Как я гостиницу продавал

     Шел 1995 год. Лихие девяностые в самом разгаре. По окраинам бывшего СССР полыхали горячие точки. И вот в это самое непростое время вздумалась боссам компании в которой я работал расширить географию продаж. И надо же так случиться что делать это пришлось в одной из этих самых "горячих точек" а именно мы получили подряд на модернизацию вычислительного центра управления телекоммуникациями Душанбе  в Таджикистане.

     В то время там еще  слышались отголоски недавней гражданской войны. И, хотя в самом Душанбе,  где располагался ИВЦ, было относительно спокойно, ехать туда особо желающих не было. Вот и послали меня,совместно с моим коллегой Петром , как самых молодых и бездетных в эту "веселую" командировку.

     Это сейчас те события кажутся забавными и даже смешными, а тогда нам было не до смеха. Было тревожно. Уже при посадке в самолет мне стало не по себе, когда я увидел на фюзеляже ТУ 154 авиакомпании "Таджикистан" косую полоску, похожую на известный символ компании Nike, составленную из квадратных приделанных клепками  заплаток в тех местах, где прошла
пулеметная или автоматная очередь.
   
   Сам полет прошел без происшествий. Особенно запомнился заход на посадку, когда борт, втискиваясь в узкую щель Гиссарской долины шел
между двух горных хребтов, а впереди чуть слева высилась сахарные вершины пиков Памира. Кондиционер на боту работал так же исправно. Особенно остро я это почувствовал, когда шагнул, словно  в парилку, в пятидесятиградусную жару таджикского полдня.
 
     Разместили нас в гостинице, принадлежащей Вычислительному центру. Это было небольшое одноэтажне здание недалеко от центра города но в совершенно, как оказалось, безлюдном месте. Обслуживающего персонала в ней не было, так что мы были предоставлены сам себе. Особенно не по себе  становилось по ночам, когда где то на окраинах слышались автоматные очереди и трескотня одиночных выстрелов. Нам потом рассказали местные, что это патрули 201-ой
российской  дивизии, дислоцированной в Таджикистане, постреливают для острастки.
 
    Но верилось в это все же не очень. Особенно если чуть ли не ежедневно по пути на рынок встречаешь группу вооруженных горцев с автоматами гранатометами наперевес, недобро поглядывающих из под мохнатых бровей на странных гяуров,  гуляющих по их городу. Или сидя в обед в летнем "кафе" и кушая шашлык вдруг слышишь автоматную очередь и свист пуль у себя над  головой. Потом конечно выясняется, что это местный гаишник призывал к порядку  не в меру расшалившегося и не желавшего останавливаться по команде полосатой палочки автомобилиста.

     Так прошла неделя. По решению руководства мой коллега должен был пятничным бортом вернуться в  Москву, а я оставался дожидаться системных програмистов, которые должны были  прилететь в понедельник. Так что  оставался я на целых двое  суток один одинешинек в пустой гостинице в малонаселенном районе.

    Суббота прошла без происшествий. Я по традиции сходил на рынок, пообедал в знакомой кафешке. Опять же по традиции выпил все пиво у окрестных торговцев и лег спать под привычную уже трескотню
за городом.
         
      Наутро в воскресенье меня разбудил звонок в дверь. Я, лихорадочно соображая кто бы это мог быть принялся приводить себя в надлежащий более менее порядок. Это заняло у меня минут пять. За это время звонок подал голос еще два раза. К тому моменту я уже был полностью уверен, что это кто то из моих местных коллег и открыл дверь не спрашивая.
         
      На пороге стоял представительный мужчина среднего роста и комплекции, судя по оливковому цвету кожи и восточным чертам лица явный абориген. Он был одет в сверкающую чистотой белую летнюю пару и такую же рубашку. Для полного шика ему не хватало такого же  белого галстука, но ворот  рубашки был фривольно расстегнут и галстука никак не предусматривал. Выглядел он впрочем вполне интеллигентно и по европейски.
         
      На правильном "великом и могучем" с небольшим правда местным акцентом он поздоровался не  представившись. И спросил: "Вы здесь живете?". Я действительно проживал тут уже более недели и  поэтому совершенно честно  признался,  что действительно живу именно здесь. Далее незнакомец рассказал
мне, что на прошлой неделе  приобрел дом примыкающийк этому и хотел бы приобрести еще и его для  расширения так сказать жилой площади.         

      На что я объяснил, что это вообще то гостиница и принадлежит она государственной организации так что  продать ее без санкции этой организации никак не могу. Услышав про государственную организацию он погрустнел, пожелал мне всего доброго и убрался восвояси.

     Когда я в понедельник рассказал эту историю местным, то услышал от них гомерический хохот и почти в один голос "А чего растерялся то, нужно было продать!". Хорошо им было смеяться, а мне в то воскресное утро было совсем не до смеха.