Свобода-24

- Я тебя ненавижу! - с чувством говорит Элизабет, наблюдая за тем, как гаснет механический серебристо-стальной блеск глаз робота, пока он в бессилии, будто кончилась подзарядка, опускает голову.

- Опять шалишь, Лиз? - из большого ангара с шаттлами, старого, местами с рыжими пятнами ржавчины, выходит главный механик станции "Свобода-24". Добродушный мужчина с искренней улыбкой на лице, не исчезающей ни на минуту.

- Майк, - она виновато смотрит на него, всего вымазанного мазутом и машинным маслом - чинил поврежденный каким-нибудь космическим мусором шаттл, - Майк, я правда не хотела...

Конечно, она хотела. Для тринадцатилетней девчушки на небольшом космодроме все представляло интерес: и шаттлы, и варп-двигатели, и гуманоиды, помогавшие Майку в починке кораблей, и, разумеется, новейшие роботы, прибывшие на "Свободу" всего неделю назад.

- Ничего страшного, Лиз, - механик, как всегда, рад таким экспериментам своей подопечной, - я его перепрограммирую, и все станет на свои места.

Девочка понимает, что Майкл вовсе и не собирается читать ей нотации о технике безопасности на станции, поведении с незнакомыми вещами и прочей ерунде. Он настроен благосклонно, но она его почти не знает, так как появилась на космодроме относительно недавно, поэтому и ждет окончательной реакции. Чуточку осмелев, Элизабет спрашивает:

- Майк, а почему он так реагирует на мои слова? Люди, которые доставили их сюда, клялись, что эти роботы самые совершенные в мире. Могут выполнять любую работу, решать любые задачи, лечить все болезни, которые под силу современным врачам.

- На свете нет ничего совершенного, Лиз, - Майк подходит к роботу и осматривает его. - А тем более несовершенно то, что сделано нашими руками. Создатели этой жестянки - гении, потому что смогли уберечь их от всего, кроме нас.

Элизабет смотрит на робота с поникшей головой. Ей кажется, что он даже посинел, после выпаленной ею фразы, сбившей сложную программу.

После минутного молчания становится видно, как у Элизабет загораются глаза - придумала что-то новое, наверняка опыт, безумно для нее интересный.

- Майк, можно еще кое-что попробовать?

Майкл смеется:

- Ты обрекаешь меня на бессонную ночь, проведенную за переписыванием программ для этих железяк! Но была не была. Когда тебе еще доведется экспериментировать с подобным?

Элизабет аккуратно подходит к новому роботу. Такому яркому, блестящему, сразу заметно, он еще не знает, что такое работа.

- Я люблю тебя! - Лиз - настоящая актриса, здесь не то что машина, которая, по сути, почти не различает интонаций и не замечает чувств, взрослый человек поверил бы в правдивость ее слов.

Робот слегка приподнимает голову, с торчащими на ней маленькими антеннами-рожками, и глядит на девочку, сложив руки в полном восторге и восхищении.

Майк стоит и улыбается.

- Знаешь, Лиз, - гворит он, смотря на такую умиляющую картину, - я оставлю его таким. Пусть будет твоим другом.

Элизабет от счастья даже хлопает в ладоши.

- А сейчас, - механик поднимает сломанного робота, - иди в комнату, пока я буду возиться с другими "совершенствами". Да не забудь свое железное чудо.

Элизабет берется за холодные тонкие пальцы робота, и они вместе, не спеша, отправляются в дом.