в области психологии, все больше проникаясь уверенностью, что психика – это мощное орудие, которое может убить, а может вылечить.
Это была совершенно неведомая ей ранее область знаний – и такая интересная! Постепенно в водоворот ее чтения стали втягиваться религия, философия и эзотерика. Ирина с удивлением обнаружила, что эзотерика и религия, которые она раньше считала полной чушью, местами соприкасались и даже совпадали с положениями научной психологии и философии. В ее голове постепенно вырисовывались смутные очертания неведомого ей, оставшегося за бортом среднего и высшего технического образования мира духовного бытия. Совершенно в ином свете предстала христианская религия, которая прежде отталкивала ее своею мрачностью: все эти мученики, страдальцы – зачем это? Зачем религия превозносит их, будто смакует страдания? Теперь Ирина знала зачем. Знала по себе, как страдания меняют образ мыслей и поведение людей. Меняют само отношение к жизни, видение жизни. Ведь если бы не страдания, которые она перенесла, если бы не угроза новых страданий, разве стала бы она размышлять о философских вещах? Жила бы в мелких житейских заботах до конца дней своих. Теперь мир расширился, углубился, ей приоткрылась и своя собственная душа, бездонная и полная тайн.
В книгах она нашла очень важную для себя вещь: мысль, одна лишь мысль, может управлять процессами, происходящими в организме. Её впечатлил пример с лимоном. Если вы положите в рот дольку лимона, то рот тут же заполнится слюной, необходимой для переработки лимона. А теперь ничего не кладите в рот, а только лишь представьте, что там лежит лимон, и рот начнет наполняться слюной. Получается, что мысль о лимоне производит то же действие, что и реальный лимон. Тогда почему бы не попытаться использовать мысль для лечения организма? Например, разрушать силой мысли раковые клетки в теле.
Ирина стала заниматься визуализацией. Она завела у себя в организме воинов, которые представлялись ей зелеными шариками с большими белыми ртами. Они двигались внутри ее организма и, когда встречали черную раковую клетку, немедленно заглатывали ее. Если же обнаруживалась опухоль из раковых клеток, то целый отряд зеленых воинов нападал на нее, как стая волков, и рвал ее на части.
В другой раз Ирина помещала себя в мелкий бассейн, скорее, в ванну в райском саду с благоухающими деревьями и цветами. Она воображала, что сверху на нее низвергается поток целебной воды, он проходит сквозь ее тело и вымывает, уносит раковые клетки.

Через год обследование не выявило в ее организме метастаз.

Ирина продолжала искать подтверждение своим догадкам, находить в интернете людей, которые, как и она, занимались визуализацией и получали результат. Однажды ей попалась статья австралийца Яна Гоулера. Этот человек находился на последней стадии рака, когда стал начал заниматься медитацией. Это, по его словам, спасло его. Он встал на ноги, и живет уже много лет. Ирина попробовала медитировать и увлеклась. Если во время визуализации она своим воображением создавала нужные ей картины, то при медитации картины возникали перед ней сами собой, как во сне. Некоторые из них не производили на нее впечатления, но были и такие, что очень сильно на нее действовали, переполняли эмоциями.  Одни картины-видения ничего не говорили ей, другие имели разгадку.
Однажды в процессе медитации она увидела картину, которую сразу стала трактовать как исход рака из ее тела. Сначала она увидела, что она лежит, а по ней от живота к горлу ползет большой черный рак.  Ирина знала, что, когда он доползет до горла, ей наступит конец. Рак ассоциировался  у нее с раком в теле, и он вызывал в ней страх и отвращение. Но неожиданно в ней вспыхнула жалость к раку - бедному, всеми ненавидимому существу. Это же мой рак, часть меня самой, думала она. Любовь и жалость были такими сильными, что буквально рвали ее сердце. Но отвращение к раку оставалось. Тем не менее, преодолевая его, она взяла рака и, держа его перед собой, извинялась перед ним и посылала ему свою огромную любовь. И вдруг рак ушел из ее руки, полетел прочь от нее по дуге и вошел в землю. И тут же из ее тела стали вылетать порциями более мелкие раки, всякий раз еще более мелкие и под конец просто черные точки. И все они летели по дуге и уходили в землю.


Ровно через два года после выписки из больницы Ирина позвонила Екатерине Михайловне.
- Помните, вы рассказывали мне об одном вашем больном, который после такой же химиотерапии, как у меня, продержался два года?
- Ну? – насторожилась врач.
– Екатерина Михайловна, теперь вы можете и мной хвастаться перед больными – у меня сегодня тоже два года.
Екатерина Михайловна засмеялась, а потом стала серьезной и сказала как бы с упреком:
- Так у него-то уже четыре года.
- Вы имеете в виду…
- Да, да, именно это я имею в виду.
- Так мне ж за ним не угнаться, - растерялась Ирина.
- Как это не угнаться? Давайте, Ирина Юрьевна, старайтесь. Прорвемся!

Ирина старалась. Когда я встретилась с ней в поезде, она жила без рецидива уже тринадцатый год. Ирина была уверена, что ей помогли медитация и визуализация. И, конечно, рекомендации по питанию от Давида Серван-Шрейбера. Однако она далека от того, чтобы объявить свою причину заболевания единственно возможной и единственно возможным свой опыт выздоровления. Ирина очень осторожна в выводах и просила считать ее случай лишь одной страничкой из Книги Живых.


                ********

Личная жизнь Ирины в дальнейшем сложилась удачно. Сначала женился Алеша. Он привел в дом милую веселую девчонку, которая быстро подружилась со своей свекровью. Вскоре у молодых родилась дочка. Она не давала спать по ночам. Алеша ходил смурной, не выспавшийся и счастливый. Ирина помогала молодым, но не долго.
Еще до рождения девочки, у них в доме объявился неожиданный гость. Ирина открыла дверь на звонок и увидела элегантного, красиво седеющего господина. Он улыбался.
- Вы к кому? – поинтересовалась хозяйка квартиры.
- К вам, Ирина. Не узнаете меня?
Ирина всмотрелась внимательнее и неуверенно спросила:
- Неужели Вадим!?
- Он самый.
- Бог ты мой! Ну, проходите же. Вот Алешка обрадуется! Алеша, иди сюда! Он все вспоминает, как вы его кормили.
Алеша тоже не сразу узнал гостя.
- Вы так изменились, Вадим Андреевич! Прям как Джордж Клуни стали.
- Не льсти мне! – засмеялся Вадим.
- Правда, правда.
Вадим выложил на кухне гору продуктов, и, подмигнув Алеше, предложил приготовить что-нибудь вкусненькое, но ему не дали.
- Не позорьте нас, Вадим. У нас в доме две хозяйки, сами все сделаем.
Вадим зачастил в Москву и каждый раз встречался с Ириной. Он рассказал, что после похорон Надюшки он крепко запил. Пытался работать, но его отовсюду выгоняли. Он пропил все вещи, машину, дачу, пропил бы и квартиру, если бы один из друзей не исхитрился переоформить ее на себя. Но однажды Вадим решил, что дальше так продолжаться не может. Надо кончать либо с алкоголем, либо с жизнью. Решил попробовать первое. Получилось. Устроился на работу, потом открыл свое дело, и теперь он снова на плаву.
Вадим пригласил Ирину приехать к нему летом в гости, обещал свозить на озера, показать настоящую рыбалку. Ирина приехала – и осталась.
В ее отношении к Вадиму не было того юного восторга, который захлестывал ее, когда она любила Андрея, и не было той тягучей мучительной страсти, которая влекла ее к Виктору. Главным в ее отношении к мужу было уважение, глубокое и преданное. С Вадимом она чувствовала себя комфортно и уверенно. Ирина ценила его и понимала, как он рискнул, связав свою жизнь с онкологической больной после всего того, что он пережил с первой женой. Она представить себе не могла, что будет с ним, если всё повторится для него, и старалась изо всех сил поддерживать свое здоровье. «Прорвемся! Прорвемся!» - твердила она как заклинание любимый девиз Екатерины Михайловны.