Мяу-муры Под одеялом

Под одеялом было жарко и душно,  я затаился.
Где-то в кухне, сквозь пелену гусиного пуха и ткани слышались восклицания - «и где же вну-чо-к? куда спря-тал-ся?». Нужно было переждать, и через пятнадцать минут восклицания стихали. 
Взрослые продолжали заниматься своими делами, но нельзя было вытаскивать нос, чтобы подышать. Я помнил, как мама рассказывала, что одним из радостных событий, было для нее в детстве – хорошенько напугать сестру Лелю.

Тетя моя была и правда пуглива, пугливее всех, мама с бабулей скорее подыгрывали, дедуля пугаться не умел.

Тетя приезжала редко, по этому – ни в коем случае ничего нельзя было испортить. Чтобы отвлечься, я стал вспоминать, как мама описывала неимоверные взвизги сестры, когда та пугалась,  море удовольствие мамы и негодование Лели после свершенной шалости.

Уже все забыли, что я прятался, и теперь оставалось только ждать, когда тете понадобиться, что ни будь в большой комнате.

Я представил, как до войны, девочка Валя пробирается на общий чердак дома, и прокрадывается с ведром воды на половину соседей. Пол чердака с зазорами, и сквозь них, моя бабушка поджидает, когда в сапожную мастерскую соберется побольше подмастерьев – таких же детей как она. Наверное, бабушка испытала такое же приятное чувство, как и мама когда – ливанула на собравшихся из ведра…
Под одеялом становиться неимоверно душно и глухо, и я решаюсь вытащить кончик носа.

Слышны чьи-то шаги, звук открываемой двери, и я уже не могу сдержаться: красный, мокрый и довольный я вырываюсь из-под груд перин и матрасов, и реву медведем! Леля визжит просто неимоверно!

- А днем позже, я решила повторить затею, - прихлебывая горячий чай, говорит бабуля. Пробралась я, значит опять на чердак – лестница-то была только с нашей стороны.  Трубы там от печей были широкие, я и не заметила, что меня уже поджидают. Только я присела на свое место, как мальчишка – один из подмастерьев выскочил и облил меня из целого ведра.  Видимо они как-то подсадили его на чердак – улыбается, и ёжиться бабуля…