Пепел Черных Роз - 170

''Пепел Черных Роз'' – 170



Снойру

***

Клест ушел с основным отрядом дальше на равнины, охраняя обозы с огромным количеством обычных и арбалетных стрел, на которых так настаивал Торкел. Им бы в жизни не собрать такого количества. Но помогли варвары с их походными мастерскими и главное -  Крогс, ставший теперь главнокомандующим Свободной Земли Кайс, упросил Лоннарда открыть запасы столицы.

Когда на подходах с востока патрули спасли изодранного и голодного Айслина, и он рассказал, что из-за Серых Стен идет армия морков, он поначалу усомнился в его разумности. А недоверчивый Смига, так прямо и предлагал - выпытать у чудесника при помощи железа каленого, куда тот дел товарища своего Торкела.

- Золото видать пришел просить! - ехидно шипел Смига, назначенный хранителем кладовой, хотя никакого золота Айслин в своем разговоре не упоминал, а просто показал письмо от рыцаря.

В письме, как подтвердили Клест и Катберт, написанном почерком Торкела, подробно указывалось, что и как следовало сделать.

И Белга тут же начал действовать, послав Смигу, павлином ходящего вокруг не обращавшего на него внимания мага и негромко о чем-то ворчащего – отчетливо слышалось лишь слово золото, открыть кладовую и тащить оттуда средства на покупку необходимого оружия.

Правда, деньги понадобились лишь при торговле с сазаларами. Остальные, узнав, в чем дело, вернули посланцев Цитадели с нетронутыми кошелями и обещали быть в срок на месте битвы вместе со всем необходимым.

Айслин, еще не придя в себя, заторопился в дорогу, но Белга остановил его, и, узнав, куда он собирался, разослал гонцов.

Теперь Белга, решивший передохнуть в приморском поселении, стоял, держась за цепи, якобы приковывавшие его к жертвенному столбу, изображая собой приношение Демонам с Отмелей.

Никто из остальных членов его отряда не подходил для этой роли, поскольку, когда староста рассказал с какой скоростью, и как двигаются твари, Белга решил, что никто кроме него не справится с ней лучше.

К тому же он провел некоторое время, успокаивая заливающуюся слезами аборигенку, и теперь его разрывали сложные чувства, состоящие из давно позабытого радостного ощущения весенней приподнятости и из гложущего чувства вины перед далекой, но все чувствовавшей Дезеной.

Цепи он держал сам и был уверен, что при появлении чудовищ успеет опустить руки и взяться за оружие. Вместо меча он выбрал вторым оружием короткий трезубец, чтобы сдерживать противника на расстоянии.

Справа и слева в домах, кустах, и даже в песке спрятались стрелки, и оставалось ждать совсем немного. Но он, все же, разморившись с непривычки под солнцем, чуть не прозевал момент, когда черные плавники поднялись у самого рыбацкого причала, и из-под воды полезли на берег Живущие на Отмелях.

Пораженный их видом, Белга медленно отпустил цепи, но словно позабыл об оружии. Живущие на Отмелях приблизились к нему и уставились в его лицо.

- Стрелять что ли? - спросил юнец лежащий рядом со Смигой, но тот ответил раздраженно.

- Я тебе выстрелю! – сказано же было - когда командир крикнет – ВПЕРЕД ЧЕРНЫЕ РЫЦАРИ!!!

А Белга продолжал стоять безмолвно и неподвижно.

Телом Живущие на Отмелях были похожи на тюленей с берегов Чайлуна, но с акульими плавниками, точащими из спины и с боков. Передвигались они также на четырех кривых, словно бы крокодильих лапах, а на передней приподнятой части имели место еще две маленькие, коротенькие, почти человеческие ручки, которыми они беспрестанно шевелили. Длинную шею существ венчала тупорылая пасть, но не это поразило ветерана, а разумный почти человеческий взгляд чудовищ.

Находившееся посередине чудище раскрыло пасть и, принюхавшись, сказало на общеимперском, дыша с присвистом.

- Почему они принесли нам старого самца, Большерот? Я не люблю самцов!

Белга от звука человеческой речи пришел в себя и, выхватив оружие, нанес удар.

Уже не дожидаясь команды, со всех сторон полетели стрелы, ограждая командира от рванувшихся вперед тварей.

Белга был еще хорош, но надолго его не хватило.

Надрубив нижнюю челюсть самому большому из чудовищ, он теперь бежал спиной вперед, пока весьма удачно избегая выпадов двух других рептилий.

И тогда на помощь ему из поселка повалила толпа новобранцев с длинными копьями наперевес.

Они отсекли чудищ от воды и сдерживали их остриями копий, пока арбалетчики выверяли прицел.

Одному из плавучих ящеров удалось добраться до моря и нырнуть в волны, и преследователи нашпиговали залив стрелами, но, по всей видимости, израненное чудище ушло подыхать – в его шкуре сидел не один десяток стрел.

Белга, задыхаясь от напряжения, присел на песок передохнуть, а Смига стоял на причале, засунув большие пальцы за пояс, подражая командиру, и орал что-то победное и угрожающее в темные воды.

Несколько из засадников добивали еще дергающихся тварей.



***

Большерот, оставляя кровавую реку за собой, добрался все-таки до отмелей, чувствуя, что на запах крови собираются живущие на рифах акулы.

Он торопился сообщить Злюке, охранявшей кладку, о постигшей их беде, и о том, что она должна уйти подальше от людей и спасти потомство.

Акулы уже начали рвать его, когда он, наконец, добрался до отмелей, и, высунувшись из воды, передал приказ.

Злюка, свернувшаяся вокруг кладки, приподняла голову. Инстинкт предписывал ей переждать, пока акулы добьют Большерота, и только когда они уберутся, попытаться перейти на новое место.

Она взглянула на отложенные яйца и с нежностью улыбнулась.

Род Живущих на Дне Снойру не погибнет.