Приди ко мне когда-нибудь и навсегда

Я вернулась в свой когда-то родной город тем холодным апрелем. По моей памяти это был самый морозный весенний месяц в моей жизни. Когда-то, когда мне было девятнадцать лет, я уехала из этого города с одним небольшим чемоданчиком. Кстати говоря, это произошло тоже в апрельские дни. По подсчетам получается шесть лет я пребывала в отлучке. И вот я вернулась.

Хоть и стояла холодная погода, все равно было заметно, что весна берет свое. Трава потихоньку зеленела, деревья отпрянули от хандры, и самое главное чаще встречаешь улыбку у прохожих. Весна делает свое дело. Солнце запутывает разноцветные невидимые ленты в волосах милых девушек, а эти ленты волшебные. Это ленты, которые сплетают судьбы. Солнце разливается по ладоням, передавая людям самое благородное и исключительное чувство. Как  меняются взгляды! Почему-то зимой люди черствеют и закрываются. Может, потому что холодно? А весна снова их раскрывает словно солнце, влияющее на бутоны. А апрельские ночи? Сколько только одних надежд витает в этом воздухе. Можно сойти с ума от своей же фантазии. Ведь впереди что ни на есть самое счастье, самая радость, какие-то вспышки и эмоции, дикие чувства и самое главное, что почувствуешь саму жизнь.
 
В одну из таких ночей я возвращалась. Ехала я на своем автомобиле. Эта ласточка была со мной уже три года. Черная машинка от немецких друзей. Мне кажется, в то время я жить могла в машине. Но сколько дорог я исколесила, ни одна из них так и не принесла мне большего удовлетворения, как дорога к дому моей матери, дорога к своему родному и такому близкому, такому незаменимому.
При въезде в город даже дыхание перебивало. Мой ночной восторг! Этот город… Я люблю его. Он многое мне дал, но и многое я оставила на его территории.
А вокруг вдруг те же улицы, те же дороги, тот же свет фонарей под ночной вуалью, и те же воспоминания. Вдруг всплывает то, что было забыто, то, что было запечатано в конверты, то, что запылилось и когда-то исчезло, оно вдруг всплывает и от воспоминаний не сбежать. То, что было потеряно в далеком прошлом, возвращается к тебе и теребит за самые тоненькие ниточки, что привязаны к самому сердцу. И эти чувства могут показаться кому-то незнакомыми. Но они яркой тоской награждены. Рассматривать свои улочки, когда-то обхоженные  сотню раз. Сидеть на скамеечке пропитанной энергетикой прошлого. Того прошлого, что было у меня. Когда-то я сидела здесь и рассказывала дорогой сестре о том, как мечтаю уехать из этого грязного пропитанного бытом города. И вот я с тоской вглядываюсь в эти улицы, что слушали меня когда-то, которые видели, как я живу и чем дышу, я вглядываюсь, и приятная тоска разливается внутри.

И я ехала к своей матери. Я так соскучилась по ее рукам, по ее глазам, что понимают меня в любом случае. И уже через несколько мгновений, что весят сотни километров, я смотрела ей в глаза, той, которая так дорожит мной, той, что всегда со мной, той, что подарила мне сердце свое. Слушала ее разговоры с трепетностью и спешливостью. И нет ничего лучше этой тихой вечерней беседы. Когда ты потихоньку засыпаешь, но все-таки еще слушаешь встревоженные возмущения по тому или иному поводу человека родного и самого верного. Слушать ее голос в любых интонациях словно колыбельную. И когда сон тебя забирает, чувствовать, как ее ладони бережно согревают тебя, как нежны ее прикосновения, и как она тебя оберегает. Ты тут же слышишь все ее молитвы, и ощущаешь, насколько они сильны.



За пару  - тройку дней я встретилась с таким количеством старых знакомых, что сама даже не понимала,  откуда бралось время. Когда-то родные, но в ту пору уже обычные, взгляды прикасались ко мне с необычайным любопытством. Они разглядывали все мои повадки, жесты. Они наблюдали за тем, кем я стала. В некоторых моментах раздражало, а в некоторых подстегивало.
В тот вечер я уже возвращалась домой, обратно к мамочке. Проезжая по поздним улицам, где фонари – стражники  следили за тишиной, я насыщалась своей ностальгией. Вдруг все мои мысленные закоулки оборвались. Проезжая мимо небольшого сквера, я увидела девушку. Я видела, что она была расстроена, что она билась в истерике. В столь поздний час я вспомнила себя и то, что переживала когда-то очень давно. И оставить эту девушку я не могла. Уж слишком уже поздно было.

Припарковав машину, я быстренько вылезла и добежала до нее. «Девушка, у вас все в порядке?» От неожиданности она немного испугалась. И только как она обернулась… Такая красивая, хрупкая. Ее взгляд такой тяжелый меня ошарашил. Она молчала. Смотрела мне в глаза и молчала. Я ее поняла. Я смотрела, не отрывая взгляда, я это уже видела. Видела, но только в зеркале. Ее так разрывало, что она не могла говорить. Потому что если заговорит, произойдет очередной взрыв, очередная бомбежка. Я оборвала эту тишину: «Поехали, я тебя домой отвезу». Тишина. Но она пошла за мной.

Сев в машину, я уже ничего не говорила ей. Боялась, наверное, ее потревожить. На заднем фоне играло радио. «Меня Лиля зовут», - сказала девушка на тяжелом выдохе. Как оказалось по следующему разговору, жила она не далеко от меня.
«Классная машина», - выпалила Лиля. «Спасибо». «Можно я задам вопрос?» - голос ее был тих и спокоен, но я в нем слышала какое-то отчаянье, какую-то внутреннюю борьбу. «Да, конечно. Задавай». «Вы когда-нибудь любили?» «Хм, - я расплылась в улыбке. Мы стояли на светофоре. Поздним вечером на дорогах особо не было машин. И все казалось нереальным. – Знаешь, это трудный вопрос. В особенности если ты не знаешь, что такое любовь. Она ведь разная бывает». Я посмотрела на нее. Девушка смотрела куда-то вдаль, нервно выкручивая свои тоненькие пальчики. Глядя на нее со стороны, можно было подумать, что все под контролем. Но я все равно чувствовала, как этот океан под одним неправильным движением сломит ее еще одним штормом. «Ну, а чтобы вас рвало на части. Чтобы не знали куда от нее деваться. Когда ты смотришь на него, а у тебя все внутри переворачивается, и ты трясешься, как листочек на ветру. У вас такое было?»
И я вспомнила все. Все от чего я избавилась шесть лет назад.

Я ничего не ответила Лиле. Я отчего-то не смогла, я залезла глубоко в свои воспоминания и молчала. Но мои думки резко прервались: «Вот он, мой дом. Вы проехали мимо». Через пару минут я остановилась. Выключив радио, выдохнув тяжелый апрельский кислород, улыбнулась. «Девочка Лиля, хм… Я когда-то совсем недавно такой же была. Страсть бушевала по моим венам, я жила всеми чувствами, всеми порывами. А потом уехала отсюда…» «А любили когда-нибудь?» «Думаю, что да. Да так сильно, что сбежала от этого», - я не удержалась и засмеялась, а на губах моих вдруг почувствовала вкус горечи. А Лиля потихонечку заплакала. Она улыбалась, смотря в никуда и пыталась там раствориться. «Я отчего-то понять не могу никак, - голос ее дрожал, но в нем существовала не подменная красота. – Вот ты любишь, а тебя ломают разные обстоятельства. Только ты с одним справишься, на тебе другое. Постоянно какие-то препятствия, какие-то тупики. Причем через некоторые преступить не можешь. Ты так с ними и остаешься. Почему-то все это заключается под неопределенные рамки. Почему нельзя все просто расставить? – девушка выдохнула. – Тяжело просто. Словно тебя рвет на части. Понимаю, что отпустить все нужно, а я не могу. Мне кажется это слишком простым.

Сколько мы молчали и как долго смотрели куда-то в никуда… Я слушала ее, смотрела, наблюдала, и видела всю себя настоящую. Я когда-то давно, а точнее шесть лет назад, спрятала все свое настоящее по коробочкам, а эти коробочки спрятала по шкафам тайным. И вдруг меня окатили волной из того океана, что был когда-то и во мне.
 
Очнулась я оттого, что Лиля потихоньку распахнула дверь. «Ладно, мне, наверное, пора. Вы извините меня за сопли. И спасибо, что отвезли». Я улыбнулась, взглянув ей в глаза. А в них уже спокойствие. Словно она, наконец, выговорилась, словно выпустила на волю всех своих птиц из клеток. И мое «пока» оставило меня наедине с моим одиночеством. Оно очерствело за эти года и оказалось намного жестче, чем я думала.



Мне было всего девятнадцать. И наверно, я испугалась. Как же сильно я его любила. И любовь эта была какой-то безумной. Порой мне казалось, что с ума схожу. Разумнее было бы отказаться от всего этого. Но я даже не могла представить на его месте кого-то другого. Поэтому я и продолжала. А время шло и подстегивало, добавляя все больше и больше загвоздок – тупиков. И как у Лили, так же как в ее истории, из не которых тупиков мы выходи, а в некоторых  мы так и оставались. Они скапливались, а потом меня ломали. Эти глупые эмоции вырывались наружу и трескались в диких истериках. Наверное, я просто испугалась препятствий и сбежала. В один прекрасный день я проснулась, собрала вещи в чемоданчик и села в поезд. А потом тишина…

А теперь я сидела в машине и потихоньку себя ненавидела. А песни по радио, будто добивали. Посмотрев в зеркало заднего вида, я, наконец-то, посмотрела себе в глаза. Как долго я этого избегала, и прятала всю себя искаверканую. Так я и провела всю ночь. «Как же хочется увидеться. Только в глаза посмотреть. Проверить по-настоящему ли это было когда-то? Хоть еще раз в жизни увидеть улыбку…» - мысли не выходили ни на одну секунду. То, отчего я бежала, настигло меня и еще в большем количестве. Терзания потихоньку переходило в отчаянье, а отчаянье сменялось приятными воспоминаниями, а эти воспоминания снова приводили к терзаниям. И день этот прошел под глупые и бессмысленные лица знакомых. Я пыталась улыбаться, я пыталась спрятать свое снова вернувшееся, но как оказалось у меня это совершенно не получалось. «Сразу по твоим глазам видно, что у тебя что-то произошло. Я еще помню этот взгляд. Меня ты тем более не обманешь, - сестра высказала сразу, как увидела меня. – Ты хоть спала сегодня?» Я мотала головой. И я ей рассказала, хоть и знала, что она скажет. Я ей рассказывала, как и когда-то о тех безумных чувствах, которые не утаишь. Они не исчезают, просто они есть, и ты ничего не сделаешь против. Ничего.
«Милая, сколько уже времени прошло. Не нужно к прошлому возвращаться. Там уже все сгорело, все прошло. Да, и время, наверняка, сыграло свою роль». Сестра моя, в отличии от меня, умеет думать. Она в действительности очень верно размышляет и всегда с трезвым взглядом может оценить ситуацию. А я как была, так и осталась безумной в своих чувствах.

И тем вечером возвращаясь домой, я домой не поехала. Я так желала выяснить для себя, что там внутри у меня. Любовь? Я ехала по старо-знакомому пути. И чувствовала, как по коже пронеслась волна мурашек, почувствовала, как же давно я здесь не была, как время сделало то, что никому не подвластно. А в окнах его квартиры горел свет. Только как я начала подниматься по лестнице, ощутила, как адреналин расплескивался по крови. Желания и сомнения овладевали моими мыслями. Я перед его дверью простояла около получаса, терзаясь в сомнениях. Но под тоннами своей упрямости отбросила все в сторону. Звонок. «Дикость какая-то…» Я выдыхала, трясло меня словно в припадке. Двери отворяют. И я вижу то, чего так желала. Взгляд его… Неожиданность плескалась вместе с шоком, ошарашенность его переходила на меня. Родной когда-то, но уже такой далекий. И мгновение это растерзало все шесть лет в клочья. Резко его неожиданность сменилась на безысходность. Он стоял в этом пороге словно его по голове ударили. И было видно, что он полностью не понимал. «Долго же ты…» - выговорил он. Голос его все тот же, бархатный и успокаивающий. И просто стоять рядом и не желать большего. Только потому, что это итак уже награда.
«Папа, папочка, кто там пришел?» - голос маленькой девочки вытащил нас из этого омута.