Ему писал Иван Бунин. О поэте Василии Лезине

                Владимир Голдин            

                ЕМУ ПИСАЛ ИВАН БУНИН
           О поэте и прозаике Василии Лезине

           Просматривая как-то подшивку журнала «Уральский следопыт» за 1969 год, я наткнулся на статью А. Походова «Два письма». Статья была посвящена прозаику и поэту Василию Лезину и касалась только переписки В. Лезина с Н. А. Рубакиным и М. Горьким. Ни о творчестве, ни о жизни Василия Евдокимовича автор статьи ничего не писал, но его заключительная фраза: «Профессиональным литератором В. Е. Лезин, как и предполагал Н. А. Рубакин, не стал…» - меня насторожила.

Почему? Я несколько раз перечитал ответное письмо Н. Рубакина к В. Лезину и не обнаружил заключения, к которому пришел А. Походов. Напротив, известный литератор писал: «Познакомившись с Вашими стихами, я думаю, что Вам бросать их писать не следует. Если Вы глубоко и сильно чувствуете то, о чем пишите,… то у Вас будет будущность». И еще: А. Походов перечислил дореволюционные столичные журналы, где были помещены стихи и рассказы В. Лезина, но совершенно не коснулся его публикаций в уральской прессе, где он печатался с 1911 по 1919 год.

Кто же такой Василий Лезин и почему он не стал профессиональным литератором? И надо ли  обязательно быть профессионалом? Быть просто литератором, разве этого мало? Вспомните Тютчева, Грибоедова, Рылеева.

Василий Лезин родился в 1890 году в деревне Тютнары в крестьянской семье переселенца на Южный Урал из Поволжья. В семье было пятеро детей (три сына и две дочери), и все они воспитывались на примере большой любви родителей к земле: Лезины имели заимку в ста километрах от Кыштыма. Это была крепкая трудолюбивая семья, своим трудом обеспечивавшая себе достаток. По крайне мере, родители поэта могли позволить себе оплатить учебу сына в Екатеринбургском реальном училище. Василий окончил его с отличием и свободно владел немецким языком.

В дореволюционные годы человек, окончивший реальное училище, имел право преподавать в сельской школе. Лезин с молодой женой, выпускницей Казанского института благородных девиц, едет в село Хромцово.

Служба в местной школе давала возможность безбедно жить. Земство определило им зарплату – 25 рублей в месяц, плюс два с половиной рубля за квартиру, как тогда говорили, с «готовым столом».

Молодым повезло не только с работой, но и с интеллигентным коллективом, который подобрался тогда в селе Хромцово (земские врачи, учителя, служащие). Они интересно проводили время: музицировали (жена В. Лезина играла на пианино), декламировали, обсуждали новинки литературы.

Здесь в этой среде Василий Евдокимович и начал свою литературную деятельность. Его первая публикация появилась в 1911 году в журнале «Заря жизни», выходившем приложением к екатеринбургской газете «Уральский край». Стихотворение было озорное, задиристое, в нем чувствовался юношеский задор:

        Я приду к тебе, затворница,
        Чрез закрытое окно,
        Чуть в окне высокой горницы
        Забелеет полотно.

Воодушевленный поддержкой в ответных письмах из редакции газеты, начинающий автор рассылает свои произведения в редакции столичных журналов и не стесняется сослаться на поддержку его стихов большими авторитетами.

В период с 1912 по 1916 годы В. Лезин публиковался в журналах «Мирок» (редактор В. А. Попов), «Семья и школа» (редактор В. Львов) и других, где одновременно печатались многие известные русские литераторы.

Но чаще всего стихи В. Лезина появляются на страницах уральской прессы: газетах «Зауральский край» (1916), «Урал» (1919), «Наш Урал» (1919); журналах «Уральский кооператор» (1917), «Уральское хозяйство» (1919).

Гражданская война застала семью Лезиных в Хромцово. Каких убеждений придерживался тогда поэт, догадаться не сложно – по решению, которое он принял.

Лезин с семьей снимается с обжитого места и едет в Сибирь вслед за отступающими войсками Колчака. Но когда колчаковское движение развалилось после гибели адмирала, семья вернулась обратно на Урал. Лезины едут в Кыштым и там работают в школе второй ступени.

20-е годы можно считать вторым расцветом литератора Лезина. В эти годы он пишет рассказ «Уральская яблонька», повесть о новой деревне «К земле», письма-поэмы М. В. Чекматовой, В. Петровой, маленькую поэму «Карабаш», лирические стихи и сонеты.

Но жизнь для Лезина изменилась, как, впрочем, и для всех россиян. Об этом свидетельствуют сохранившиеся письма.

Так, бывший редактор журнала «Хутор», с которым В. Лезин сотрудничал в 1912-1913 годах, писал в сентябре 1925-го: «Очень рад был получить весточку от Вас, моего бывшего сотрудника по журналу. Да, многое мы с Вами за это время испытали и пережили.
В прочем, не мы одни, а все так.

Библиотеку мою давно революционным путем от меня отобрали, у меня даже и журналы мои не оставили, нет ни одного номера».

В конце 20-х семья Лезиных возвращается в Екатеринбург (Свердловск). Хозяин купил в г. Березовском лавку под снос и построил собственными руками дом на Шарташе.

Свои произведения Лезин стремится опубликовать, но ничего не получается, везде отказ. Как, пример, из редакции московской  «Крестьянской газеты»: «Уважаемый товарищ Лезин. Присланная Вами рукопись, несомненно, хороша. Она умело построена и популярно написана. Ее недостаток – слабо подчеркнутая общественно-политическая сторона вопроса».

Мог ли литератор В. Лезин менять свои убеждения и подстраиваться под новые требования? Если судить по его сохранившемуся домашнему архиву, то он перестал регулярно писать, обращаясь к перу только время от времени.

Политическая обстановка в стране в 30-е годы этому мало способствовала: растет подозрение к «бывшим» со стороны власти. В 1937 арестовывают и расстреливают близких знакомых В. Лезина: А. И. Шубина, В. М. Шумского, В. В. Буйницкого, С. С. Качиони.

Круг сжимался молниеносно, и чтобы не рисковать семьей и собой, Лезин спешно, в один день, заколачивает дом и вновь едет в Кыштым. До лучших времен.

При этом, как вспоминает дочь поэта: «Папа на коленках перед камином, в слезах, бросал дорогие для него письма, полученные когда-то от Горького, Бунина … и говорил сквозь слезы: «Если бы ты знала, какое богатство я уничтожаю собственными руками».

Когда несколько затихла расстрельная эпопея, семья Лезиных вновь вернулась в свой дом на Шарташе. Василий Евдокимович, его жена Ольга Петровна поступили работать педагогами в школу. С ними жила до конца дней мама Василия Дарья Игнатьевна. Раскулаченная и разоренная, она удовлетворяла свою неуемную страсть к земле на приусадебном участке.

О литературной деятельности уже не было и речи, но осталась до конца дней глубокая любовь к русской литературе да большая библиотека, которая выручала (продажей ценных книг) в голодные годы Великой Отечественной войны.

             ПРИЛОЖЕНИЕ. Стихи Василия ЛЕЗИНА

             ПОСЛЕ ГРОЗЫ

        Гроза ушла. В разрыве тучи,
        Где гром недавно грохотал,
        На землю первый луч упал.
        Животворящий, а не жгучий,
        Как будто дождь не шел кипучий.
        И, освещенные дождем,
        Сверкая жемчугом кругом
        Ещё красивей стали кручи.
        И в жизни русского народа
        Внезапно вспыхнули лучи,
        Забились знания ключи,
        Пришла на зов его свобода -
        Я верил в это утро года.
        Могучий утренний рассвет.
        И шлю серднчный ей привет
        В весенний день её прихода.
                "Уральский кооператор", 1917, № 10-11, 26 марта.

                СВОБОДА

        Свобода - солнце - живет все и жжет.
        Если наш разум у ней за плечами;
        Сильная, но не покорная, с вами -
        К жизни для всех поведет.
        Те же, о люди, кто разум теряет,
        Она беспощадно сама убивает.
        Всех: ослеплённых свободой бойцов,
        Забывших пред родиной долг беглецов,
        Богатых людей, фабрикантов, купцов,
        Всех, кто о ней и теперь забывает,
        Зову я свободу беречь!
        Дочь солнца - дочь пламени, с ней не шутите.
        Может проийти, чтоб сжечь - только сжечь.
        И... уйти!
        Берегите.
                "Уральский кооператор", 1917, №14-16, 1 мая.

                ПЕРЕД ВЕСНОЙ

         В полях. По горкам - бездорожье:
         Визжат полозья кошевой.
         Подходят к нам одни остожья
         И остаются за спиной.
         И все ж зима. И ночь морозна.
         Льнет иней к потным лошадям.
         Ресницы льнут. Небо звездно.
         Луна глядится в лица к нам.
         Снег... Рысью, рысью - и кошевка
         Скользит на пруд, где лед лежит,
         Где лишь рябит в глазах подковка,
         И дробью льется звон копыт!..
         И вот по скату, что у дома,
         Бегут на встречу нам огни,
         Скрипят ворота. Лай знакомый
         И голос милый: "Он... - Они!"
                "Наш Урал", 1919, 9 марта.

                МАРТОВСКАЯ НОВЬ

         Я еду степью... Бездорожье;
         Снежок кой-где, и по земле
         Всё бьются льдинки... Стог... Остожье -
         Дремлю... Заденет в перелеске -
         Вздрогнешь и вскинешь тихий взор:
         Глядит луна... В леске узор.
         Бежит бок о бок тень от санок.
         За ней играет зернью снег,
         Я рад, что - вставши с позаранок -
         Меняю сон на бурный бег.
         Вот открывает мгла пригорки,
         Взглянул и скрылся огонек.
         Жду над горой полоски зорьки -
         О ней мне шепчет ветерок.
         Но ночка мгла на месяц тянет -
         Грущу о чем-то... что же, пусть:
         Ведь март, ведь солнце скоро встанет -
         На утре дней мила и грусть.
                "Уральское хозяйство", 1919, № 25-26, 7 апреля.

Из книг:
Владимир Голдин. Забытые поэзия и литераторы Урала. - Екатеринбург,2007.
Владимир Голдин. Поэзия гражданской войны в периодических изданиях Урала: 1917-1919 годы. Кн.1. - Екатеринбург.2006.