Игра

Написано в соавторстве с сыном

Игра судьбами людей  была, есть и будет их любимой забавой. Но на этот раз им взбрело в голову поспорить, кто из них важнее для человека.
Оставалось выбрать жертву. Подопытного кролика. Выбор пал на довольно молодого мужчину, который влачил свое существование в психлечебнице. Он не знал, кто он такой, не потому что не помнил,  а потому что не хотел этого помнить. Молчал целыми днями, глядя в окно, затянутое решеткой, и было не понятно видит ли он что-либо там или внутренним взором уперся в пустоту своей заблудшей души. Добровольный умалишенный...
Готовясь к борьбе, каждая выбрала одну вещь из прошлого мужчины, и они начали игру...


Резко очерченная луна на безумно чистом небе казалась неуместной. Ее свет заставил померкнуть звезды, которые он привык всю ночь складывать в только ему понятные узоры. Палата была расчерчена двумя цветами: мертвенно белым и абсолютно черным. Сон, как обычно, не приходил. С вечера под окном несколько раз проверещал сверчок, но быстро смолк. Тишина, нереальная, вязко-безразличная, спеленала ночь, почище смирительной рубашки. Он брел босиком по бездорожью, покрытому пеплом, вздымавшимся под его ногами легкими облачками, беззвучно опадавшими по краям его глубоких следов. Иногда то  справа, то слева, виднелись развалины каких-то построек, сломанные скамейки, деревья. Вот полуосыпавшаяся новогодняя елка с остатками мишуры, там покосившаяся собачья будка с оборванной цепью... Что-то во всем этом было смутно знакомое и даже где-то родное, но не все ли равно что. Он поднял глаза на небо: абсолютно черная луна каким-то непостижимым образом подсвечивала напрочь лишенное звезд небо и странный неживой пейзаж вокруг. И все-таки в этой безразличной беззвучной размытой серости было что-то не так. И вдруг он понял: в такой тишине звук его сердца должен был разноситься до горизонта, но его не было. Ужас липкой волной накрыл его: а вдруг он умер и теперь обречен до скончания света брести по этой пустыне! А разве он еще жив? Разве можно назвать жизнью это бесцельное существование в психушке? Страх отпустил также неожиданно, как и накрыл. Мужчина безразлично опустил взгляд на грудь: через дыру в ней было видно, как медленно опадают облачка пепла, поднимаемые его механически переставляемыми ногами. И тут он обо что-то споткнулся...

Нагнувшись, он поднял плюшевого мишку. Любимая игрушка из его детства. Он тогда сильно заболел, попал в больницу, где ему было безумно одиноко и тоскливо. А как еще должен был чувствовать себя пятилетний мальчишка, больной и беспомощный, оторванный от дома. Вечером пришел отец и принес небольшого, очень симпатичного мишутку. Он сидел рядом, держал сына за руку, и рассказывал, о том, что скоро тот поправится, и они пойдут в зоопарк, будут кормить обезьянок яблоками и строить им рожи. Папа даже состроил смешную физиономию, мальчонка весело рассмеялся и почувствовал себя таким защищенным, каким можно себя чувствовать только рядом с человеком, которому абсолютно веришь.

Видение исчезло. Но мишка в руках казался яркой заплаткой на серости окружающего мира, который как будто стал светлее, контрастнее. На глаза навернулись слезы. Ноги подкосились. Шагнув к стоящей в двух шагах скамейке, мужчина тяжело опустился на нее, прижимая к груди игрушку.  Доски были шершавые и абсолютно реальные, как и на той некрашеной скамейке, что стояла у них в воздушно-десантной части около бревенчатого клуба. Они с ребятами по вечерам собирались у этой скамейки, он играл на гитаре, с каким удовольствием они пели любимые песни!

"Надежда, мой компас земной.
А удача награда за смелость..."

Это был сорок пятый прыжок, парашют не раскрылся, земля приближалась с безжалостной скоростью. Где же кольцо запасного?! Толчок... Он потом это кольцо до дембеля носил в кармане, как символ сбывшейся надежды. Мужчина невольно начал шарить по карманам, да вот же оно! Но на руке лежало не кольцо от парашюта, а маленькое обручальное колечко. Ее колечко! Улыбка болезненно скривила серые губы мужчины.

Из загса он выносил ее на руках, такую легкую, воздушную, бесконечно любимую. Тоненькие руки доверчиво с надеждой на счастье обнимали шею любимого. Впереди было только счастье... Сердце болезненно сжалось, стукнуло раз, потом как будто бы посомневавшись - еще раз, и еще... Нет, он еще жив! Жив! Он еще поборется!

А на руке лежал яркий золотой ободок, солнечно разгонявший мрак вокруг. Мужчина поднял глаза и увидел, как луна сдвинулась и открыла прятавшееся до сих пор за ней солнце. Это было всего лишь солнечное затмение! Но оно закончилось, и яркий свет заливал обретающий яркие краски возрождающийся мир.
Рванувшись навстречу солнцу, мужчина за что-то зацепился и упал, больно ударившись плечом... Он лежал на полу палаты, свалившись с кровати, а перед ним в окне безудержно разливался по небу безумно красивый рассвет...

Игра была окончена... Спор проигран всеми тремя, а может наоборот - выигран. Смотря как смотреть на ничью и на спасенную человеческую душу. Да, наверное, иначе и быть не могло, ведь их звали Вера, Надежда и Любовь...