Немного о любви

                Ливень и мисс Мориарти.
Ливень грохотал по крыше. Никто не хотел выходить на улицу в эти сутки. Совершенно никто... Ни люди, ни один человек не желал покинуть крыши, защищавшей его от воды, даже по самым важным делам, ни животные, даже самые гуляки, а бездомные старались найти хотя бы картонку, чтобы укрыться ею.
  Это было настоящее стихийное бедствие...
  ...Но, как и у любого правила есть исключения, так и во время такого дождя один человек вышел на улицу из своего тепла...
  Высокий, широкоплечий мужчина в чёрном, длинном пальто с поднятым воротником, гулял по пустым улицам... У него не было ни зонта, ни дырявой газеты, чтобы укрыть голову.
   Вдруг из-за угла выехало такси и остановилось рядом с этим человеком. Из машины выскочил Джон и закричал:
  - Шерлок! Ты с ума сошёл! Чтобы гулять в такую погоду надо быть, тобой... – но Шерлок смотрел на него, как на пустую немую стену, - садись в такси, поедешь к нам с Мери.
   Холмс, не сопротивляясь, потому что это было бесполезно, сел в машину. Водитель скорчил недовольную гримасу гостю, промокшему  до той одежды, которую говорить было бы неприлично.

  - Вот, Мери нашёл его на улице, гулял там, ходил, без зонтика, идиот!
  Мери внимательно вгляделась в каменное лицо Шерлока.
  - Шерлок, что-то случилось? – с неким испугом спросила миссис Ватсон, так же внимательно вглядываясь в лицо Холмса.
  - Здравствуй, Мери, как ты? – немного уныло и без какой-либо силы в голосе спросил Шерлок.
  - Я-то в полном порядке!.. А ты?
  - Я тоже, в полном, - ответил он, улыбнувшись, но глаза его оставались камнями, - Как дочь назовёте?
  - Шерлок... – строго произнесла Мери.
  - Так, как? Только не слушай Джона, у него в голове, между нами, только примитивные имена, а у тебя, как у бывшего киллера со стажем фантазия богаче, я думаю.
  Тут подошёл Джон и попросил свою жену сделать им чаю. А сам пошёл разжигать камин.

  Шерлок сел на пол возле огня. Доктор Ватсон сел на кресло недалеко от него.
  - Ну... – с готовностью выслушать друга, сказал Джон.
  - Что «ну»?
  - Рассказывай, что там произошло? Может тебя брат решил послать на какое-нибудь задание, после выполнения, которого тебя убьют... Или миссис Хадсон выгнала тебя из квартиры... Хотя не в одном из этих случаев ты бы не расстроился, так как сейчас.
  - Я две минуты назад сказал, что ты примитивно мыслишь, а ты и не обиделся...
  - Я уже привык...
  Некоторое время они молчали. Шерлок молча уставился в камин, Джон молча пил свой чай. И тут через гущу тишины раздалось голосом Шерлока:
  -Я влюбился.
  Джон поперхнулся своим чаем от неожиданности, а, стоявшая в дверях, Мери чуть не уронила поднос с конфетами.
  И опять наступила тишина. Только один тихий шёпот миссис Ватсон: « Мама, я сейчас рожу», но потом она передумала это делать и ушла на кухню.
  - И в кого же?
  - А зачем тебе?
  - Шерлок... – протянул Джон.
  - В Мориарти.
  С кухни прибежала Мери и спросила: «В Джеймса? В Джеймса Мориарти?». Шерлок обернулся и посмотрел на неё так, что та ушла.
   - Э... – не зная, что бы ему сказать протянул Ватсон, - так, в Джеймса?
  - Нет. В мисс Мориарти.
  Вся семья Ватсонов облегчённо выдохнула.
  - Подумаешь, совершила несколько террористических актов в Лондоне, от которых погибли сотни людей, подумаешь, ограбила несколько банков... и везде, перед каждым преступлением «подумаешь». Она так и говорит... – вскочив с места, начал возмущаться Шерлок.
  - Так у Мориарти есть сестра? – спросил Джон.
  - И ты с ней встречался? – спросила Мери.
  - А ещё... – продолжал Холмс, - Нет! Это невозможно!
  И в этот момент он подошёл к окну, чтобы посмотреть как там дождь и замер...
  Мери тоже подошла к окну.
   - Это она...
   - Кто «она», Шерлок?
   Но он молчал и просто глядел на девушку под окнами дома Ватсона. Мери только смогла сказать: «у тебя, Шерлок, хороший вкус...»

  Ливень грохотал по крыше. Никто не хотел выходить на улицу в эти сутки. Но, как и у любого правила есть исключения, так и во время такого дождя один человек вышел на улицу из своего тепла... А может, этого тепла и не было?..
                Имя
   Шерлок лежал на своём кожаном диване, когда к нему пришёл Джон. Холмс был не в хорошем настроении... Он смотрел на всё и на всех, как ничего нет на этом свете... Глаза его были стеклянные, пустые, а лицо каменное, бесчувственное... Бледное, как будто он умер ещё вчера...
   Джон пытался выяснить, что произошло, но Холмс ничего не желал говорить. И даже пытался сделать весёлый и беззаботный вид, но когда понял, что это бесполезно пошёл ставить химические опыты над человеческими органами.
   Пока Шерлок занимался своими делами Джон подошёл к его столу, заваленному разными бумагами, книгами и чем только было можно. Но среди этих бесполезностей, которые Шерлок хранил ради своих нужд, непонятных человечеству, доктор Ватсон заметил один странный листок, исписанный рукой Холмса с одним единственным словом «Эйслинг».
   - Что это? – спросил он у Шерлока, когда тот подошёл к окну и отодвинул штору.
 - Где?
 - Вот, - и показал листок, на котором тысячу раз было написано «Эйслинг».
  - Это имя. Оно означает... – и тут он вздохнул тяжело, как не хотел этого делать, как не хотел дышать... – «мечта, ведение». Точно про неё.
Джон немного помолчал, не зная, что сказать. Но, подумав, спросил:
  - Так, может, познакомишь нас?
  - Зачем?
  - Я должен знать, кого любит мой друг... Лучший друг.
  Шерлок немного помолчал, стоя у окна, а потом повернулся к Ватсону и спросил:
  - Ты помнишь Мориарти? Джеймса Мориарти?
  - Да, конечно! Такого разве забудешь...
  Холмс встал на диван и громко, чётко сказал:
  - Мориарти! Эйслинг Мориарти! Точная копия своего брата! Такая же! Только женщина, которая ненавидит меня... – здесь он замолчал, потому что понял, что сейчас слёзы покатятся по его щекам, опустил голову и сошёл с дивана.
   - Ненавидит за смерть Джеймса? Да?
   - Не только.
   - И что ты собираешься делать?
   Шерлок так и не ответил. Но рассказал Джону, как они встретились.
   
   Он шёл по улице поздно вечером с одного интересного дела. За ним тихо крался по пятам какой-то человек, постоянно докладывая о его местонахождении. Когда Холмс зашёл в тёмный переулок, уже не далеко от Бейкер-стрит,  его оглушили.
Он очнулся в комнате, больше похожую на тюремную камеру.  Шерлок был весь, с кудрявых волос до длинных пальцев ног в грязи, его тащили, как мешок с картошкой.
   В комнате была лишь кровать, шкаф и душ без стенок и штор, с железным полом. Почему-то он решил вымыться от этой грязи, то ли ему было слишком неприятно, то ли судьба заставила его это сделать...
   Когда он включил воду, то совершенно перестал слышать происходящее вокруг, только стук воды о железо. Но через некоторое время ему показалось, как кто-то на него смотрит, сверлит взглядом. Выключив душ, он услышал, что шкаф скрипит от того, что на него кто-то облокотился. Какая-то невысокого роста женщина, на высоких каблуках... Шерлок обернулся...
   ...И увидел красивейшую девушку. Её красоту невозможно было описать ни на одном языке мира, даже самым богатом, ни один художник, даже самый великий, не смог бы нарисовать её, такой,
какой она была прекрасной, и её нельзя было сравнить ни с чем на свете...
   Шерлок застыл на месте, почему-то его сердце стало биться сильнее, быстрее и громче, а она всё это время смотрела на него, и вдруг резко сказала:
   - Понятно...
   - Что Вам понятно? – спросил в недоумении от происходящего он.
   - Всё, мистер, Шерлок Холмс.
   На несколько мгновений установилась тишина, только вода капала с замёрзшего Шерлока.
   - Кто Вы? – спросил наконец-то Холмс, понимая, что это не может длиться вечно.
   - Вы знаете мою фамилию, например... Нет, точнее это всё, что Вы обо мне знаете.
   - Я, что, должен угадать?
   - Да. Попробуйте.
   - Можно, пока я буду думать, оденусь? – с небольшой злостью в голосе сказал Холмс.
   - Да-да! Конечно.
   Но взгляда от него она так и не отводила, а даже наоборот следила ещё внимательнее, пристальнее.
   - Я буду стоять в таком виде, а Вы смотреть на меня? Я правильно понял?
   - Да. Вы видите в этом что-то... грешное?
   - Я стесняюсь. Не каждый день такое в моей жизни.
   - А чего Вы стесняетесь? Что-то где-то не так? – после этих слов она сделала два решительных шага в перёд, - мне недавно... Данин поведала... Ну, Вы меня поняли... – и сделала ещё три шага.
   До душа оставалось несколько десятков сантиметров.  Холмс отвернулся и сжался от унижения и холода. Через ещё один её шаг до него дотронулись холодные пальцы, от этого он вздрогнул.
   - Вам, наверно, холодно? Так?
   - Знаете ли, не тепло... – со злостью промолвил сквозь зубы Шерлок.
   - Вот только не надо злиться, Холмс, - и она накинула не его плечи тёплое полотенце.
   Он начал вытираться трясущимися от холода руками, ноги его подкашивались.
   - Так, кто же я такая? Вы догадались?
   - Да.
   - Боже! Кто?
   - Сумасшедшая!
   - Вот только не надо так... Я, ведь, и полотенце отобрать могу!..
   - Тогда, я не знаю.
   - Кто же я такая? Может, Магнуссен или Лестрейд, Миссис Хадсон? Я же задала эту загадку Вам, а разгадываю её сама, я такая непостоянная!
   - Мориарти?
   - Ой, Вы догадались, я в шоке, Холмс! Точнее, почти.
   - Кто?! – ему стало плохо от этой ситуации.
   - Эйслинг Мориарти, мистер Шерлок Холмс! Вы убили моего брата, и поэтому у Вас будет время узнать меня лучше... – и она ушла.
   Холмс оделся и добрался до Бейкер-стрит. Но такой как прежде, его жизнь быть уже не могла.

   Доктор Ватсон был в неком замешательстве от рассказанного. Шерлок смотрел в одну точку и молчал.
   - Ты хоть понимаешь, насколько это было унизительно и обидно?!
  - Представляю.
  Шерлок взял чистый лист, ручку и начал писать на нём одно единственное имя «Эйслинг».
 
                Солнечное утро.
   Утро было солнечное, ясное и поэтому поводу Шерлок Холмс решил прогуляться по своему любимому Лондону. В очень хорошем настроении, которое мутили мысли об Эйслинг, он сам не заметил, как дошёл до маленького парка в квартале от Бейкер-стрит. 
   В парке всё было укрыто зеленью от яркого солнца, норовившего проникнуть сквозь зелёные листья вековых деревьев. Здесь Шерлок и решил отдохнуть. Он присел на лавку и его окутали сладкие мечты о Эйслинг.
   Он хотел гулять с ней в этом чудном месте, кормить её пирожными в кафе на Бейкер-стрит... или хотя бы иметь возможность, хотя бы маленькую, малейшую, видеть её, хотя бы издали, каждый день, или раз в неделю.
В таких мыслях Шерлок просидел бы ещё долго. Его тянули эти мечты, тянули каждую секунду, даже когда он понимал, что это... просто его мечты.
Счастье, в котором находился Шерлок, мечтая о Эйслинг, нарушил подчинённый Майкрофта, серьёзный негр с тремя кошками. Холмс молча посмотрел на него, тот не говоря ни слова, указал рукой на машину, стоявшую у ворот парка. Шерлок тоже, не говоря ни слова, сел в автомобиль и доверил себя этим людям.
Даже в таком случае его окутывала Эйслинг. Она смеялась, смотрела на Шерлока, иногда даже влюблёнными глазами, а он мог просто на неё смотреть. От этого его сердце сжималось, но было не больно, только глаза закрывались и не открывались более, и улыбка от всего: и от мечт, и от сжимания сердца, и от того, что его везут чёрт знает, куда и там может быть она, и от того, что солнце светит...   от всего появлялось на его лице. Шерлок хотел было её стереть, убрать, спрятать, но не выходило. Ему очень хотелось улыбаться. Больше всего он хотел улыбаться Эйслинг.
В этом состоянии он так и доехал до места назначения.
- Где мы? – очнувшись, спросил Холмс.
Но ему никто не ответил. Тогда Шерлок вышел из машины и пошёл к старому грязному зданию. Надежда и мечты, что его там ждёт Эйслинг, охватили его, они летали между волосами и закрывали его глаза. Но ему было слишком хорошо в них, чтобы сказать им «Кыш!».
Шерлок открыл дверь и шагнул в кромешную тьму. Помещение освещал  только уличный свет из дверей. Он встал около входа, машина уже уехала.
...И вдруг из темноты послышался голос, который Шерлок слышал шестнадцать дней и три с половиной часа только лишь в своих мечтах и снах – голос Эйслинг.
- Закройте дверь! – приказала она откуда-то издалека
-Но тогда здесь ничего не будет видно!
-Ничего страшного, закройте.
И Шерлок закрыл дверь. Его сердце застучало сильнее не то от радости, не то от волнения, не то от любви... или от того, что язык так и вертелся и хотел рассказать ей, как сильно её любит его хозяин, что он уже устал свозь сон, сквозь мысли – всегда повторять её имя... Шерлок ждал пока она подойдёт ближе. Опять мечты влезли в его голову, он стоял и ждал, пока она его обнимет, хотя понимал, что это невозможно ни при каких обстоятельствах и такое может ему только присниться.
- Зачем Вы меня позвали? – задал вопрос Шерлок в темноту.
- Вы понимаете, Холмс, - послышался голос где-то в полуметре слева от него, - мне нужна Ваша помощь.
- Почему? Вам? Моя?
- Не задавайте глупых вопросов. Это Вам не идёт, Вы для них слишком умны.
- Да? Спасибо. Не каждый день слышишь похвалу.
- Опустим басню, сразу мораль. Я, как и мой брат, люблю повеселиться... Например, поиграть с собачонкой Шерлоком. Мило, правда?
Шерлок молчал, хотя то, что его она назвала «собачонкой» обидело очень сильно, и было больно.
- Мой брат, Джеймс Мориарти, великий человек, которого Вы, Холмс, убили, всегда говорил: «Я – задача, но тех, кто мог бы меня решить, пока нет». Но потом слово «нет» заменилось на «не было». Я долго пыталась выяснить значение этой перемены, но он ничего не желал мне объяснить. Но позже, я поняла. А, Вы, Холмс, поняли, что это значит?
- Мой приход?
- Молодец... И так, Холмс, я – задача, но тех, кто мог бы меня решить, пока не было. Так сделайте это... – голос постоянно отдалялся, растворяясь в черноте. Шерлок лишь успел увидеть силуэт, выходящий из дверей... и всё.

В голове его метались мысли « собачонка Шерлок», «Вы убили моего брата»... Шерлок бегал по квартире и чуть не крушил всё в ней.
Но его успокаивала лишь одна мысль. Они будут видеться, конечно, не так, как желал Шерлок, но... хоть так. У него будет возможность видеть её, слышать её голос...
«Эйслинг»... это имя витало около Шерлока всегда, она стояло у него перед глазами, в ушах звучал её голос, заглушая всё вокруг.
«Эйслинг»... это имя давало ему жизнь и одновременно убивало его...
Он засыпал, просыпался, работал только с одним лишь словом «Эйслинг».
          Письмо
   Миссис Хадсон вбежала к Шерлоку, в руках её было письмо с огромной восковой печатью. Она отдала письмо Холмсу. На конверте было написано женской левой рукою «лично, срочно Шерлоку Холмсу».
Что-то подсказывало изнутри Шерлоку, что оно от Эйслинг. Он предался надеждам, говорящим ему: «Это от неё!», «Она пишет, что любит тебя!», «Она тебя прощает, и вы будите вместе!».  Шерлок признал свои надежды самыми смелыми за всю историю человечества.
Миссис Хадсон никак не хотела уходить, её очень интересовало содержание послания, и Шерлоку стоило времени освободиться от такого любопытства.
Но как только она ушла, и Холмс мог открыть конверт с желаемым, заветным письмом, руки затряслись, и страх захватил его.
Шерлок боялся... сам не знал чего. Может, в тексте будет что-то для него обидное... опять, или не будет наоборот и этого... Кто может знать или говорить что-либо, судить, если, даже, сам Шерлок Холмс не предполагал, не знал, не догадывался, чего боится в этом конверте?..
Но это неожиданное письмо (хотя он этого очень ждал и мечтал об этом дне), дало Шерлоку немало сил, ведь это были единственные слова от Эйслинг в письменном варианте и могли сохраниться на века.
Через несколько минут, подержав заветный и самый лучший в своей жизни конверт, он всё же решился его открыть. Шерлок медленно распечатал конверт и достал письмо. Ещё немного подержав листок в руках и, смотря на него, как на бесценную вещь, он всё-таки развернул этот лист бумаги и... закрыл глаза. Читать его не хватило духу.
Мысли метались, путались, дрались в голове. Шерлок так хотел прочитать в этом письме что-нибудь хорошее о себе... Эти слова от Эйслинг являлись бы для него ещё одним из немногих эликсиров жизни...
Выдохнув весь воздух, Шерлок посмотрел на первое слово, сердце в груди сжалось и убежало, но он смог прочитать послание до конца.
   Здравствуй,
                Шерлок...
   Я рада написать тебе, мой любимый друг. Пожалуйста, сердце, приди к Британскому музею в 23.00. Если ты не придёшь, то разрушишь всю мою жизнь, отказом от моей светлой любви к тебе, солнце...
                Прощай, я буду тебя ждать...      
                Любящая тебя, Эйслинн      
Холмс сначала ничего не понял и перечитал письмо ещё раз двадцать, но потом эти слова как-то... согрели его душу. Он, конечно же, знал, что суть каждого слова – ложь. Но читать их настолько безнадёжно любящему человеку, зная отправителя для Шерлока было, казалось, всем: и счастьем, и жизнью, и воздухом, и надеждой – всем.
Вдруг что-то в нём щёлкнуло, он взглянул на часы, показавшие ему восемь часов, и он испугавшись не успеть на свидание, как ему хотелось назвать эту встречу, отправился готовиться.

А Эйслинг, сидя в кресле, мучила карандаш. На лице её было написано, что она хотела бы сейчас мучать Шерлока, а не карандашик, но какие именно пытки мисс Мориарти готовила своему поклоннику, не мог прочитать никто. Или не мог вслух озвучить настолько страшные и жестокие вещи.

А Шерлок, убив полчаса на разглядывание себя в зеркале в разных видах, выяснил, что у него атлетическое тело, красивые мышцы, и решил было пойти голым, но ещё раз подумав, стал подбирать подходящий костюм.

22.56... Шерлок уже присматривался, как бы ему встать, чтобы лучше выглядеть, эффектнее... А Эйслинг наблюдала за этим. Только Холмс решил проблему своего местонахождения,  как из кустов вышла Эйслинн.  Она посмотрела на него, как на идиота, и пошла куда-то, а Шерлок остался там, где стоял. Она обернулась и спросила взглядом: «Ты идёшь?», на это он последовал за ней.
В тишине они дошли до обшарпанного многоэтажного дома. Эйслинг повела Шерлока в этот дом, они поднялись на четвёртый этаж и вошли в маленькую квартирку с небольшим количеством старой мебели.
-Это Ваша? – осмотревшись, спросил Шерлок.
-Да. Нравится?
-Конечно, - в голове Холмса эта каморка размером с его спальню была дворцом, в котором жила красивейшая королева, правящая всем миром.
Он придумывал слова для разговора. Шерлок и дома долго думал над ними, и было у него, что сказать, и тогда, дома, он считал их вполне приемлемыми и приличными, но сейчас они потеряли смысл, Холмсу казалось, что его словечки недостойны её.
Он очень хотел с ней поговорить, иногда набирал воздуха и открывал рот, чтобы сказать... но заговорить ему что-то мешало.
Эйслинг пошла на кухню, делать чай. Она была занята поисками заварки, и настолько увлеклась, что не заметила, как Шерлок смотрит на неё влюблёнными глазами. Когда Шерлок окончательно примёрз взглядом к ней и чуть не упал и чуть не уронил вазу, нагремев, она наконец взглянула на него. Холмс в растерянности установил вазочку на место и опустил глаза. В таком положении они постояли полминуты.
-А! Вспомнила! – вскрикнула вдруг Эйслинг и достала из полок стеклянную банку с крупными чаинками.
Затем поставила на стол две большие кружки и положила туда руками несколько охапок чая.  А Шерлоку было приятно думать о том, как он будет пить чай, который заваривали она, к основе которого дотрагивались её руки...
-Почему Вы так на меня смотрите?
-Не знаю, - говорить у Шерлока не было сил, он хотел только слушать только её.
После этого чайник закипел и своим пронзительным, противным свистом немного пробудил Шерлока, поглощённого Эйслинг. Холмс просто наблюдал за тем, как она наливает кипяток в кружки и накрывает их блюдцами.
Посмотрев на Шерлока, Эйслинг подошла к нему и попросила его пальто. Снять его у Холмса не выходило из-за растерянности, и мисс Мориарти решила ему помочь. Она мягко взяла пальто за плечики, чуть коснувшись Шерлока. От этого прикосновения он вздрогнул, его сердце забилось ещё сильнее, чем прежде и поэтому Холмс перестал слышать что-либо, кроме биения в груди и своего дыхания, а перед глазами вставали не совсем приличные картины.
И вообще ему нравилось, когда Эйслинг дотрагивалась до него... Но происходило это редко, точнее два раза в его жизни. Первый – при их знакомстве, а второй – сейчас.
Шерлок вспоминал такие моменты каждый день, каждую секунду. Это было для него раем, это было для него спасением... Постоянно он вспоминал её прикосновение.
Тем временем Эйслинг убрала блюдца и поставила к столу ещё одну табуретку, села. Шерлок пододвинул свою табуретку ближе к ней. А она ничего не ответила и не сделала.
Они выпили чай. Эйслинг вышла в прихожую и открыла дверь в подъезд. Шерлок понял, страшный для себя намёк, надел пальто. Стоя уже на пороге, он обернулся и посмотрел на Эйслинг грустными, немного умирающими глазами. Улыбнувшись грустно, он вышел и пошёл домой.
Дома Шерлок сел на свой диван и закрыл лицо руками. Ему очень хотелось закричать. Внутри выла вьюга, но было как-то пусто. Шерлок никак не понимал, почему Эйслинг, которую он так любит, выгнала его... во так.
Нет, он понимал, почему и зачем, но верить в такие вещи было невыносимо. Было слишком больно, обидно. От такого хотелось выть и не хотелось жить.

                Майка.
Джон хотел прийти к Шерлоку, навестить его, но всё не получалось. Но Шерлок часто звонил, и по его голосу можно было понять, что у него дела идут неплохо.
Наконец, Джон выкрал время для общения с Шерлоком.
Утром часов в десять доктор Ватсон приехал на Бейкер-стрит. Миссис Хадсон ему сказала, что Шерлок ещё спит. Джон удивился, потому что в это время у Холмса клиенты, и вообще, он не любил спать до такого позднего времени.
Ватсон поднялся наверх и зашёл к Шерлоку. Тот действительно спал. Но ворочался, то вытягивался по всей кровати, то съёживался, то скидывал с себя одеяло, то наоборот теплее укутывался, и можно было подумать, что ему снится плохой сон, однако по его лицу Джон догадался, что этот сон был очень хороший, да и улыбка иногда появлялась.
Ватсон подумал: «Не стоит его будить» и вышел уже за дверь, как вдруг услышал голос Шерлока.
-О, господи!
Джон вошёл обратно. Его друг сидел на постели с испуганными глазами, тяжело дыша.
-Что? Приснилось что-то плохое?
-Пока не знаю.
-Как это?
-Так это, - Шерлок начал было одеваться, но потом  просто надел халат и пошёл в душ.
Джон сделал кофе. Когда Холмс сел за стол, то был уже спокоен.
-Может, расскажешь, что снилось? Мне интересно.
Шерлок повернул голову вправо и ничего не ответил.
-Ну, ладно. Как хочешь...
-Она... Мне снилась она. Не в самых приличных сценах, так что о подробностях и не спрашивай.
-Понятно, почему у тебя было такое лицо.
-Какое «такое»?
Джон больше не смог сдерживаться и засмеялся.
-Что? Почему ты смеёшься? – нахмурил брови Шерлок, - это не смешно, Джон.
-Прости, прости, - и Ватсон опять засмеялся.
-Ты, когда спал, держал в руках какую-то майку. Чья она? Её, да? – престав смеяться, сказал Ватсон.
Шерлок встал, пошёл в комнату, прижал к сердцу ту самую майку и только так вернулся на кухню.
-На этот вопрос можешь не отвечать. Скажи другое, откуда?
-Украл. Когда был у неё в квартире. Она ушла в ванную поговорить с кем-то по телефону, а это лежало прямо на подушке. Сам не знаю, что заставило меня взять её и спрятать в пальто. Она, кажется, тогда не заметила.
-И как давно такое «сокровище» у тебя?
-Со вчерашней ночи, точнее с этой.
В этот момент Шерлоку пришло SMS.
Я зайду к Вам в 11 часов с целью забрать свою вещь. Эйслинг Мориарти.
 
Прочитав это сообщение, Шерлок вскочил и быстро оделся, привёл себя в порядок, стараясь выглядеть как можно лучше.
-Что случилось?
-Она придёт! Мне нужно спрятать её вещь!
Холмс вышел в гостиную, у него был обезумевший взгляд. Он спрятал майку и, улыбаясь, посмотрел на часы.

Как только пробило одиннадцать, в комнату вошла Эйслинг. Шерлок и Джон сидели в креслах. Доктор Ватсон был в неком шоке от её красоты.
-Здравствуйте, Ватсон, - обратилась она к Джону, - Здравствуй, гад. Где?
-Найдите. Она в этой комнате.
Эйслинг пристально посмотрела на Шерлока, вкрадываясь в его умную голову. Затем пошла в ванную, достала из-под коврика ключ от кладовой, открыла им дверь, взяла свою майку. Холмс испуганно вскочил и, когда она выходила, схватил то, что она хотела унести крепко, цепко. Эйслинг пыталась её выдернуть из рук Шерлока, но тот боролся за эту тряпку, как загнанное животное борется за свою жизнь. В конце концов, она отпустила вещь. Но ударив Шерлока по лицу кулаком, вооружённым кольцом с тремя огромными камнями, сказала:
-За то, что украл, - потом ещё раз ударив, - за то, что обманул...
Джон хотел её остановить, но Шерлок показал рукой, что ему лучше уйти.
-За то, что не отдал, - прорычала она, третий раз, ударив Шерлока.
Чуть погодя, ударила его ногой в живот со всей силы. И ушла.
А Шерлок, согнувшись от боли, остался сидеть на холодном полу. Слёзы текли по его лицу, смешивались с кровью и щипали раны от кольца.
Джон хотел его поднять, но тот промолвил:
-Не надо меня лечить, поднимать, нянчиться со мной. Лучше скажи, за что? Почему? Почему она так со мной? Я же её просто люблю... Я же украл эту майку, потому что она ей пахнет, и она её надевала. Я же ненавижу её одеяло, потому что оно каждую ночь её греет, обнимает. А мне один раз посмотреть на неё вот так обходится...
За что она так со мной? Я же просто её люблю...
Джон слушал это и не знал, как помочь другу, что ему сделать...

                Снисходительность
 Шерлок сидел у двери Эйслинг. Он пришёл, чтобы отдать её, за которую получил несколько серьёзных ударов. Его раны болели, было тяжело и больно ходить.
Эйслинг где-то гуляла, а Шерлок сидел верной собачкой и ждал её, ждал почти час.
Он очень хотел увидеть её, но отдавать ту вещь, которую он принёс именно для этого... И тут ему в голову пришла замечательная идея: сказать, что забыл майку дома, просто посмотреть на неё, обмолвиться с ней парой слов... Но Холмс вспомнил о полученных ударах и решил не рисковать быть побитым любимой женщиной вновь.
Скоро, ещё через минут сорок, послышались шаги Эйслинг. Шерлок начал вставать, но в животе от полученного пинка, что-то зарезало сильно и больно, и ему пришлось встречать Эйслинг сидя.
-Здравствуйте, мистер Шерлок Холмс. Зачем пришли? Ворованное наконец отдать или сдачи решили дать?
Шерлок, молча, протянул ей вещь, взятую им. Эму было больно делать это. Он смотрел, как ткань выскальзывает из его рук, а видел, как последняя капля жизни исчезает безжалостно и безвозвратно. Майки уже не было у него, но руки остались неподвижны, замерли в таком же положении. Шерлок только успел сказать сам себе: «Вот и всё», как услышал голос Эйслинг.
-Идите. У меня нет времени возиться с Вами. Я спешу.
Холмс медленно встал, не то от боли, не то от того, что ему хотелось, чтобы эта встреча длилась как можно и не можно дольше... Стоя на лестнице, он обернулся взглянуть на неё ещё раз, полюбоваться ей хоть секунду своей жизни... Она вдруг остановила его, с жалостью посмотрела. Это обидело Шерлока, она опять его обидела... Эйслинг пустила Холмса в свою квартиру.
-Можете выпить чаю или поесть, если что-нибудь найдёте, - дала волю она, и убежал по каким-то делам.
И Шерлок остался в её квартире один. Он всё осматривал, хотел было дотронуться самыми кончиками пальцев до её подушки, но резко отдёрнул руку, не смел, совершить такую дерзость, по его мнению. Затем присел на корточки у изголовья её кровати и внимательно, с лупой стал изучать её подушку. Он искал мужские волосы. На подушке подобного не было. И на всей кровати тоже. Это его немного успокоило. После этого он отправился на кухню. В раковине лежа гора грязной посуды. Заметив это, Шерлок начал мыть эту кучу.
- А Вы и посуду мыть умеете? Я думала, что Вы можете только расследовать запутанные преступления.
- Я стараюсь.
Шерлок выключил воду и начал вытирать свои белые красивые руки, но полотенце взяла Эйслинг... Она касалась его пальцев, ладоней... а он смотрел на неё... Через минуту она положила полотенце и уже хотела отпустить руку, но Шерлок схватил её, как обезумевший, и не отпускал более. Она подняла на него свои глаза, Холмс остался недвижим.
- Чего Вы хотите?
- Ничего. Я сейчас отпущу Ваши руки... постараюсь
- Помочь Вам сделать это?.. – и она попыталась вырваться.
- Нет-нет! Пожалуйста, нет, – ответил Шерлок, схватив её руки ещё сильнее.
И так они стояли минут пять, и всё это счастливое время Шерлок пытался отпустить её руки, но никак не выходило. Он понимал, что если сделает это, отпустит её, то больше никогда не дотронется до неё, никогда; и его выгонят, опять, как собаку.
- Где Вы с ним встречаетесь? – с ревностью спросил, наконец, Холмс, понимая, что сейчас его выгонят, да ещё и побьют за такие вопросы.
- С кем?
- С другом, любовником, парнем, тайным мужем...
- Это всё один человек?
- Я не знаю. Так где? Я же ревную...
- Какая Вам разница?
- Я ревную... страшно.
- Не надо, - и она вырвала руки из ослабевших кандалов, - это всё? Идите.
Шерлок послушно ушёл, хотя это для него было больно. А Эйслинг не меняла выражения лица, оно всегда оставалось каменным.

                Гостья
Шерлок спал на холодном полу. Ему снилась Эйслинг, как они гуляли вместе, говорили спокойно тихо, смеялись... От этого он улыбался во сне.
- Вставайте! – услышал он голос Эйслинг сквозь сон.
Шерлок открыл глаза. Она, сняв пальто, кинула его на диван, и, сев в кресло Шерлока, сказала:
- Принесите мне чаю. Две ложки сахара.
Холмс покорно встал и сделал ей чаю.
- Не боитесь, что отравлю? – с улыбкой спросил он.
- Вы скорее отравите своего Ватсона, чем меня.
- Видите меня насквозь, мисс Мориарти. Зачем же Вы пришли...
- Сама не знаю. Захотелось. Но если я Вам мешаю, то уйду, - и она привстала с места.
- Нет! – остановил её Шерлок, - Вы теперь мой гость. Мог ли я мечтать об этом? Для Вас мне ничего не жаль, Вам одам я душу... но ведь Вы и есть моя душа...
- Если бы я была Вашей душой, то истерзала бы Вас изнутри...
- Думаете, это не так?
- По глазам вижу, что так.
Установилось тяжёлое, глухое молчание. Холмс принёс печенье и, поставив его на стол, встал около Эйслинг.
- Сыграйте мне.
- Что?
-Сыграйте мне на скрипке, Джеймс хвалил Вашу игру, я хочу в этом убедиться.
Шерлок взял скрипку и она запела... Что она пела, какую песню? Наверное, про любовь, как и сердце Шерлока, говорило только о любви... Сердце безнадёжно, сильно, больно влюблённого... совсем безнадёжно.
Он играл и поглядывал на Эйслинг, но смотреть на неё, любоваться красотой и, одновременно, играть, стараясь вложить в музыку всё, что есть в душе, не выходило, даже у Шерлока Холмса.
Было сложно. И больно от того, что Эйслинг не слушала, а только писала кому-то сообщения и улыбалась, читая ответ. Холмс заревновал. Он, не переставая играть, подошёл и посмотрел на экран телефона. Вместо имени он увидел замечательное слово «Любимый». Ревность и злость охватили Шерлока. «Почему она так со мной? Вот бы мне на его место...» - думал Шерлок, и от гнева и боли его руки задрожали и скрипка замолчала...
- Почему Вы перестали играть? Мне нравится, хорошо.
- Скажите, почему он, а не я? Чем я хуже? – Шерлок чувствовал, что сейчас его опять побьют, но всё равно продолжал, - от Вас у меня только одно короткое лживое письмо, а с ним...
Она молча встала, налила в стакан воды и, подходя к Шерлоку, безжалостно плеснула ему в лицо ледяную воду.
- Успокоились?
Он только покорно опустил голову, как раб опускает пленную голову, когда хозяин его наказывает.
- Успокоились? – переспросила она, недожавшись ответа.
- Да, - сжато ответил Шерлок с призвуком растущего бешенства и огромной обиды.
- А мне кажется, что нет. Я лучше пойду. Не люблю общаться с бешенными...
Шерлок, услышав, что она уходит, выронил скрипку, упал перед Эйслинг на колени и начал умолять, чтобы она осталась. Но Эйслинг как будто не слышала его. Тогда он обнял её за ноги и взмолился ещё сильнее, жалобнее, просил прощения, говорил, что понимает, что ему не следовало спрашивать об этом и это вообще не его дело.
- Я не уйду, если Вам так плохо... Только отпустите меня...
Шерлок, разжав руки, получил удар в живот, итак болевший после первого удара. Удержать её он не смог, но Холмс встал и вышел на улицу. Там было холодно, приближалась зима, а Шерлок смотрел, как вся его жизнь, его сердце уходит дальше и дальше, не оборачиваясь...

                Наказание.
- Джон, скажи, я хорошо выгляжу? – Шерлок поправил складку на рубашке.
- Да. Даже, очень, - ответил ему только вошедший в комнату Ватсон, - А куда ты так нарядился?
- Она позвала меня... – грусть послышалась в голосе.
- У Шерлока Холмса свидание! Завтра снег пойдёт или землетрясение случится!
- Это не свидание. Она дала понять, что выбрала для меня наказание...
-Какое наказание? О чём ты говоришь? За что? – перебил его Джон, но подумав добавил,- Ты знаешь, что тебя ждёт? Хотя бы догадываешься?
- Нет. Дослушай, если я не вернусь, то обещай мне, что вы про меня не забудете. И если у вас с Мери родится мальчик, то назовите его Уильям или Шерлок.
- Ты так говоришь, будто не вернёшься...
- Вполне вероятно, - опустив глаза сказал ему Шерлок, - Прощай!
- До свиданья!
Холмс ушёл.

Шерлок шёл безжизненным пустырём, навевавшем на него тоску. И, наконец, дошёл до места их встречи. В голове не было ничего, только пустота бессмысленная, звенящая, губительная... И понимание того, что через несколько десятков минут его жизнь полностью изменится и не в лучшую сторону, всё приближалось и убивало живое на своём пути. Он вошёл в старинный дом и повернул в маленькую кухоньку, как и было сказано в письме.
Эйслинг нигде не было. Множество трав висело под низким потолком и котелки стояли у заброшенной печи. Там было темно, свет падал на пыльный стол из маленького окошечка, похожего на пряничное.
- Пришли?
- Конечно... Я не мог отказаться от встречи с Вами.
- И Вы не боитесь?
- Боюсь. У Вас огромная сила. Огромная сила у такой маленькой женщины, в таких маленьких руках.
- Да, сама себе удивляюсь. Разожгла такую любовь в Вашем холодном сердце...
Минутное гробовое молчание.
- Какое?
- Страшное, подходящее, губительное, по заслугам, уничтожающее, абсурдное...
- Какое именно? Отрезать себе ноги, выпить кислоту, застрелить Джона? Что?
- Вы – садист, оказывается. Не знала. Но я, к сожалению, не такая.
- Говорите.
- Подвал этого дома – темница. До конца своих дней, или пока мне не надоест, Вы будите существовать там. Все будут думать, что Вы мертвы.
- И я не буду Вас видеть до самой смерти? – с явным страхом в голосе промолвил, еле шевеля губами, Шерлок.
- Да, да... да. Кстати, эту крепость построил Джеймс. Он говорил, что строил её...
- У меня есть право на последнее желание? – перебил её резко Холмс.
- Смотря какое это желание?
Шерлок повернулся лицом к Эйслинг и вытащил её на тусклый белый свет, немного осветивший лицо мисс Мориарти.
- Я каждую ночь видел это во сне, это самое прекрасное в природе, во Вселенной, но ни разу мне не удавалось посмотреть на это своими глазами...
- Что же это?
- Улыбнись мне, Эйслинг, прошу тебя.
 Она действительно ему улыбнулась.
- Всё? Пойдёмте.
- Как, уже? И Вы не дадите мне попрощаться с моими друзьями?
- Нет, конечно, нет.
После этих слов Шерлоку стало больно. Он понял. Что последние минуты его жизни ушли. Он не представлял, что он будет делать в пустой маленькой крепости. Его мозг просто разорвёт без работы. Но у него была надежда на меленький пузырёк с ядом в кармане.
Она повела его по тёмной лестнице глубоко вниз. Они остановились. Эйслинг в черноте руками нашла подсвечник и зажгла три сальных свечи. Показалась железная дверь, она открыла её.
- Улыбнись мне, Эйслинг. Ещё раз, хоть чуть-чуть...
Она посмотрела на него со злостью.
- Вы же позовёте меня на свою свадьбу?
- Нет.
- Эйслинг, Эйслинг... ты такая безжалостная, такая мстительная и злая... Но как же я тебя люблю...
- Заходите скорее.
Шерлок, не отрывая взгляда от неё, вошёл покорно и тихо, и дверь захлопнулась.
Через секунду он осознал, что никогда больше её не будет рядом. Холмс колотил в дверь, звал её, он был в бешенстве и отчаянии. Эйслинг отозвалась.
- Чего Вам?
Её голос успокоил Шерлока.
- Произнесите моё имя, пожалуйста. Вы так говорите его...
- Шерлок... ложитесь спать.
И она ушла, а Шерлок остался один. Только темнота скребла стены, далеко капала вода и больше ничего... Холод могилы пробрал его. Он сел на пол.

«Когда-то я был Шерлоком Холмсом, великим сыщиком. Я был известен во всём мире, меня уважали, полиция валялась у меня в ногах и это благодаря уму, моему мозгу... Но пришла она... Эйслинг Мориарти... и выяснилось, что у меня есть сердце и я умею любить... нет, это не любить, это жить ей, восхищаться ею. Она стала моей жизнью, сердцем, душой, завладела моей головой и... заперла в крепости, зарыла в могилу живьём, убила... Умнейшая, властная, могущественная, мстительная, красивейшая... Эйслинг Мориарти... Я больше не Шерлок Холмс, я – узник в её крепости, я – покойник в её могиле, и как бы мне не было больно, плохо, холодно, и, даже, если мой мозг разорвётся здесь, я горжусь этим.»
«Почему она заперла меня в эту крепость?
Потому что из-за меня погиб её брат, Джеймс Мориарти. Она сама сказала мне это.
Эйслинг права, в этом есть и моя вина. Я чувствую... Но сейчас я не могу попросить извинений, объясниться, вымолить прощения. Жаль, что я понял это только здесь. Раньше я в это не верил, отпирался от этого. Но она меня переубедила.»
«Я же никогда её не обнимал, не целовал... Это снилось мне, поэтому я полюбил спать. А было бы её приятно? Человек, убивший её брата, теперь обнимает её... Не очень кажется приятным.»
«Я же не хотел его смерти. Он понимал меня, он тоже был таким... Единственный в мире понимал...»
«У нас были бы отличные дети. Красивые, как их мама, и умные, как их папа. Нет, лучше красивые и умные, как их мама, потому что она умнее меня, на много... Я бы гулял с ними, возил в школу, делал бы для них всё. И для неё всё...»
«...Что делать?..»
« Эйслинг, прости, я так больше не могу... Прости меня, любимая...»
Шерлок достал из кармана маленький пузырёк с беловатой жидкостью. Выпив яд, он закрыл глаза...