Чего горевать-то?

Наконец-то я купила спальник и бегу с большим фирменным жёлтым пакетом в маршрутку с номером сто пятьдесят восемь. Водители маршруток под этим номером обычно дожидаются, пока все места будут заняты пассажирами. Издалека я вижу целых четыре газели, стоящие на остановке. Третья практически полная. Я открываю её дверь и пробираюсь через весь салон в конец, где находятся две пары сидений, обращённых друг к другу. Здесь я занимаю свободное место. Через пару минут ещё один пассажир занимает последнее место рядом с водителем, газель трогается.

Напротив меня сидят девушка и молодой человек. Судя по одинаковым кольцам на правых безымянных пальцах и тому, что они держат друг друга за руку, они – муж и жена. На вид им не более тридцати лет. Рядом со мной сидит молодой человек того же возраста. Эти два парня приятельски беседуют друг с другом, а девушка просто молчит и разглядывает либо сидящего со мной, либо происходящее на улице.

- У тебя ж/д график? – спрашивает молодой человек, сидящий рядом со мной.
- Да, ж/д. Я привык уже, мне нравится, - отвечает очень приятным голосом молодой человек, сидящий напротив. – Я не так давно Игоря видел. Подъезжаю, смотрю в кабине, он сидит. Я помахал ему. Потом я к нему в кабину залез. Всё то же самое, ничего почти не изменилось, всё понятно, хотя новое.
- Дак, конечно, то же самое. Как вентиляторы стояли, так и стоят, - смеётся сидящий рядом со мной. Сашка Мазин вернулся. Знаешь же его.
- Да. Знаю.
- Вот. Сашка вернулся, а Игорь ушёл.
- Уволился?
- Да. Уволился… Он же умер недавно.
- Игорь? Ты про Жигловского? – спрашивает после паузы сидящий напротив.
- Ммм… Да, Игорь Жигловский.
- Игорь умер?
- Да. Сегодня или завтра девять дней будет.
- Как умер?
- Убили.
- Убили? – в полной растерянности спрашивает парень, узнавший страшную новость.
- Он с парнями в Веселках на моциках гонял. Там какому-то чуреку это не понравилось, он с матом на них. Игорь ему морду набил. Тот не стерпел, достал ружьё и убил Игоря.

У парня напротив начинают проступать слёзы от ужасного известия. Он немного отворачивается, то ли чтобы жена не видела этого, то ли от приятеля, чтобы не видеть источник ужасной новости, а может и совсем что-то другое. Его жена, молчавшая всё это время, немного нагибается в его сторону, убеждается, что у него слёзы на глазах, громко с выражением цокает и отворачивается от него к окну. Парень немного приходит в себя, склоняется к её уху, что-то шепчет. «Да ничего!» - отвечает она и снова отворачивается к окну. У парня снова на глазах появляются слёзы. Я закрываю глаза, чтобы его не смущать, будто дремлю. День беготни сказывается, и я на самом деле впадаю в дремоту и не слышу, о чём они говорят.

Просыпаюсь за пару остановок до конечной. Судя по разговору, молодой человек, сидящий рядом со мной, пытается отвлечь приятеля. Тот хоть и отвечает, но видно, что-то мысли где-то не здесь, и глаза смотрят куда-то насквозь.

- На остановке! – просит остановиться водителя парень рядом со мной.
- Даа… Расстроил ты меня.
- Хороший парень был. Мы с ним в несколько рейсов ездили.

Газель останавливается, часть пассажиров выходит, и молодой человек, рассказавший о смерти Игоря Жигловского, прощается и выходит вместе с ними. Маршрутка едет дальше. Сидящий напротив говорит девушке:
- Ты просто не знаешь его. Он такой классный парень. Придём домой, я тебе фотографии в «ВКонтакте» покажу.
- Не надо. Мне это, вообще, не интересно. Каждый день сотни людей умирают. Что теперь? Горевать по каждому?

Он ей ничего не отвечает, а видя, что маршрутка остановилась на конечной, выходит, заплатив за двоих. Выйдя на улицу, девушка говорит мужу: «Понимаю, он был бы тебе…» Конец фразы до меня не доносится, но зато фраза «Что теперь? Горевать по каждому?» остаётся в голове надолго.