Память

В один из теплых погожих дней середины мая, когда за окном в палисаднике уже  вовсю цвёл посаженный мной  куст сирени, я, не находя себе места,  слонялась из угла в угол по квартире. Уже с неделю, как я  закончила писать детскую сказку. А что теперь? Может, всё же стоит заняться своими сценариями массовых мероприятий, которых накопилось немало.  Надо их собрать в одну папку, а то «разбросаны» где ни попадя: текст в одном месте, презентация к нему в другом, видеосюжеты в третьем… 
Так ни на чём и  не остановившись, я села за компьютер. И тут раздался звонок в дверь.
 Моя дочь  пришла со школьных занятий сияющая и  торжественно объявила, что  в  конкурсе сочинений заняла второе место. Наскоро пообедав, она собралась и умчалась куда-то по своим, только ей известным и как всегда чрезвычайно важным делам.
А на письменном столе  аккуратной стопкой остались лежать её школьные тетрадки, вытащенные из сумки. Между ними призывно белел торчащий угол листочка в клеточку, исписанный почерком дочери. Я потянула за краешек, а когда листок со множеством исправлений оказался в моих руках, поняла, что это –  черновик её сочинения на военную тему.
Странно, почему он остался у дочери? Ведь обычно черновики тоже сдают комиссии для проверки. Видимо, в этот раз вышло иначе. Любопытство одержало верх и, взяв грех на душу, я начала читать написанные некрупным красивым почерком, в некоторых местах целиком зачёркнутые строки и уже не смогла остановиться.
Дочь писала:
«…к сожалению, память недолговечна, и  крупицы воспоминаний теряются в толще времени. Время берёт своё, и с годами  тех, кто был свидетелем и участником событий военных лет, становится всё меньше и меньше. Вот почему так важно сегодня успеть записать, сфотографировать, любой ценой сохранить и оставить следующим поколениям те факты, которые дошли до нас…
В прошлом месяце в нашей гимназии проводился конкурс «Золотые страницы истории», и я готовила материал о защитниках города Бендеры, которые  и сегодня проживают здесь. Таких осталось всего несколько человек, и среди них А.П. Крылов и  Г.Е. Соколов.  Об их фронтовой судьбе я без труда нашла информацию в библиотеке, и это очень радует. Значит, кто - то вовремя  позаботился о том, чтобы память об их подвиге не исчезла.
В моём доме этажом выше проживала семья ветеранов Великой Отечественной, муж и жена, которые прошли всю войну и в Берлине  встретили Победу. Каждый год, девятого мая, в любую погоду, неспеша, при парадной форме с приколотыми к ней многочисленными наградами, шли они на Площадь Героев.   На Парад в честь Дня Победы и в память о тех, кому не суждено было до него дожить.
Но в прошлом году их не стало. Квартира стоит закрытая, пустая и осиротевшая. А в моей памяти они остались такими, какими я видела их каждый год в День Победы: гордыми, уверенными в себе, при орденах и медалях, лучше всяких слов говорящих об их военном подвиге.
Вот только  узнать теперь об их  фронтовых путях-дорогах  не у кого. А мне-то казалось, что они  будут жить в нашем доме  всегда, и я ещё всё успею у них  спросить…
Вот поэтому обязательно нужно собирать все сведения, какие возможно и где возможно, нужно записывать рассказы ветеранов, и тогда ничто не будет забыто, и никто не будет забыт. Стоит внимательно оглянуться вокруг, увидеть тех, кто ещё может рассказать нам о военном времени. Поверьте, такие люди пока ещё есть рядом с нами!
В соседнем со мной доме живёт Иван Григорьевич Брус, бывший узник концлагерей. Когда  он был примерно в таком  же возрасте, как я сейчас, немцы угнали его  в Германию. О нём  не раз писала газета «Новое время», а сотрудники читального зала городской библиотеки, где работает моя мама, взяли двухчасовое интервью у него дома.  Я видела диск с видеозаписью. В рассказе Ивана Григорьевича – страх, ужас, слёзы и боль подростка, попавшего в фашистский концлагерь.
 Несмотря на преклонный возраст, Иван Григорьевич отчётливо помнит каждый  свой день, проведённый в лагерях смерти. На всю жизнь на его  ноге выжжен номер 146747, который фашисты присвоили ему вместо имени в Освенциме, куда он попал сначала. Затем – детский барак в Бухенвальде,  где он выполнял жуткую страшную работу: сортировал человеческую кожу. Другие дети снимали эту кожу с трупов, отпиливали рёбра, а затем из всего этого «природного» материала делались пуговицы, ручки для ножей… Это был настоящий ад.
Дважды Иван Григорьевич совершал побег, его ловили и отправляли в другие лагеря, пока, наконец, по дороге из концлагеря Флесенборг в Дахау его не освободили американцы, открывшие к тому времени Второй фронт. Дальше он попал в Марокко, где работал несколько лет, а потом  приехал в Бендеры, отслужил  4 года в армии,  обзавёлся семьёй, которая стала для него самым большим жизненным счастьем. Но война украла у Ивана Григорьевича детство и оставила взамен незаживающие кровавые рубцы на душе и теле и страшные воспоминания  на всю жизнь…
Я хочу привести отрывок из стихотворения о войне, написанного моей мамой:
Листая прошлого страницы,
Осмыслив тех событий ход,
За души павших помолиться
Великий должен мой народ.
О том, что было в те суровые годы, наглядно рассказывают и музейные экспонаты Бендерского историко-краеведческого музея,  уцелевшие со времён Великой Отечественной войны.
Не знаю, откуда взялась  и каким чудом сохранилась в нашем подвале за столько лет эта вещь - тяжеленная белая немецкая тарелка, произведённая в 1942 году, с фашистской свастикой (с орлом и немецким крестом) на клейме изготовителя. Видимо, она осталась со времён войны, когда здесь, в Бендерах, в августе сорок четвёртого в ходе Ясско-Кишинёвской операции шли жестокие бои на Варницком и Кицканском плацдармах. Много тогда полегло советских воинов. Рассказывают, что поля были  сплошь усеяны человеческими останками. Это – ужасная правда войны, это смерть, раны, боль и кровь, грохот орудий, свист пуль, стоны раненых. Это самое



страшное, что может случиться в жизни каждого отдельно взятого человека и в истории человечества в целом. Это то, что больше никогда не должно повториться.
Папа отнёс тарелку в музей. Теперь этот экспонат займёт место в его  зале.
А в другом музее, в далёком украинском городе Каменец-Подольском, выставлены операционные инструменты (скальпель и ножницы, и ещё медицинская шапочка) моего прадеда, Клавдия Сафоновича Великанова, который всю войну был военным хирургом, начальником военно-полевого госпиталя, спас от смерти тысячи раненых, сделал огромное количество операций.
Для него война началась ещё в 1940 году: в Финскую  он был командиром хирургического взвода медсамбата. А в Великую Отечественную фронтовыми дорогами он прошёл Украину, Польшу, Германию, Чехословакию, Австрию. Моей прабабушке в письмах с фронта, шутя, писал, что мечта его наконец-то сбылась: он до войны очень хотел посмотреть мир. Вот и посмотрел.
После демобилизации в 1945 году всю жизнь работал в Каменец-Подольской больнице и преподавал в медицинском училище.
И сам прадед тоже всю жизнь учился – то в Киеве у профессора Амосова, то где-то за рубежом на стажировках. Он был Заслуженным врачом Украины. Помимо двух боевых орденов Красной Звезды и множества медалей,  у него  был и орден Трудового Красного Знамени.  Сегодня в городе в его честь названа улица.
Годы уходят, с ними навсегда уходят герои, и мы, потомки тех, кто завоёвывал Победу порой ценой собственной жизни, просто обязаны бережно хранить память об их великом человеческом подвиге»…

Ещё не дочитав сочинение дочери до конца, я уже знала, о чём буду писать.
Получится ли это рассказ, повесть, литературный очерк или что-либо ещё – не знаю, но он будет о Клавдии Сафоновиче Великанове,  о моём деде. Я должна… Нет, я просто обязана. Для самой себя и для своей семьи в первую очередь. И для всех, кому это будет небезынтересно.
 Спасибо, дочка, за нечаянную подсказку. Ты права: после собственной жизни память – это самое дорогое,  самое ценное, что есть у человека.
Я подошла к письменному столу, выдвинула ящик, вытащила толстую стопку пожелтевших дедовых фронтовых писем и альбом с его военными фотографиями. Нужно начинать работать…