Клад

Селюнин вынырнул из бассейна, где уже полтора часа отмокал после вчерашнего дня рожденья, и обнаружил, что за низенькой оградкой его участка стоит худой старик в белом костюме и смешной старомодной шляпе – канотье.  Пышная седая борода слегка шевелилась на ветру, на полусогнутой левой руке висела массивная трость.
- Зд.аствуйте, уважаемый сосед, -старик даже не пытался произнести букву «р». Он приподнял шляпу над головой.
И Селюнин узнал его. Неожиданно для себя самого, хриплым срывающимся голосом пробормотал:
- Хоттабыч?!
Старик захохотал и даже хлопнул себя по ноге от удовольствия.
- Молодой человек, ну откуда здесь, в Эйлате, взяться Хоттабычу. Мы не в Египте, слава Всевышнему.  Аз.ешите п.едставиться  Моисей Соломонович Фельдман.
- Очень приятно. Чем обязан?
Селюнину стало неудобно за свою детскую реакцию.
- Понимаете, д.уг мой, го.од наш особенный – ку.о.тный. Так вот, п.иезжает сюда семья скажем из Б.азилии, снимает малюсенькую ква.ти.ку на ок.аине и идёт по гостиницам искать .аботу, муж элект.иком, жена – убо.щицей, а п.иезжает семья из .оссии и покупает виллу.
- И пару ресторанов, - уточнил Селюнин.
-  Да.  Па.адокс?! Я здесь в.оде летописца. Все  .усские – владельцы вилл .ассказывают мне свою исто.ию, а я потом издаю в художественной фо.ме. П.ишёл и Ваш че.ёд.
Странный посетитель привалился к оградке поудобнее.
- Извините, а с чего Вы решили, что я буду что-то рассказывать?
- Я Фельдман, я незнакомец, а незнакомцу го.аздо п.още отк.ыть душу.
- Да я вообще не собираюсь её раскрывать, ни прокуратуре, ни Фельдману!
- А Вы шутник. Тем не менее, я загляну че.ез недельку. Думаю, Вы соз.еете.
Моисей снова откозырял своим канотье и поковылял в сторону моря прыгающей походкой.  Селюнин хмыкнул, покачал головой и нырнул обратно в бассейн.

Но через неделю певец русской бизнес - эмиграции снова был на том же месте. Селюнин понял, что  процедуры допроса не избежать, и,  в ответ на знакомый взлёт шляпы, предложил её владельцу компромисс:
- Уважаемый, я не буду докладывать Вам о том, как и почему я здесь. Эта повесть заинтересует, скорее, московскую налоговую инспекцию. Впрочем, один из попутчиков в самолёте поделился со мной своей удивительной историей, и я готов передать её Вам в пользование. Такой вариант устроит?
Фельдман кивнул и присел на парапет селюнинского участка в ожидании .
- Поскольку сюжет не мой, спрашивать,  почему события развивались так, а не этак, совершенно бесполезно. Ясно?
Старик снова согласно кивнул.
- Итак, наш герой, назовём его условно Виктор…
- А он, что, не ев.ей?
- Нет. Это, что, так важно?
Селюнин начал свирепеть.
- Совсем неважно, - запричитал Моисей – но хотелось уточнить.
- Он был настолько не еврей, что даже не представлял того, что люди делятся на эти две неравные группы: потомки Авраама и все остальные. Не представлял до той поры, пока не влюбился в свою соседку по парте – высокую девочку Аню с длинной чёрной косой и огромными чёрными глазами. В один прекрасный день хулиган Витька заглянул в них и поразился, а как раньше- то он этой красоты не замечал, как раньше-то жил без неё.

В тот же вечер Витька пошёл провожать девочку домой. Она не спросила, зачем и почему, молча посмотрела ему в глаза и взяла под руку.  Витька выхватил у неё портфель, и они двинулись в сторону её дома. Он и знать не знал, где она живёт. Только вдруг им перегородили дорогу трое парней постарше.
- Ты вроде Витька Коржов, Семёна брат?
- Я, а что?
- Так вроде должен быть правильным пацаном, а с жидовкой гуляешь.
- Это моя девушка, - Витька набычился и сделал шаг вперёд, закрывая Аню. Неожиданно она взяла у него свой портфель и встала рядом с ним. Драка не заставила себя ждать. Когда прохожие отогнали обидчиков, ребята посмотрели друг на друга и рассмеялись; у Витьки один глаз закрылся под огромным синяком, рубашка порвалась, кожа на локте была содрана до крови, у Ани был разбит нос, от сарафана оторвалась лямка, коса расплелась и рассыпалась по плечам. Девочка поцеловала в щёку своего рыцаря.
- Ты смелый, я, если бы была одна, просто удрала.
Рыцарь смутился и поспешил сменить тему разговора.
- А почему они тебя как-то нехорошо называли?
- Жидовка? Так называют мой народ, когда хотят унизить.
- Какой народ? – Витька и раньше знал, что в стране живут не только одни русские, существовал сосед-татарин Равиль, существовали узбеки и грузины на базаре, но они говорили с акцентом, и сразу было видно – нерусские. Но Аня говорила и особенно писала по-русски лучше него самого, читала наизусть Есенина так, что весь класс заслушивался.
- Я - еврейка, Витя, и если это для тебя важно, то до свидания.
Витька много слышал рассказов взрослых о коварных и хитрых евреях, но с Аней эти рассказы совершенно не вязались, и он растерялся.
- Да нет, что ты, мне совершенно всё равно. Ты мне любая нравишься.
- Ну, пошли тогда ко мне домой, кавалер, - усмехнулась девочка - надо тебя умыть. Тут уже недалеко.
Папа и мама Ани были врачами, и домой возвращались поздно. Витька твёрдо решил, что будет провожать девочку домой ежедневно. Родители сначала подсмеивались над пылким ухажёром, но не вмешивались, ожидая, что детская любовь пройдёт сама собой, а потом привыкли и относились к русскому мальчишке, как к члену семьи.

К концу школы все уже давно воспринимали парочку, как единое целое. Поэтому, когда они на втором курсе поженились, никто особо не удивился. Аня пошла по стопам родителей и поступила в медицинский, Витя на строительный. Через год молодая жена одарила его дочкой черноволосой, но голубоглазой. Витька перевёлся на вечерний.  Днём шабашил на стройке, не желая просить денег у родителей.
Окончив институт, они с приятелем открыли собственную строительную фирму, и всё шло достаточно неплохо. Денег хватало и на хлеб с маслом и икрой, и на собственную квартиру. Аня родила ему наследника, бизнес расширялся. И вдруг всё остановилось. По телевизору твердили о финансовом кризисе, заказчики, словно сговорившись, твердили, что денег нет, и не будет. Долго сидеть без работы Виктор позволить себе не мог и устроился прорабом на одну из немногих вяло двигавшихся строек.

В один не очень прекрасный день, пока экскаваторщик обедал, Витя решил замерить объём вынутого с утра грунта. Он потихоньку спускался в котлован, ставя ноги перпендикулярно склону, и увидел торчащее из земли горлышко глиняного жбана. Первым побуждением было пнуть горшок, но горлышко его было аккуратно заткнуто полуистлевшей тряпицей, и рука сама потянулась достать её. Увиденное повергло Виктора в шок: жбан был полон украшений, рядом торчало ещё одно горлышко. Оглядевшись по сторонам, Витя сунул горшки за пазуху и понёс в свою кабинку в раздевалке. Сосуды были довольно тяжёлыми и так и норовили вывалиться на всеобщее обозрение.

Вечером дрожащими руками он выставил находку на стол.  На удивление, потрясение у его жены быстро сменилось бурной деятельностью. Она позвонила куда-то и вскоре у них в квартире появились родственники Ани, которых Витя видел только на свадьбе. Профессор истории дядя Боря рассказал, что на месте стройки когда-то стояли хоромы боярина Хвостова, сосланного в пору раскола. Видимо кто-то из домочадцев успел закопать семейные сокровища до прихода стрельцов. Зубной техник дядя Фима достал из саквояжа лупу, стал тереть и скрести кольца, капая на них жидкость из маленького флакончика. Наконец, он закончил свои манипуляции и, отложив лупу, произнёс только одно слово: «Золото!»
- Так, что же нам делать, дядя Фима, сдать государству?
Благообразный старик долго тёр подбородок.
- Я куплю металл по цене лома, а камни вывозите из страны, они не звенят.
В полной тишине дядя Фима планомерно извлекал драгоценные каменья из оправ и взвешивал осиротевшие кольца. Через два часа он остановился, долго считал, потом объявил:
- Четыре килограмма семьсот двенадцать грамм. Сегодняшняя цена – девятьсот семьдесят два доллара за унцию. Таким образом, я должен вам, дорогие родственники сто сорок семь тысяч семьсот сорок четыре бакса.
Он обвёл присутствующих пристальным взглядом, любуясь произведённым цифрой впечатлением.
- Вам наличными или на карточку национального банка Израиля?
- Наличными - после паузы брякнула Аня.
Дядя Фима отсутствовал не больше часа, а вернувшись, стал извлекать из саквояжа пачки американских денег в банковской упаковке. Почему – то никто его о происхождении валюты не спрашивал.

Через пару дней Виктор написал заявление на увольнение, и семья подала заявление на выезд на постоянное место жительства в Израиль. Три месяца беготни по инстанциям и документы были готовы. Теперь на повестку дня встал вопрос, как, не привлекая внимания,  вывезти такую кучу камней. И Аня опять не растерялась: она обшила ими свои платья и джинсы и скидала все тряпки в обычный чемодан. Таможенники только посмеялись над любовью дамочки к стразам. В Тель – Авиве они отнесли камни в банк, там их оценили в восемь миллионов долларов. Виктор предложил выкупить их у него за половину оценочной стоимости, и сделка состоялась.
На полученные таким образом деньги Коржов  приобрёл себе виллу и пару ресторанов в придачу, а Анна родила ему ещё одного сына. Видите, чудеса ещё случаются в подлунном мире.
 Селюнин хмыкнул, довольный собой, и стал ждать реакции слушателя. Старик долго сидел, молча поглаживая бороду, потом резко вскочил.
- Вот так и .азво.овывают .оссию! – воскликнул он и, не прощаясь, заковылял по направлению к морю своей смешной скачущей походкой.


Рецензии
Вот так её и разворовывают, сироту! И так далеко небесталанно рассказывают об этом наверняка что-то знающие писатели. Хоттабыча можно было бы круче обыграть. Типа, то были его фамильные сокровища)))

Тамара Карякина   06.05.2014 14:18     Заявить о нарушении
На это произведение написаны 2 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.