Санкт-Петербург в начале августа 2000 года

 2000 год
Я вышел из метро на станции «Балтийская» после 12 часов дня, в июле 2013 года, чтобы на Балтийском вокзале уточнить расписание утренних электричек до Петергофа.  После чего отправился, пешком в сторону знаменитой Нарвской заставы, с пребыванием на ко-торой у меня были связаны воспоминания о детстве, а также далекой мечте побывать во-обще в самом Санкт-Петербурге.
Хотя путь между станциями метро «Балтийская» и  «Нарвская» занимал всего лишь одну остановку, которую поезд метро проезжал не более чем за 5 минут, пешком, оказалось, идти здесь не очень близко. Да и дорог в районе Балтийского, а также бывшего Варшав-ского вокзалов оказалось, увы, здесь немало. Периодически отсюда отъезжали троллейбу-сы и автобусы городских маршрутов, но они не шли в нужную мне сторону. Тем не менее, в  метро назад спускаться тоже не хотелось. Решил пробираться к Нарвской заставе пешком методом опроса случайных прохожих, которые, как ни странно, довольно точно подсказывали дорогу. Только, увы,  смотреть здесь было нечего, всюду окружали различные заводы, ничем не привлекающие к себе многоэтажные жилые дома, не было той красоты, что окружала весь центр города. Поскольку там практически каждый, даже самый обычный жилой дом невольно привлекал к себе внимание своей красотой.  Вообще из района Балтийского вокзала дорога уходила к окраине города, где заводов, а также других промышленных предприятий становилось все больше и больше, а достопримечательностей, меньше и меньше. Скорее всего, их там никогда не было. Только знаменитая Триумфальная арка «Нарвские ворота», выкрашенная в зеленый свет, как бы на прощанье, в этом районе, напоминала о них.
Преодолев пешком тогда  около 3 километров, я перед этими воротами замедлил ход и остановился, мысленно возвращаясь на 13 лет назад, когда впервые попал в Санкт-Петербург. В то время не было еще цифровых фотоаппаратов и каждый кадр цветной фо-топленки, на которой обычно имелось их, максимум, 36, был на вес золота. Пленка эта стоила довольно дорого. Поэтому запасаться ей не стремились, но  сфотографировать многое просто её не хватало. Сейчас же держа в руке небольшой цифровой фотоаппарат с возможностью фотографировать намного больше, я стремился наверстать упущенное время. Только одна мысль мучила меня, не было в живых уже тех родственников по ли-нии моей покойной прабабушки, у которых ранее мы здесь жили. Именно они приютили нас  вместе с мамой в 2000 году. Сестра моей прабабушки с радостью встретила меня и маму у поезда, прибывшего тогда  с часовым опозданием на Московский вокзал. С тех пор  был насыщен в Питере чуть ли не каждый день. Мы весело проводили время, посещая в течение каждого дня различные достопримечательные места, ездили на автобусные экскурсии по городу, но немало ходили и сами. Только  после этих прогулок я чувствовал себя не очень хорошо. По вечерам мне казалось, что температура моего тела превышает 37 градусов и, вернувшись  после прогулки, домой, почти не вставал с постели. Выходил из спальни лишь поужинать или по нужде. Тем временем, как каждое утро  делал для себя открытие, что фактически я здоров. Возможно – это было связано с непривычным сырым климатом, стоящим всегда в Санкт-Петербурге. Лишь однажды приехав с ночевкой погостить на даче родственников, в селе Горелово,  чувствовал себя хорошо оба дня. 
Эта поездка запомнилась мне  вечерними посиделками у костра в компании внучек сестры моей покойной прабабушки, 18 летней девушкой Катей и её младшей сестрой Юлей, а также их друзей. Утро же следующего дня началось тогда у меня с разговора на берегу с самой Катей. «Катя, девушка умная, переписывается с ребятами из Англии, Голландии и других зарубежных стран, так что не навязывайся к ней», - говорила мне мама перед той встречей. И, правда, что могло быть тогда общего между 18 летней Катей и мной. Мне было тогда не более 15 лет. Отличником я никогда не был, вообще учился не особо хорошо, радуясь оценке «3» по многим школьным предметам, как будто бы получал по ним «5». Только по истории, литературе и музыке старался держать баланс между  оценками «4» и «5». Читать тоже не особо любил, перечитывая многие произведения школьной программы, спустя много лет, во взрослом возрасте, когда вроде это было уже не надо. Характер мой был непредсказуемым, часто я неосознанно совершал не очень умные поступки, о которых после жалел, но в тоже время был добрым и сильно доверчивым. Естественно это часто кончалось для меня не очень хорошо.
Что же касается заграницы, то никогда о ней серьезно не думал. Друзей  тогда не имелось ни то, что по переписке из стран зарубежья, но  вообще в школе. С Катей ранее видеться не приходилось вовсе, в отличие от Юли, которая к нам однажды приезжала со своей ба-бушкой в родной Нижний Тагил. Мы вообще не знали друг друга. Тем не менее, мне с Катей удалось довольно быстро найти общий язык. Больше часа тогда сидели на берегу реки и о чем-то беседовали, но о чем был наш разговор, ни моей маме, ни родителям Кати так  не стало известно. Сам я об этом не рассказывал, да Катя видимо тоже. При этом разговор с Катей, произвел на меня сильное впечатление и уже после возвращения из Питера, о нем вспоминал ни раз, не думая тогда об учебе, а также других делах. Только быстро летящие дни, как  часы, продолжали тикать, приближался день отъезда. И вот он наступил! Сестра моей прабабушки  проводила нас с мамой на Московский вокзал, где мы сели в поезд, возвращаясь, домой на далекий Урал, не зная, когда приедем  сюда вновь.
С тех пор  я немало поездил по свету. После 2003 года  практически каждое лето проводил в поездах, хотя бы одни сутки, если не более. Нижний Новгород, Магнитогорск, Астрахань, Москва, Пыть-Ях, Нефтеюганск, район Приобского месторождения нефти и многие другие места стали для меня средой бесконечных путешествий. Лишь Санкт-Петербург казался  каким-то недосягаемым.
Что же касается Кати, то после возвращения из Питера я не хотел прерывать  общение и через какое-то время написал  даже письмо. Она ответила, но на этом наша переписка с ней, увы, прервалась. Возможно, очередное моё письмо к Кате пропало в дороге, но ско-рее всего Катя сама не пожелала отвечать на него. 





Теперь же, спустя 13 лет, я был здесь, фактически напротив её дома. В отличие от своего прошлого приезда в Санкт-Петербург, недомоганий в вечернее время уже не чувствовал, мысленно рассекая улицы города в течение всего дня, гуляя по нему пешком или же пере-двигаясь на различных видах общественного транспорта. Но даже после возвращения на ночлег, я почти не замечал в своем теле  малейшей усталости и был готов при первой, же возможности отправиться гулять дальше.
Стоя  у знаменитой Нарвской заставы, воспетой во многих советских песнях, я понимал, что здесь уже ни кому больше не нужен. Правда, недавно мне удалось найти Катю в одной из социальных сетей интернета, даже письмо ей там написал, но снова не получил ответа.
Тем не менее, еще долго продолжал жить воспоминаниями о Санкт-Петербурге, особенно  первый год своей учебы в Нижнетагильском строительном техникуме, период с 2000 на 2001 год. Чуть ли не ежедневно, даже холодной зимой, я мысленно возвращался в этот город, смотрел фильмы о нем, стремясь найти в них знакомые места, где был ранее, особенно в старой советской комедии Эльдара Рязанова «Невероятные приключения итальянцев в России».  Ночью мне часто снились сны, будто бы я гуляю по этому городу вокруг Эрмитажа, Александрийского столпа, хожу по Петропавловской крепости и другим достопримечательным местам.
Когда мы в техникуме по предмету «Литература» стали изучать тему, «Чем отличается Петербург писателя Федора Михайловича Достоевского от Петербурга Николая Василье-вича Гоголя?», то я с небывалым интересом погрузился в неё, тщательно изучая каждую деталь этого города, описанную ими. Вообще по другому стал как-то относиться литера-туре школьной программы, в результате, если у меня в школе до 9 класса больше оценки «4» за год никогда не выходило, то теперь в техникуме мне удалось подтянуть до оценки «5».
Возможно, это было связано с тем, что детские воспоминания более яркие, чем воспоми-нания взрослого человека. Сыграло, наверное, со мной злую шутку и то, что тогда до этой поездки в Санкт-Петербург, к 2000 году, почти 10 лет дальше Екатеринбурга практически никуда не ездил. Но об этом уже сейчас трудно что-то говорить. Да воспоминания мои про Санкт-Петербург со временем постепенно стали угасать, где-то теряясь на глубине подсознания. Только в тоже время приходящие оттуда вести о смерти сначала сестры мо-ей прабабушки, а после летом 2007 года её мужа, периодически давали о себе знать. Мужа сестры моей покойной прабабушки хоронили однажды июньским днем, когда вечером, будучи в Екатеринбурге, мы с отцом садились на поезд до Астрахани, уходящий в совер-шенно  противоположную сторону от Питера.  Тем временем параллельно посадке на Ас-траханский скорый, где-то у другой платформы, отделяемой множеством бесконечных железнодорожных путей, велась посадка на скорый фирменный поезд до Санкт-Петербурга, «Демидовский экспресс».