Подруга лет моих

Рассказ написан в рамках игры ЧЕЛОВЕК В ГРИМЕ (на К2)



… Они познакомились давно. Но помнится, как будто вчера – на его дне рожденья. Кто-то из друзей приволок её с собой. Расположившись рядом с другими, органично вписалась в пёструю застольную компанию: тёмненькая, с белёсой, модно-рекламной надписью спереди и золотистой лэйбой сзади, не тронутая, но маняще-привлекательная в безусловной доступности. Друзья выпивали-закусывали. А когда захмелевшие руки уже потянулись к ней, самый близкий друг вдруг встал и… пожелал имениннику остаться с ней, навсегда. Или, хотя бы, на ближайшие …надцать лет. Так и сказал: «Я приду на юбилей, когда тебе стукнет полтинник, и хочу, чтобы она была там».

… Практически вся жизнь пролетела как затянувшееся мгновенье. Нынче ему исполнилось пятьдесят, а встречать юбилей приходилось в одиночестве: самый верный друг давно сгинул в «горячей точке», другие приятели-знакомцы разъехались-разлетелись по белу свету. И сегодня осталась рядом только она - свидетельница его боевых и трудовых успехов и неудач, взлётов и падений.

В горести и печали, в муках ранений и скорби расставаний – она видела его; в радости возвращения домой, в весёлых застольях и встречах – она сопровождала его. С ней можно было плакать и рыдать, веселиться и смеяться, грустить, петь и плясать. Она даже была по-своему верной: всегда рядом, моталась следом, куда только не забрасывала судьба.

А он - он был бережен с ней. Храня, только иногда позволял себе прикоснуться к нежному гладкому стану, провести рукой по манящим извилинам. Он привык к присутствию и навеваемой ею в зной прохладе и теплу в ненастье, а она – к ласковым прикосновеньям шершавых мужских пальцев. Он, можно сказать, тоже был верен, правда - позволял себе и общение с её подругами и приятельницами. Сколько же довелось их перепробовать: желтовато-блондинистых, рыжевато-красненьких, чернильно-фиолетовых и прозрачно водянистых, игривых и крепких, нежных и жгучих, слащаво-приторных, горьких и пенно-шипящих! Он потреблял их по одной и по нескольку сразу, утром и вечером, в компании и наедине. Его верность была особенной и уникальной – он не трогал её никогда: как бы плохо и муторно не было, как бы ни требовала душа продолжения в отсутствие других претенденток. И это только усиливало её выдержку, что поднимало год от года градус предстоящего общения.

И вот сегодня настал миг расставанья, день, давным-давно назначенный павшим другом. За столом - двое. Он – побитый временем и сражениями немолодой мужчина. И она – тоже со следами прошедших нелёгких лет, в некогда беленьком и гладком, а теперь пожелтевшем и морщинистом убранстве… Не в силах больше сдерживать своих чувств, он притянул её, коснулся запавшей щекой, острым подбородком, потрескавшимися губами. Она доверчиво прильнула, покорная и ждущая обладания. Слившись в объятиях, пара несколько минут составляла одно целое. Дрожащие от волнения и нахлынувших воспоминаний пальцы ощупывали каждый её изгиб, повторяли лекало форм. А затем - одним резким, профессиональным движением, свернули крохотную головку вбок. Что-то еле слышно хрустнуло, он наклонил её, в тонком длинном горлышке забулькало, и на свет появилась красновато-коричневая, прозрачнослёзная струя.

Он встал и одним большим глотком опрокинул в себя порцию выдержанного марочного коньяка из только что распечатанной подарочной бутылки самого лучшего друга.