Инакочеловек

Больше всего тайн носит в себе человек открытый. А уж если
лезет в глаза, выворачиваясь наизнанку, тут и нужно разобраться:
а что тщится скрыть  товарищ от людей, а более -  от себя самого?
Что гложет совесть так, что нет конца душевному стриптизу?

В одном из вузов нашей необъятной родины работал когда-то 
преподаватель физики, суматошный, взбалмошный человек, изо
рта которого лилась порой всякая  непотребщина.

- Чурки с глазами! - бегал он по аудитории, сверкая глазами
на изумленных студентов. - Петь не умеете, любить не умеете,
балбесы от науки! Вот выведу вас весенним деньком  в лесок,
да разным позам научу, чтобы хоть в постели грамотными были. 
Да не бойтесь вы - в спортивной форме, в  тренировочных штанах...

Возле молодых преподавательниц бесом крутился,
намекая на свою гиперсексуальность, равную его гению в науке.
Глядя на неглаженый костюмчик, девушки снисходительно улыбались.

Его научную состоятельность проверить было труднее,
ибо «гений» был начитан или нахватан до невозможности
сосредоточиться в разговоре на чем-нибудь одном:
отличить чужие мысли от его собственных
(если таковые могли в этом хаосе зародиться)
не представлялось возможным.

А гонору было много. Когда защищал кандидатскую, хвастался,
что защитится непременно: в его теме, мол, никто не разбирается,
а посему «хвалить будут».

Был незаменим в институтском быту. Кто-то переезжает в новую
квартиру – он первым предлагает руку помощи и больше всех 
снизу вверх  вещей перетаскает. Кому-то книжку интересную
подкинет, кого-то чем-то угостит.
Научной руководительнице, когда у нее умер муж, стал моральной
опорой. Тут уж утешительные слова текли  не рекой - водопадом,
такой был мастер говорить. 
 
Перед сильными стелился,  слабых стирал с лица земли – словесно,
чтоб  не лезли поперек батьки в пекло: он  первый в очереди
за признанием! Квартиру предложили в дальнем районе  города -
переуступил: нужна была в центре. Не ради удобства, а ради
затеянной по жизни игры. Когда-то, еще в школе, благодаря
хорошо подвешенному языку, ему напророчили великое будущее.
А это не только диссертация, но и жизненные блага.

Карьеристов, хоть с бачок - хоть с кулачок, везде найдется.
Повезло бы и ему стать доцентом, получать персональные надбавки,
да страх подвел. Главная, распирающая  тайна его жизни зудела
внутри так, что нужен был еще больший треп, еще большее для нее
прикрытие. И он понесся критиковать власть. Вместо лекций стал
«раскрывать глаза» студентам на действительность, в которой они
живут. Говорил известные вещи, но в софистике главное не что
говорить, а как. Если  горячо, то успех обеспечен. Будут или
возносить, или ненавидеть, в обоих случаях не понимая за что.

И можно экспериментировать дальше. Эпатировать доверчивых и
влюбчивых студенток, продолжая изучать на них свою науку.
Деньги и слава были ерундой по сравнению с вдохновением и
удовольствием от исследования эрогенных зон впавших в
альфа-состояние дочерей богатеньких буратин.
Гипноз он изучил основательно.

Запланированный отвлекающий скандал случился скоро.
Кто-то стукнул в ФСБ, что на своих лекциях преподаватель
учит не физике, а ненавидеть родину.  Жена в панике,
а муж победу празднует. Да,  что-то  говорил, но слова
этого политического трепа так затерты, что всерьез
пришить статью  и захотели бы,  да не смогли.

Так и случилось, поговорили-попугали ученого в кабинете
солидного учреждения, и отпустили.  А у него страх обыгран,
адреналин  выпущен и можно экспериментировать дальше. Играя
роль пострадавшего  за политику героя.

Но вдруг ни с того ни с сего заела «героя» тоска.
Всюду стал преследовать   мазут. Куда бы ни пошел,
не кинул взгляд - везде мерзкое месиво,
отбросы местной промышленности.
Эксперименты не стерлись из памяти?

Захотел  очиститься. Стал мечтать о жизни возле моря,
чтобы чистая вода   смыла все грехи. Хоть он не виноват. 
Виновата жертва. Все когда-то играли в  прятки, оря во всю
глотку: «Кто не спрятался – я не виноват!»  Правильно орали.

Жена не хотела никуда уезжать, да и новая квартира маячила
на горизонте. Жалела мужа и безоглядно верила в его звезду
сеять разумное и вечное. Долго жила с пеленой на глазах.
Пока однажды в дверь не позвонила соседка:

- Твой доцент  чего творит - гоняет пацанов по двору и кричит,
не жалея сил: «Кто не спрятался – я не виноват!» 

Жена привела мужа домой, а он лепечет по-детски. Вслушалась –
не притворяется, испугалась, вызвала «скорую».

Во время лечения врачи узнали от «ученого» много интересного.
В смысле его «педагогической деятельности». Педофил всю жизнь
питался детской энергией, которая и прорвалась.

Когда разум «ученого» прояснился и он понял, что не смог
сохранить  главной  тайны, то объявил своим обвинителям,
что быть как все – это гнуснейшее состояние человека, а
норма – быть как он – инакочеловеком, исследователем 
невидимых обывателю природных тайн.
ISBN 978-5-905557-88-0