Весна

Мотор просыпался, как старый зверь – медленно, мощно. Он кашлял, рычал, ревел. Клубы черного дыма окутали двух улыбающихся людей, стоявших чуть поодаль.

- Есть! – Из люка показалась высохшая рука с поднятым большим пальцем, а потом и весь третий. – Ну что, старичье, как раньше?

***

Мы родились на войне, и, сколько себя помню, готовились к ней, не отвлекаясь на игры и развлечения. Кадры с горящими стягами поверженной и так и не успевшей родиться империи – самые яркие воспоминания детства. Папа, вернувшийся живым, нес меня на исхудавших плечах, мама плакала рядом, да все вокруг плакали, чего там, даже суровые мужики - все помню, будто вчера было. Боже, как их ждали! А как встречали!

Нас встречали не так. Совсем не так. Мы были заряжены нашей миссией, стволы были заряжены, чем положено, а в узкой щели мелькали мрачные потерянные лица, не знавшие, умереть ли им или пытаться жить дальше. Слезы тоже были, много, но это были другие слезы. Я впервые оказался за границей, и все было совсем не так, как нам втолковывали перед выездом. Операция «Дунай» изменила нас, да. Теперь об этом говорят, как о конце весны – а для нас – меня и моего экипажа – это был конец юности, жесткий конец, работа у нас такая.

Там, в Праге, остался и наш командир. Санек пытался вытащить ее, лезшую под гусеницы, зря пытался, но не учили нас убивать детей. Так нас стало трое.

***

Мы думали, войне конец. И разбежались, кто куда. Я – стал строить, чтоб как-то объяснить миру, что не только рушить умею. Ребята пропали из виду, так, перезванивались изредка, они – самые лучшие, только вот после всего в глаза им не хотелось смотреть. Хотелось забыть. А наш Тимурка, Т-54, стал памятником в военном училище. Ему-то сложно было переквалифицироваться.

Мы встретились, не сговариваясь. Когда внуки нашего Тимурки пересекли границу и полным ходом шли к нам. 5 часов – это максимум. 5 часов, чтоб успеть подлатать нашего зверя. 5 часов, чтобы рассказать о десятках лет, что не виделись. Нам хватило, мы привычные.

***

Фыркая и захлебываясь, Тимурка всеми своими пятьюстами лошадей сползал с постамента, камни крошились в порошок под мощными гусеницами. Наша новая весна. Новый флаг занял свое место. Ну, и мы – свои. Всего 2 снаряда. Зато пулемет ДШК заряжен под завязку. И не важно, сколько их, не побеждать едем. Пусть они резвее, но в оружии что важно? Да, именно, кто за ним. А мы свою работу знаем. 5 минут – время боя. А танку больше и не надо.

Может, ради этого мы и жили. Странная штука время. Ничего не дает забыть. Но иногда дает возможность исправить. Мы благодарны ему, все мы, вижу по глазам.

Руки в пигментных пятнах, в саже и масле, ощупывают знакомые кнопки и рычаги. Руки все помнят. Руки моих ребят. И слезы текут по щекам, нет, не от страха, просто вспомнил отца. Может, теперь он простит.