Японцы в Камчатском заливе - 1927-1941 гг

Японское рыболовство в Камчатском заливе (в 1927-1941 гг.).

Впервые методику промысла в открытом море японцы опробовали в 1927 г. в районе Усть-Камчатска. Вначале для этой цели они применили ставные невода, стоящие за пределами советских территориальных вод. Их высокая стоимость сильно отражалась на цене рыбопродукции. С начала 1930-х гг. активный лов велся в уже двух направлениях: как ставными неводами, так и флотилиями, состоящими из разведчиков, траулеров и мелких судов. Они сдавали улов на крупные плавбазы (Гаврилов, 2002b, 2000с).

Японский журнал "Течи Гио Гио Кай"  в ноябре 1930 г. писал (цит. по: Гаврилов, 2002b, 2002c): "С каждым годом наступление советских госрыборганизаций увеличивается, и в результате давления советских властей налицо имеется угроза прекращения нашей рыбопромышленности в русских территориальных водах… Если окажется, что лососевых можно ловить не с береговых участков, а в открытом море, то можно будет производить  промысел лососевых, не имея никакого отношения к СССР.  Если бы пойманную рыбу можно было обрабатывать на плавучих заводах, как это делается на краболовах, то вопрос бы был разрешен. Если дело будет обстоять так, то вопрос рыбопромышленности в  русских территориальных водах решится не дипломатическим путем, а чисто технически".

В 1930 г. свой глубинный ставной невод вдоль берегов Камчатского залива на подходе к устью р. Камчатки выставила фирма Яги. По словам японского источника, "постепенно практически осуществляется лов в открытом море, и в этом году в водах восточной Камчатки работала фирма Яги при помощи ставных неводов". Невод практически полностью перекрыл сплошной стеной сетей путь лосося в реку. Осенью 1930 г. директор-распорядитель АКО Б.И. Гольдберг в докладывал краевому ВКП(б) о срыве работы Усть-Камчатских заводов фирмой Яги путем постановки ставного невода.

В процессе путины 1930 г., невозможность решить возникшую проблему дипломатическим путем вынудило советскую сторону действовать следующим образом (цит. по: Гаврилов, 2002b, 2002c): 15 июля 1930 г. пограничный сторожевой корабль "Воровский" с промысловым надзором на борту во главе со старшим инспектором К. Русских подошел к месту установки японского невода и специально в значительной мере повредил его ловушки, оттяжки и крыло. По полученным советской стороной сведениям японцы потерпели большие убытки. За сезон они смогли сделать всего 12 тыс. ящиков консервов, а 8 пришедших за рыбой рефрижераторов ушли обратно пустыми. 

Вот как фирма Яги оценивала свои потери (цит. по: Гаврилов, 2002b, 2002c): "Имелось предположение о возможности улова в 10 тыс. коку (1 коку равен 1.5 ц). Дело же закончилось тем, что поймали 6.5 тыс. коку. Но, конечно, это произошло от того, что русское охранное судно перерезало невода и работу пришлось прекратить перед самым началом главного сезона лова".
Тем не менее, опытная постановка невода в открытом море признавалась удачной и перспективной. "На этом основании по качеству рыболовный участок фирмы Яги можно сравнить с хорошим участком фирмы "Ничиро"… Если принять во внимание, что таковой лов начали производить в нынешем году впервые …, то легко предвидеть, что лов в открытом море при помощи тате-ами (ставного невода)  создает новую эпоху в рыбопромышленности северных морей". В конструкцию же невода, по мнению инженера испытательной станции, следовало внести усовершенствования. "Так как рыба в открытом море идет более редко, то необходимо при установке тате-ами в открытом море крылья (каки-ами) делать гораздо более длинными. В открытом море против р. Камчатка на восточном берегу необходимо делать крылья приблизительно в пять миль, чтобы рыба не ушла к берегу. В противном случае … трудно достигнуть тех результатов лова, как на береговых участках".

В 1930 г. японцы приступили к активному лову так называемыми "плавными" сетями, выставляемыми с судов. Стоимость одной такой сети длиной 50 м составляла всего 35 иен, при необходмости она могла быстро менять место постановки, чего со ставным неводом сделать было практически невозможно. Этот способ постепенно вытеснил глубоководные ставные невода. В 1934 г. уже предполагалось, что в недалеком будущем японцы совершенно откажутся от добычи с берега (Гаврилов, 2002b, 2000с).

Первые плавзаводы в 1934 г. 13 мая вошли в воды Камчатского залива. Они оставались здесь до 1 сентября. Постепенно суда переходили на западный берег, где ход лосося начинался позднее. В Кроноцком заиливе они появились 27 мая, а в конце июля они также начали перемещаться на запад, работая в Авачинском заливе, в бухте Жировой и в районе от мыса Лопатка до Усть-Большерецка, откуда последние из них ушли домой 1 сентября. Всего они поймали в 1934 г. 8.560 млн. шт. лососей против 5.620 млн. шт. в 1933 гг. Их продукция 1934 г. стоила 12 млн. иен (Гаврилов, 2002b, 2002c). Сколько из этой продукции составляли лососи р. Камчатка, сейчас ответить трудно. 

Результатом такой активной деятельности японцев стали исключительно плохие последствия для берегового рыболовства в Усть-Камчатском районе. Бурное развитие японского промысла заметно подорвало рыбные запасы в р. Камчатка. Это хорошо иллюстрируется цифрами, показывающими количество пойманной в реке нерки: в 1930 – 0.815, в 1931 г. – 0.516, в 1932 г. – 0.536, в 1933 г. – уже 0.253, а в 1934 г. – всего 0.082 млн. шт. Низкий улов 1934 г. не мог обеспечить даже потребности местного населения.

Уловы отечественных береговых морских промыслов также падали от года к году. Если в 1931 г. советские предприятия добывали в Усть-Камчатском районе 27.9 % всей рыбы, то в 1933 г. их доля составила лишь 15.5 %. Остальной улов пришелся на японские сети. Примерно 60 % рыбы, пойманной в сезон 1934 г., несли на себе следы японских сетей. Рыба среднего размера почти отсутствовала: ловилась лишь крупная и мелкая. Мелкая прорывалась сквозь сети, крупная – не могла объячеиться, так как размер ячеи японских орудий лова был рассчитан на ее средний размер.

В 1934 г. советские и японские производственные мощности Усть-Камчатского района были примерно равны: обе стороны имели по три рыбоконсервных завода с 12 и 13 линиями соответственно. Рыбокомбинаты АКО включали четыре засольные базы, фирма "Ничиро" - три. Отечественные предприятия снабжались рыбой с 13, японские – с 15 участков. Подсчеты потребности в сырье для полной загрузки названых мощностей показывали, что для них требовалось около 5.000 млн. шт. лососей. Засольные базы могли обработать еще 3.500 млн. шт. Проектная мощность заводов АКО была рассчитана на ежегодный выпуск 195 тыс. ящиков консервов, фактически же они произвели: в 1932 г. 70.564, в 1933 г. – 51.451, в 1934 г. – 41.307 тыс. ящиков консервов.  Продукция 1934 г. составляла всего 21.2 % технической возможности предприятий (Гаврилов, 2002b, 2002c).

Советская сторона не могла с этим согласиться. В первую очередь протесты  советской стороны были вызваны снижавшейся производительностью ее береговых участков из-за неконтролируемого вылова рыбы. Хищнический промысел наносил наибольший ущерб отечественной промышленности, основанной в этот период исключительно на береговом рыболовстве. "Заставить японцев отказаться от лова в открытом море только словами мы не сможем, нужны меры другого свойства – это как можно скорее организовать свой соответствующий флот для лова в открытом море.  Этим самым мы поставим японцев перед фактом двусторонней заинтересованности в ограничении, регламентации или отказе от такого способа лова … Разговоры о необходимости организации лова в открытом море ведутся давно, но несмотря на то что мы уже вступаем в период переговоров с японцами о пересмотре действующей рыболовной конвенции, мы не создаем до сего времени такого флота, тем самым поставив себя в вопросе о лове в открытом море в полную зависимость от японцев… Если мы сможем в оставшийся до 1935 г. короткий срок создать свой флот по лову в открытом море, мы должны будем так или иначе подчеркнуть японцам результаты их восьмилетнего рыболовства в Усть-Камчатском районе и … издать административные распоряжения, которыми в целях разведения и охраны рыбы в Усть-Камчаттском районе запретить лов рыбы в течение пяти лет, проделав это путем резкого ограничения вылова по всем участкам …" (цит. по: Гаврилов, 2002b, 2002c).

АКО планировало начать активный морской лов в 1935 г., но сделать ему это не удалось из-за того, что около 30 % участков не эксплуатировалось, а 25 % установленных ставных неводов большую часть сезона не перебирали – не хватало рабочих рук и снабженческих ресурсов. Неработающие участки примыкали к японским. Это обстоятельство вызывало у советских представителей опасение, что оно может "быть с успехом использовано японцами против нас на переговорах о пересмотре рыболовной конвенции", которые вскоре должны были начаться между сторонами.

Так как японские суда ловили в непосредственной близости к трехмильной зоне, то советская сторона неоднократно фиксировала нарушения ими территориальных вод СССР. С начала мая и до сентября 1934 г. побережье Камчатки патрулировали отряды, состоящие из двух  японских эсминцев, посменно приходивших из порта Оминато. Вначале они курсировали от Усть-Камчатска до Тигиля, затем, с переходом японских плавзаводов с восточного на западное побережье, переместились в район от Усть-Большерецка до острова Птичьего.
Основное количество плавзаводов принадлежало фирме "Ничиро". Она же владела в районе Усть-Камчатска тремя рыбоконсервными заводами. Регулярное недовыполнение ими планов с лихвой перекрывалось работой плавзаводов. Но в 1934 г. подрыв рыбных запасов  района, дававшего в середине 1920-х гг. 43 % нерки, 5.5 % кеты, до 70 % кижуча и до 90 % камчатских уловов чавычи, вызывало опасение и в японских рыбопромышленных кругах. Это вынудило их начать освоение новых мест промысла в Кроноцком заливе на восточном берегу, возле р. Озерная (восточная) и Усть-Большерецка на западном побережье полуострова.

В 1935 г. японцы в Камчатском заливе активным ловом не занимались. В этом сезоне ни сосредоточили свои плавзаводы и до 200 мелких судов южнее у мыса Кроноцкого. Это вновь отразилось на советском улове нерки в р. Камчатка, составившем к 1 августа 1935 г. всего 0.300 млн. шт. По неполным данным, в сезон 1935 г. у берегов Камчатки находилось до десяти плавзаводов, 15-20 больших шхун, 8-10 траулеров и до 500 мелких суденышек. Существенного изменения их общей численности по сравнению с прошлымм годом не произошло (Гаврилов, 2002b, 2002c).

Как и в прошлые годы, в районах лова на протяжении всего сезона находились эсминцы. Они служили своеобразными ориентирами для мелких промысловых судов, становясь точно по границе трехмильной зоны территориальных вод. При отсутствии советских судов мелкие плавъединицы свободно проходили в трехмильную зону и занимались ловом. При появлении на горизонте нашего охранного судна "Воровский" или другого какого судна, миноносцы сигнализировали об этом мелким судам и последние быстро отходили на линию миноносца, зная, что он стоит на границе трех миль.

К началу 1940-х гг. центр японского лова на Камчатке окончательно переместилсся с берега в море. Это стало возможно вследствие широко поставленного еще в начале 1930-х гг. мечения рыб, выявления их основных мирационных путей, а также благодаря росту рыболовецкого флота и освоения техники морского лова.

Японцы начинали промысел в конце апреля у Командорских островов, затем, по мере продвижения косяков к рекам восточной Камчатки они переходили в Камчатский и Кроноцкий заливы. Большое количество лосося вылавливалось возле Курильской гряды, причем его преобладающая часть приходилась на нерку, мигрирующую в р. Озерная через проливы северной части Курил. Лов проводился дрифтерными сетями, собранными в порядки длиной в несколько сотен метров.
 
С началом военных действий между США и Японией характер японского активного рыболовства изменился - с 1942 г. он проводился только на западной Камчатке. Количество судов заметно выросло по сравнению с 1941 г. Это объяснялось тем, что сюда была переброшена их часть, ранее промышлявшая в районе Алеутскитх островов. В 1942 г. лов продолжался до сентября. Уловы нерки советской стороной в  Усть-Камчатском районе продолжали снижаться.

В 1943 г. численность японского промыслового флота из-за условий военного времени резко сократилась. Ученые Камчатского отделения ТИНРО полагали, что именно это стало причиной необычно обильного хода нерки р. Озерной. В 1944 г. масштабы японского промысла еще больше сократились. После завершения Второй мировой войны японский рыболовный флот был окончательно вытеснен из прикамчатских вод (Гаврилов, 2002b, 2002c).

Дальнейшее развитие отечественного промысла и переработки лососей р. Камчатка (1930-е - начало 1990-х гг.). В 1943 г. для более быстрого провода судов и кунгасов было прокопано новое устье р. Камчатка близ пос. Усть-Камчатск (Самойлов, 1952). В начале 1950-х гг. был построен Усть-Камчатский торговый порт.

После периода очень высокой численности в 1941-1947 гг., начиная с 1948 г., у нерки р. Камчатки неожиданно произошло резкое снижение запаса, но  при этом заметно увеличился вылов чавычи и кижуча (табл. 189). Для восстановления численности нерки, в 1951 г. был введен запрет на промысел (в этом году был оставлен лишь контрольный невод) этого вида. Лов нерки в реке был запрещен полностью, а неводной лов в Камчатском заливе стал ежегодно начинаться с 1 июля, а не в конце мая, как это было до запрета. Как видно из табл. 189, в среднем за период 1948-1955 гг., по сравнению с периодом 1941-1947 гг., произошло  почти 10-кратное снижение уловов нерки.
 
По данным годового отчета Восточно-Камчатского района Камчатрыбвода за 1952 год,  паспортизация и закрепление морских и речных рыболовных участков за основными рыбодобывающими организациями была закончена по району в 1951 г. (Рутинский, 1952).

Из 37 моррыбучастков, числящихся по списку управления Камчатрыбвода, закреплено в бессрочное пользование за Усть-Камчатским рыбокомбинатом 12 участков с № 239 (957) по № 250 (978).

За рыболовецкими колхозами 11 морских участков из них № 251 за рыбколхозом "Имени Ворошилова", № 252 – "Николаевским", № 253 и № 254  – "Новая жизнь", № 255 – "Имени Ворошилова", № 256  по № 258  – "Имени Сталина",  № 259  - № 260  – "Николаевским", № 261 – "Рыбак-Охотник".
При промерах и отводах все моручастки были застолблены в соответствии с распоряжением Главрыбвода от 29 февраля 1940 г. за № 36192.

Группа из 5 моррыбучастков, расположенных к северо-востоку от устья р. Камчатки с № 262 (987) по № 266 (990)  за отсутствием соискателей не были закреплены, хотя и находятся в непосредственной близости от РКЗ-66 (1-й завод) Усть-Камчатского рыбокомбината. Указанные участки значились как свободный фонд и первым на них претендентом был Усть-Камчатский рыбокомбинат, который с 1952 г. по директивам Главкамчатрыбпрома становится не только рыбообрабатывающим, но и рыбодобывающим комбинатом (Рутинский, 1952).

Также, за отсутствием соискателей, не были закреплены моррыбучастки, расположнные в Озерновском заливе (восточная Камчатка – курсив редактора), что можно объяснить как отдаленностью данных участков от рыбокомбинатов, так и отсутствем в заливе рыбообрабатывающих промыслов.

12 речных рыболовных участков, расположенных по реке Камчатке между пос. Усть-Каматск и пос. Камаки, закреплены в бессрочное пользование за следующими рыболовецкими колхозами: участок № 1-2 за рыбколхозом "Имени Сталина", №7 – "Рыбак-Охотник", № 11-12 "Николаевским", № 1 – "Имени Ворошилова", № 15 – "Новая жизнь" № 17-18 – "Путь Ленина", № 20-22 – "Рыбак" (Рутинский, 1952).

Указанные рыболовные участки весной 1951 г. с представителями рыбколхозов были отведены и застолблены в соответствии с инструкцией об отводе и закреплении рыболовных участков.

Кроме этого, 23 речных рыболовных участка, расположенных по р. Камчатке были закреплены за следующими рыболовными кооперативами (рыбкоопами) сроком на 5 лет: № 8 – за Заводским рыбкооопом № 1, № 9 – за Усть-Камчатским рыбкоопоом № 2, № 46, 48-51 – Ключевским рыбкооопом, №№ 64, 66, 73, 73, 78 – Козыревским рыбкоопом, № 89 – за Быстринским рыбкоопом,  № 94-96 – за Лазовским рыбкоопом, № 111-112, 124-126, 130 – Мильковским рыбкоопом, № 3 – Шубертовским рыбкоопом.

За промартелями, Козыревским совхозом, сельхозколхозами, леспромхозами и другими предприятими и организациями закрепление речных рыболовных участков не проводилось согласно указаниям Камчатрыбвода. Также не производилось закрепление и озерных рыболовных участков, хотя таковые сельдевые участки в Нерпичьем озере за рыбокомбинатом, рыбколхозами и рыбкоопами следовало бы закрепить (Рутинский, 1952).

Выдача разрешительных билетов организациям, колхозам и единоличникам для питания и для корма собак производилась по району в соответствии с решением Камчатского Облисполкома № 286 от 17.07.51 г. и № 06-18 от 21.05.1952 г. (Рутинский, 1952).

Как видно из приведенных данных  о закреплении рыболовных участков  в бассейне р. Камчатка, рыба всегда была основой существования для населения данного региона и при рапределении лимитов вылова всегда была борьба заинтересованных сторон и групп людей.

Организация промысла в послевоенные годы оставляла желать лучшего. Для примера приведем данные о промысле лососей  бассейна р. Камчатка в 1952 г.
Из-за запрета на лов нерки в 1952 г., ставные невода в Камчатском заливе согласно указаниям Главкамчатрыбпрома должны были быть выставлены на кету и кижуча с 1 июля, но по ряду организационных  причин они были выставлен в массе значительно позднее. Благодаря штормам, начавшимся с 13 августа и продолжавшимися с перерывами до 27 августа, все колхозные невода были  сорваны, а комбинатовские были настолько потрепаны, что их из-за поздних сроков не было смысла восстанавливать. Причем большинство неводов вышло из строя и прекратило лов еще 14-15 августа, когда сильных штормов еще не было, что свидетельствует о недоброкачественной постановке. Таким образом, лов кижуча к Камчатском заливе в 1952 г. на 90 %  был сорван, но его основная часть все-таки была успешно добыта в реке. После 1952 г. кижуча стали стремиться вылавливать плавными сетями в реке, а не ставными неводами в Камчатском заливе.

Всего в 1952 г. за путину было выловлено 924.1 т кеты, 12.7 т горбуши, 71.9 т нерки, 589.1 т чавычи, 2129.7 т кижуча и 181.5 т гольца.
Средний вес рыб в 1952 г. (контрольный невод № 248) составил: кеты - 3.27, горбуши – 1.32, нерки – 2.72, кижуча – 3.03, чавычи – 10.15 кг (каждого вида по 300 шт.)

До 1959 г. директором Усть-Камчатсколго рыбокомбината был Б.Г. Разгонов. Затем его сменил И.П. Черниговский (1959-1962 гг.). В своих воспоминаниях он пишет (Черниговский, 2003), что у рыбокомбината были очень плохие взаимоотношения с 4 рыболовецкими колхозами, которые не имели достаточной материально-технической базы.

В результате обсуждения вопросов с правлениями колхозов, при поддержке районной  администрации были внесены предложения в Совнархоз об объединении и создании единого  рыболовецкого колхоза "Путь Ленина", включив в его материально-техническую базу обустроенную базу гослова рыбокомбината с причалом, мастерскими по ремонту судов, сетепошивочым цехом и другими сооружениями базы флота.

По данным И.П. Черниговского (2003), рыбокомбинат передал новому рыболовецкому колхозу "Путь Ленина" два судна типа РС-300, 15 единиц МРС-80, катера для обслуживания морских ставных неводов, кунгасы и полный состав численности базы гослова, а также плавсостав. Председателем колхоза был избран заместитель директора рыбокомбината А.П. Бобряков. Техническая и кадровая обеспеченность рыболовецкого колхоза "Путь Ленина" позволила ему стать одним из ведущих колхозов Камчатки.

Рыболовецкие колхозы: "Рыбак" (Камаки), "Путь Ленина" (Нижние Камаки, "40 Лет Октября" (Березовый Яр), "Приморец" (РКЗ), "Николаевский" (Николаевка), "Рыбак-охотник" (Крутоберегово), "Имени Сталина" (Усть-Камчатск), "Козыревский" (Козыревск) - 25 декабря 1960 г. объединились в колхоз "Путь Ленина" (Заикина и др., 1985).

В связи с образованием нового объединенного колхоза, базы старых потеряли свою значимость в поселках Нижне-Камчатск, Камаки, Николаевка и при райцентре пос. Усть-Камчатск. Особенно напряженно сложилась ситуация в пос. Нижне-Камчатск в связи с трудностями доставки сырца на рыбокомбинат в свежем виде. Поэтому часть рыбаков была переведена на сетной лов в район пос. Николаевка.

Совместно с правлением колхоза было организовано на реке Камчатке 9 пунктов по приему сырца от рыбаков сетного лова. Рыбокомбинат создал на каждом пункте базы приема от рыбаков уловов, оснастив их кунгасами, весами, обеспечив приемщиками, катерами. На каждом пункте было заготовлено необходимое количество снега, льда для охлаждения сырца (чавычи, нерки, кеты).

Учитывая практический опыт работы, определился период начала организации рыбаками сетного лова.  Обычно 8-10 мая рыбаки делали контрольный сплав плавными сетями в реке. Когда вылавливалась первая чавыча, она доставлялась лично директору рыбокомбината он выдавал удачливому рыбаку вознаграждение в сумме 10 рублей и тогда объявлял о начале сезона сетного лова в р. Камчатка (Черниговский, 2003). РКЗ-55 из-за пожара перестал работать в 1969 г.

Для приема сырца была оснащена со стороны моря приемная пристань на РКЗ-55 (2-й завод) и речная пристань на РКЗ-66 (1-й завод). Ускорению приема служили тогда установленные рыбонасосные установки. Суточный прием сырца от ставных неводов в 1960-х гг. составлял до 350 т.

В  1978 г. Усть-Камчатскицй рыбокомбинат был реорганизован в Усть-Камчатский рыбоконсервный завод (РКЗ) (Борисов, 2004).

Рекордным для Усть-Камчатского РКЗ стал 1985 г., когда выпуск консервов составил 26 миллионов  условных банок (Заикина и др., 1986; Борисов, 2004).

В 1970-1980-е годы основной ассортимент  Усть-Камчатского РКЗ составляли следующие виды натуральных консервов – нерка, кета, кижуч, чавыча, горбуша; выпускали небольшие партии натуральных консервов из гольца и кунджи. Также выпускали рагу из дальневосточных лососей, паштет из лососевых рыб, уху камчатскую, кальмар натуральный, скумбрию, иваси, молоки, печень трески.
Выпускали закусочные консервы: камбала в томатном соусе, камбала с добавлением масла, минтай в томатном соусе, скумбрия в масле, зубатка в томатном соусе, котлеты дальневосточные в томатном соусе, ставрида в томатном соусе, треска в масле, молоки в томатном соусе, печень лососевых рыб в томатном соусе (Борисов, 2004).

Практически вся чавыча и небольшая часть нерки шла на приготовление деликатесной соленой продукции. Свеже-мороженые тихоокеанский лососи составляли очень небольшой объем от всей добываемой рыбы. Лососевая икра выпускалась как в баночках по 140 г, так и бочковая.

В разные годы Усть-Камчатский рыбокомбинат (РКЗ) возглавляли: Волков, Гребенщиков, Бабенко, Клыковский, Алексеев, Лычагин, Разгонов, Иконников, Черниговский, Волков, Лашин, Добрынин, Колодяжный, Лосев, Значковский, Калькаев и другие (Борисов, 2004).

Просуществовав 65 лет, 18 августа 1992 г. Усть-Камчатский РКЗ прекратил свое существование. На его базе было образовано акционерное общество открытого типа "Камчатрыбпродукт", объединившее бывший Усть-Камчатский РКЗ и рыболовецкий колхоз "Путь Ленина" (Борисов, 2004).

В 1978-1992 гг. председателем колхоза "Путь Ленина" был В.И. Калькаев, до этого работавший начальником Усть-Камчатского торгового порта. Директором  Усть-Камчатского РКЗ  в 1977-1992 гг. был Е.Г. Значковский, который в 1993 г. стал президентом открытого акционерного  общества (ООО) "Истен Стар Кам", где проработал до конца 1995 г. В 1996 г. президентом ООО "Истен Стар Кам" стал В.И. Калькаев, возглавлявший эту рыбфирму до середины 1997 г., т. е. до  начала периода банкротства этого предприятия.   

Крупномасштабный дрифтерный промысел Японии в северо-западной части Тихого океана, начавшийся с 1952 г., в 1960-х - середине 1970-х гг. сильно снизил численность всех лососей р. Камчатка, что отразилось и на работе Усть-Камчатского РКЗ. С введением в 1977 г. запрета дрифтерного  промысла Японии в 200-мильных экономических зонах государств происхождения и некоторых ограничений в открытой части Тихого океана за пределами 200-мильной экономической зоны России в 1977-1978 – 1991 гг., численность подходов лососей р. Камчатка сразу значительно возросла, что положительно отразилось во всех случаях на вылове и в ряде случаев (нерка, кета) на пропуске производителей на нерестилища (табл. 191).


Литература.

Бугаев В.Ф., Вронский Б.Б., Заварина Л.О., Зорбиди Ж.Х., Остроумов А.Г., Тиллер И.В. 2007. Рыбы реки Камчатка (численность, промысел, проблемы) / Под редакцией д.б.н. В.Ф. Бугаева . –  Петропавловск-Камчатский: Издательство «Камчатпресс».  – 494 с. + ил.