Черные листы целлюлозы

Ее качнуло сразу, как только покинутые воспоминания начали всплывать наружу и проступать слезами слов. Наполняли глаза доверху и переливались, словно из чашки, в которую не переставая льют.

И он - лил...

В этот прохладный день, который только на вид казался теплым. И ее голые руки, казалось, приставлены к чужому теплому телу, в котором приятно и комфортно. Сейчас, он казался этими руками, вросшими в нее. Ты можешь ими отодвинуть стул, укутаться в плед, взять чашку. Ощущать метал стула, мягкость ворса, гладкость фаянса. Руки, с которыми живешь неразрывно. Но, они принадлежат не тебе. Себе. С глазами светло-зелеными, окаймленными синевой, четко ей очерченные. 

-Почему ты это рассказываешь? Вот о чем я думаю. Это ведь никому не может быть интересно. Даже мне. - он это говорил и она отчетливо ощущала отчуждение между тем, для чего отрезает кусочек, подносит к губам, руками и вкусом вишневого штруделя. Он озвучил то,  что она и сама себе всегда говорила: никому не нужна ее жизнь, никому не могут быть интересны ее переживания (держи их при себе); ты всегда чужая...
Нервные связи обрывались один за другим. Лопались, не тросами, беззвучными паутинками. Стряхнули, словно пылинку с плеча великана. Ее и не заметили...

Эти слова оглушили. Сбросили в ту же бездну... только теперь, она не пыталась цепляться. Знала - в кровь. И все-равно не удержаться. Тут, она одна. И он имеет полное право это говорить. Он должен был это сказать. Теперь и ей все стало понятнее. Для себя. А он... просто ничего не знает. И... ему это и не нужно. Не нужно ничего. И она, теперь это знает. Все определенно.

-Я никогда об этом не вспоминала. После развода, та жизнь превратилась в черную бездну в которую все упало. - это было не все. Это было не самым важным. Она никогда не говорила правду (даже себе), чем это являлось на самом деле. Почему? Ей было жалко тех невероятных усилий, которые приложила к их хорошим отношениям. К их мирной жизни. К их счастливому разводу (и такое бывает). Чтобы ее бывший муж, друзья, родители - никто не заподозрил ее в гнетущем чувстве "брака". Только в его памяти сохранились счастливые воспоминания. Для нее - их просто не было. Все силы были потрачены на него. И ей было их жалко. Тем более, когда все кончено.
 
И эти светло-зеленые глаза, конечно, не понимают - она наконец обличает себя. Не бережет фарфора и разбивает статуэтки: примерной жены, боевого товарища, идеальных друзей. Ее муж - не был для нее. Его не было даже с ней. И это ее обижало, ранило, задевало (именно это признание казалось самым страшным, постыдным) - ее недооценили, была не довольна жизнью с ним. Пыталась... и ничего не получилось. Как же так? Разве она не сделала все возможное?

Он не слышит, как внутри нее хрустит стекло, под давлением каждой буквы - в кровь: "Он никогда не встречал меня; забывал про мой день рождения; он забывал про меня".
И...это не тот человек, который хотел бы это услышать. Это... Что это?

Удушье...

Усиливающийся ветер, обрывающий каштановый цвет с деревьев. Небо опускающееся ниже и солнечным лучам все труднее пробиться.

Она шла с ним по шлейфу тепла, которое еще шло от него. За ним. Рядом.

И пришла... к матовому черному куску прямой кожи, обернувший черные листы целлюлозы в ее руках. Ее резанули деньги в его руках. Купюры показались наточенными до остроты бритвы. Даже отдавали такой же холодной сталью. Ноги у нее подкосились. Тошнота и слабость подступили к горлу. Растерянность. Белизна пакета в который его положили (без единой надписи или рисунка) - ослепляли, щипали глаза, обжигали руки (не хотелось к нему прикасаться). Как быть дальше? Как правильно поступить? Это больше я или он?

И она шла за ним дальше... безоговорочно понимая его упрек. Который разрывал ее на все более мелкие части. Почему должна с этим соглашаться? Она не обязана все это проходить вновь.
Я протестую против такого отношения! Мне не нужно от тебя ничего, что не хочешь дать мне с радостью!!!! А если нет радости, то и быть вместе - нет причин.

И он сидит уже на лавочке. Курит. Первые капли пробирают до костей. Но никто из них не придает этому значения. Холодно - пусть будет холодно. В голове крутятся мысли уйти. Но уйти - не возвращаясь (никогда) за сумочкой, ключами, кошельком, очками. И ей почему-то жалко потерять только очки. Сложно от них отказаться. Особенно в попытки оценить, насколько все это смотрится по-детски.
Уйти. Прямо сейчас. Все. Не могу. Не хочу. Протестую.

И она вертится на каблуках. Делает шаги от него. Хочет улизнуть незаметно. Но он все-таки встает и идет радом. А ей не хватает духу убежать. Сорваться с места и побежать во весь опор. Опять же, глупо... особенно, если он побежит тоже.

Замерзая все сильнее, они огибают дорожки, по которым ни одному из них не хочется идти. И есть вариант, просто отдать его обратно в магазин. Но... только если в пакете окажется чек. Спросить про чек у него - это начать обсуждать то, что она не в силах обсуждать. Потом, дать повод ему начать уговаривать (а вот этого, точно не надо), и не важно, на что... Тут может есть единственно верный вариант: сделать все без возможности изменить что-либо и без обмена словами (как дополнительного унижения).

Пакет показался ей склизким и мерзким. А содержимое походило на дохлую рыбину. Ничего больше, в нем не было.
И ее с новой силой начало выворачивать. Поэтому, вопреки короткому пути, пошли через ботсад. Хотелось все-таки найти способ "избавиться от ситуации". Например, выбросить этот треклятый пакет в мусорный бак (но это выглядело бы позерством). Или что забудет его где-нибудь. Мало вероятно, практически невероятно, но надежда умирает последней. Потому как и ему все это не доставляет удовольствия.

А потом... она очень сильно замерзла. Внутри все окоченело. Когда уже зашли в кафе, выбрала подняться по другой лестнице. И...  вспомнила, как они были тут в первый раз. И в сердце защемило, от силы, с какой захотелось этого первого раза. Хотелось к нему. А он - был не с ней.

Каждый делал надо собой усилие. Заговорить. И он оказался более взрослым, чем она. У него - получилось. Наверно, мудрее (даже в том, чтобы заняться сексом). Посмотреть кино. Разговорить.

Он сделал все правильно. Так, как было правильно для него.
Она... не пыталась быть кем-то другим...


/-hi.`i4

\Прожить еще раз (проверить) - не получится. Ответа - никогда не существует; приходится принимать то, что есть\

P.S. А сейчас... я полюбила его. Очень. Спасибо.