Мир за замочной скважиной

     Когда мне было двенадцать лет, глядя на своего прадеда, мне и не в толк было взять, что однажды я буду таким же медленным и неповоротливым, как он. Бывало даже, я очень злился, когда моя мать звала его за стол, а тот, стоя с граблями в саду у старой вишни, не обращал ни малейшего внимания, оставаясь наедине с собой, будучи закованным в своем мире. И видит Бог, что в нем творилось.  Готов поклясться, что я любил его каждой клеткой своего тела, но иногда я видел лишь старика, неуклюже повторяющего одни и те же, сьеденные коррозией времени, движения граблями. Тогда, я дал себе обещание, что ни за что в жизни, я никогда не стану таким же.
     Прямо сейчас, этажом ниже, доносится звон посуды и бокалов, сопровождающиеся лестными поздравлениями, пожеланиями долголетия и крепкого здоровья. Конечно, ведь что еще осталось пожелать на сто двенадцатый День Рождения? И да, вы правильно поняли меня. Сегодня мне действительно, стукнуло сто двенадцать лет.
     Одной части меня лестно, когда я вижу такое количество людей, собравшихся ради одного человека. В каком-то смысле, это дает возможность оценить масштабы прожитой жизни и того, что ты оставил после себя. Звезды продолжают светить долго, после своей смерти.
     С другой же стороны, не приди кто-то из них сюда – это был бы крайне весомый аргумент во время дележки наследства.
     Но моя история не об этом.
     Пальцы, сведенные артритом, уже перестали чувствовать боль. И сейчас, медленно и не очень уверенно, они порхают над клавиатурой ноутбука.
     И вновь, вы правильно меня поняли.
     В отличие от многих людей, кто сложил свою жизнь на диван, уже после шестого десятка, я освоил компьютерную грамоту. Во многом, спасибо моему правнуку. Он отличный учитель.
     Как я и сказал, я прожил долгую жизнь.
     Я был во многих странах, выучил несколько языков, издал двадцать пять книг и любил лишь одну женщину…
     Она умерла сорок лет назад, но у меня по-прежнему, как в первый раз, колотится сердце, когда я вижу ее потрепанную фотографию у себя в портмоне. И я искренне надеюсь, что умру раньше, чем она придет в негодность. Ведь, память - крайне ненадежная вещь. А мысль, что я забуду ее лицо – это то, что рвет мою душу. И молю Бога, чтобы вы нашли такую же женщину и испытали то же, что и я с ней.
     Самая главная вещь, которую я вынес из пятидесяти лет брака: по-настоящему твоя женщина – это та, которая будет радоваться твоим успехам и верить в тебя тогда, когда верить не логично.
     Однако, хватит.
     Это разговор зацикленного на прошлом старика.
     Моя история о маленькой комнате, которая была в моем родительском доме. И я не зря поднял тему воспоминаний.
     Возможно, вы подумаете, что это комната, где однажды произошло что-то ужасное и теперь там обитают призраки. Классика жанра.
     Нет.
     История начинается почти целый век назад.
     Развлечений было у нас не сильно много, тогда даже телевизор был роскошью, доступной немногим. А потому, много времени проводили в кукурузных полях, играя в прятки и разбивая колени в кровь. Единственной причиной, почему мы могли сидеть в доме – это были сезоны дождей. А они у нас были весьма часто.
     Я очень хорошо знал свой дом, но меня всегда держала настороже одна дверь, которая находилась прямо под лестницей. Она всегда была закрыта, и если говорить откровенно, я никогда не видел, чтобы в нее кто-то входил. Да что там, она была там не всегда и появлялась периодически.
     А теперь скажите, если бы вы поняли, что постепенно начинаете сходить с ума, стали бы вы кому-то говорить об этом? Как минимум, до момента, пока ваше безумие не достигло бы точки, когда оно откровенно бросается в глаза.
     Приблизительно, то же самое чувствовали все члены моей семьи. Никто даже не упоминал о ее существовании. Говорить о ней было абсолютным табу. Единственным, кто однажды поднял эту тему со мной – был мой прадед.
     Она появилась вскоре, после того, как он построил этот дом. Почему? Никто этого не знает. Как и все в жизни, оно просто случается с нами.
     За месяц до того, как ее впервые увидели, мой прадед потерял сына. Это был глупый, несчастный случай.
     В нескольких сотнях метров от нашего дома, была небольшая ферма. Ее держал один старый священник. В его церкви приход был крайне малым, а в большие праздники, редко превышал пару десятков людей со всех окрестностей. Потому, времени у него было предостаточно. Большую часть своего урожая, он продавал и вкладывал в развитие церкви и помощь нуждающимся. В октябре 1934 года, случился пожар, который практически уничтожил ферму. Не стоит объяснять, как именно это повлияло на него, особенно учитывая, что потеряв сознание, во время его тушения, он получил тяжелейшие ожоги, а по лицу, крайне трудно было проследить черты человека. Спустя месяцы реабилитации, священник попытался вернуться и восстановить ее, но не все вещи можно починить. Он поселился там, под провалившейся, обугленной крышей и крайне редко выходил на свет. Церковь без него, стала приходить в полную негодность. По иронии, после этих событий, церковь стало посещать  значительно больше людей. А они любят становиться верующими после особенно значимых событий. Однако, паства не может приходить туда, где нет пастыря. И спустя время, она превратилась в что-то больше напоминающее декорации из фильма ужасов.
     В Ноябре следующего года, сын моего прадеда, в компании других детей, решил исследовать сгоревший дом, как это и бывает у мальчишек в их возрасте. Он забрался на второй этаж амбара. Как сказали потом, во время расследования этого инцидента, тогда появился изуродованный священник, пытаясь предупредить его, чтобы тот был осторожен, но увидев обезображенную фигуру-малыш убежал прочь. Однако, под ногами вовремя тот не смог различить сгоревшую доску и провалился на нижний этаж. Падение пришлось прямо на кусок проржавевшего метала, который пробил ему легкое и прошел насквозь.
     В те дни, кареты скорой помощи еще не ездили с точностью до минуты. Так что, к моменту их приезда, парню уже было не помочь.
     Мой прадед был убит горем.
     Вы должно быть слышали, что в подобных случаях происходит с людьми. Они воссоздают культ личности. Именно так, он и поступил.
     Прадед требовал от своей жены, чтобы после каждой уборки, вещи в комнате его сына стояли на тех же местах и если для этого необходимо было, пыль должна была вытираться вокруг стакана, а сам стакан оставаться неприкасаемым. Каждое утро, он подходил к двери комнаты и стучался, пытаясь разбудить в школу того, кто больше никогда не проснется. Наверное, разумом он осознавал, сколь глупо это все выглядело. Но признать это – означало признать и смерть сына. И потому, у них часто вспыхивали ссоры, а они постоянно обвиняли друг друга в произошедшим.
     Так длилось больше месяца. Пока однажды, моя прабабушка не провела с ним несколькочасовую беседу. Таким образом, они пришли к тому, что пора идти дальше. Они собрали вещи сына в коробки и выставили в коридор. Чтобы собраться с духом, перед тем, как выбросить все то, что так давило и напоминало о нем, они пошли в гостинную, перевести дыхание. Вернувшись через пару минут, они с удивлением обнаружили, что коробок нет. Они просто исчезли.
     Вы спросите меня, зачем я все это рассказываю вам?
     Потому что на следующий день, появилась она. Та самая, дверь. Я до сих пор, считаю, что эти два события взаимосвязаны.
     Мне кажется, я уже говорил, что никто не знает, что там за ней. И пожалуй, в целом, так оно и есть.
     Дверь не каждого впускала. Для большинства, она была закрыта. Однако, были люди, которые все же, смогли повернуть ее ручку и заглянуть внутрь. Первым человеком был мой прадед. Спустя два года, с момента ее появления, она все же, поддалась. Что именно, на самом деле, там было – знал только он один.
     Прямо перед своей смертью, он признался, что в этой комнате он видел сына. Но не в образе живого человека. В этой комнате, к нему вернулась память и все события, которые происходили с ним в жизни. В ней, все воспоминания были реальны. В одно мгновение, он мог переместиться в любой момент своей жизни и ощутить все эмоции, которые его опутывали в тот момент. Там он вновь был зеленым, десятилетним пареньком, запускающим воздушного змея в грозу, шлепая босыми ногами по сырой траве. И там, он учил первым шагам своего сына.
     Но второго шанса попасть туда – не было. Это как владеть последним билетом на футбольный матч. Если ты его потерял – придется возвращаться не солоно хлебавши. Отличие лишь в том, что с комнатой нельзя договориться.
     Вторым гостем этой комнаты был мой отец. Третьим – его сестра.
Но если в первом случае, не было ничего необычного, то во втором все пошло совсем не так.
     Мы нашли ее облокотившейся на стену, сидящей рядом с дверью. Ее глаза были полны слез, а пальцы рук, которые она кусала практически до крови, не вытаскивались изо рта. Она то и дело всхлипывая, повторяла какой-то бред и кучу несвязанного текста. Единственным, что я тогда смог различить, было что-то вроде: «зачем это знать, если ты этого не помнишь?». Бессмыслица.
     К счастью для всех нас, спустя сутки, она пришла в себя. И пожалуй, к счастью для нее, она не могла вспомнить весь предыдущий день. Его словно просто не было для нее. Сама же она, даже не задумалась о природе подобного пробела в днях. Наверное, это очень схоже со зданиями, где есть все двадцать этажей на панели лифта, но нет тринадцатого.
     С тех пор, гостей комната не принимала.
     Пока вчера, она не появилась вновь.
К моему большому удивлению, ручка поддалась. Но открывать ее я не стал. В конце концов, билет дается только один. Не знаю, что это - судьба или стечение обстоятельств, но мне всегда казалось, что она появляется тогда, когда это нужно.
     Я уже очень стар и не уверен, что даже при моем отличном самочувствии и количестве прописанных препаратов для улучшения работы мозга и сердца, мне отведено достаточно много времени. Да и не хочу я этого. Видеть, как умирают все твои друзья и близкие – это скорее наказание, чем благо. Видите ли, долголетие – не такая уж и веселая перспектива.
     Внизу доносится голос моей внучки. Она зовет меня, чтобы сказать пару теплых слов. Возможно, даже сыграет одну из своих композиций на пианино, которые она написала недавно. Что ж, не откажу ей в этом удовольствии. А дальше – билет будет использован.
     Что я испытываю?
     Страх. Волнение. Предвкушение. Трепет.
     Но нет ничего более пугающего, чем неизвестность. И конечно же, нет ничего более притягательного, чем пропасть. Особенно, если там я встречу всех тех, кто есть лишь в остатках моей увядающей памяти.