***

Этой весной всё не так. Утратив все свои зимние якоря, расстегнувшись от зимы так стремительно и растерянно, я проклюнулась из себя, как листок из почки, и кажется - перестала ходить, начала летать, падая каждую минуту всё же - крылья за зиму обленились и помялись.

Но всё равно.

В этом году я не узнала нашу дорогу на дачу. Наши уютные, привычные холмы превратились вдруг, безо всяких предупреждений - в пыльную глинистую землю без травинки, без деревца - спиленные и раздетые от ветвей берёзы лежали аккуратными блоками - я вспомнила детский мультик "Крот в городе" - куда делся весь лес? Вокруг, поднимая тучи пыли, сновала оранжево-жёлтая техника, было так непривычно и странно, и стало понятно - город растёт в этом направлении, нет больше узких посыпанных гравием просёлков - вероятно, строится новая дорога, строится, сметая всё вокруг, оставляя привычные нам картины всего лишь в памяти.

Прокатившись сквозь пыль, выбравшись из строительного месива, мы убежали туда, где всё ещё привычно и тихо, остановили машину и выпустили собаку.
Первый раз после зимы мы всегда очень воодушевляемся, выпуская собаку размять лапы. Всю зиму она грустно гуляет на поводке по снегу, а по дороге на дачу она бежит, свободная, как ветер, виляет хвостом и старается обогнать машину. Иногда она путает направление и убегает за какой-нибудь встречной машиной. Однажды я отвлеклась и потеряла её, долго крутилась и приставала к водителям всех подряд машин - не видел ли кто потерявшуюся собаку? Отвезла детей на дачу, оставила и поехала искать Мушку, но она нашла меня сама - взмыленная как лошадь от ушей до хвоста, приседая на все лапы от усталости, она прибежала в дачное общество почти падая, и не смогла запрыгнуть в багажник машины, чтобы доехать до домика.

А вчера она не смогла бежать за машиной. Припустила вроде бы, но метров через десять притормозила, потом притормозила ещё и в конце-концов, пошла обычным своим шагом. Я вышла из машины, подождала собаку, дети вышли следом, и так мы пошли вчетвером по сухой, почти уже летней дороге, под сухим, почти уже летним небом.

Я шла и думала о том, что в каждый отрезок своей жизни я стремлюсь вот к этим просёлкам - ощущение лета, неба и счастья обрушиваются на меня всегда именно там - под припекающим плечи солнцем, под стрекотание кузнечиков, и тёплый, мягкий и тянущийся, как мёд - запах травы и полевых цветов.

Мы шли, а я думала о том, что - время. Идёт, проходит, пролетает, дети мои выросли, собака моя состарилась, а коту, страшно подумать - уже почти шестнадцать лет. Он старше моих детей, он - такое моё продолжение и сопровождение, что мне кажется - он всегда был в этой моей жизни. До него были только собаки.

Как-то летним вечером я, сплющенная гормонами первого триместра, вдруг поняла, что мне срочно нужен кот, вышла из дома, села в троллейбус и поехала на рынок.
Там уже почти никого не было, но я увидела картонную коробку с надписью "Один кот. Десять рублей". А у меня было как раз десять рублей в кошельке - я была ещё студенткой тогда, и на рынок поехала не за дорогим породистым котёнком, а за тем, кого пристраивают в добрые руки за символическую сумму.

Я постояла у коробки, попросила хозяина показать мне одного кота, он спросил, насколько серьёзны мои намерения, и услышав, что очень, очень серьёзны - открыл коробку и достал длинного худенького чёрного кота. Сказал, что ему два месяца, рассказал что-то о его характере, дал мне его в руки и поинтересовался - как мне кот? Я почти не слышала. Я влюбилась. На меня свалилось вдруг такое сумасшедшее счастье, когда невесомое шелковистое существо улеглось мне на плечо, что стало понятно - это оно.

С меня взяли обещание хорошо обращаться с котом, я даже оставила телефон, чтобы хозяин мог позвонить и справиться о самочувствии, и он попытался запомнить номер - записать нечем было. Я отдала денежку, попрощалась и пошла на остановку, обнимая своего уже кота. В троллейбусе кот разодрал мне плечо - ему явно было страшно, но он совсем не вырывался, просто изо всех сил цеплялся за меня.
Мы приехали домой, вошли в квартиру, я выпустила кота на пол и познакомила его с мужем.

И с тех пор мы сменили несколько квартир, завели двоих детей и собаку, а я - виртуальный ник имени моего кота, и с тех пор привыкла отзываться на это имя.

Кот - он такой кот. То не поймаешь - вырывается и смотрит издалека так презрительно и узко глазами, что мне становится не по себе; то лезет на руки и мурчит, и тогда я закрываю глаза и бодаю лбом его пушистое пузо, и меня накрывает таким сумасшедшим счастьем - вот от одного только этого мурчания, от прикосновения к ключицам маленьких шелковистых лапок. За это я прощаю ему всё - разорённые в горшках цветы, ободранные обои и ночной ор в туалете - в четыре часа утра коту становится страшно или одиноко, или может быть - страшно одиноко, и он яростно гремит наполнителем в лотке, подбадривая себя мяуканьем. И когда он спит, свернувшись калачиком на стуле, и я, проходя мимо, касаюсь его, он отрывисто и вопросительно муркает - и я хочу, чтобы так было всегда.

Заводя всех по очереди этих своих родных существ, я как-то привыкла к тому, что они - маленькие и растущие, а оказалось - сын уже намного выше меня, а собака больше не бегает за машиной, обгоняя ветер. Свой возраст не воспринимается и не замечается, свой возраст замечается возрастом близких.

Это была такая тяжёлая зима для Мушки - она так сильно болела, что были моменты, когда мы уже и не верили в то, что она вообще встанет на ноги. Мы лечили её, я делала уколы, а потом, в какой-то особенно трудный момент, когда обессилевшая собака просто упала и не могла даже поднять морду, я, запертая в этой зиме как в закрытой коробке, эмоционально совершенно не справляясь с происходящим, просто легла на кровать и закрыла глаза. Я лежала так тихо, как будто меня и вовсе не было там, слёзы стекали в уши, хотя я и старалась изо всех сил не плакать. У меня не получалось, и я сильно-сильно прижала основания ладоней к глазам - так слёзы не могли литься. А мне так важно было не плакать - пока не плачешь, значит - не сдаёшься.

Так грустно почему-то. Просто жизнь, текущие события, и вроде бы всё хорошо, и скоро лето, а так грустно.

По дороге на дачу, где-то посреди полей есть заросший старыми деревьями холм, и весной, когда листвы ещё нет, мы как-то заметили несколько оградок. Кладбище. Не поленились, вышли, увидели несколько старых могил тридцатых и шестидесятых годов прошлого века - на склоне, почему-то вот так - несколько могил среди леса. Прямо в оградках растут старые толстые тополя, прорастают сквозь почти уже плоские холмики, и мне странно думать о том, как переплетаются внутри, под слоем земли, корни с человеческими костями, как тополя несут в своих соках микроскопические частички тех, кто когда-то ходил, говорил, смеялся и плакал, ложился в траву и смотрел на небо, а потом в это небо ушёл.

Вчера, проезжая мимо, я увидела яркий венок на одной из этих старых оградок. Кого-то помнят.
2014.