ЭдДэн 3. Об этом я подумаю завтра. Глава 23

           Как-то ночью, в очередную бессонницу, Эд вспомнил про свои прощальные письма семье. Они предстали перед его памятью, словно только что их прочел.
- Вот дурак! – подумал он об их содержании. – Сколько бы боли я всем принес. А главного, главного-то, я и не написал! А ведь можно бы было обойтись без всей этой больной страсти. Просто и четко поговорить, показать свою любовь. Хотя! Может я и ошибаюсь. Да что я сейчас пекусь об этом?! Действовал-то я, в бреду – спрос не велик. И потом, нет их. Надеюсь, что выпали и сгнили в хибаре, или сгорели с лохмотьями.
Проходили дни, и он уже начинал задумываться: - А писал ли я их вообще?! Не плот ли это моего больного воображения? Да, дела…. Хорошо, что Вел их не видела. Светлячок мой…. Нет, она точно не нашла их. Иначе, я бы уже знал, найди она их.  А дети?! О, ужас! Если бы письма попали им! Я помешанный!
Закончились каникулы у дочерей, и Эд поспешил вернуться к работе, в свой маленький, уютный офис, недавно приобретенный, для юридических консультаций. Сотрудников набрать не успел, поэтому все делал сам.
- Эдуард! – Появилась на пороге его кабинета Вел, она последний год, в не дома так его называла, следуя новым документам. – Мне нужно с тобой серьезно поговорить!
 Присев от неожиданности, такого делового тона, он спросил:
- Милая! Почему так официально?
- С тобой нельзя по-другому.
- Со мной?! Хорошо, дорогая моя Велари, я весь во внимании.
Велари – новое имя Вел и  она, так же как и свое девичье, просила полностью не произносить, хотя оба, а они мало чем отличались, ей очень нравились.   
- Я жду разговора! – подняв подбородок, произнесла она.
- Какого?
- Того самого, что был тобой обещан, без уточнения темы, некоторое время назад.  У камина! – добавила она, слегка краснея.
- Прямо сейчас?
- Сегодня!
Видя ее воинственный настрой, Эд подошел ближе:
- Я не отвиливаю, честно, так складываются обстоятельства. У меня две встречи и одно собеседование. Заберу детей из школы и я твой полностью!
- Если бы я тебя не любила, то зацепилась бы за каждое твое слово и обиделась. Как минимум! Успешного дня, жду вечера.
- И не проведешь? – Вел прищурила глаза, покачала головой. Эд засмеялся и, поцеловав ее, ушел, затем просигналил под окнами. Она усмехнулась и помахала рукой, открыв настежь окна:
- Страшила мой! - вдохнув морозный, утренний воздух, поспешила к сестре. – Что, сестренка, провела своего принца?
- Ты, как вижу, тоже!
- У тебя плохое настроение?
- Почему? Нормальное.
- Я думала, вы померились. Дэн так и сияет.
- Скажем так, он со мной – да. В прочем, мы и не ссорились. Я с ним – нет, мириться не собираюсь, но общаюсь.
- Скажешь хоть, что случилось.
- Собственно ничего. А Кнопки, разве не рассказали?
- Нет, а должны были?
- Вел, скажи лучше, как ты относишься к новому занятию Эда. Он сам подбирает секретаря….
- И что? Пусть подбирает. Еще одна фирма,  еще один доход. В состоянии тянуть – пусть тянет. Тем более, что в главный офис, как и наш родной город,  он появляться пока не сможет. – она вздохнула, добавляя. – Как и я. Вот  же минус из всех привилегий – прячься! Ну, да ладно, немного можно и не ездить туда. Зато потом… - тут она вспомнила про мужа и перескочила: -  Они с Жаном обменялись.
Евгеша кивала, понимая, но как только сестра замолчала, задала вопрос:
- А как же твоя ревность?
- Ев! Не было ни какой ревности, был заскок.
- Вот, считай и у меня, заскок.
- Ну, если это личное, можешь не говорить. – Вел уселась по удобней и сделала вид, что уже не интересно ей, чего они там не поделили. 
Однако Ев открылась сестре:
- Блин! Понимаешь, как-то так получилось. Поясню вкратце. Ты же знаешь мою реакцию на тупость. Вот, две блондинки и достали. Выходим или заходим в отель – они на чеку и «зу-зу-зу»! Блин! « Ах, как моделькам везет! Ах, он такой молодой и красивый!» Съедали, веришь мне, со всеми потрохами, его. Можно подумать, я старуха. Ну вот, и за несколько дней до отлета опять: бла, бла, бла! При детях. Дэн хохотнул, я дернулась. Девочки наши поняли все, да и прекрасно слышали их слова, вот и решили подшутить. Дэн, естественно, все в штыки – рыцарь благородства и воспитанности!  Только наши-то доченьки тоже не промах, придумали, что хотят мороженного и попросились сбегать сами, мол, взрослые. Он не пускал, я естественно взъелась и отпустила. Чувствовала, что не пройдет гладко, а сама же и подтолкнула. И Дэна не пустила с ними. А в скорости нам звонят: «Ваши девочки плачут». Мы, естественно, туда…. – Ев в захлеб рассказывала, не упуская ни одну мелочь, Вел молча слушала, не перебивая ни одним вопросом или уточнением. – Вот я одной в голову и влезла, самой глазастой, и заставила сказать то, что есть на самом деле. Даже не заставила, не приукрасила, просто  «попросила», - приподняла руки, беря слово в кавычки, -  сказать что думает. А она выдает: «Эти детдомовки! Устанавливают ради моды, денег некуда девать. А мы, всего лишь к тебе, (то есть Дэну), в койку хотим!» Ну и дальше в том же плане.
- Что так и сказала?
- Ага! Еще добавила: «Мы тут сутками, невылазно пашем…»
- Ничего себе!
- Та да! Тут Агния вставила: «Мамочка, папочка! Они стену подпирают, я видела». Ну и прочее.
- А Дэн?
- Дэн есть Дэн! «Давайте разберемся! Кто свидетель?»
- И что?
- Вот меня и взбесило. Детям он, видишь ли, не верит. А те две – ангелочки! Мол, девочки их сами зацепили, я, значит, внушила и заставила пороть чушь. Девахи же – жертвы. А хоть и так!
- А дальше, что дальше.
- 5% скидка от отеля, на все, за неудобство. И то, благодаря мне. Дэн принялся мне мораль читать. Ну, я его и наказала.
- Выходит, ты компенсацию выбила?
- Я! Если бы он начал разбираться…
- Подожди, но там же должны камеры быть.
- В том то и дело, что я боялась, вдруг их дети сами завели, спровоцировали. Наши же могут.
- Надо будет деток расспросить.
- Надо, но я колеблюсь. Вроде бы и провинились, а так приятно!
- Значит, Дэн побыл в немилости.
- Ничего с ним не случилось. Может хоть чуть-чуть смелее будет. – и резко переключилась. – Жаннетт к нам надолго?
- Мешает? Пусть поживет, бедняжка. Ты  бы ее видела!
- Вел! Естественно пусть живет…
****
        Эд вернулся, как и обещал, Вел не торопила. Пообедали, пообщались со всеми. Наконец, он соизволил позвать ее прогуляться.
- Таинственность какая! – хмыкнула она.
- Да нет таинственности, так, решил молодость вспомнить.
- И? Вспомнил?
- Ратифицировал... Вел! Я помню, что мы тогда заговорили о Владиславе. Я думал над этим, и прошу,  повременим с выводами. Есть в ней сила, есть. Только, к шестнадцати все может исчезнуть.
- Почему к шестнадцати?
- Статистика. Сколько видел рожденных бессмертных, всегда были отклонения от обычных детей.
- Что значит, отклонения?! Эд, так не надо о наших девочках.
- Да, прости, вырвалось. Я продолжу. Так вот, после становления, то есть с четырнадцати, все затихало, они, словно впадали в некую спячку, становились ленивей, апатичней, забывчивей. Правда, к шестнадцати, у семи десяти из ста – дар пропал совсем.
- Интересно. Почему именно так?
- Думаю, это Создатели забирают. Мне кажется, они, за такое короткое время, познают саму сущность человека.  А что касаемо владения природой…. Вел, сомнительно. Скорее всего - это природа любит нашу дочь, и помогает.
- Эд, ты что-то не договариваешь, я чувствую. Как-то образно ты говоришь о даре, не убедительно! Да, я согласна, природа Владиславу любит. Остальное, как-то не понятно. Кто имел, какой дар? Ну, хоть одного мне назови.
- Я! 
 Вел обомлела, увидев его глаза,  подняла руки к его щекам и потянул голову к себе, говоря:
- Прости, дорогой, прости, я не хотела твоих горьких воспоминаний. Тяжело, не говори. С меня и этого хватит.
- Ничего страшного, ты права, я должен был сразу сказать. Я тоже игрался с тучками…. А все Ольга…. Мы баловались, как дети, бегали по дому, шумели, иногда что-то разбивали. А она только и повторяла: « Мальчики! Чтоб вас дождь намочил!» или « дождь на вашу голову!» А однажды, я так разошелся, носясь по саду и накручивая круги, что не заметил, как тучки сгустились на небосводе.
- Эд! – Крикнула Ольга. – На кого ты похож? А еще будущий джентльмен! Дождь… - Начала она, и я взорвался, поднял руки к небу и крикнул:
- Вот пусть он тебя и мочит! – Замахал, закружился, как ребенок, безудержно веря в себя, и тут грянуло, полило с такой силой, что мы с ней промокли до ниточки!  Я испугался, а она прищурила глаз и говорит: «Что, доигрался?!» Все бы ничего, да только чем дальше, тем больше я делал ошибок и каждый раз, когда я злился, дождь обливал меня. Понимаешь – МЕНЯ! Это было не выносимо. Как постоянное наказание Ольги.
- А дальше?
- Дальше…. Я начал учится владеть собой. Быть сдержанным, рассудительным, погашать вспышки гнева.
- Так может это она им владела?
- Нет. Проверено! Я, втихомолку, сад поливал, над людьми подшучивал. К десяти годам ветер освоил. Лет пять,  по-тихому, наслаждался этим, Ба только поглядывала. А потом все, все пропало.
- Эд! Ну, не печалься….
- Я не печалюсь. Просто не хочу, чтобы и дочери, вот так потратили все, оставив в душе только разочарование.
- Дорогой! – обняла она его. – прости, прости, прости! Отчего ты столько тянул с этим разговором, мог все сразу сказать и уже бы покончили с этим.
- Милая моя Гелио! Я не этот разговор тянул.  У меня очень серьезная была причина откладывать, наш с тобой разговор. Теперь я готов.
- И я готова выслушать все.
- Тогда.  Первое – это последний ларец.   
- А что с ним не так?
- С ним? Этого я не знаю. А вот мне хочется исследовать его до конца и убрать на предназначенное для него место.
- Боязно.
- Мне тоже, поэтому и тяну. Но ведь рано или поздно, придется! Вел, если мы его уберем сейчас, не зная его тайну и на половину, я даже представить боюсь, что будет с нами? А с людьми? Не принесем ли мы в это мир еще больше тревог и бедствий?! И если быть честным до конца, то мы и половину ларцов не исследовали! Красный, голубой –  только с этими все понятно, а остальные.
- И черный.
- Черный?
- Да! Это, без сомнения, ларец смерти!
- Не утрируй.
- Да, не стоит ворошить прошлое. Так ты хочешь достать ларчик?
- Хочу!  Но меня волнует, вдруг я опять сойду с ума. Только и жить так, не завершив, тоже не могу. Дорогая, что ты мне посоветуешь?
- Я буду рядом, чтобы не произошло. Об одном прошу, давай дождемся родителей.
- Хорошо.  Ты как всегда права. Мы не можем подвергать их опасности, не предупредив.
- А второй, какой второй вопрос тебя терзает?
-  Второй вопрос. – повторил Эд, но так и не решился его открыть. Прикрылся тем, что смог решить и сам, добавляя: – Валерия возвращается. Она, наконец, закончила учебу.
- Знаю, звонит иногда. То, что возвращаются – хорошо, будут рядом, комнаты их готовы. Да что я говорю, ты это прекрасно знаешь. А чего заговорил, что-то новое есть?
- Вел, тут такое дело. Я взял на себя смелость и аннулировал дарственную Виен на квартиру для Лерки, правда, Ма еще не сообщал. У Леры есть квартира, мы ее отремонтировали, да и в домах места много. Пусть включаются в процесс, собственного благосостояния.
 Вел улыбнулась:
- Могу сказать только спасибо. Я никогда не понимала  решения мамы. Думаю, она нас не убьет.
- Бывает, Солнышко, бывает!
- Знаешь, а я за нашим маленьким, городским домом скучаю.
- За домом ли?
- И редакцией тоже. Конечно, я общаюсь, керую, как говорит Максимовна, но все же…
- Вел, ты вполне можешь там появиться.
- Нет, не могу. Там есть еще девочки, младше меня, старенькие так сказать, кадры. Повременю, пока не сменим состав. Эд, это все, что тебя волновало? – Она внимательно наблюдала за мужем и уловила недосказанность.
- Глазастая. Лере и Галине пора приобщиться к нашему Роду.
- А Олька? Ты забыл о жене друга? Кстати, как она похорошела рядом с ним. Ты не думаешь, что в следующий их приезд, появятся вопросы. О нас, о ней самой, о Владе. Мы же не можем и от нее скрываться.
- Это отдельная тема. Возможно, ты права, их надо объединить, чтобы новообращенные были одним звеном.
- Я тут подумала, может Лера и Галина годик подождут? Не могу я Ольгу торопить, не знаю, как она к этому отнесется – куча родственников! Тут действовать надо осторожно.
- Годик, говоришь? Лерка совсем юная, можно и больше, вот только Игорь торопит, боится за нее, чувствует нечто не хорошее.
- Эд, потерпят. А вот Галину пора. Пусть Юрий с ней поедет в отпуск, куда-нибудь, где меньше людей и подготовит, объяснится, раскроется. Мне она очень нравится, не хотелось бы терять такого человека. Девочки вырастут, но жизнь то не стоит на месте. И потом, она столько нам помогала.
- Согласен, значит с Галиной решили.  Владу позвоню, пусть сам решает, как там и что у них. В конце концов, отправим их за границу, есть там, чем заняться, там и потеряться легко. Лет десять и все сгладится. Как же тяжело думать за каждого, тут свои бы проблемы решить! – Эд сказал это просто, но Вел заметила тень на его лице.
- Смешно, говорим как взрослые! – пошутила она и он рассмеялся. – Ты понял, о чем я. И как всевидящая «О» со всем справлялась?
- И не говори. Знаешь, я ведь  только теперь  уменьшил свои минусы к ней, ну в ее отношении к нам. Она устала, вот и отстранилась, причем по полной.
- Возможно, Эд ты и прав. Но есть еще Ник, он-то, не сбегает от нас.
- Вел, Николя подчинялся ей, как и мы все. Он не нес бремя главенства. Он, по сути, был ее подручным, да не во всех вопросах.  Отец иногда разделял с ней полномочия, но не Ник.  Подожди! – остановил он возражения жены. – Да, он всегда и всюду, на его плечах многое, и не только дом. Но ты же понимаешь, помогать, выполнять поручения и принимать их. 
- Понимаю. Знаешь, быть бессмертной намного трудней, чем радостней.
- Точно! Домой?
- Как это домой, мы что, все решили? Я о новообращенных. А как вы с этим поступали раньше.
- Вел, всегда были особые случаи – сироты, или как Игорь, на краю бездны, где все, начиная от матери, до друзей – наркоманы. Ты бы только видела, какого я его подобрал – избитый, дистрофически худой, с кучей болезней, не совмещенных с жизнью, но с чистой душой и большим сердцем.  Он не мог стащить даже сухарик, чтобы утолить голод! Давай не будем, мне тяжело вспоминать об этом.
- Давай! Только с Лерой он не будет счастлив.
- Вел, ты чего?
- Не знаю, предчувствие. Но, как же я хочу ошибаться. Теперь-то все?
- Нет, это была прелюдия. Вел! Тебе придется занять место, «всевидящей О».
- Мне?! – Она испугалась и Эд заметил, как задрожали руки, которые она тут же спрятала за спину. Она! Руководившая столькими предприятиями. Он прижал ее крепко и гладил по плечу, а она сыпала вопросами: – Почему? А Виен? А Ев?
- Ев тоже. Только мы старшие, тебе открылась книга, ты с легкостью ее читаешь. Да и многое другое сопутствует этому. Но главное то, что Ольга официально передала вам, троим, свои полномочия. Я получил ее письмо, там указано, что род она оповестила. Вы теперь во главенстве, а ты, ты будешь делать то, что делала она.
- Странно…. Нет! Эд, это не правильно! Гаи вы - ты, Жан и Дэн. Вы и должны стать у руля.
- Нет, моя милая. Мужчина не может проводить обряд. Только ты не радуйся раньше времени. Мы с братом привыкли, за последние десятилетия, принимать решения самостоятельно. Так что, без моего плеча не останешься. – Он поцеловал ее в макушку и решил дать отдышаться, принять полученную информацию, а уж потом заводить следующий разговор. Вел молчала не долго:
- Эд, я не могу!
- Послушай меня внимательно и постарайся понять.  Лера, хоть и косвенно, но наша дочь. Ольга твоя подруга, тут тебе решать, каким делать обряд. Галина не в счет, пройдет все не пафосно.
- Что значит пафосно, это ты так думаешь о чем?
- О первом причастии. Тебе решать, примут они первую чашу, как Виен, из рук мужей, или сделаешь это определенным обрядом. Древним обрядом, с кучей условностей.  Скоро вырастут наши девочки, затем Агния – им выходить замуж, ты же не хочешь лишить их того, что испытала сама?
- Нет, не хочу. Но одной…
- Вел, тебе не завтра становится у алтаря. Изучи талмуды Ольги, мне они не откроются. Если Ев захочет - присоединиться, я только «За»!   Но только, если она захочет.
- Значит, ее желание вы спрашиваете, а мне приказываете?
- Нет. На ее плечи ляжет внутренняя часть Рода – здоровье. Она давно и незримо включилась в процесс. Сейчас они вдвоем с Дэном делают нашу жизнь долгой, но придет время и она сможет его заменить полностью.
- Эх, мужчины! Все на наши, хрупкие плечи!
- И не говори. Ты же помнишь, нам пришлось поменять правила. Теперь не одна из семей рода, не сможет добавить численность людей,  без нашего ведома. А значит, и это надо как-то организовать. Вел! Мы добились, отстояли и закрепили свое главенство, надо же его как-то укрепить! Виен с Жаном возьмут Род на себя, а вот что касается семьи, Вел, тебе это придется самой.
- Я поняла. – Она опустила голову, проковыряла носком сапожка дырочку в прошлогодней траве, лежащей «войлоком», и отступила от него на пару шагов. – Пригвоздил!
- Зачем ты так?
- Хорошо, прикнопил, обязанностями. Я могу подумать, осмыслить?
- Можешь, но ведь ты с самого начала знала, что так и будет.
- Наверное.
- И еще. Вел, я не «прикнопил» обязанностями, можешь игнорировать, не заменимых нет, твои же  слова. Мы с тобой сшиты, склеены, двумя рыжиками.  Уже довольно взрослыми.  И еще, не обманывай себя, все, что будет в твоей жизни, ты знала, с первого момента нашей встречи и даже раньше! Ты, как и я, чувствуешь все, на подкорочном уровне.  Видишь интуитивно. И влюбляешься один раз и на всю жизнь, с первого взгляда.
- Возможно и с первого, если бы вспомню, когда он был….
- Вел!
- Я не беру в расчет наше столкновение. Ты не думаешь, что это было задолго до него? А я вот часто думаю об этом. И не из ваших рассказов, как вы играли в сыщиков. Эд! Пообещай, что с Ев поговоришь сам.
- Почему?
- Странный вопрос, но поясню. Мы хоть с тобой и одно целое, но обольщать, уговаривать я так не умею и никогда не научусь.
- Поговорю, но чуть позже. Домой?
-  Да, зима ветреная, не люблю. – Она поежилась и прижалась к нему, чувствуя всем своим существом, очередную недоговоренность. А Эд так и не решился поговорить о самом важном. Они подошли почти к дому, как Вел обезоружила его своим вопросом:
- Эд, может, поделишься с тем, что тебя мучает?
- С чего взяла? – Не опуская головы в ее сторону, Эд продолжал идти.
- Знаю! Ты постоянно напряжен, мысли витают.
- Мысли?! Ты уже и мысли мои читаешь? – Попытался усмехнуться.- Теперь от тебя вообще не скрыться!
- Эд, это не смешно. Да, разговор состоялся серьезный, но опять недосказанность.
- Какая недосказанность и что значит опять?
- Я образно. – Поправила Вел свою оплошность.
- Гелио, не бери в голову, мало ли о чем я думаю. Вот новый бизнес замутил.
- Ой, ну и новый, ты в этом «новом», как рыба в воде. Не отвиливай. Тут душевное не равновесие.
- Психолог ты мой, возьму тебя к себе на ставочку, будешь моих клиентов лечить.
- Знаешь что, драгоценный мой! – Она остановилась, взяла его руки и Эд содрогнулся от того, насколько они были холодные, поднес ко рту, подул и растер ее ладошки. А Вел тем временем искала, что бы выдвинуть и нашла: - Или ты мне говоришь все, или я… выкину что-то эдакое!
- Даже так?! Ультиматум значит. – Он снял свою куртку и, не смотря на ее возражения, укутал. – Пойдем, мой генерал, выпьем коньячка, надо согреется.
 Вел подчинилась, молча, без возвращения. Эд тянул, но и не протестовал, уверяя ее, что ей кажется.  Он разжег камин, бросил на пол подушки, потушил верхний свет, включил музыку, подал жене напиток, как она его именовала «Ко и Ко», разбавляя коньяк колой. Вел не подгоняла, она сама была на изломе признания, потому что больше не могла молчать о его письмах, догадываясь, что именно они есть его камнем преткновения.  Присел рядом, но сразу же поднялся, принес шоколад и виноград.
- Ты угомонишься? – Не выдержала она.
- Да! – Прилег. – Может, посмотрим фильм? – Сделав глоток.
- Можно и фильм, если не знаешь, как сказать. Я потерплю, до утра.
- А потом?
- Потом? Потом - видно будет.
- Рыжик! Я не знаю, надо ли вообще трогать эту тему. – Вел прищурила глаза. – Это о моем отклонении.  Ай, да была - не была, все одно, рано или поздно выплывет. В общем так, - он кивнул головой в сторону  моря. – Я настолько много думал, да мне там и делать больше нечего было, как думать и переосмысливать свою жизнь и некоторые поступки. Дошел до того, что бредить начинал, причем, приходя в себя, помнил все. И сейчас, нет – нет, а вернутся те больные раздумья, и я нахожу промахи и ошибки. Но главное в том, что там я понял истину и смысл собственной жизни. Да, было много разного, но я счастливый человек. И это не преувеличение. Единственное – я потерял одно звено.
- Ясно! – Перебила Вел его хождение по кругу и ничего четкого. Она подошла к  секретеру, достала коробочку и подала ему. – Это звено ты ищешь?
- Что это? – Не понял Эд.
- Ты открой, узнаешь.
- Там бомба? – попытался пошутить Эд.
- Точно!  Замедленного действия. Открывай, не будь ребенком. – Эд потряс коробочку у уха и открыл крышку. Поднял глаза, полные ужаса, не став даже трогать, с первого взгляда поняв, что там:
- Ты это читала?
- Прости, там было указано мое имя, не удержалась.
- И давно?
- Когда ты был без памяти. Эд, это не важно, когда я читала и сколько раз. Можно, я уберу это туда, где они были? – забрала коробочку, закрыла крышку и, не дожидаясь его согласия, унесла. – Это мое. Понимаешь? Это ты писал мне, обо мне.
- Да, но…
- Эд! Ты сейчас хочешь меня уверовать, что все сказанное не правда? – У  нее появились слезы. – Что это все  - твой больной мозг выдал, а ты так не думаешь? Или ты не любишь меня так, как написал?
- Родная моя! – Притянул он ее к себе. – Конечно же, нет! То есть, я хочу сказать, что безумно и безмерно люблю тебя, но…, я не помню, почти не помню, конкретно, излагаемого. Только поверхностно. Больше всего я боялся тебя ими обидеть. А еще больше – доставить боль.   
- Балбес ты мой! Там так душевно, так искренне, так правдиво написано. Я даже не знаю, смогла бы я хоть приблизительно, так высказаться, чтобы столько любви, заботы и нежности. Так написать!
- Как так?
-  Вывернув душу на изнанку. – Она прижалась к нему, положила на плечо голову, поглаживая рукой по щеке. – Спасибо тебе, мой муж, мой мужчина. Ты такой…, не заменимый, лучший, откровенный, сильный, но вместе с тем, нежный, как подснежник. А напомни-ка мне, я хоть раз говорила тебе, как люблю тебя?
- Нет, ни разу!
- А все потому, что ни сколички, ни капельки, ни крошечки!
- Повторушка! Сама все мои мысли прочла, заметь, без спроса! А своими не делишься.
- Поцелуешь?
- Нет. Не хочется. Хочется большего… - Сказал, отодвинув  стакан в сторону, и нежно опустил ее, жарко припав к ней губами.