Пазлы на Сывтуге

    Ледяная гладь, тишь да благодать.   

   Солнечный лучик рано разбудил меня в то чудесное утро. Было безоблачно и необыкновенно тепло, что сулило много хорошего в предстоящем походе. И совсем не верилось что где-то еще не лето, что где-то льют дожди, а возможно, кружась, падают снежинки, что где-то под елками все еще лежит снег и озера до сих пор скованы льдом...
   Пыльная казанская пробка полностью парализовала движение в центре города. Где-то там, в районе центрального рынка в ней намертво застряла часть нашей группы с двумя катамаранами. Добро пожаловать в последнюю дверь последнего вагона. Теперь нам есть о чем поговорить ближайшие два часа.
   Москва встретила нас ранним подъемом, противным моросящим дождиком и общим похолоданием. Три часа до поезда. Красная площадь готовится к предстоящему Параду. Ну как тут не выкурить сигарету у мавзолея?!
   Непривычно уезжать утром, непривычно с ярославского вокзала, непривычно приезжать в два часа ночи на станцию. Зато вполне привычны проблемы с законом, точнее с его стражами. "Походка нетвердая, речь развязная, глаза в кучу. Штраф сто рублей." - записали в милицейский протокол. А ведь мы всего лишь пили чай!...
   Газ-66, конечно, машина проходимая, вот только спать в ней неудобно как-то. Да и ехать долго. Зато почти до места. Идем километр по старой, полуразрушенной бревенчатой дороге. Теперь привал, ждем полчаса руковода-разведчика, кому-то уже как всегда хочется уйти куда-то вперед, но падают шишки и Джонни приходит на колбасу. Еще километр и на заболоченном берегу мы собираем катамараны. Светило солнце, была та самая нежаркая, но и не холодная погода, когда минимум одежды дарит максимум комфорта. Снега уже не было, и прошлогодняя пожухлая трава разукрасила поляну в желто-коричневые цвета.
   Отчаливаем. Хотя "отчаливаем" - это не то слово, скорее толкаем катамаран по заболоченной дороге до чистой воды. Под ногами жадно чавкает грязная жижа, то и дело пытаясь стянуть с тебя башмак. Видели б это мои родители, точно не отпустили бы" - хорошо заметил кто-то...
   Долго поплавать по чистой воде, однако, не пришлось. Огромное, скованное тонким весенним льдом озеро встало на нашем пути. Первая ласточка в образе синего катамарана быстро скрылась за линией горизонта, едва встав на лед. Вот и наша очередь. Медленно выбираемся на хрупкую поверхность, осторожно делая первые шаги, потихоньку начинаем движение, цепко держась за катамаран. Сначала избегая темных участков, где лед явно тоньше, а затем уже напролом, практически не глядя под ноги, мы идем с короткими передышками. Остановишься, посмотришь вокруг и увидишь что-то до боли знакомое: все то же небо в необычно ярких, насыщенно синих тонах; все те же легкие белые облака, низко нависающие над  головой; все те же темно-зеленые елки по берегам озера. И лед под ногами... Все как на Кольском. Только непривычно тепло. Вот такая она, весна на севере.
   Но километров через пяток лед стал тоньше, то тут, то там появляются проталины, приходится тщательнее выбирать себе дорогу.
  - Пойдем направо, там потом вон по тому мостику и налево уйдем.
  - Нет, лучше налево, там потом слева проталину обойдем.
   Вобщем собираем пазл. Но вот наконец прорвались к воде, последний толчок от скользкого льда и можно спокойно посидеть, помахать веслом. Да не тут то было. Мы снова в ледяном плену! Мы вышли не туда и теперь непонятно где озеро становится рекой. Пытаемся прорваться сквозь заросли водорослей и льдины по технике кандиру. Где-то отодвинешь льдину веслом, где-то ногой, где-то вылезешь притопить тонкий майский лед под испуганные возгласы товарищей, кое-где и топором поработать пришлось. Снова собираем пазлы.
   К вечеру холодает, да и есть уже хочется. Кто не оделся потеплее теперь мерзнет, ворчит и погоняет остальных. Советую переодеться. "Одежда далеко" - слышу в ответ. Предлагаю свои куртки, предлагаю колбаску - добрая половина команды посылает меня куда подальше. Совсем не думал, что в первый же день почувствую себя лишним и таким беспомощным - из-за глупого упрямства я ничем не могу помочь голодным и замерзаюшим друзьям. roll
   Северная (а может и южная) мудрость гласит: "Как день начнешь, так его и закончишь." Вот и пришлось вставать на заболоченном берегу. Бр-р-р, опять в воду...
   Люди устали и не выспались, поэтому соображать в этот вечер пришлось на троих.
   А между тем небо сердилось и хмурилось, но так и не разразилось дождем - ведь наш шаман мирно спал вместе с гитарой.


   Почему люди не летают?! Сывтуга завальная.

   Доброе солнечное утро. Ранний чечевичный подъем. Долгие споры красной, бурой или зеленой она была. И быстрые сборы. Сегодня я напугал команду, что соберу за них рюкзаки, если будут тормозить и пошел подкачивать кат. Результат - недоеденный завтрак, недопитый чай и готовность к отплытию у нашей команды, глумящейся теперь над медлительностью других экипажей. Лишь один раз нам это удалось, лишь один раз за поход!
   Сегодня река широкая и полноводная, с заболоченными берегами и почти не течет. Наигравшись в "Греби бля, гребу бля, не ори бля", мы решили поиграть в более увлекательную игру - "Три капитана". А между тем лес по берегам становился то светлым, сосново-березовым, устланным зеленым мхом и буквально залитым ярким весенним солнцем, то темным, густым еловым, и солнце лишь добавляло ему какой-то загадочной мрачности.
   Ближе к обеду снова встал вопрос о моей личке. Выяснилось, что она хуже всех других личек и есть ее ну очень неприятно. В ответ объявляю себя крысой похода. Чего смешного, ведь обидно быть хуже других.
   Но после обеда было уже не до еды - Сывтуга показала свое второе лицо и завал следовал за завалом. Вован, вставай вон на то бревно; Фарид, сиди пока; Вань, вправо толкай; Эля, правую ногу вон на то бревно, левую туда, между сучков ставь, кат налево подвинь немного... Да хватит уже пазлы собирать, давайте кат перетаскивать в конце концов!
   Катамаран впереди вдруг ускорился и быстро скрылся за поворотом. "Смотри, быстро слились, - начал нервничать кто-то сзади, - там, наверное, порог, быстро садимся в коленные упоры!" Не поддаюсь панике, посмеиваясь над смутьянами: "Ага, порог притаился за поворотом и только нас и ждет, чтобы наброситься и затащить в свои бурные воды!"  Но шутку никто не оценил.
   Однако, вечером, осмелев от большого количества горячительных напитков разновидности "два к одному", и, пройдя небольшую шиверку, которую тут же окрестили "типа горские пороги", Макс сказал, что не верит в пороги на этой реке, и даже придумал кого-то насмешившую рифму "ЧУ - на х.. верчу!". Фарид решил не ударить в грязь лицом: "Перелом, торгану еблом!" Венчала этот пир во время чумы песня "Снегопад". После такого веселого вечера все спокойно пошли спать - ведь еще никто не знал, что ждет нас завтра, что где-то уже и впрям притаился порог, чтоб напасть тихой сапою, а Джонни скупит наши испуганные ебла оптом по дешевке, как на распродаже.


   В бурных водах Сывтуги.

   Утром погода меняется - синее небо и солнце заволокло облаками и тучами, стало как-то мрачно. Даже не замечаем, как доплываем до мини-ЧУ - этот порог не оставил сильных впечатлений, лишь немного возмущения, что проплыли в "пяти сантиметрах от скалы". Но, как говорится, победителей не судят, и мы смело плывем дальше. Течение замедляется, уходим вперед, подарив остатки бдительности синим катамаранщикам, пусть поделятся с более опытными. И вот за очередным поворотом Чертово Ущелье раскрыло свои объятья, представ пред нами во всей своей красе. Скалы справа, камни и буруны по всей реке, журчит, шумит, бурлит вдруг взбесившаяся вода. "Чалимся скорее" - слышу команду, но выпрыгнуть не успеваю на доли секунды и порог набрасывается, затягивает в свои бурные воды. Вдруг резко потемнело, как будто мрачная туча нависла над Чертовым Ущельем... На пути вдруг встала скала, грозя своими каменными кулачищами. Еще секунда и удар страшной силы чуть не выбил меня из одноколенной посадки, но рама выдержала, сохранив глубокую вмятину на память. Река, вдоволь повертев нас как ей хочется, вынесла на мель, где мы и встретились с другими экипажами. Их тоже потрепало неплохо. А у нашей команды все еще частит пульс когда я выхожу на воду столкнуть катамаран, севший на мель прямо посреди реки.
   Впереди нас ждет препятствие посерьезнее порогов - мост, разбивший единство и сломавший дисциплину в наших рядах. Осматриваем его, решаем не рисковать под бревенчатым настилом и обнести слева. Как раз там небольшой улов, да и течение небыстрое - я, находясь в полной уверенности, что идем самым логичным путем, сажусь на кат. Впопыхах забываю, что после ЧУ все предпочитают перестраховаться. И вот неожиданно слышу: "Загребай, причаливаем, скорее, сильнее" - аж затабанил от неожиданности. Вот она, инертность мышления, вот оно, упрямство, вот они, внутренние психологические проблемы дали о себе знать неожиданно, на ровном месте. Бросаю весло и отказываюсь вообще что-либо делать. "Вот и прекрасно" - говорит капитан зло сверкая глазами. Ощущение, будто он достанет "смит и вессон калибра 38" и выстрелит со словами "Бунт на корабле!", а команда добьет меня веслами. Несколько секунд буру себя в руки, и вот мы переносим кат, грозя друг другу больше никогда не ходить вместе. Впервые, впервые в жизни я нарушаю прямой приказ руковода. Нет, второй раз. Но тогда это не создавало угрозы группе, а теперь меня ждет дисквалификация или самодисквалификация. Но потом. А пока мы в одной лодке, тут если сел, то не соскочишь - хочешь, не хочешь, придется притераться и терпеть друг друга что бы не случилось. Особенно перед порогом, который промелькнул уже вдалеке...
   "Чалимся вон туда, хотя нет, лучше сюда." В итоге я выпрыгиваю на берег за пару  метров до слива и вгрызаюсь в него, нащупав упор для ноги в воде. С десяток секунд борюсь с течением - если не хватит сил или нога соскользнет - нас унесет в бурный поток, поэтому держу чалку что есть мочи, но вытащить катамаран не получается. Кто-то пытается выгрести, кто-то уже положил весло, но тут спасает положение Фарид, сумевший выпрыгнуть на берег. Вот и идем смотреть перелом, занимаясь разборками вместо семечек.
   Идем по лесу, и вдруг слышится шум воды, перерастающий в рев... Выходим к реке и взору открывается завораживающая картина. Вот вода шумной бурной полосой уносится вниз меж камней, переливаясь то белым, то каким-то буроватым оттенком. А вон там и еще немного подальше такие интересные бурунчики, образуют загадочные рисунки на воде. Деревце растет прямо среди скал, пустив корни глубоко в трещину. Все-таки скалы на фоне буйной речки смотрятся совсем по-другому. С больших гладких камней вода течет, пузырится, кипятит котел и дальше бунтует, хорохорится... А как это сверху лицо чебурашки напоминает...
   Вот только кто тогда оценил сказочную красоту реки, открывшуюся перед нами? Взгляды людей были прикованы лишь к сливам, прижимам, котлам, казавшимся тогда столь ужасными и опасными, что сама мысль о прохождении прибавляла седых волос на голове, а прыжок на скальном берегу казался чуть ли не самоубийством.
- Если выпадешь, из этого котла выплюнет, а вон в том варить будет - сказал Макс важным голосом - мы туда не пойдем.
   Подходит Джонни.
- Ты идешь?
- Конечно, а зачем я сюда приехал?! - на лице руковода читается едва уловимая усмешка и невысказанный вопрос "Почем продаете?"
- Ребят, все что угодно, только подождите минут десять - бросил нам один из капитанов и тихонько удалился в лес.
   Начинает накрапывать. Ораньжевый катамаран, освободившись с привязи, несется прямо в порог, но спотыкается о камень, разворачивается в считанных метрах от слива и его затягивает в пучину кормой вперед. Люди на берегу застыли от ужаса... А страшнее всего стоять на страховке. Тут нет права на ошибку, у тебя лишь одна попытка и точное попадание, порой, равно человеческой жизни, а промедление...
   Впрочем медлить действительно некогда, уже наша команда рвется в этот водяной кошмар. Уж если Джонни вынесла вода несмотря ни на что, то нас то...
   Вот она, кромка воды, за которой неизвестность, все ближе подползает к нам... Унять волнение и подбодрить экипаж мне помогает русина песенка. "Чип, Чип, Чип и Дейл к нам спешат" - последнее, что услышали товарищи прежде чем вода накрыла их с головой... Но несколько секунд страха и мы снова на берегу. Теперь и Макс хочет поплавать - оказывается все не так уж и страшно.
   Страшно - не страшно, а принять высшую меру расслабления нам сегодня придется, благо повод есть. На хлопковую свадьбу ребята получают морковь, которую действительно ласкать не запретишь - ведь она в форме сердца.


   Товар и в фас и в профиль.

   Наутро ситуация повторяется. Снова мы туда ни за что не пойдем, но посмотрим на руковода. Снова первый блин комом. Но вот котлы уже у нас на пути, один страшнее другого. Интересно, а котлы - это весело? Впрочем, сейчас и узнаем. Свист затягивающихся упоров, барабанная дробь весел об воду, порог, сбрасывай скорость, табань, не греби. И вот нас разворачивает, подтапливает левый борт, снова лагом ставит... Господи, да мы ж торгуем и в фас и в профиль, а кто-то там из-под воды подторговывает.
Почем спрашиваешь? Не, Макс, за моркву не продадим, поплыли дальше. Ура, земля! А чего у всех так руки-ноги трясутся, мы ж вроде совсем немного проплыли, неужто так устали?!
   Однако, теперь Макс учел все наши ошибки и прошел все ступени идеально, вытеснив нас в самый конец турнирной таблицы. Вроде все прошли, но снова шум воды впереди - оказывается Нижний Перелом приготовил нам еще одно испытание. И мы снова облажались по полной.
   Сегодня наш бронемаран проходит вопреки всему, вода нас крутит как ей вздумается, затаскивает в котел, то подтапливает, стремясь затянуть в пучину, то подбрасывает на очередном валу, то кидает на камни, но он, продавливая все на своем пути, победоносно идет вперед, неся на себе четырех человек, вдоволь хлебнувших позора в бурных водах Сывтуги.
   На этом пороги для нас закончились, а вот у Жени с Катей все только начиналось... Падун предстал во всей своей красе, впечатляя нас не высотой или размахом, а скорее своей красотой и какой-то необычностью. Это был даже не порог, а водопад высотой несколько метров, от берега до берега перегородивший реку. Она после Падуна становилась значительно шире, так что морковь, в случае чего, лишь впустую просвистит в воздухе. Однако, страховка поставлена, все по местам, приготовились, идут, только почему то куда-то вбок. Ну вот и расплата за ошибку. Встав одном пилоном к верху, они, как-будто секунду поразмышляв переворачиваться или нет, с шумом ушли под воду. Еще секунда и мокрые но счастливые лица появились над водой. Как-то без овер-киля на такой речке было бы совсем неудобно решили мы за чашкой чая потом. Но сегодня нам еще плыть и плыть.
   Вечером бравые максовцы, распугав всю рысь, заняли очень красивый бивак на высоком берегу, благо причал был удобный. Воду носили ведрами, спирт лился литрами, а вот дрова подкачали и я отправился за сосной. Недалеко от бивака было большое сухое дерево - пили и забирай - я принялся за работу. Тем временем кто-то в лагере внимательно наблюдал за процессом по звукам, и за несколько минут Фарид сказал: "Осталось немного". И вот он, победный треск, сосна наклоняется и со страшным грохотом падает на землю. Как же народ смеялся, когда я принес им лишь небольшую верхушку и со словами: "Вот вам дрова" снова удалился в лес.
   А когда вернулся, на биваке уже была лишь пьянь, так и не распилившая верхушку, зато обильно обложившая меня претензиями. Тут выяснилось, что я зря спилил большую сосну, весь день не греб, зря вернулся за веслом, зря пошел в этот поход, поскольку "занял чье-то место" и что вообще я все делаю неправильно и зря. Наверное, теперь всегда будут говорить: "А-а-а, это тот Вован, который не гребет." До боли вспомнился Северный Урал двухлетней давности. Тогда тоже все, усевшись за чашкой чая, принялись меня за все чихвостить. Так захотелось достать где-нибудь ядреную бомбу и пустить все в тар-тарары. Но ничего, "чье-то место" я больше никогда ни за что занимать не буду, уж это точно, учту.


   Тишь да гладь, жаль не благодать.

   Все пороги остались позади, поэтому Фарид сегодня решил попробовать силы на двойке и покинул нас. Я захотел по рулить с Ваней - вдруг получится. И поначалу получалось неплохо, пока мы плыли сосредоточенно, пока вода не давала расслабиться. Мы даже обогнали команду Макса, пока кто-то не сказал: "Зачем соревноваться?!", и синий катамаран не скрылся за поворотом. Вода становилась все спокойнее и все больше напоминала длинное озеро: нет течения, знай греби себе вперед. И вот я немного задумался, засмотрелся на вечнозеленые верхушки елок на фоне весеннего неба, кат повернуло направо и мы потеряли скорость. Выгреб, поплыли дальше. И снова задумался о своем, нос повело влево. Оттабанил. Снова задумался. Господи, да когда же этих олигархов расстреляют, надоело о них думать.
   Так и обед незаметно подоспел где-то под раскидистой вечнозеленой елью. А после обеда вдруг неожиданно выключился свет и град пошел размером с крупную черешню. И на эту лампочку нашелся рубильник Чубайса.sad Вот бы сейчас в бубен шаману зарядить, чтоб не пел больше под гитару с неопреновыми струнами "У природы нет плохой погоды" и "Снег над лагерем валит..."
   Неприглядное, заболоченное место вечерней стоянки скрасил прекраснейший закат и интересный ночной разговор.


   На том конце, на том берегу, кто ждет меня к завтраку или к обеду...

   Даже дежурство в это утро не запомнилось ничем особенным. Тонкие еловые веточки махом сгорали в костре и быстро вскипятили воду, но выспаться все-равно не удалось.
   Мы уже не знаем куда и зачем плывем, да это и не важно. Очередная вялая шутка, шоколадка, весло медленно проходит по воде и сознание куда-то пропадает. Спать...
   А тем временем на катамаране, ушедшем далеко вперед и рвущем когти к обеду, происходили интереснейшие события. Булат, сидящий впереди, обсуждая снаряжение, говорит Сашке: "А вообще "Сплав" говно, компания тухлая..." Макс с Тагиром, услышав эту фразу вне контекста очень напряглись и лишь чудом не скинули Булата в воду, уловив иной смысл в прозвучавших словах!
   В итоге мы приплыли на обед с отставанием в час, чем немало позлили всех и вся. Даже страстная любовь к березе не искупила нашу вину.
   Плыть нам сегодня до вечера, а точнее до деревни названной по месту расположения - Усть-Кожи. Ярко светит солнце, попадаются моторки, вот только идут они все навстречу, а значит не туда. Даже веселая музыка, даже вечерний чай уже совсем не радуют. Правда на ярко ораньжевой двойке плавать немного повеселее будет.
   Ну вот и приплыли, почти без отставания, спасибо Женьку с Фаридом. Смеркалось. Но тут, в кристальной вечерней тиши раздается треск рации, которая сообщает, что разбирать катамараны преждевременно, нам еще три часа сегодня мерзнуть на прицепе у моторки. Слава Богу, тревога оказалась ложной. К шести утра нам на метеор, можно немного и поспать.


   Откровение Белого моря.

   В это утро сон в "заре" - бескрылом аналоге метеора - не принес бодрости. Серо, хмуро, пасмурно в Пороге. Да еще каждый хнычет и играет на нервах: "Холодно, что ж так холодно то?" Но бежит от тепла как черт от ладана, раздраженно кидая тебе: "И так мерзну, еще ты тут со своей курткой пристаешь!" Господи, как же мне надоели эти глупые нытики.
   А не поехать ли нам на море, вдруг там лучше и теплее. Как по волшебству белая тентованная газель увозит нас куда-то на задворки Онежска. Огромная куча мусора возле лавочки - первое, что бросается в глаза. Где-то справа обшарпанные, облупившиеся дома, грязь по колено, помойка. Полуразрушенный завод маячит на горизонте. А ближе к берегу останки деревянных строений, кругом под ногами древесная стружка и запах... Ни с чем не сравнимый запах сточных вод, по оврагам ручейками стекающих прямо в Онегу.
   Скорее дымящий, чем горящий костер едва согревает висящий котелок с чаем. Стакан за стаканом приходится согреваться озябшим вокруг него людям. И мысли переместились за тысячи километров отсюда, в родную Марийку, где скоро будет слет, куда съедется не один десяток новичков, грезящих таким вот специфическим отдыхом и романтикой Белого моря. Вот только интересовало народ не предстоящее торжество, огромный костер, вокруг которого пятьдесят человек, как один, будут слушать гитару в ночной тиши под яркими, как нигде в городе, звездами, или, под проливным дождем, промочившем одежду до нитки... Они вовсю обсуждали, как под предлогом бани, которую для этого надо обязательно купить, кто-то кому-то по пьяни вдует в максовской палатке. Макс, женатый вобщем-то человек, говорил об этом с таким жаром, как будто нет ничего важнее в его жизни, а Фарид так вообще комментировал каждое слово и букву сей темы. Конечно, а о чем еще можно поговорить на берегу Белого моря, можно сказать на краю земли, где день воюет с ночью, побеждая с переменным успехом раз в полгода. Страшно захотелось вышвырнуть Фарида подальше от бивака, но кто-то вступился за него, обозвав меня противной цензурой. И тогда я почувствовал себя безнадежно лишним в нашем турклубе, где совершенно неприемлимые цели и задачи, ценности, представления о жизни и об отдыхе, а порой даже о чести и справедливости. Господи, что я делаю в этом захолустье с людьми, главной целью которые видят лишь как напиться и переспать, как я докатился до такой жизни. И пусть в туклубе я нашел столько настоящих друзей, сколько у меня не было никогда, будь неладен тот день, когда я вступил в него. Ведь я, в отличие от этих пусть где-то пошлых и неправильных, но успешных вобщем-то людей, стал полным ничтожеством, так и не нашедшим своего места в жизни.
   Под такие грустные мысли белые мухи залетали под тент и больно кусали открытые щеки и шею. Снегу ведь все-равно, что завтра день Великой Победы, что уже завтра мы будем сидеть на перроне Обозерской в одних футболках и пугать прохожих своим массово-бомжеватым видом, что завтра, наконец, наступит запоздалая, но долгожданная весна, прошедшая под знаменем Сывтуги.


   Послесловие.

   Ближе к столице деревья уже оделись в тоскливый зеленый цвет, солнце беспощадно жарит, хочется найти тенек и что-нибудь прохладненькое. Конечно пиво. Три баллона - "вообще ни о чем", поэтому каждая станция превращается в спринтерскую дистанцию до магазина и обратно. Так, то разминая щеки, то согревая стельки, мы потихоньку подползали к Москве.
   Вспоминалось с каким настроем мы ехали сюда. Далекая Архангельская область. Троечный или четверочный сплав по реке со страшным названием Сывтуга. Пороги не то четвертой, не то пятой категории сложности. Страшное видео, где бурлящий поток словно мелкую щепку швыряет суда о камни. Крайний север в районе Белого моря. Многокилометровый волок по тонкому майскому льду, где можно провалиться на каждом шагу. Вода, обещавшая быть ледяной, дожди, снег и небольшой плюс - холод, мигом крадущий тепло своими мокрыми руками и лишь несколько миллиметров неопрена у него на пути. А еще многочисленные завалы, расчески, валуны и буруны, которые в любой момент того и гляди скинут кого-нибудь с катамарана в воду, всего через пятьсот метров приносящую холодную смерть.
   Так виделся предстоящий поход, пока Север не раскрыл нам свои гостеприимные объятия, пока мы сами не испытали, что все это не так уж холодно и страшно, а граница жизни и смерти находится вовсе не у полярного круга. Да и главная проблема похода - отнюдь не вопрос жизни и смерти.
   Они хорошо прошли, мы хорошо что прошли. Но где тот самый страшный перелом, на котором не торганешь еблом? Наверное, где-то в сознании. Я привык все делать по-своему, в пределах разумного, конечно. Это часто помогает в пеше-лыжном туризме, иногда не только тебе, но и всей группе. Пойти в лыжах там, где руковод решил идти без лыж, и без лыж там, где он идет в лыжах; взять ледянки и 40-50 килограмм там, где обещано, что они будут мешать, и все тащат едва ли по двадцать; оттропить несколько километров там, где сказано по триста шагов... Всегда думать своей головой, и слушаться лишь свою совесть - этот замечательный принцип, не раз и не два выручавший меня и в походах и в жизни здесь помог лишь однажды нашей команде сохранить весло и десяток-другой драгоценных минут. Лишь однажды за поход. А сколько раз помешал, даже если где-то я был прав?! Поскольку здесь мы в одной лодке, а потому эффективно работать может лишь команда, а не стадо индивидов, объединенных одной целью и подчиняющихся определенным общим правилам. Здесь успех зависит не от того, насколько быстро и много ты оттропишь, насколько много унесешь общественной снаряги, а от того, насколько ты почувствуешь не только воду, но и напарника, насколько чутко ты уловишь доли секунды для гребка, насколько ты отмеришь свою силу чтобы не ошибиться порой всего на несколько градусов. И здесь не важен твой успех, но важен успех команды.
   Вода создает четырехмерное пространство, где время - секунды, а порой и доли секунд - становится четвертым измерением, решающим судьбу.
   Но, к счастью, Сывтуга - не палач, отнимающий голову за ошибки, а учитель и наставник. Она прощала ошибки, но не прощала самоуверенности и надменности. Кто хуже всех прошел Чертово Ущелье? Тот, кто не верил в пороги на этой реке и слишком много вертел на конфетке. А кто не успел коленные упоры перед порогом одеть? Кажется тот, кто больше всех смеялся, как пороги на этой речке неожиданно набрасываются из-за угла. А кто всем катом торговал на переломах и в фас и в профиль, пока нас крутило то кормой, то лагом? А кто шаманил весь поход? Тот, кто больше всех верил в примету и искал шамана в наших дружных рядах.
   Кстати о шамане. В Обозерской маршрут считался законченным и Макс, расслабившись, сыграл все запретные песни, включая "Гвоздь над Иссык-Кулем" и "У природы нет плохой погоды". Думал уже все равно, да не тут то было. В Москве мы только успели перенести вещи с вокзала на вокзал, как осталось полчаса, а у нас пиво не куплено. Макс побежал в ближайший магазин, до которого идти то не больше минуты, и тут пошел такой ливень, как-будто Сывтуга прилетела и сюда. Вот и возвращается он весь мокрый, но с пятилитровой канистрой в руках. Теперь то уж точно можно садиться на поезд, который уже утром будет в Казани.