Псих

Первый раз я услышал его голос полгода назад. Была поздняя осень, деревья стояли голые, мокрые от противного холодного моросящего дождика. Вечером объявили штормовое предупреждение. К полуночи ветер бешено носился по  уснувшему городу, валя рекламные щиты, завывая в подворотнях, срывая крыши сжавшихся от ненастья  старых домов, которых ещё много в нашем городе.
Я проснулся от шума ветра, взглянул в окно. Высокая берёза, росшая под моим окном, шаталась от ветра, словно старая упившаяся  вдрызг проститутка. Тени от её корявых ветвей метались по потолку и стенам, извивались,  словно толстые  жирные змеи.
Вот в этот момент я и услышал его голос,  тихий, почти нежный. Так шепчет   безумный маньяк, замирая от нежности к  своей жертве, тесно прижавшись к ней. Он знает, что несчастному ни куда уйти от своей судьбы, уверенный в обречённости жертвы и неотвратимости преступления,  голос липкий, хладнокровный: «Шарль, меня зовут Шарль. Запомни, Шарль».
Я  проснулся как обычно в семь утра, по сигналу будильника. Минут двадцать лежал, нежась в постели и сладко потягиваясь. Потом встал, заправил постель, пошёл бриться.
Сварил свой любимый кофе, приготовил яичницу. Вот уже полгода, после развода с женой, я сам себе готовил. Это занятие мне нравилось, покупал книги по кулинарии.
Развод дался  тяжко. Не понимаю, что не хватало Жанне. Была у неё своя машина, хочешь шубу новую, покупай, отдыхать в Таиланд – езжай. Всего - то мне нужно было, что бы она просто подчинялась мне, делать то, что я хотел. Что бы сидела дома, не работала,  не встречалась со своими бестолковыми, глупыми подругами.  Она моя жена, должна принадлежать только мне. Ей это не нравилось, мол, я тоже человек, хочу иметь свою жизнь. Какую свою жизнь, вышла замуж, всё, забудь, вот моё кредо.  И дочку  воспитывал так же, но, Жанна заявила, что я калечу психику девочки. После развода она  забрала ребёнка,  уехала в другой город. Даже от алиментов отказалась.
Работал я в банке руководителем отдела   финансового  анализа. Некоторые думают, что это скучная работа, но мне нравится,  нужно быть постоянно в курсе многих дел, знать котировки различных ценных бумаг, думать, предвидеть, быть своего рода предсказателем.
Наш банк  называется «Прогресс». В моём отделе ещё три человека.  Стас, высокий, худой, похожий на истощавшего гуся, Полина, девица лет двадцати пяти в постоянном поиске выгодного богатенького женишка, которым бы она вертела как хотела  и Алевтина Фёдоровна, дама лет сорока  озабоченная выходками  своего вечно пьяного, беспутного мужа и здоровьем своих трёх хилых детишек.  Ну, и конечно шеф,  Иван Петрович, бывший военный финансист, в мутное время сумевший безнаказанно  урвать от своей службы хороший кус и открывший на эти деньги свой собственный банк.
Сегодня я пришёл немого раньше всех, включил компьютер, посмотрел биржевые сводки и  заметил одну особенность, акции  компании «Металик  Групп» начали снижаться. С чего бы это?  Компания  занимала очень устойчивое положение на рынке акций и вдруг их цена начала падать. Значит, кто- то выкинул большой пакет акций на рынок. Очень интересно!
 Я стал внимательно следить за падением цен. И опять этот голос: « Шарль,  я Шарль.  Это делается  нарочно. Хотят обрушить рынок, а потом скупить всё по дешёвке. Делай то, что я скажу. Когда цена  упадёт до одного доллара пятьдесят восемь центов, подыграй. Продай десять процентов акций.  Их цена не может упасть ниже двадцати восьми центов».
Я с напряжением  уставился в  монитор, всё так  и вышло, как говорил голос. Акции упали до минимума, а потом стали расти, превысив первоначальную стоимость  в два раза. Наш банк получил хорошую прибыль на этой операции, ну и я соответственно тоже.
От усталости и напряжения я так и не мог понять, что это было, действительно ли я слышал голос, или это были мои собственные мысли.
Прошёл месяц,  Шарль  не появлялся. Я уже забыл о его существовании. Но, как раз на Новый год, он опять навестил меня.
Новый год я отмечал в одиночестве,  выпил бутылку шампанского, затем добавил коньяк, и уже осоловевшими глазами глядя в телевизор, заснул прямо в кресле. И опять этот шёпот,  тихий, вкрадчивый, настойчивый: «Шарль, я Шарль. Я твой ангел хранитель. Я буду тебя охранять, у тебя много врагов, они хотят погубить, я знаю их».
Через три недели, после Нового года, в пятницу,  за час до окончания рабочего дня, в курилку зашёл Стас и смущённо улыбаясь, попросил меня:
«Лёха, слушай, выручи. Сегодня полуфинал, «Спартак» против «Динамо», прикрой меня, если шеф спросит, где я скажи, что ты меня послал по делам. С меня причитается, ну пока!», - и протянул мне руку.
Стас был футбольным фанатом, болел за «Спартак».  Я протянул ему руку и тут снова услышал голос: «Не жми ему руку. Он хочет отравить тебя, у него на ладони намазан яд. Он сам принял противоядие, ему ни чего не будет. Этот гад хочет занять твое место, давно задумал, тебя сжить со света. Смотри, как он мерзко ухмыляется».
Я хотел протянуть ему руку и окаменел. Действительно, мне  несколько раз казались  подозрительные взгляды Стаса. Что ему мешает меня отравить? В курилке нас двое, свидетелей нет. Он каждый день жалуется, что денег не хватает, займёт моё место и будет жить припеваючи,  а мне   в могиле гнить. Да и улыбка у него странная».
Стас чуть придвинул руку вперёд: «Ну, что договорились, с меня коньяк».
Меня так и бросило в пот, значит, ещё коньяком хочет отравить, моя рука застыла, в горле стало сухо и начало першить.
«Договорились, извини, рука болит, не могу пожать тебе», - просипел я. Стас неопределённо пожал плечами:
«У тебя, что, горло простужено? Был в деревне летом, так мне бабка настойку сделал, за один вечер любую простуду лечит, в понедельник  я тебе отолью грамм двести, быстро вылечишься».
«Вот видишь», - прошептал Шарль, -  «как он хочет тебя извести, у него много способов  это сделать,  он хитрый и лицемерный, берегись его, не поддавайся ему».
«Ну, пока, до понедельника», - Стас развернулся и вышел. Мне стало совсем плохо,  силы покинули меня.  Сердце бешено колотилось, было понятно, что погибель моя была  совсем рядом.
С этого дня  я стал присматриваться к Стасу, его поведение было подозрительным. Он часто посматривал в мою сторону, ухмыляясь, явно старался  втереться в доверие. Зачем ему это надо? Ответ на этот вопрос дал мне Шарль: « Он хочет усыпить твою бдительность. Тогда, когда ты расслабишься, примешь его за своего друга, вот в этот момент он и нанесёт тебе предательский удар в спину. Берегись его!».
Однажды, разбираясь хитросплетениях финансового рынка, я был очень занят, Полина задумала попить чай. Она вечно сидела на разных диетах,  при этом поедала массу сладостей, боясь потолстеть,  пила чай с всякими травками. Налив кружку чая, она стала разворачивать шоколадку.
Шуршание обёртки взорвало мой мозг. Казалось ещё немного и моя голова лопнет от напряжения. А Полина всё разворачивала, разворачивала, разворачивала, разворачивала, разворачивала, разворачивала блестящую фольгу. Эта мука длилась вечность, и опять голос Шарля прозвучал тихо и вкрадчиво: « Полина делает это нарочно, что бы злить тебя. Она ведьма,  заговаривает травы, что бы отравить тебя. Эти злодейки любят смотреть, как мучаются их жертвы, как корчатся от боли опоенные их ядовитыми зельями. Я не позволю ей это сделать. Ведьма  должна быть в аду, она сгубила многих,  теперь стремится сделать это  с тобой».
Мне вспомнилось, как пару раз Полина поила меня своими отварами при простуде.
«Вот видишь, видишь, - Шарль торжественно завопил, -  она тоже хотела отравить тебя. Ведьмы хитры, они медленно травят свои жертвы, и только благодаря твоему крепкому здоровью тебе удалось спастись. Но, они всегда добиваются своей цели, берегись Полины!».
С этого дня я стал присматриваться и  к Полине. Она любила поболтать с подругами по телефону. Постепенно стало понятно, что это не подруги, а агенты, которые в зашифрованном виде передают  ей инструкции, как уничтожить меня. При таких разговорах она постоянно оглядывается, кидает подозрительные взгляды в мою сторону и говорит намёками. Шарль научил меня разгадывать её послания. Так, если Полина говорила, что завтра пойдёт в ночной клуб, то это значило, что завтра она опять попытается меня отравить. Когда разговор заходил, что она приобрела  новые духи, не сложно догадаться, что речь идёт о радиоактивной капсуле, которую она намеревалась вшить  с моё рабочее кресло. Поэтому каждый день мне  приходилось проверять на  излучение моё кресло, для этого купил радиометр и незаметно проверял уровень радиации.
Окончательно мне стало ясно, что вокруг меня враги, желающие сжить меня со света, когда произошла история с Алевтиной  Фёдоровной. 
Эта толстая неповоротливая корова, заплывшая складками жира, достала меня своими  заунывными заботами о своём паршивом потомстве. Её младший, чего-то там объевшийся, какой - то гадости пятилетний выродок,  страдал поносом. Она каждые полчаса звонила домой своей матери,  очевидно, такой же тупой скотине, как и она и спрашивала визгливым голосом, как там покакал её бедненький  сыночек Ильюшенька.
Мне стало тошно, как только я представил себе  как это голозадое,  дистрофичное существо сидит на горшке, и распространяет вокруг себя невыносимое вонище дерьма, кишащее глистами.
И снова  голос Шарля: «Она просто ненавидит тебя, за то, что ты такой умный и здоровый. Тебя здесь ненавидят все, потому, что ты лучше их. И они не успокоятся, пока не уничтожат тебя, лучшего из людей». 
Я встал,  с презрением посмотрел на моих врагов. И ощутил толчок, шедший из глубины земли, почувствовал, как прилив бешеной энергии хлестнул по ногам, стремительно разлился по животу и груди. От этого жуткого импульса  мозг мой взорвался неистовым приступом ненависти. Стас и Полина сидели, уткнувшись в какие- то бумаги, Алевтина продолжала верещать по телефону. Я вдохнул воздух и выкрикнул: «Как же вы мне все ненавистны!».
Они подняли головы и с недоумением посмотрели на меня. Ярость клокотала во мне, я орал на них: «Вас давить надо, как клопов вонючих, что бы от вас и мокрого места не осталось! Вы думаете, я  не знаю ваших мыслей! Нет,  всё про вас знаю, вы клубок змей, от которых может помочь избавиться только очистительный огонь, в котором сгорят все ваши паршивые тела, а души ваши отправятся во мрак ада, где будут преданы пыткам до скончания времён!».
Я выскочил в коридор подошёл к окну. Как мне был ненавистен весь этот мир. Хотелось сокрушить его, стереть в пыль. Внизу  по дорожке шла беременная женщина. О,  стать бы великаном, свалить  пинком  эту беременную на грязный тротуар, и ногой надавить на её  чрево, что выдавить из неё этот кровавый плод, и растереть его по земле.
Я развернулся и пошёл обратно в офис, приступ гнева прошёл.  Стас и Алевтина  сидели, опустив глаза, только Полина, косясь в сторону, промолвила: «Вас просил зайти Иван Петрович».
«Понятно,  уже успели наябедничать шефу», - мелькнула мысль.
Я вошёл в кабинет. Иван Петрович читал какие-то бумаги, глыбой нависнув над своим столом. Услышав звук открываемой двери, он оторвался от бумаг, снял очки и взглянул на меня. В глубине его блеклых серых глаз  появилось ядовитое жало. Оно росло, вытягивалось и медленно приближалось к моей груди. Ещё мгновение и оно обожгло мне кожу, проткнуло рёбра и раскаленным стержнем  упёрлось в  моё сердце.  Дыхание моё остановилось, если  вздохну, то жало пробьёт мне сердце, и наступит смерть. Только полное  унижение, полная покорность этому пауку спасёт меня. Шефу нравилось играть со мной, как кошка с мышкой, я был в его полной власти.
- Что у вас случилось? Что вы за шум устроили? – голос Ивана Петровича звучал раскатистым  эхом,  казался далёким и смутным. Его бледно-синие  губы шевелились как два  омерзительных червя  под щетиной его  седых  усов.
- Просто переутомился, - с трудом процедил я сквозь зубы, - мне надо немного отдохнуть. Простите меня.
- Хорошо, - согласился Иван Петрович, - даю вам три дня, можете не приходить на работу. Надеюсь, отдых пойдёт вам на пользу и такого больше не повторится.
Я вышел из кабинета шефа как в тумане, оделся и оказался на улице. Машина была на стоянке, но мне захотелось пройтись пешком. Пока брёл по дорожке,   снова явился Шарль.
«Ты видел его взгляд? Рано  или поздно  он тебя просто уничтожит своим взглядом. И ни кто не догадается, что это было убийство. Твой начальник самый страшный и коварный твой враг. У них  всё готово,  что бы убить тебя. Решайся или они или ты. Если ты  уничтожишь это змеиное гнездо, весь мир будет тебе благодарен. Иначе они не остановятся, и будут убивать, убивать и убивать, пока не уничтожат всех!».
Сколько я бродил по улицам не помню, очнулся только перед дверью квартиры.  Уставший как бездомный пёс,  тяжело переставляя одеревеневшие, гудящие ноги, я вошёл домой, с трудом стянул пальто, кинул его на пол. Добрёл до кровати, рухнул  на неё, безжизненно разбросав руки, и заснул. 
Но, выспаться  мне не дал Шарль. Его голос  звучал в моей голове, то вкрадчиво, льстиво, то гремел,  так что я зарывался в подушку, что бы,  не слышать его.
Он иногда замолкал, и я слышал только  какой- то скрежет, попискивания, шорохи,  потом опять его проклятый голос звучал во мне.  Щарль что - то бормотал, и вдруг его голос срывался на визг, то переходил на шёпот. Он неожиданно начинал  гудеть в моей голове тревожным набатом, и от его громоподобного звучания я не мог ни куда укрыться.
Моя голова раскалывалась от боли, мозг то расширялся до пределов Вселенной, то сжимался до атомной сущности.  Шарль вытеснял  меня из моей души, капля за каплей, пожирал меня.   Не было ни каких сил сопротивляться, ему, великому повелителю.
Когда  солнце открыло  свои золотые глаза и полусонным огненным взором окинуло ещё спящий город,  меня уже не было. Последним всполохом ускользающего самосознания, я понял, Алексея Привалова больше не существует на этом свете.  Был только Шарль, гордый, беспощадный и неотвратимый, как сама смерть.

Михаил Сергеевич, довольно моложавый мужчина,  хотя ему было уже  пятьдесят лет, только что вышел из ванны, обрядившись в свой любимый махровый халат мышиного цвета. Он тщательно следил за своей наружностью, делал по утрам зарядку, старался соблюдать  режим, не ел после семи. Регулярно принимал различные снадобья из аптеки, что бы сохранять себя в приличной форме.
 В ванне он каждый день принимал холодный душ. Расставив широко ноги поливая тело обжигающими  холодными струйками, он ощущал, как от пяток,  до макушки идёт  свежая волна бодрости. Его тело сразу   наливалось силой, становилось моложе и подвижнее.
Выходя из ванны, он  задерживался возле зеркала, придирчиво рассматривал себя, потом, довольный своим видом шёл завтракать.
В разговорах с женщинами, знакомыми, малознакомыми или вообще с теми, которых он видел в первый раз, он исподволь подводил их к тому, что бы они спросили, сколько ему лет. И просто млел, когда собеседница подчёркивала его моложавость. Но, очень огорчался, когда женщины точно указывали его возраст.
 Михаил Сергеевич спросил жену, готовившую   завтрак на кухне: «Ну, что, старуха, есть то  будем?».
«Подожди немного, сейчас пельмени сварятся», - ответила она, гремя кастрюлями.
Михаил Сергеевич, напевая бодрый мотивчик, уселся в кресло, развернул местную газету. Читал он, в основном, хронику происшествий. Это чтиво чужой беды, людского несчастья щекотало ему нервы  и он представлял себе, что будь он на месте преступления, то обязательно, подобно супергерою,   наказал бы преступника.
«Вчера утром, - сообщала газета, - работник банка «Прогресс»  Алексей Привалов пришёл  на работу с принадлежащим на законных основаниях ружьём в офис банка и устроил там кровавую бойню, убив четырёх своих сослуживцев. После этого он вы шел на улицу,  открыл огонь по прохожим,  погибло ещё два человека. Прибывший на место наряд полиции был обстрелян Приваловым, в результате чего, был ранен один сотрудник полиции. Ответным огнём убийца был убит».
Михаил Сергеевич отложил газету и подумал: «Собаке, собачья смерть». Потом сладко потянулся и обратился к жене: «Мы сегодня есть будем?».  «Да, иди, пельмени уже сварились», - немного хрипловатым голосом ответила она.