Тоска зелёная

  Вторую неделю по улочкам Тиноса носился злобный, как взбесившийся зверь, Борей. Вероника с тоской наблюдала за тяжёлыми сизыми тучами, быстро несущимися на солнце. Нет, ей положительно не везёт! Положительно! Такого скучного, убогого медового месяца, вероятно, не было ни у кого в мире. 
  Совершенно иначе представляла она себе первые недели своей замужней жизни! Мэтью не отрываясь, читал книги. Ветер дул, вынимая душу. Вот и солнце спряталось за тучами. Стало холодно. Набережную затянуло мерзким, жидким, как кисель, туманом.
  Вероника  почувствовала, как поледенела вдруг спина и поспешила натянуть на себя пуловер. Выпила последнюю каплю узо из высокого стакана и тогда увидела его. Вчерашний незнакомец сидел за соседним столиком и, потягивая апельсиновый сок через трубочку, смотрел на Веронику жадными глазами.
  «Втюрился! С радостным волнением подумала Вероника. – Второй день ходит за мной, как приклеенный. Что ж, повеселимся!» Но повеселиться не удалось, потому, что незнакомец поднялся внезапно и направился прямо к её креслу.
  Не очень-то понимая, что она делает, Вероника вскочила и, не глядя, нырнула в незнакомый переулок. Но тут поняла, что так недолго потерять его. И убавила шаг. Но и это показалось ей недостаточным. Она остановилась у большой зеркальной витрины, проверяя, не отстал ли он.
  Но нет! Он стоял прямо за её спиной и, кажется, забавлялся этим спектаклем. Она рассматривала его отображение в стекле, и бесовская радость отплясывала в её сердце дикую пляску.
  Когда Вероника забежала в свой номер, Мэтью лежал на кровати, впившись глазами в томик по археологии. На секунду он перевел сонный взгляд на жену и спросил:
- Что так быстро? – и опять уткнулся в книгу.
  Вероника не ответила. Да он и не ждал ответа. Бросив пляжную сумку у порога, Вероника проследовала вглубь комнаты к кухонной стойке. Отщипнув от виноградной кисти несколько ягод, она подошла к балконной двери и посмотрела вниз.
  Незнакомец стоял прямо под балконом и дерзко смотрел ей в глаза. На нём были какие-то дурацкие широченные брюки с большими накладными карманами и жёваная блуза. И вообще весь он был какой-то нескладный, с взъерошенной шевелюрой, голодными глазами и долговязым телом.
  Улыбнувшись, Вероника запихнула виноградинки за щеку. А он стоял, недвижно, не обращая внимания на бешеные порывы ветра и смотрел на девушку тёмным, дерзким взглядом.
- Мы есть-то сегодня будем? – лениво потягиваясь, спросил Мэтью и зевнул.
- Я, пожалуй, пойду, окунусь в море, - сказала Вероника.
- Это в такую холодрыгу? – удивился он. – А то бы шла ко мне в постельку!
И он приподнял край измятой простыни, обнажая свое тощее белое тело.
- Ах, нет! – воскликнула Вероника. – Я лучше пойду купаться!
  Сразу стало веселей. Замурлыкав весёлую песенку, она зашагала на остановку автобуса. И не обращая ни малейшего внимания на незнакомца, уселась на переднем сиденье. Ей нравилось, что он следует за ней. Нравилось играть в безразличие. На остановке «Агиос Яннис» она сошла, и не оглядываясь, проследовала на пляж.
  Несмотря на отвратную погоду, люди всё-таки купались. Вероника стащила с себя платье и зарылась в тёплый песок. И пригревшись, задремала. Когда она проснулась, солнце грело вовсю. И хотя ветер, по-прежнему, налетал бешенными порывами, он уже не казался ей таким холодным. Была середина октября и, хотя солнце было горячо, море показалось ей ледяным.
  Но из упрямства она окунулась и поплыла. Тело жёг холод, но теперь ей это было приятно.
- А я уже подумал, что вам не нравится погода, - сказал хриплый голос рядом с ней.
Она повернула голову и увидела своего незнакомца.
- С чего вы это взяли? – щуря глаза, спросила она.
- А я не взял, - ответил дылда. – Вы были раздражены и кутались в пуловер.
- Какой же вы все-таки, наблюдательный! – явно кокетничая, заметила она. – А что вы еще знаете обо мне? Может, расскажете?
- Отчего бы не рассказать? – отозвался он, откровенно пожирая её глазами. - Но предпочтительно, не в воде.
  Не говоря больше ни слова, они вышли на берег. Она завернулась в парео. К своему удивлению, она чувствовала, как горит кожа. Тело было лёгким. В мышцах рождалась могучая сила.
- Давайте присядем! – сказал он, отвечая на её немой вопрос.
Она неопределённо пожала плечами. Бар изрыгался музыкой, сотрясая деревянный помост. Они уселись за стойку, лицом к морю, и заказали вино. Море серебрилось.
  Она тайком бросила взгляд вокруг себя. Везде сидели, лежали, танцевали счастливые люди. Вероника даже застонала от зависти. Обошла её судьба! Обошла! Если только… и она пытливо глянула в лицо незнакомца.
- Мы вот с вами говорим, говорим, а я даже имени вашего не знаю, - сказала она.
- Нестор, - представился он, - А как зовут тебя?   
- Вероника… А вы откуда, собственно, знаете, что я француженка? – вдруг спросила она. – Почему  вы с самого же начала разговариваете со мной по-французски?
- Я слышал, как ты говорила по-французски со своим… мужем.
- Ну а про то, что он – муж, откуда знаете? Вы что маг?
- Обручальное кольцо, - объяснил он. – Даю голову на отсечение, что и женаты вы недавно. Самое большее, месяц.
- Три недели… - сказала она, заливаясь краской.
  Разговор принимал неприятный оборот. Ей вдруг страстно захотелось удрать. Но недосказанные слова жгли нутро и просились наружу. Хотелось рассказать про то, как она встретила Мэтью. Как влюбилась в него. Как была поначалу поражена его умом. И как эта влюбленность вдруг прошла сразу же после свадьбы.
  Всё это ей просто надо было кому-нибудь рассказать… хоть этому всезнайке Нестору. Чем он хуже кого-либо другого? Особенно если учесть, что никого другого в помине и не было!
- Дело в том, что родители выдали меня замуж насильно, - сказала и сама удивилась своей лжи. И зачем она ей вообще понадобилась?! Но начало было положено: надо было продолжать ложь, - Конечно, мы с Мэтью были помолвлены с самого детства.  – Вероника важно повела плечами. – Как это полагается в определенных кругах…
  Вот и всё. Слова были сказаны. И теперь уже нельзя было вернуться к истине. Нельзя было объяснить, что в средненьком отеле её ждет зануда Мэтью с вялыми губами и с сонным взглядом. 
  Нет! Только что выдуманная жизнь нравилась ей куда больше. В этой выдуманной жизни выдуманный Мэтью приобретал аристократические черты. И вместе с Мэтью приобретает вес и она сама.
- Я так и сказала маме: «Хорошо, я, так и быть, помогу вам с папой сдержать вами данное слово». Но не ждите, что я смогу полюбить его!
  Нестор слушал, не перебивая. Она только никак не могла понять, верит он ей или нет. При словах: «как это делают в определённых кругах», он бросил престранный взгляд на её руку, держащую стакан с вином. И она почему-то смутилась.
  Но чудесный мир лжи уже увлёк её. Она даже Нестора не различала в этом весёлом тумане. Сам собой родился и ожил в фантазии целый сценарий. Но в тот момент сердитые чёрные тучи вновь заслонили солнце.
И теперь ничто уже не мешало холодным струям Борея хлестать как тех, кто лежал на пляже, так и тех, кто сидел в баре. Буквально в две минуты пляж опустел.
  Всю дорогу до города Вероника молчала, уставившись в окно, за которым мелькали голые, золотые террасе, немного оливковых рощиц и белоснежные дома. Ей казалось, что она предала свою любовь, своего мужа и всю жизнь свою.
На городской площади они стали прощаться.
- Я поставил палатку на пляже, прямо под твоим окном, - сказал ей Нестор. – Придешь?
- Не знаю, - прошептала она.
- Пора б уж знать! Ты уже взрослая девочка, - заявил он, привлекая её к себе властно-ленивым жестом.
  «Ого! Это тебе – не Мэтью. Этот знает толк в объятьях!», - подумала она восхищённо.
  Она вся дрожала от страсти. Но так хотелось показать ему свою независимость. И освободившись от его объятий, она ушла в свою гостиницу. Мэтью читал, беззаботно подрыгивая ногой.
- А я тут без тебя поел, - сказал он рассеянно, - не выдержал.
- Я вижу, - сухо заметила она.
- Надо было, конечно, дождаться тебя… Но я ужасно проголодался.
Она молча убирала со стола. Затолкнула в холодильник сыр и колбасу. Выбросила объедки в мусорный ящик. «Да, воистину, великое удовольствие – быть замужем!» - думала она зло.
- А ты не вставай, - дрожа от ярости, проговорила она. Впрочем, на кого она была зла? На Мэтью, или на себя?! – Спи! Или телевизор посмотри.  А я пойду, закушу где-нибудь поблизости.
- Душечка, - пролепетал он, - ты не сердишься?
- Ну что ты, душечка! Ты спи. И меня не жди. Думаю, после ужина зайти в бар.
  Но он уже не слушал её. Его губы шевелились. Он читал. Вероника ещё с минуту смотрела на него. Потом взяла свою летнюю курточку из шкафа и вышла.
  Когда в полном одиночестве она переступила порог таверны, ей показалось, что все взгляды устремлены на неё. И что все спрашивают себя, как она умудрилась остаться в одиночестве на каникулах. Только сейчас она поняла, какой идиоткой она была, разыгрывая из себя недотрогу перед Нестором.
  Вспомнила жар его объятий. Кровь прихлынула к голове и закипела. Тело зазвенело в тоске. Отхлебывая вино, она готовила фразы, оправдывающие её присутствие в его палатке: «Шла, знаете, мимо и зашла…» Фу, прямо как из дешёвого романа! Что-нибудь умнее?
  «Ах, это и есть ваша палатка?» Какая глупость! Глупость и пошлость. Но что можно сказать, чтобы это не показалось пошлым, Вероника не знала. Она доела свой ужин. И заплатила.
  За дверью о чём-то прося, гудел ветер. Вероника, плотней закутавшись в куртку, вышла на улицу. Было тихо и безлюдно. Её душили слезы. Вдруг, прямо перед нею, открылась дверь бара и оттуда, из жёлтых вспышек рампы, вместе с рёвом музыки, вырвалась парочка. Дверь за ними захлопнулась. Оборвалась музыка.
  Юноша захохотал. И схватив девушку за руку, увлёк её в лабиринт улиц. Они уже исчезли из поля зрения заплаканной Вероники, а она ещё слышала их беззаботный смех. Тогда это и случилось!
  Разъярённая этим смехом, растревоженная вечерним поцелуем, она, вдруг, бросилась бежать. Как будто, пытаясь догнать своё счастье.
  Когда, согнувшись вдвое, она вошла в его палатку, Нестор совсем не удивился. А только сделал ей знак раздеться.