Бизнес по-польски, ностальгическое

               
                БИЗНЕС ПО-ПОЛЬСКИ

           Двадцать лет спустя: ностальгические воспоминания   


              В то время, когда нормальные студенты вроде Романа Абрамовича прилежно  учились в нефтяном институте имени Губкина, я решил стать миллионером от торговли. И отправился на заработки в Польшу… 


                Только б не было братвы

         Он подвалил ко мне бочком, криво улыбнулся и спросил на чистом русском языке: деньги есть? Нет! – бодро сказал я. Тогда гони сто тысяч злотых!
Картинным жестом он чуть расстегнул спортивную куртку, и я увидел блестящий миниатюрный пистолет. А вокруг – тысячи людей. Место встречи – самый центр Варшавы.
        Как-нибудь в другой раз! – вежливо сказал я. Смотри, парень, крупно рискуешь… Отошел медленно, спасая престиж начинающего рэкетира. Интересно, сколько наших туристов-торговцев попались на его зловещий прикид? Я же не рисковал ничем. За время, проведенное в Польше, я прекрасно научился отличать мелкотравчатую и вообщем-то безобидную шпану от настоящих мафиози, которым действительно нужно было платить – за спокойную торговлю на рынке, например. Я мог бы прочесть целую лекцию  о правилах мелкого бизнеса и поведения нашего человека в Польше. Это была моя семнадцатая – за два года - поездка…

                Нал, безнал и криминал

         О, это был настоящий Клондайк, золотая лихорадка! Польские газеты тогда писали, что каждый день на территории страны находится сто тысяч русских. И девяносто пять процентов из них активно торгуют…
        Билетов в Польшу было не достать днем с огнем, их скупали гуртом перекупщики. На автостраде Брест-Варшава очередь автомашин перед таможней составляла обычно десять километров. 
         Везли: фотопленку, бритвы, утюги, воздушные шарики, линейки, футбольные мячи, бинокли, спички, велосипеды, валидол – все, что угодно! Прибыль от продажи некоторых товаров составляла несколько тысяч процентов – сумасшедшие по тем временам деньги!
        В некоторые купе из-за дикого обилия сумок, чемоданов, авосек просто невозможно было протиснуться. На таможне пассажиров била мелкая дрожь, таможенники ходили с лицами сфинксов и выискивали зарвавшихся. В первую же поездку при мне сняли с поезда милую девушку, которая везла ровно семнадцать утюгов и десять чайников со свистками. Она отчаянно сопротивлялась и даже взывала к общественному мнению. Безуспешно: сняли с поезда другого – значит не снимут тебя…
        За два дня я исколесил всю Польшу, побывав в Варшаве, Кракове, Гданьске, Щецине, Ченстохове, Гдыне… Десятки городов! Несколько раз я жил в воинских частях – их тогда уже начали выводить из страны, но обычно у знакомых или незнакомых. В каждом городе у меня появились свои насиженные места. В Варшаве, например, у меня был друг, молодой бизнесмен Анджей. Он занимался настоящим бизнесом, но все как-то не очень удачно. Проектов у него всегда была масса – вплоть до желания стать президентом Украины, где у него жили дальние родственники. Через два года дружбы Анджей взял у моего знакомого и у меня две тысячи долларов, чтобы положить их на наше имя в крупный польский банк. Эти деньги, по-видимому, и сейчас лежат в какой-то банке, в его варшавской квартире.
          В Ченстохове я познакомился на рынке с парнем по имени Роман. Он был наполовину поляк, наполовину цыган. Роман прекрасно говорил по-русски, выпустил за свой счет книгу стихов, прекрасно играл на гитаре, занимался политикой и бизнесом, поработал в автомастерской – короче, сменил около десятка профессий. Жили они с женой Йолой и двумя маленькими детьми очень бедно, но весело. О нем я  всегда вспоминаю с большой теплотой, поскольку он должен мне всего-то около тысячи долларов. Впрочем, какая разница!   
    Забавнее всего было жить в маленьких польских деревнях, куда еще не ступала нога нашего человека. Выходили всей деревней, обозревали как чудо-юдо! Я забирался туда, чтобы продать привезенный товар как можно быстрее и дороже. Неподалеку от Ченстохова есть несколько таких деревень, где меня все знают и по-прежнему ждут, поскольку я никогда не скупился и по возможности сбрасывал цены. А нет лучше способа стать другом поляка, чем продать ему что-то дешево.
             Но бывало, что ночевки не находилось, или она была ненадежной. Однажды я оказался со своим знакомым и одиннадцатью сумками вечером, темным и холодным, в каком-то забытом Богом месте. Чтобы попасть на рынок, нужно было дождаться утра, а вокруг нас уже начали копошиться какие-то подозрительные личности. Мы отправились в костел и заночевали в «предбаннике», маленькой, отделанной мрамором комнате, очень похожей на склеп. Было холодно и страшно.
          В другой раз я попал в гости к одной милой семейной паре. Они уложили меня спать, а через какое-то время я услышал, как они ссорятся. Это мой гость! – кричала женщина, и он симпатичный парень, я не дам тебе его тронуть! Но подумай, Барбара, - говорил мужчина сердито, - у него столько вещей и наверняка деньги, этого хватит надолго. Никто не узнает…
       Я взял в руку перочинный нож. Всю ночь они пили и ругались, а я сидел с ножом и не сомкнул глаз.
        Уже потом мне рассказали, что эта парочка была известна в городе как весьма криминальная, а муж – натуральный уголовник, и несколько раз мотал срок в тюрьме…

                Не пей, красавица, при мне   
 
             Изучив польский язык, я стал чувствовать себя в этой стране прекрасно. Но именно знание языка стало причиной одного неприятного приключения. На рынке, в день отъезда, я разговорился с двумя очень симпатичными польскими девушками, лет по пятнадцать. Поскольку я тогда был очень влюбчив, то сразу ими проникся. Более того, мне показалось, что и я произвел на них неизгладимое впечатление. Вечером у меня был поезд,  поездка принесла большую прибыль, настроение у меня было превосходным. Я никуда не спешил, и они, видимо, тоже.
            Мы очень мило болтали, пока одна из них не предложила: а что, если нам отметить наше знакомство? Я был не против. Они ушли и через несколько минут вернулись со стаканчиками и открытой бутылочкой ликера. На здоровье! – сказала одна и очаровательно улыбнулась.
            Я тоже улыбнулся и пригубил (всего-то!) темную жидкость с весьма оригинальным запахом…
          Очнулся я через много часов с жуткой головной болью. Меня тошнило, все тело ужасно ломило. Я лежал на каменном полу в какой-то комнате – без окон, с очень низким потолком. В комнате был  медный рукомойник и туалетная яма… Первым делом я  сунул руку в потайной карман, где хранил все свои наторгованные деньги. Денег, разумеется, не было.
            Я потерял ориентировку во времени. Может, через два часа, а может, через сутки, в камеру вошел бравый полицейский. Ну, что, Ваня, очухался? – спросил он. – Эх, Ваня, Ваня…
           Я не стал с ним спорить. У меня пропал билет и все деньги, я не знал, скоро ли выберусь из этого каменного мешка и что буду делать дальше.
            С трудом поднявшись, я подошел к полицейскому и на польском рассказал, что со мной произошло. Я помнил все – до того момента, как на привокзальном рынке пригубил каплю отравленного ликера.            
           Впрочем, девчонки мне попались довольно сострадательные. Предполагая, что из полиции меня когда-нибудь отпустят, они, взяв все деньги, положили в карман моей куртки два билетика на трамвай. Стянув у меня очень дорогую японскую зажигалку, они все-таки оставили мне одну сигаретку и коробок спичек. Спасибо, девчонки!
           Одобрив мое знание польского языка, а также убедившись, что взять с меня абсолютно нечего, полицейский сказал со вздохом: ладно уж, отпускаю! Но смотри – еще раз такое, штамп поставим в паспорте, будешь невъездным навсегда. Мне дела нет, что тебя отравили!
       Абсолютно больной, разбитый, уничтоженный моральным падением и потерей заработанных денег, я бесцельно поплелся по Варшаве. И в итоге стал польским бомжом.
        О, это было совершенно потрясающе! Спал я прямо на вокзале «Варшава-Центральная», на одной из лавок. Рядом было очень много польских бомжей – полиция их не трогала. Рано утром я вставал и умывшись водой из фонтана, шел собирать бутылки, чтобы было на что позавтракать. Набрав пять-шесть бутылок, я относил их в магазин, там же покупал маленькую булочку и пятьдесят граммов сыра. И – за работу! Вечером я снова приходил в этот магазин и покупал еще одну булочку и чашку кофе. На большее рассчитывать не приходилось, поскольку с бутылками была напряженка, не я один такой умный, и польские бомжи тоже хотели кушать… Погода, по счастью, в те дни стояла прекрасная, солнце светило, небо голубое и прозрачное… Через какое-то время я понял, что такое настоящая свобода и как мало нужно человеку – солнце над головой, здоровье, и маленькая булочка со стаканом разбавленного скверного кофе.
       Две недели пролетели как одно мгновение. А потом произошло чудо. Совершенно незнакомые люди приютили меня, накормили и дали денег на обратный билет…    
 
               
                Игорная проповедь

           Техника торгового бизнеса была проста, как правда: купил здесь дешево, продал там дорого. И скоро эта манипуляция, которую проделывали тысячи моих соотечественников, стала меня удручать своим примитивизмом. Мои серые клеточки властно требовали чего-то пикантного – вроде сала в шоколаде или ананасов в шампанском. Я стал думать – и придумал, как делать деньги буквально из ничего, из воздуха! Используя только свое умение играть в шашки и неуемную жажду авантюр.
            Я написал по-польски огромный плакат следующего содержания. Каждому желающему предлагалось сразиться со мной в русские шашки. (они в Польше очень популярны). За победу я обещал выплачивать сто долларов – сумма по тем временам для обычных поляков запредельная. За ничью – десять долларов. А за выигранную партию брал всего-навсего один доллар. Лицам до шестнадцати – скидка, девушкам – двойная скидка. С этим плакатом я отправился на рынок.
        Первый же день игры принес фантастический результат. Рынок просто перестал покупать и продавать, все толпились вокруг лотка, за которым стоял я, и терпеливо ждали, пока подойдет их очередь выиграть сто долларов у дурачка. Не тут-то было! Я сыграл за день примерно семьдесят партий и не сделал ни одной ничьей! Все-таки я был настоящим мастером спорта…
    И пошло-поехало! Во всех городах, где я только не играл, от желающих не было отбоя. Причем очень скоро я расширил сферу своей деятельности – играл не только на рынках, но и в пивнушках, ресторанах и даже в казино. Впрочем, с казино я скоро завязал, поскольку это было связано с большим риском – ведь играть надо ночью! Однажды у выхода из одного варшавского казино меня поджидало трое неудачливых игроков бандитской наружности, все с ножами, которые были намерены отнять мою выручку и заодно отбить охоту играть в шашки. Я бежал по пустынным улочкам Варшавы в четыре утра, они топали следом, грязно ругаясь. Спасло меня лишь прекрасное знание улочек и закоулков Варшавы. Знай и люби свой город – вот как это называется!
       В нескольких польских газетах появились заметки, рассказывающие о необычном аттракционе, и ко мне обратился весьма солидный бизнесмен – с предложением организовать турне по Польше. Я должен был играть в самых крутых увеселительных заведениях страны, он становился моим импрессарио, за что получал определенный процент. Но этой идее почему-то не суждено было осуществиться. Уже забыл, почему именно…
…Уже потом, став журналистом, я несколько раз ездил в Польшу по делам. И хотя деньги у меня уже тогда водились приличные, по привычке брал с собой чемоданчик: водка, фотопленка, и пара утюгов.