125 грамм, которые спасли мир

125 грамм - это мало или много? Это смотря для чего.  В осажденном Петрограде это было границей между жизнью и смертью - 125 грамм черного, почти несъедобного хлеба.

125 грамм мороженого эскимо в шоколаде в жаркий день. Это как райское наслаждение, когда раскаленное солнце выжигает мозги на песчаном пляже у кромки воды.

125 грамм свежих овощей. Это то, что часто забывают старики, питаясь супами и кашами. А зачем? Хлопотно, невкусно, ненужно.

Но эти 125 грамм про которые я расскажу вам, проложили путь к мировому успеху. 125 грамм очисток, остатков пищи, недоеденных макарон. Что с ними делать? Выбрасывать или... Или выстилать ими путь к своему успеху? Ты их выбрасываешь в помойное ведро не зная, что в них содержится путь к славе. В этих 125 грамм. Что-то неясно? Сейчас разъясню.

Яков был директором бюро ПР или создателем новых брэндов. ПР переводится на нормальный язык как Паблик Релейшен или отношение с массовым потребителем. Отношение. Или скорее манипуляция массового потребителя. Создание любого брэнда или имени продукта начинается с помывки мозгов массового потребителя. Промывки хитрой и люкративной. Зачем потребителю этот продукт или имя фирмы? Для чего? Но у потребителя и не спрашивают, навязывая ему мнение о замечательных свойствах продукта или сервиса. Замечательных и нужных. Просто необходимых.

Яков был директором международного бюро ПР уже около десяти лет, ему было пятьдесят и он был альбиносом, то есть  цвет его волос был бесцветным, прозрачным, а глаза- красноватые и безбровые.

Если бы была жива моя мама, она бы про него сказала - альбиносам и карликам верить нельзя - они злые! Почему она в одну кучу валила карликов и альбиносов, я не знаю. Мама умерла, так и не раскрыв свою тайну, но встреча с альбиносами у людей обычно вызывает странную реакцию оцепенения.  Я не могу объяснить - почему, но эта реакция не от ума, а сидящая в клетках тела: Осторожно! Опасно! Помните фильм " Код Да Винчи?" Там тоже был альбинос.

Ну да ладно! Яков был альбиносом, угрюмцем, умным и директором бюро по созданию брэндов. То есть он создавал легенды. Легенды о продуктах и людях. Легенды, которые покупали потребители. Эти легенды он продавал фирмам и жил за счет этого неплохо. Он знал принципы работы рынка. Продвижение нового имени или продукта происходило через раскрутку. Раскрутка стоила денег и времени, но СМИ  и их знание помогало ему в манипуляции общественного нет, не мнения, а внимания.

А все строилось только на двух главных принципах: жадности и жалости. Эти две противоположности могут продвинуть любой, я повторяю - любой продукт и любое имя. И Яков про это знал.

Жадность нужно было подтверждать цифрами, лучше большими, в миллионах. Проверить эти цифры было все равно никогда нельзя. Жалость подтверждалась картинками, так как была эмоцией, чувством. Цифры, за которыми стояли деньги и чувство жалости в мертвой неповторимой сцепке рождали новые продукты и имена.

Но Яков также знал, что люди все время все забывали, поэтому третий элемент, который он использовал в раскрутке брэндов был попугайство, то есть повторение опять и опять, и опять. И опять - до одурения, до рвоты. Повторение с теми же словами, с  теми же картинками, с теми же актерами. Никаких изменений! Красная шапочка, Карлсон, баба Яга. Одинаковые голоса, костюмы и позы. Узнаваемость. Неизбежность узнавания. И, наконец, признание. Публика сдавалась и начинала "любить" новый продукт.

Гугл, Микрософт, Линово, Эппл, Жириновский. Не нужно и картинок. Слово уже вызывает и картинку и эмоцию. Это и есть настоящий брэнд. Зачем я это вам открываю? Да чтобы вы ориентировалась, а не поддавались.

И правильный вопрос всегда ваш:

Кому это нужно? А мне это нужно?

Эти две фразы спасут вас и ваш кошелек от новых сенсаций и брэндов.

Но Яков на этом зарабатывал деньги и жил припеваючи - с дачей, мерседесом и любовницей. Она была дурой и воображалой, но его привлекала ее сексуальность и на-все-готовность - только бы быть известной! Она хотела стать брэндом! Карьера фотомодели не получилась, знаменитым графиком и мультипликатором она не стала, а годы шли. Он ее подобрал, как подбирают кошку на улице: пусть живет, пушистая!

А она страдала от самоконтроля, боясь поправиться на лишних 125 грамм и стать уродиной в своих и чужих глазах. Она голодала, пила таблетки для очищения желудка и бегала по 5 километров в любую погоду, изнуряя тело. А тело после тридцати хотело расти. Это сидело в ее генах. Тело хотело расти и размножаться, но и тут она его, это тело, приструнивала: она сделала операцию, и менструации больше не было, как и опасности иметь детей и поправиться на опасные 125 грамм, а может и больше. 125 граммовый контроль был ее сумасшествием. Холодильник был всегда пустой, чтобы не было соблазна. Так она жила.

Готовить еду она не любила, поэтому Яков или готовил сам, или ел в ресторанах. Они жили вместе уже пять лет. Подружка начала скучать, хотя он ей давал работу в своем бюро - она делала для него небольшие графические работы, всегда одинаковые. По другому она не умела. И вот однажды после порции дневного секса они лежали и разговаривали о будущем.

 - А давай ты из меня брэнд сделаешь?  - сказала подруга. Яков засмеялся.

 - Давай! Только ты будешь точно, я повторяю - точно выполнять все мои указания.

 - Давай бросим миру вызов и сделаем тебя знаменитой. Только вот что же мы миру предложим?
Он подумал немного и сказал:

 - Давай предложим миру твои 125 грамм. Ты ведь не хочешь поправиться? Нет?

Она кивнула головой.

 - Не хочу. Но при чем здесь 125 грамм?

 - А вот при чем. 125 грамм - это немного. Это то, что люди обычно недоедают и выбрасывают, а мы их заставим эти 125 грамм есть опять.

 - Ты ведь можешь есть шкурки от морковки и картошки?  - добавил он с улыбкой.

 - Могу,  - ответила она.

 - От них не поправишься!

 - Верно! А мы введем новую моду: есть все до последней крошки - даже если это невкусное! Просто от жадности и жалости - ведь это - часть природы и твой кошелёк! И все эти шкурки стоят денег! Вот это да......

Яков соскочил с постели и побежал к компьютеру.

 - Вот и брэнд новый рождается: человеческая жадность плюс жалость плюс твои сто двадцать пять грамм. В год это выходит около 60 килограммов пищи. Умножаем на количество населения - и - просто как в цирке! Мы спасаем человечество, государство, мир! Нет, не мы, а ты! Но для начала надо тебе новое имя придумать, имидж, чтобы люди тебя помнили - например, волосы как у меня, хорошо? И одежду - всегда одинаковую, например, фартук желтый, который ты будешь всегда одевать. Всегда! На всех картинках! А старую "тебя" нужно из соц. сетей убрать - чтобы и духу твоего там не было! На это уйдет год. Потом бюро раскрутит все СМИ, газеты, журналы для женщин - еще год - и ....

Он уже видел для себя новую подругу: с обесцвеченными волосами, в черном платье и ярко-желтом фартуке. В министерствах, на конференциях, на помойках.... Глупую и повторяющую одно и то же: Мы спасаем мир! Мы его спасем! Через объедки и шкурки от морковки! Ура миру недоеденных остатков!

Через год новый имидж был создан. Белесые волосы - как и у него - они запоминаются, желтый передник, хотя подруга готовить не любила, высокие каблуки - тут она была непреклонна!  Хоть ноги-то оставьте!

Бюро начало засыпать СМИ и блоги статьями. Она их не писала - писали за нее! Всегда одними и теми же словами:  Спасем мир через недоеденные продукты! 125 грамм превращались в тонны  и евро. Жадность и жалость делали свое дело. Брэнд раскручивался.

Подруга была довольна. Она была знаменита, узнаваемая и необходима. В интервью, когда ее спрашивали, что она ест дома, она отвечала всегда одно и тоже:

 - Остатки!

Так ее научил Яков. А люди больше и не спрашивали. Время на телевидении стоило непомерно дорого, поэтому углублять вопрос никто и не собирался. Когда ее приглашали в гости, то она приходила со своей большой коробкой из прозрачного пластика, на которой было написано, конечно,  крупными буквами: “Для остатков”. Сама она в гостях почти ничего и не ела - берегла вес и думала о своих 125 грамм, но коробка запоминалась, так же как и ее попугайское повторение этого слова: “Остатки. Остатки спасут вас и мир”. Её даже стали звать: “Само-остаточная”.

Хотя остатки пищи содержали часто бактерии и уже начались случаи отравления, когда в столовых подавали старую, оставшуюся от предыдущего дня пищу, но любящая успех подруга продолжала свою кипучую деятельность под руководством умного Якова, а он наслаждался созданием своих рук и фантазии, находясь в полной тени. Так везде в мире и происходило. Теневые кукловоды - их стали называть спин-докторами - они и определяли ход манипуляции над массами. В политике, экономике, науке и искусстве. ВЕЗДЕ. Их имен никто не знал, но именно они - эти умные кукловоды - руководили вниманием мира и действием актеров - политиков, экономов, просто людей.

Вообще слово “спин” - не от слова “спина”, нет! Само слово - английское, и оно довольно точно описывало функцию этих серых кардиналов, “спин-докторов” - крутить всех вокруг пальца. “Спин” есть кружение. Помните из школы: “спин электрона”? Можно крутить электрон в одну сторону, а можно и в другую.

В школе я была поражена, что существует сахар, крутящийся вправо и влево - с правосторонним спином и левосторонним. Потом в жизни я увидела множество примеров того же вечного кружения - вправо и влево. Так когда-то танцевали и дервиши, вводя себя и мозг в состояние глубокой медитации. Так кружил и Яков общественное внимание и умы людей своими брэндами.

Как верный кукловод, он умело дергал за невидимые ниточки, управляя действиями своей подругой и всем обществом, или точнее, общественным вниманием. Успех его проекта был абсолютно гарантирован! Остатки пищи были аполитичны, призывали всех к бережности, жадности и контролю - что всегда вызывало положительный отклик у любого "потребителя".

Сам же он хорошо знал, что все долгоживущие народы применяли простое правило жизни в ежедневной практике:  есть все свежее и все остатки выбрасывать. В остатках не содержалась жизненная энергия. Как в спущенном  и сморщенном после демонстрации шарике уже нет летучего газа.

По этому принципу жили долгожители Грузии, горные жители  на Тибете, жители островов Карибского моря. Жили до ста лет. В свежем несомненно было больше витальной энергии - это Якову было понятно, поэтому он сам к остаткам никогда не притрагивался, готовя всю свою пищу с нуля каждый день или посещая дорогие рестораны. Желудок его работал хорошо, и он хотел прожить еще лет пятьдесят. Но его жизнь - это одно, а брэнд - это совсем другое. Публика про него, Якова, ничего не знала, видя на поверхности его подругу,  от которой СМИ стали немного уставать, любя больше скандалы и кризисы,  но Яков был доволен своим эфимерным созданием. Он ее породил, выпустил в жизнь, сделал героиней и спасителем человечества. Он заставил весь мир есть остатки, где не было ни грамма живой энергии. Он был волшебником. Так он себя чувствовал.

Стал ли мир от этого лучше? Да это было и не важно. Яков знал, что мир всегда будет хорошим и плохим. Всегда будет борьба между добром и злом. Всегда жадность и жалость будет управлять поступками людей. А любовь?

Яков выучил за пятьдесят лет, что то, что называли в народе любовью было тоже смесью жадности и жалости. Не больше. И еще немного глупости. Теперь он сидел перед компьютером и писал новую статью в женский журнал. От имени подруги. Об остатках  от ужина и спасении человечества. Те же слова.

Тут в дверь позвонили. Яков оторвался от компьютера,  открыл замок своей модной, современной и дорогой квартиры, выходящей окнами на море. На пороге стояла его подруга в черном расстегнутом пальто, под которым было видно черное плате и ярко-желтый фартук, так ему надоевший.

Привет, - сказала она. Я награждена медалью за спасение человечества! Я его спасла!

Яков прыснул от смеха.

 - Как ты это сделала? Съев свои 125 грамм очисток?

И он пошел на кухню готовить ужин, состоявший в тот день из живых устриц с отличными шампанским, кусочков  свежего хлеба с фуа гра - гусиной печенкой из Франции, где гусей целый год кормили только грецкими орехами, подвешивая их головой вниз, а на десерт им было приготовлено две порции  тирамису -  он сам сделал десерт час назад из итальянского крема маскапоне. Он налил пузырящееся шампанское в два фужера. Остатков после ужина просто не осталось. Как всегда.

После ужина сонная и разморенная едой подруга одела кроссовки и  убежала на пятикилометровую пробежку, чтобы фуа гра  и десерт не сели на ее живот в виде подкожного жира и лишних 125 грамм, а Яков в приподнятом настроении сел дописывать свою статью.

Лира Белла, 1 мая 2014 года в 21.26, поужинав без остатков, а если они и есть, то Белла всегда помогает от них избавиться.