Мечтать не вредно

Гроза накрыла Иерусалим, та самая гроза, которую описал Булгаков.  С ливнем, молниями и  градом... Впрочем, все по порядку, поскольку порядок в описании  событий всегда первейшее дело.
  Итак, 20 февраля в Иерусалиме открылась 25-я Международная книжная ярмарка. Было это воскресенье, в Израиле первый рабочий день недели, как в России понедельник. На открытие должны были пожаловать официальные лица, что обычно предполагает бестолковую  суету, поэтому я  предпочла пойти  туда на второй день.
    Здание, в котором разместилась ярмарка, – дворец конгрессов «Биньяней а-Ума», находится   в центре города, прямо напротив, через площадь,   всем, даже приезжим, известного автовокзала  - Тахана Мерказит; по размеру и внешнему виду  оно вполне созвучно  старому павильону на ВВЦ, где в прежние годы  проходила осенняя Московская международная книжная ярмарка. Правда, Московская проходит каждую осень, а Иерусалимская  зимой раз в два года. Когда-то в начале 90-х – это сколько же лет назад? Как время летит! – мне довелось на ней работать, сидеть при стенде и отвечать на бесконечные вопросы  все идущих и идущих посетителей. Поэтому я входила на ярмарку со своими воспоминаниями, которые вовсе не мешают мечтам. А какие мечты бывают  у любителя книг ? Ясно – мечта найти хорошую книгу.  Сопровождала меня бывший  консул  Израиля в Москве  госпожа Майя Гал, руссистка,  давняя  поклонница русской литературы.
     Я шла по залам, и со всех сторон  со стеллажей на меня смотрели книги на разных языках – вот на английском книги в формате «покет», вот французские бестселлеры, вот  религиозная литература на иврите, вот  художественная литература на иврите, вот книги на русском языке, изданные в Израиле, вот всякая разная уцененная книга, вот  на специальной витрине собраны географические  атласы   и  огромные  красочные тома  по естественно-научной тематике… Все похоже, как у нас, разве что  литература на иврите преобладает. 
     Более 30 стран приняло  в этом году участие в ярмарке. Были и  свои торжественные события. Так, знаменитое французское издательство «Галимар» отметило свое столетие, на праздник   прилетел  внук основателя издательства  Антуан Галимар.   Второе знаменательное событие -   вручение «Иерусалимской премии» по литературе,  на этот раз награды был удостоен британский писатель Йэн Макьюэн.
   Но я покривлю душой, если скажу, что меня интересовали книги  иностранных издательств. Даже израильские книги на русском языке  меня не особенно затронули. Я только пожала плечами, увидев, проходя мимо, как одна из авторов вручала посетителям свою книгу с автографом, предварительно сбрызнув ее духами.  Смысл этого манерного  ухищрения остался мне непонятен: то ли содержание книги такое нечистоплотное, то ли  автор  приравняла свою книжку к дамской перчатке, которую влюбленный читатель-воздыхатель должен  непременно прикладывать к груди, как двести лет назад? 
    Еще я остановилась у столика, на котором лежала изящная книжечка,  с иероглифами и японским женским портретом  на обложке, – это была  двуязычная книжка стихов  «Песни влюбленного медведя» - на японском и на русском. Автор пишет стихи по-японски, потом переводит их на русский.  Сам он  врач, служащий в израильской армии,  при этом японист, составитель русско-японского разговорника, при этом – Илья Пушкин. Ну как было не купить  книгу израильского Пушкина?   Стихи оказались, при дальнейшем прочтении, весьма посредственными, но одно для наглядности приведу:
      
      В каждом иероглифе
      скрывается от  меня
      красота
      японской девушки.

      В каждом японском слове
      прячется от меня
      стихотворение.

Если бы убрать из стихотворения  неосмысленное «от меня», то его можно было бы похвалить.  Раз уж ты работаешь в «японском стиле», то у тебя не должно быть лишних  слов, как не бывает  лишних движений у художника, который  тушью рисует стих. Но это отдельный предмет разговора – о  профессионализме.
     На ярмарке  же  все мое внимание было устремлено  на книги, привезенные из России.  Мне не терпелось увидеть, с каким  лицом предстали мы на  международной книжной сцене – а ярмарка это всегда в большой степени сцена, на которой каждая книга играет свою роль.  И тут кончается лирическая часть моих заметок, а начинается ироническая. Почему ироническая?  Потому что только иронически могу я отнестись к той экспозиции, которая была устроена под вывеской «Книги России» ( Russian books). Представьте  себе  здоровую  стену, на которой  с краю смонтированы две или три  жалких полочки  и на них стоят книжки,  - совсем  как в поселковой библиотеке, а по остальному пространству стены  пущены рядком  какие-то невнятные черно-белые, а точнее, серые фотографии. И маленький прилавочек под полками – там тоже книжечки лежат.  И это всё! Шедевр дизайнерского творчества, по дешевизне сравнимый лишь с количеством привезенных книг. То, что  старый лозунг “экономика должна быть экономной” отнюдь не умер, убеждают нас  идущие “реформы”  образования и здравоохранения, но до такой степени экономить?! Чем так позориться, сидели бы лучше дома . Даже  вырезанный из фанеры портрет Обамы  в полный рост, выставленный  для желающих сфотографироваться с американским президентом у американского стенда, - как зазывала в ресторан! – не произвел на меня такого удручающего впечатления, как наша экспозиция. 
    Тут мне могут возразить – в конце концов, дело не в безвкусном оформлении, не  в фотографиях, не в количестве книг – дело в их отборном качестве. Э, нет, дело во всем. В России  издается  вполне достаточное количество очень хороших книг разных авторов и жанров,   чтобы заполнить не одну  такую стену. Так  почему кроме  бесспорно важного  двухтомника Шемякина не захватить   было  еще и книги, альбомы других художников? И неужели кроме сборников Лиснянской и Кибирова с  Николаевой, у нас  не нащлось других поэтических книг? И нет романистов кроме Улицкой?  А две  медийные персоны -  Н.Александров и Д.Быков – это украшение нашего фикшн и нонфикшн? И еще некий Усыскин… Бедные мы, бедные!  Слава богу, что из последних заметных новинок  был представлен том Введенского,  а то я бы вообще усомнилась: на ярмарке ли я  и какое нынче  тысячелетье на дворе… Не понимаю, почему мы должны были предстать  за границей перед читающей публикой в таком урезанном  виде как  малокультурная страна с сомнительным вкусом?..
    Однако кроме  главного общероссийского стенда в программе ярмарки было заявлено довольно много самостоятельных издательств- участников. среди  которых и те, о которых я отродясь не слыхивала, – “Август”, “Мир детства медиа”, “Компасгид” и другие столь ж очевидно, прекрасные;  и  также вполне известные в стране – “АСТ” со всеми своими  “подразделениями, “Азбука-Аттикус”, “Время”, ОГИ , “Самокат”… Но зачем перечислять, ведь  никого из них на ярмарке не было, ни известных, ни новоиспеченных.  Все они блистательно отсутствовали. Из российских издательств реально участвовали в ярмарке только три:  “Текст”, “Книжники” и “Гешарим/ Мосты культуры”. Если “Текст” специализируется на  переводной литературе в целом, то два  других упомянутых издательства  выпускают исключительно еврейские  книги на русском языке. Благо, читатель у них в Израиле еще пока есть. Не очень молодой читатель – от 50 и выше, но все-таки покупающий книги. Этот покупающий читатель интересовался – свидетельствую -  не только еврейскими книгами на русском языке, но вообще  новинками российского книжного рынка, простодушно полагая, что их должны были привезти. Но по воле  организатора   наших “побед”, а именно  Федерального агентства по  печати и массовым коммуникациям  израильским библиофилам пришлось удовлетвориться тем, что  было. Кто-то из них меня сочувственно спросил: “Опять плохо с книгами?”  Что я могла  ответить? Что плохо в стране не с книгами, а с чем-то другим?..
      Честно признаюсь, что литературные мероприятия  на ярмарке я проигнорировала. Зачем мне слушать выступления критика Д.Бака, если я и в Москве с трудом читала его  “разборы” поэзии в журнале “Октябрь”, и  без стихов поэтессы О.Николаевой я и  дома  не скучаю. Молодые лица на ярмарке встречались не часто,  контингент шел все больше солидный, а это означало, что процессы здесь протекают те же самые, что и во всем мире: идет постепенный переход от бумажной книги к книге электронной.  И это  при том, что издатели во всем мире  (разумеется, мы ко “всему  миру” не относимся), чтобы привлечь  массового покупателя, всячески удешевляют свою продукцию, предоставляя большие скидки почти  себе в убыток . Но обсуждать эти, да и любые, проблемы ни на каких круглых столах мне  не хотелось – из года в год говорится одно и то же…
   К тому же на другой день началась гроза. Та самая гроза, которую  вообразил себе Булгаков.  Потоки воды текли  с холмов вниз по улицам, в воздухе висела пыль, принесенная ветром из пустыни, сверкала молния и в  в окно бил град. Но это длилось не долго. Иерусалим –  город в горах,  потому погода здесь  меняется  часто, быстро, резко – и вот уже засветило солнце,  улицы  просохли, и  первая кошка прошествовала к помойке, не замочив лап. Обычная кошка, каких тут много, вовсе не кот  Бегемот. Книга – это мечта о жизни, которой нет.

Татьяна Михайловская