Как Христофор спасал Айка

   
Фотография из Интернета

     Если вы думаете, что домовые живут только в старинных деревянных избах, то глубоко ошибаетесь. Домовой Христя жил на девятом этаже двадцатиэтажного современного дома. Честно говоря, прежде он, действительно, жил только в одноэтажных домах, срубах и даже замках. Но получилось так, что в последнем его доме хозяев по разным причинам не осталось. Христя скучал, скучал и пошёл искать себе других. Требование к новой семье у старого домового было только одно - домовитость. Правда, под домовитостью он понимал чистоту и тишину в доме, хорошие кулинарные способности у хозяйки и отсутствие домашних животных и маленьких детей. Но по последнему пункту у Христи были сомнения. Он понимал, что хозяева состарятся, а ребёнок подрастёт и станет новым его хозяином. Так что ребёнок в итоге был мысленно разрешён.
Покинув своё старое жилище, домовой Христя пошёл через лес. Шёл долго и вдруг попал в лесопарковую зону. Парк был старый и давно заброшенный. Это Христя определил по гипсовой скульптуре спортсменки, торс которой давно лежал на земле и уже покрылся мхом, а ноги всё ещё бежали на пьедестале. Пройдя дальше по тропинке, домовой услышал сзади звонкий голосочек:
     - Мама, мама, смотли, тётя - бух, а ноги бегом, бегом!
     Возле разрушенного изваяния носилась малышка и тянула за собой улыбающуюся маму. Мама взяла дочку на руки и не стала обманывать ребёнка рассказом о том, что придёт доктор Айболит и приклеит тёте ножки, а очень серьёзно, как взрослой, рассказала ей про разрушенный временем парк. Домовому мама этим сразу понравилась. Он вспомнил, что его мать тоже не любила никого обманывать. Даже его, тогда ещё маленького. Он как-то спросил у своей мамы, почему у него такое странное и плохо произносимое имя - Христофор. Мама могла бы соврать, что назвала его в честь великого путешественника, Христофора Колумба, но она честно призналась, что всю жизнь любила лешего Христофора, который сгинул в таёжных лесах. Его-то именем и назвала своего единственного сына - домовёнка, который уже несколько сотен лет мучается с таким редким именем.
     И теперь Христя решил поселиться у молодой мамы и её любознательной малышки. Домовой пошёл за ними (прятаться ему не было необходимости, потому что люди домовых не видят, а только иногда чувствуют их присутствие). И какого же было его удивление, когда домом оказалась двадцатиэтажная махина. А попали они в квартиру в закрытой скрипучей коробке лифта, которую Христя сначала, по незнанию, принял за новое своё жильё и очень расстроился. Но потом они вышли из лифта и вошли в очень большую и светлую квартиру. Домовому она очень понравилась, и он пошёл искать себе местечко для постоянного проживания. Местечко нашлось в огромно одёжном шкафу на верхней полке, где лежали вещи, которыми уже, видно, давно не пользовались, а выбросить почему-то не решались. Там было тепло и мягко, и уставший Христофор сразу уснул, подложив под голову старый свитер и укрывшись пуховым платком.
     Разбудил домового весёлый крик ребёнка и мужской смех. Оказалось, что с работы вернулся папа, который тоже, получается, проживал в этой светлой квартире. Христя, лёжа на полке и выглядывая в приоткрытую щель шкафа, размышлял, хорошо это или плохо, что семья будет состоять не из трёх членов - его, мамы и дочки, а из четырёх. Но всё же решил, что деньги в доме должен зарабатывать мужчина, и быстро смирился с папиным присутствием. Семья была, действительно, домовитая - дружная и весёлая. А мама ещё вкусно готовила и пекла. И что нравилось домовому, она со временем на ночь стала оставлять на кухне то пирожок, а то и пирожное, видимо, чувствуя присутствие в доме домового. А домовые, понятное дело, приносят в дом удачу, а за удачу надо чем-то платить. Мама и выбрала пироги.
     В хорошем месте и с хорошими людьми время текло очень быстро. Малышка выросла в красивую барышню, пошла учиться в институт, вышла замуж и уехала от родителей. Родители теперь ждали внуков, но дочка пока строила карьеру, как она говорила, и ей было не до детей. И папа с мамой загрустили - затосковали вдвоём. Тогда дочь с зятем на мамин юбилей принесли домой Айка, щенка французского бульдога. Айк был невероятно страшён, но при этом фантастически обаятелен. Христофор сначала пришёл в ужас. Жить с собакой в одной квартире ему ещё не доводилось, но со временем и домовой попал под влияние обаятельного щенка. Айк смешно бегал на своих коротких и кривых лапках, забавно пыхтел, как маленький паровоз, и очень любил сидеть у всех на коленях и ждать, когда ему почешут за ушком. А через некоторое время Христя понял, что Айк его видит. Сталкиваясь с домовым, щенок испугано приседал на задних лапках и жалобно поскуливал. Но со временем Айк привык и к Христфору. Даже днём, когда никого не было дома, щенок подбегал к нему с мячиком и требовал с ним поиграть. Христя садился в папино кресло и ногой подбрасывал мячик, за которым Айк носился по всей квартире. А папа с мамой в малыша просто влюбились. Но если мамина любовь выражалась в строгом соблюдении ухода за собакой, то папа пытался любимца вкусненько накормить в любое время дня и ночи. И Айк стал превращаться в шарик, он толстел не по дням, а по часам. Мама ругалась, расстраивалась, и папа стал подсыпать корм своему любимцу потихоньку, пока мама не видела.
     Христофор понял, что ему надо спасать щенка. Сначала он пытался отпугивать Айка от полной миски с едой. Собака убегала, а папа решил, что ей не нравится миска, и купил новую, ещё большего размера. Тогда домовой стал большую часть корма выбрасывать в мусорное ведро. Но Айк научился открывать крышку ведра, вытряхивал всё содержимое на пол в поисках своего лакомства, и кухня превращалась в мусорную свалку. Христофор на нервной почве даже стал плохо спать, чего с ним прежде не было ни разу в жизни. И в эти бессонные ночи он понял, что существует единственный способ справиться с папиной любовью - съедать часть корма, который папа подсыпает Айку. Способ был, конечно, ужасным. Представив себя, поедающим собачий корм, Христофор почувствовал брезгливость, но при этом гордость и самоуважение. Но маленький весёлый колобок того стоил.
     - Не дам Айку умереть от ожирения, - героически решил Христя, подошёл в миске с кормом и с содроганием положил себе в рот одно зернышко сухого корма... И с удовольствием его съел.
     Домовой не был большим любителем мяса, но очень любил молочные продукты. А у этого корма был запах прекрасного свежего молока, что, видно, и привлекало щенков. И Христя с удовольствием съел большую часть порции, лежащей в миске, пока хозяев не было дома, а Айк мирно спал в центре кровати, покрытой белоснежным покрывалом.
     И с тех пор жизнь в доме наладилась. Айк перестал превращаться в шарообразное чудовище, несмотря на все старания папы. Мама прекратила ворчать. Христя был безумно доволен своим рационом. И только одно тревожило маму последнее время - очень часто пирожок или пирожное, оставленные ею на ночь на кухне, так и оставались там лежать нетронутыми. Мама чувствовала, что домовой живёт в доме, и решила, что стала хуже печь, хотя папа и гости по-прежнему хвалили её кулинарные изделия. Но мама считала, что у домового вкус утончённый, и значит с её стряпнёй что-то стало не так.