Лук и стрелы. Баян и балет...

      Странные всё-таки люди – родители. Все они хотят своим детям исключительно только добра и, конечно же, хотят лучшей, более интересной жизни  своим драгоценным чадам, чем та, которая была, или точнее сказать есть, в большинстве случаев, у них. На какие только ухищрения не идут родители чтобы привить своим детям исключительные таланты, забывая часто, что дети - не саженцы садовых деревьев: привив к стволу ветку лучшего сорта яблони, получить новое плодоносящее дерево проще, чем воспитать хорошую душу человеческую.  Почему-то большинство родителей в этом мире считают, что их дети просто обязаны быть если не вундеркиндами, то хотя бы более продвинутыми в тех областях и делах, которые напрочь не давались им….

  Я рос, по мнению моей мамы, слишком шустрым ребёнком, и моя энергия была направлена не по тому вектору. По этой причине меня постоянно пытались улучшать как то дерево,  что росло в нашем семейном саду. Не сразу конечно, но отправной точкой на пути к селекции стало моё безобразное поведение, приведшее к травме «пятой точки» нашего соседа.

  Дело было так: папа сделал мне классный лук и стрелы, ну и на свою голову научил меня из него стрелять. Для семилетнего пацана это стало любимым занятием на целую неделю. Мы тренировались в саду нашего старого дома. Сад для меня малОго тогда, казался просто огромным военным полигоном, где можно было расположить мишени, по которым мы и палили из лука по очереди, лавируя между грядками и прячась в кустах смородины или выскакивая с кличем индейцев из-за старых яблоневых стволов. Через неделю я уже попадал в цель не хуже папы.  Вру, конечно… Хуже… но тогда мне казалось, что я уже, как минимум, профи-траппер, и готов идти по следу какого-нибудь животного с целью добычи трофея как настоящий охотник.

  Закончилась неделя, и папа вышел на работу после отпуска. А мне было скучно играть одному, просто сбивая мишени стрелами из лука: стрелы были тупые - чтобы я не поранился или не поранил кого-нибудь. Но, оставшись один, я решил исправить это дело, приделав на концы стрел острые тонкие гвоздики – хотелось чтобы они втыкались в мишени, а не просто сбивали их с подставок, которыми служили поленья и чурбаки.  Сделал дело, и игра стала интереснее. Стрелы замечательно втыкались в коробки, служившие мишенями, и я, забираясь на яблони в саду  и стреляя с них,  воображал себя «Чингачгуком – Великим Змеем». Мелом нарисовал на заборе, разделяющим наши сады с соседями, большую мишень и решил упражняться в точности стрельбы из разных положений – это и стало роковой ошибкой...  В очередной раз стрела не попала в мишень на заборе, а пролетела между досок забора… Затем раздался громкий вопль соседа с его участка и отборный, самый, какой только возможен в русском лексиконе, отборный мат. Со страху я бросил лук и галопом полетел прятаться на сеновал. Зашхерившись там в самом дальнем углу, стал наблюдать в маленькую дырочку, от выпавшего из доски сучка, за тем, что происходило во дворе дома у крыльца. А там происходило «страшное»: на крики и матерщинные вопли соседа из дома выскочили бабушка, дед и прабабушка Вера. Посреди двора стоял сосед дед Саша и показывал всем, что из его, как бы покультурнее выразиться, попы торчит моя стрела, прочно засевшая в правой «булке». Все возводили руки и закатывали глаза к небу и очень соседу сопереживали. Я понял, что порки ремнём не избежать. Главное, чтобы не поставили в угол на целый день – это было для меня самое страшное наказание: стоять уткнувшись в угол носом, что может быть хуже – потерять целый день жизни. Как на меня орали, как меня пороли… - это вообще классика жанра. Только прабабушка Вера посмеялась над этой ситуацией и поведала мне, что папа тоже в детстве попал из лука в соседского дядьку нечаянно, но только не в пятую точку, а в спину. А как говориться на Руси: за нечаянно бьют отчаянно. Плохой опыт - тоже опыт: этот случай научил меня к любому оружию относиться с уважением и осторожностью.
 
  А дальше… Дальше мама приняла решение: хватит мне как обезьяне лазить по деревьям, пора спускаться на землю и становиться высокообразованным человеком. До сих пор не могу понять, как этому должен был поспособствовать баян, а точнее обучение игре на баяне... Я до судорог ненавидел этот инструмент, мне хотелось обучаться на гитаре. Но гитара -  инструмент для «шпаны подзаборной» – так решила семья. Меня спасло от этой пытки только одно – я сломал через месяц ученья-мученья пару пальцев на правой руке. И пока они заживали, мама, к моей радости переболела баяном… А я подумал, что смогу вздохнуть с облегчением.  Ага, не тут-то было…
 
  Следующим этапом становления духовности моей личности стала… к моему великому ужасу… балетная школа (да простит меня муза Терпсихора).
Чтобы понять всю гамму моих чувств, когда было озвучено новое решение о моём дальнейшем приобщении к духовному, нужно представить себе мальчишку, которому должно исполниться восемь лет, но уже твёрдо решившего ещё в детском саду, что будет или офицером, как дедушка - ветеран войны, или на худой конец водителем - дальнобойщиком… Лишь бы подальше от воспитательного процесса мамы - педагога, преподавателя русского языка и литературы, по совместительству ведущей уроки по этике семейной жизни. Первым желанием было рвануть по шпалам к тётке в Киев. Короче, офицер или водитель - дальнобойщик никак не могли связаться в моём сознании с балетом.

  Но спорить с мамой - это как об стену головой биться – без вариантов, стена победит, тем более, если она из железобетона. Меня насильно притащили в балетный класс. К своей радости я обнаружил, что не я один такой пацан несчастный: там была ещё пара сопливых худосочных парубка. Но самое главное, что порадовало глаз - красивые девчонки. Понаблюдав с полчаса, как девочки красиво машут стройными ножками, пока мама беседовала с педагогами, я милостиво согласился, при одном условии: никто никогда не должен знать, даже родственники, куда я хожу заниматься в свободное от учёбы в школе время. Такого позора я бы не смог вынести.

  Через полгода занятий единственное, что у меня хорошо получалось из области балета, так это шпагат, даже поперечный. В остальном – полный ноль.  Балетные девчонки -  единственное, что удерживало меня не сломать себе «для полного счастья» ногу, чтобы избавиться от этого обучения. Ещё, пожалуй, мне нравилось включать и выключать свет без рук при помощи ног, что было несложно с такой растяжкой.
 
  И тут я запалился…. Какой чёрт принёс в ДК им. Ленина двух мальчишек из нашего класса... Они, увидев балетных девчонок, стайкой бежавших в класс к станку после перемены, увязались за ними. Вы когда-нибудь видели как бегают балетные девчонки? Плывут как павы. Пацаны влетели за ними в класс, и нос к носу столкнулись со мной. Такие «ехидные рожи» мне не забыть никогда.
 
  -А чёй-то ты тут делаешь? Ага, так ты балерун. Ха-ха-ха… - Ну и остальное в том же духе. Спасибо училке – выгнала их, а то ещё минута и началось бы не Лебединое озеро, а Ледовое побоище в самом кровавом варианте.

  На следующий день в школе с самого утра меня ждал «ад»: столько обидных слов, издёвок и насмешливых взглядов в своей жизни, за один день, мне больше не приходилось перенести. Весь класс дружно издевался надо мной и на переменах и даже на уроках, хихикая у меня за спиной. Я даже ушёл сидеть один на камчатку – так называлась последняя парта в классной комнате. Но всему бывает предел….  И он наступил в конце последнего урока. Отзвенел звонок, учительница попрощалась с нами и ушла из класса. Те двое первооткрывателей моего «балетного позора» начали при всех ребятах с ехидными, наглыми рожами глумиться надо мной по полной программе. Все смеялись, обида была запредельная. И я сделал то, что делает любой нормальный мальчишка, а именно: бросается в драку. Только я не бросился, а просто с ноги врезал им, крутанувшись на месте, не целясь, по тыковкам. Мгновение, и оба обидчика отлетели по разным углам, ревели лёжа на полу с разбитыми носами.

  А я схватил ранец и бегом из школы.
 
  Вечером нам позвонила директор школы и вызвала родителей и меня «на ковёр»…
 
  В школу я пришёл с распухшим ухом, за которое меня оттаскали дома, и выдранной ремнём задницей. Но это всё было не страшно, я боялся только одного: продолжения издевательств одноклассников. А их не было….  Наоборот, все хотели со мной пообщаться, девчонки и мальчишки были в восторге от моего «фуэте» ногами. А один сынок большого начальника даже сказал мне, что я крут как какой-то Брюс Ли, и что он видел фильмы с его участием, и он, Брюс, тоже так ногами бьёт. Мальчишки просили научить их делать так же: бить с ноги в голову. Я не сильно выпендривался во славе. Просто подошёл к выключателю на стенке, который был выше меня, и включил свет с ноги. После чего посоветовал тренироваться в таком же духе. Ничего удивительного, что во всей школе стены на уровне выключателей были исчерчены черными полосами от подошв ботинок. Техничка костерила всех учеников, оттирая стены целый месяц после моего вводного урока. Впрочем, как все дети мы скоро «переболели» этим увлечением, и стены стали снова девственно чисты.

  А балет на этом закончился. Мама решила, что меня этому травмоопасному виду искусства обучать не стоит, а то, как бы ещё чего хуже не случилось.

  Что я вынес из этой истории для себя? Нельзя терпеть издевательства и унижение собственного достоинства. И когда тебя пытаются морально уничтожить, остаётся всего два варианта – или утереться и уйти, или бить. Есть правда третий вариант – он называется месть. Но это не из моего «балета»: месть - это блюдо, которое подают холодным, а я люблю горячий борщ.

  А на одном инструменте я всё-таки научился играть, причём сам по самоучителю, правда, только в седьмом классе. И даже выступал с песнями собственного сочинения, играя в ВИА «Визит» на гитаре. А моя хорошая растяжка не раз послужила мне, когда я стал изучать рукопашный бой в военном училище, в которое поступил после школы.

  Странные всё-таки Мы – родители!


Берестяные грамотыhttp://ua.coolreferat.com/Берестяные_грамоты
Рисунки 6—7-летнего мальчика Онфима (середина XIII века)