Бездна. Глава 4-6. Нежданная встреча

     Лишь под утро я уснул…

     — Скоро Владивосток, пора собираться!

     Я открыл глаза. Передо мною стоял проводник и хитро улыбался. Почему-то он был в милицейской форме.

     Я посмотрел на часы. Спал я всего-то полтора часа — весь день, значит, буду дремать на ходу.

     Пассажиры сдавали постельное бельё и собирали вещи. Я тоже отнёс постель хитрому проводнику и вернулся на место.

     До прибытия во Владивосток можно спокойно позавтракать. Мои спутники позвали меня в вагон-ресторан. Но я решил экономить деньги на случай непредвиденной оказии: заварил кипятком геркулес, приправил его сушеным укропом, посыпал солью разрезанный повдоль огурец и неторопливо начал завтракать.

     Я жевал хлеб с вареными яйцами, что оставили мне попутчицы, и с удивлением смотрел на непроходимый лес за окном. Темнохвойная чаща была завалена буреломом и увита хмелем. Сплошные заросли малины и кустарников создавали ощущение полной неприступности. Построить здесь избушку — ни один человек не найдёт! Зачем строить? Проще удрать на остров. Вот если не уплыву — мой остров будет здесь! Надо лишь выбрать место повыше, без болот, без комаров, где много дичи, а из-под камня сочится родниковая вода.

     Лес внезапно сменился серыми пятиэтажками. Резкий контраст обстановки вызвал у меня смех. Теперь я взглядом Вольтера посматривал на проплывающие мимо улицы и дома города. Антилес. Потому что я не хочу здесь жить.

     В направлении парка, держась за руки, шли мальчик и девочка. Девочка была намного младше мальчишки. Вот так и ту девчонку прошлындай Серёжка вёл в парк кувыркаться. Но мне эта ситуация всё же вызывает отвращение. Страх наказания? Или совесть? Надо же! Хотел специально во Владивосток ехать, чтобы разыскать девчонку! И вдруг — совесть… Может — зависть? Я позавидовал Серёжке, который просто взял, да залез на девчонку… Без комплексов, без угрызений. А у меня — совесть? Дело даже не в нереальности её найти. Всё извращённое желание требует исполнения, но моё стремление к честной жизни всё же сильнее?

     — Но — встреть ты её… А вдруг? — Мишка сидел на столе передо мною, ел кашу грязными лапами прямо из миски и дерзко улыбался. — Ты обязательно стал бы караулить её возле подъезда. Стал бы заманивать лакомствами и безделушками в безлюдный парк!

     — Мишка, дома я был уверен, что кинусь разыскивать эту развратницу. Большой город и впрямь не даёт надежды на успех. Но причиной всё же не безнадёжность предприятия… Здесь — более высокие мотивы.

     — Хватит лукавить, — сказал Мишка до бесстыдства громко. Так, что было слышно на полвагона.

     — Мишка, я твёрдо говорю — нет! — чтобы Мишка сбавил тон, я говорил намеренно шепотом. — Здесь, вблизи бездны, я не хочу о ней даже вспоминать. Сама пошлость ситуации отталкивает меня от безвременно развращённой девчонки. Я люблю только Алинку и никогда не хочу ей изменять.

     — Любишь? А какие перспективы сулит тебе эта любовь?

     — Молча обожать, радоваться её счастью, плакать от её боли.

     — А когда она вырастет — радоваться её успехам на любовном фронте, растущему числу поклонников, сексуальным похождениям?

     — Мишка, прошу тебя, потише… Да, придётся самоотверженно радоваться…

     — Не придётся, — Мишка развязно рассмеялся. — К тому времени у тебя непременно появится Жанночка, Милочка или Настенька. А то и несколько. И всех ты будешь любить. Но сейчас у тебя одна мечта: найти малолетнюю шлюшку, хитростью заманить её в безлюдное место и изнасиловать! Нежно, играя с ней в незамысловатую детскую игру, доставляя ей немалое наслаждение, но — изнасиловать!

     Последние слова он говорил особенно громко. Я раздраженно затолкнул Мишку в рюкзак.

     Я вышел на платформу намеренно позже всех, когда пассажиры покинули перрон. Чтобы никто не догадался, кто был героем странного диалога.

     Но мои спутники терпеливо ждали. Они с интересом посматривали на меня. Особенно пронизывающе смотрела депутатша. Я краснел и сквозь зубы говорил Мишке: «При первой же возможности выкину тебя в море».

     Он огрызнулся и нагло захохотал:

     — А я — поролоновый! Меня течение унесёт в Штаты, во где будет реальная жизнь!

     — Можешь не ждать такой чести. Брошу в дырку туалета!

     Мишка притих. Но я знал, что при первой же возможности он опять начнёт предательствовать.

     Староста сразу пошёл оформлять билеты на корабль. Остальные не торопясь переносили рюкзаки в здание речного порта сразу на второй этаж.

     Со стыда я старался не смотреть в сторону попутчиков. Лишь спиной чуял: они шепчутся – обсуждают, почему я всю дорогу не хотел замечать намёков депутатши. Они разгадали бы мою тайну и без Мишки. Но медведь помог им разобраться в моей извращённости.


     Сергей вернулся с готовыми билетами и новостью, которую все встретили с воодушевлением: рейс отложили по непонятным причинам на целые сутки. То ли нечем заправиться, то ли техническая неполадка.

     Мы договорились об очередности дежурства возле рюкзаков. Моя очередь была второй. Я поспал прямо на полу. Потом отдежурил возле рюкзаков положенное мне время и пошёл слонялся по набережной, выискивая глазами мусорницу. Я хотел найти такую урну, где было бы побольше вонючих отбросов и чтобы там непременно шаил дымящийся окурок.

     Такая мусорка нашлась. Я приготовился незаметно бросить туда предателя Мишку, как вдруг услышал звонкий голосок:

     — Папочка, тот юноша — добрый волшебник!

     — Какой ещё волшебник?

     — Это мой друг, он из нашего города.

     — Ты, наверное, обозналась. Как можно в далёком городе встретить земляка?

     С замиранием сердца я оглянулся. Меня чуть не сбила с ног моя… Алинка. Алина, Алинёнок… Девочка обхватила меня руками и уткнулась личиком в мою куртку.

     Немного позади шли Николай Васильевич и незнакомый мужчина. Они радостно улыбались. Николай Васильевич приветствовал меня совершенно по-свойски. Не так, как в университете.

     — Мы едем по горящим путёвкам в большое плавание по Тихому океану. Я получил неплохой гонорар. С ценами сам знаешь, какой перекос. Всё, вроде бы, дорожает, но порой можно чуть ли не даром купить целый дом. Кстати, говорят, ещё путёвки остались. Горящие!

     Я уже бросил университет и дом. Осталось бросить стройотряд. Лишь бы быть рядом с Николаем Васильевичем, с Алинкой. Плыть на корабле по Тихому океану, на далёкие острова…

     И я побежал за своим рюкзаком. Возле поклажи были только дежурный и парень, пришедший его сменять.

     — Мужики, простите меня! Такая оказия получилась — фантастическая! Я отправляюсь в кругосветное плавание. С моей любимой! Надеюсь, навсегда.

     — Тебе бы с Сергеем уладить дела. Всё же он несёт за нас ответственность.

     — Ладно, после подбегу. Рюкзак пока оставлю здесь.

     Парни со мною прощались, как с предателем. Я запихнул Мишку в карман рюкзака, схватил паспорт и деньги и побежал покупать путёвку. Пока бегал, объявили об отплытии моего корабля. На второй этаж — за рюкзаком?! Что важнее: рюкзак или новая жизнь? Так и остался рюкзак с Мишкой в кармане на втором этаже… Что же мои спутники будут делать? Разыскивать меня, или поймут, что меня больше нет? Догадаются ли забрать мой рюкзак? Создал же я им хлопот… Жаль, гад-Мишка про меня разнесёт грязных сплетен. Да мне уже всё равно.


     Корабль оказался старым обшарпанным парусником с выломанной в корпусе доской. Дыра зияла над ватерлинией достаточно высоко, поэтому судно допустили в плавание.

     Капитан, чтобы успокоить пассажиров, громко говорил в сложенные рупором ладони:

     — Господа-товарищи, вы не беспокойтесь, корабль отличный. А паруса нужны только для полной иллюзии первых кругосветных путешествий. Чтобы вы прочувствовали всю прелесть первых географических открытий. А экономия денег о-го-го какая. За ветер-то платить не нужно!

     — А дыра в борту — тоже иллюзия? — спросила строгая дама, но капитан сделал вид, что не услышал. Дама настаивала на ответе.

     Мне эта дыра была на руку. Я стал успокаивать даму под ободряющие кивки капитана:

     — Маленькая дырка намного выше ватерлинии. Даже десяток таких дырок не повредят плавучести корабля.