Нам нужно еще немного времени, чтобы забыть

Последнее его письмо

Еще немного времени и мы забудем. Забудем все прежнее, что было в нашей жизни порознь. Тогда были «Ты» и «Я», сейчас же есть «Мы». Ну, для меня есть «Мы», для тебя – не знаю.

Я был раньше него. И только то, что вы из одного города, дало ему преимущество. Я мог бы уйти, но я влюбился в тебя. Пытался кричать, что ты лишь моя марионетка и это была просто игра, но... Почему-то это переросло в нечто большее, чем игра. И ты это прекрасно знал. Но сделал так, что бы я был на заднем плане. А еще я совсем не интересовался твоей личной жизнью, ведь считал, что у тебя есть только я. Я сильно ошибался. Впрочем, это не так важно.

В моей жизни вообще ничего важного нет. Пожрал, поиграл в приставку, написал пару сообщений тебе, включил фильм и беззвучно заорал от боли, раздирающей меня изнутри. Под Мэрилина Мэнсона я расцарапываю кожу у себя на груди. А ты в это же время куришь на своем балконе. И ведь не послушаешь меня, если я запрещу тебе это делать. Ты ведь старше.
 
Рыжие волосы. Оставь их, тебе с ними лучше, чем с черными.
Знаешь, только что, пока я это писал, ко мне пришла кошка. Угадай, куда она легла? Ты прав, снова на грудь. И ты знаешь почему. Кошки всегда ложатся на больные места.

Теплый, урчащий кот. Заменит любого человека, кроме тебя.
Я схожу с ума. Представь себе, сейчас ты сидишь у меня на кровати и сжимаешь мою руку. И смотришь... Черными, недобрыми глазами. Но эти глаза я люблю.
Еще сегодня в универе мне показалось, что ты стоишь рядом.

Мне плохо.

Ты знаешь это.

Любимый.

Как думаешь, я доживу до того дня, когда всё изменится? Не угадал. Сегодня я умру.

Только прошу, приди ко мне один раз. И положи ко мне на могилу бумажного журавлика, мне не хватает одного до тысячи...




Дуновение ветра

- Ну, вот я и пришел, - молодой человек опустил капюшон назад, от чего его поредевшие рыжие волосы наэлектризовались и поднялись вверх. Он сел на лавочку рядом с неухоженной могилой и погладил деревянную тумбу, - даже сейчас ты остаешься атеистом, глупыш.

Парень положил руку на венки и, чуть подвинув их, поставил в центр черные розы.
 
- Помнишь, ты любил их? Я всё же смог вывести такой сорт, но они только твои.
Потрескавшиеся искусанные губы растянулись в улыбке, и парень наклонил голову, укладывая её на руку. Обнажились тонкие белые запястья, на которых проступали полосы шрамов.

- Прошло три года... Представляешь, три года без тебя. Я уже закончил университет. Работаю на фирме.

Он запнулся, улыбнулся и снова погладил тумбу.

- Я смог позволить себе прилететь к тебе. Помнишь, как мы мечтали о совместной жизни? Ты хотел домик, сад и маленького ребенка, играющего с белым лабрадором. Я это прекрасно помню. Мы тогда в «скайпе» разговаривали, и ты так мило улыбался, когда рассказывал.

Рыжий стащил с себя курточку и, не сдерживая рыданий, упал на заснеженный холмик могилы:

- Глупый, наиглупейший на Земле человечек. Ты же знал, что я тебя люблю. И сильно. Зачем ты такое сделал? Малыш, мне просто нужно было время для того, чтобы забыть...

Юноша тряхнул головой, хрустальные слезы жемчугом рассыпались вокруг него, сам он руками вцепился в свои волосы:

- Это я виноват, мне нельзя было тебе такого говорить. Прости меня, идиота, я знаю, что я эгоист. Наиэгоистичнейший эгоист на Земле.

Парень стиснул зубы, что бы не закричать.

- Единственное, на что я надеюсь, это на то, что тебе не было больно. И еще я надеюсь на то, что ты меня простил...

Звон колокола оповестил о полудне, пробив ровно двенадцать раз. Вороны закружились над кладбищем, пронзительно крича. Подул сильный ветер. На кладбище никого не было. Не было даже следа присутствия кого-то в течение месяца. Только две могилы, с тумбами вместо крестов, стояли рядом уже десять лет. На одной из них лежал пожелтевший от сырости бумажный журавлик.