Заповедный Урал

   Как-то сырым зимним вечером в конце декабря все руководство "Альтер эго" и я, тогда еще совсем зеленый новичок, собрались в кафе "Юшут" за бокалом пива и обсуждали предстоящий новогодний поход на Северный Урал. Суровый мороз за сорок градусов, глухая уральская тайга, горы в полтора километра высотой - все это казалось тогда таким страшным, манящим и загадочным, будто ехали мы куда-то на край земли, в мир приключений, странствий и опасностей. Вот только для матерых будущих северомуйцев предстоящее путешествие было всего лишь тренировкой.
   Кафе располагалось в подвальном помещении, искусственный свет, пейзажи на стенах, деревянные столы и лавки, и, конечно же, туристические клипы, которые мы крутили весь вечер, создавали ощущение, будто ты на несколько часов переносишься в иной мир, столь далекий от городских забот и волнений. Зима выдалась на редкость теплой и слякотной, уже стали привычными декабрьские дожди и совсем не верилось, что вскоре мы будем по пояс тонуть в снегу, тропить, "повесив язык на плечо" и любоваться редким солнцем на небе как десертом на столе.
   
   В день отъезда свежий снег слегка припорошил длинные казанские пробки. На вокзале, в небольшой мастерской, устроенной меж рюкзаков, кому-то тут же поставили крепления на лыжи. Вот теперь можно и на поезд, подошедший как всегда по расписанию.

   На следующий день мы оказались в Екатеринбурге, где нас ждала пересадка и где нас уже давно дожидались Арт с Мишкой, не купившие вовремя билеты и теперь добиравшиеся с приключениями на каких-то совершенно непонятных поездах. Прогулка в магазин,  расположенный напротив вокзала, напомнила о наступающем празднике. Стемнело, значит пора садиться на поезд и пробовать местное пиво, вдруг оно лучше казанского. Рассказы Макса о том, как тяжело тропить по глубокому снегу и как Николаич идет, будто заведенный, по сорок минут пугали и завораживали одновременно. Очень хотелось поскорее повторить его подвиги, но вот незадача, на лыжах крайний раз (тогда еще употребление слова "крайний" вместо "последний" резало слух и настораживало) я стоял в пять лет. Услышав это, Вадим, руководитель похода, уронил челюсть на пол, посмотрел на нее удивленными глазами, и, наверное, подумал: "И кого ж я взял в поход?!" Да, Макс зря написал на форуме: "Давайте Вована нагрузим побольше, он ведь лось."
   
    Наутро  мы пошли в соседний вагон знакомиться с москвичами. Они занимали отдельное плацкартное купе, на верхненй полке лежала Татьяна, белокурая женщина лет тридцати, как потом выяснилось, замкнутая и необщительная. Внизу же, напротив, сидела очень общительная, я бы даже сказал, болтливая темноволосая девушка, которую звали Наташа. Нужно сказать, она была физически самым слабым участником похода, но ее беззаботная болтовня, легкий веселый характер, доброта и какая-то детская непринужденность скрасили даже самые тяжелые минуты похода. Рядом сидели Володя и Ира, очень колоритная семейная пара. Ирина была типичной москвичкой, будто вышедшей из анекдотов, быстрой и хваткой, с наглецой, острой на язык и порой грубоватой, к тому же с ярко выраженным московским акцентом. Фраза "Пнаехали тут" из ее уст звучала бы естественно и уместно в любой ситуации. К тому же она была одной из сильнейших в этом походе, наши парни всерьез соревновались с ней кто больше оттропит. Володю же (Его сразу же решили называть Володей, а меня Вованом, чтоб не путаться. Кто-то тихо спросил, может наоборот, но наши сразу отрезали - это Вован.) почему-то сразу хотелось спросить: "За что сидел?", хотя мы все, наверное, производили такое впечатление, особенно я со своей супер стрижкой.smile Ну и, наконец, Пит (Петей его почти никогда не называли, так что Пит), круглолицый и упитанный, но очень культурный дядя с внушительным туристическим опытом, к тому же отморозок-северомуец. Вот в такой компании нам и предстояло встретить новый год и пропахать лыжами десятки километров уральской тайги.

   Едва познакомившись, мы приехали в какой-то североуральский не то поселок, не то город, где сразу заказали три такси и поехали куда-то, чтобы пересесть в Урал, огромный армейский грузовик повышенной проходимости. Надо сказать, четыре туриста с рюкзаками и лыжами очень плохо вмещаются в легковую машину. Это сейчас смешно вспоминать, как Колян вдруг стал плоской размазней на автомобильном стекле, а тогда волновал лишь один вопрос: "Когда же мы, наконец, приедем?" Правда, волновал недолго, вскоре мы залезли в кузов грузовика, где нас накрыли какой-то теплой ватной ерундой и мы отправились любоваться местными красотами. "...Вон там, это не облако, это гора..." - продолжал пугать Макс новичков, передавая замерзшую водку и обледенелый кусок сыра - "Обувь у тебя плохая, пальцы точно отморозишь, можешь сразу по приезду покупать крепления на два размера меньше..." Блин, итак, как подумаю что нас ждет, аж настроение портится, так еще он тут на нервах играет. На гитаре то в такой мороз не поиграешь, сам без пальцев останешься!

   Ну вот и приехали, недолго встречный декабрьский ветерок обдувал наши замерзшие лица. Налили водиле, благо ни одного гаишника в кустах с радаром, пока ехали, не заметили, и пошли встречать Новый год. Погода была по-новогоднему холодной и солнечной, поэтому палатка мгновенно материализовалась возле какого-то замерзшего ручья, жадно впитывая печное тепло и ограждая нас от всего остального мира. К моему удивлению мы не наряжали елку, не произносили громких речей, не плясали с дедом морозом. У нас не было той самой новогодней праздничности и нарядности, было лишь веселье, бившее фонтаном, конкурсы, шутки и прибаутки. Вот все вещи на букву "Б" полетели в кучу под громкие выкрики: "Беспонт", "Бяка", "Билет банка России..." Так, разбираем свои беспонты и идем на улицу, посмотрим кто быстрее колготки наденет. "Мужики, поактивнее, мы ж никогда такого не видели" - послышалось откуда-то из-за спины. Но часы уже показывают двенадцать по местному времени, никаких поздравлений президента, лишь звон бокалов в заповедной уральской тиши. Вот и все, по спальникам и спать.

   Сегодня предстоит долгожданная тропежка. Интересно, а каково это, прокладывать лыжню? Однако, интерес почему-то пропадает через несколько десятков метров. Падение в сугроб спасает от этого мучения и дарит приятную прохладу. Но ненадолго. Что там впереди?! О ужас, лыжня уходит в лес... Вот ветка зацепилась и ага. Встаю не снимая рюкзака и снова вперед, еще метр, снова падаю. Но вот лыжня проходит по бревну. Хм, а как они здесь прошли? hmm  Бултых. Наверное где-то там меня уже заждались, а я тут барахтаюсь в снежном плену и не могу преодолеть жалкую сотню метров. Что ж так лыжи то на ногах мешаются?! Но вот, "наконец, Вован, похожий на снеговика, измотанный и мокрый, вылазит из леса", теперь можно идти дальше. А дальше идем по речке, здесь можно и не ползком...
   За обедом Макс доказывал, что он бы сдох, если бы столько падал, а мне сдыдно смотреть в глаза будущему Начальнегу. До этого я даже не подозревал, что тоже умею отставать. В общем 1 января - день тяжелый.

   Вечером говорили что сегодня пойдем через перевал. Интересно, а что это такое?! На слух так похоже на "привал", а по смыслу, оказывается, прямо противоположное. Вадим догоняет меня на подходе, спрашивает, пока я валяюсь в снегу: "У тебя нож есть?" Зарезать что ли хочет, чтоб не мучался? Но он засовывает нож в штаны, что то там отрезает и бросает в снег... трусы. "Наверное у туристов так принято перед перевалом" - подумал я и поплелся дальше.
   Однако, пересечь хребет в тот день судьба нам все-же не позволила. Налетела хмарь, небо затянуло серыми тучами, задул сильный северный ветер, да еще не подмазанный Мишка по неопытности на час при подъеме отстал. Поэтому и строим мы противоветренную стенку из настовых кирпичей, говорят, без нее здесь совсем туго будет. Вот и полярные походы вспоминают: "Там так всегда дует, а уж когда пурга... Меня в спальнике по всей палатке перекатывало. ...Лежали и молились чтобы палатку ветер в клочья не разорвал." После таких рассказов становится как то не по себе. Новичку ведь непонятно, что мы стоим всего в нескольких десятках метров над спасительной границей зоны леса.smile
   Граница зоны леса, как интересно... Вот лес редеет, вместо ели да кедра появляется карликовая лиственница, пойди разбери какая тут сухая. А дальше лишь камни, щедро присыпанные снегом. Граница и никакой колючей проволоки, не в Карпатах же мы в самом деле. Это там проволоку раскидывают по склону, чтоб злые бендеры деревья в горы не утащили, наверное.
   
   Ну вот мягкий снежок остался позади. Первые шаги по насту даются тяжело, через контакт пятой точки со склоном. Но после очередного падения я даже не успел понять что произошло. В руках половинки сломанной лыжной палки. Остаться без нее на третий день похода тогда показалось катастрофой. "Крепления не держат (спасибо Максу), палки нет, да и сам на лыжах стоять не могу - зачем я такой красавчик здесь нужен?" - подумал я, засовывая лыжи за стропы рюкзака и оттого став похожим на троллейбус. Но на перевал поднимаюсь первым, а на спуске приползаю пятым на бивак - мой предмет гордости в тот день. А вот Мишка с Артом приходят последними, избавив нас от необходимости искать их у подножия и в долине, и наперебой рассказывают о своих злоключениях. Оказывается, Мишке приспичило покопаться в рюкзаке в нескольких сотнях метров выше леса, а ветер, тем временем, усиливался и метель заметала нашу лыжню. Лишь силой убеждения, сдобренной парой крепких слов Арту удалось заставить его собраться и пойти. Но вот лыжня теряется, куда дальше?
- Туда - отвечает он.
- А почему туда, а не сюда, например, или не туда?!
- Действительно, почему? - подумал Мишка, недооценивший еще возникшей проблемы, лишь злобный Арт, ругаясь как сапожник, заставил его сконцентрироваться и выбрать правильный путь. Так через несколько минут они уже были с нами и поднимали кружки за свое удачное возвращение.

   Предрассветные сумерки. Еще совсем темно, но дежурный уже суетится у костра, вносит парящий котелок в палатку. По команде "миски к бою" в  него летят миски, кружки, кто на что горазд, и их содержимое с хлюпаньем и клацаньем быстро исчезает. Лишь  при помощи какой-то там матери мокрые ботинки оказываются на ногах. Но Мишка до сих пор не собрался. "Артем, убирай ЦК" - крикнул я, прихватив все говнище, и переместившись поближе к выходу. Пара секунд и палатка накрыла оставшихся в ней. Мы быстро выскочили на улицу и долго наблюдали как под слоем замерзшей тряпки что-то копошится, собирает вещи и иней, сдабривая каждое движение изрядной порцией мата. Между тем паутинкой в разные стороны тянется тонкая лыжня, а вдалеке мерцают маленькие синие огоньки. И так каждое утро.
   Но этот день был особенным уже потому, что мне осточертело валяться в снегу и плестись в хвосте группы. Отсутствие второй палки не давало шансов, поэтому я попробовал сорвать сухую елку, но сделав с ней с десяток шагов нарвался на окрик руковода: "А у кого сил больно много, пусть лучше потропит побольше." "Ну ладно, сами напросились!" - решил я, найдя палку поудобнее. Благо, мы шли по дороге, где не надо плутать между елок и гигантских кедров, перелезать через бревна, в общем проявлять чудеса лыжного мастерства. Тропи - не хочу. "Вон до той елки и все... Нет, вон до того поворота... Еще немного, до кедра и хватит!" - думал я, в сотый раз перечитывая название своих лыж. Однако, через полчаса Мишка, который шел за мной, начал отставать и сзади послышались крики: "Все, хорош уже.", "Уступай лыжню, а то Мишку менять придется...", "Дай я свое оттроплю и отдохну наконец!" Вот теперь сойти можно и без позора.

   Еще немного и на пути попалась избушка-балок, самое время пообедать. Пока мы пытались прочистить трубу, основательно забитую снегом, кто-то нашел на столе большую амбарную тетрадку и сунул нос в ее содержимое... Это был отчетный журнал егерей, значит мы сейчас сушим промокшие до основания трекинги в логове тех, кто, сбившись с ног, гоняется за нами уже  которые сутки!!! Витавшую в воздухе идею написать в тетради что-то вроде: "Двенадцать туристов, которых вы ищете, прошли через весь заповедник, пообедали здесь и ушли незамеченными" Вадим разогнал веской фразой: "Лесники тоже люди, просто работа у них такая, а если им из-за нас придется всю тетрадь переписывать?!" Так что решили уйти не оставляя следов.
   Тут надо сказать, что все это время мы шли по территории заповедника "Денежкин камень". Поскольку дать официальное разрешение на его посещение нам отказались, план был хитер и коварен. 31 декабря на машине мы заехали на территорию заповедника, встали в паре километров от лесничей избы, и, отпраздновав новый год, перевалили через хребет. Взявшие было след лесники проводили взглядом лыжню, уходившую за перевал и теряющуюся где-то во вьюге, облаках и заснеженном куруме за территорией заповедника, щелкнули зубами и пошли продолжать пировать в честь нового года. А мы, не долго думая, вернулись через соседний перевал и прошли заповедник насквозь, оставив всех в дураках. Спохватившись, они упорно искали нас по всей территории, да не тут то было!

   Опасность неожиданно подкралась в виде долгожданной лыжни. "Какая широкая, явно лесники на охотничьих, может нас ищут?" -  вопрос повис в воздухе, пока мы обсуждали, что делать дальше. Уж больно направление хорошее, но выйти на егерей теперь, когда мы подходили к границе заповедника, не хотелось совсем. Однако, выбор невелик, и после недолгих обсуждений, затаив страх в сердцах, тихой сапою идем навстречу возникшей опасности. Тихо, неспеша, полушепотом проходим несколько километров, но вот широкая лыжня уходит куда-то вбок, можно расслабиться.

   Солнце уже закатывалось за горизонт, как я вспомнил, что у меня сегодня экзамен. Больше четверки мне теперь не светит на пересдаче. Удивлению вокруг не было предела, но горячий обед сегодня меня волновал гораздо больше, чем закорючка в зачетке. Да и как еще, если тут другие ценности, а до населенки не один десяток километров...

   На очередном привале в ответ на просьбу потропить раздался лишь сдавленный смех.
- Что смешного - начал было учить нас Вадим - Всегда так, как надо тропить у одного палки нет, у другого колено болит, у третьего штаны порваны. Вован, сходи, потропи.
- Я не могу, - сказал я, размахивая свободной рукой, - Палку еще на третий день сломал, штаны, смотри, порваны и колено вчера ударил. И пошел делать лыжню под общий смех.

   Темнело на севере быстро, резко, стремительно. Вот и в этот вечер едва мы поставили палатку, как все вокруг погрузилось во тьму. Раз все-равно ничего не видно надо залить глаза... Так после нескольких часов упорных упражнений со стаканом на печке закипела вода в котелке.
- Макс, где заварка? - спросил я, как самый заинтересованный в чае.
- Поищи в рюкзаке.
Я вышел на свежий воздух и начал там рыться: шоколадки, сухарики, спирт, кошки... Хм, а где же чай?!
- Макс, а где у тебя в рюкзаке? - спросил я на этот раз через стенку палатки.
- Там внутри видишь сумку?
- Ну.
- Доставай ее.
- Достал.
- Видишь еще одну? Доставай.
- Ну достал, и что?!
- А теперь поищи на дне рюкзака, там у меня баранья голова, вот ей мозги и еби.
Так и ушел я несолоно хлебавши. И к нему в мешок больше никогда не лазил. Мало ли что может быть в рюкзаке у опытного туриста.

   Сегодня нам предстоит совершить восхождение на высочайшую точку заповедника - гору "Денежкин камень". Чего хо-хо, почти полтора километра между прочим! Подъем на лыжах утомляет, но вот, наконец, под ногами твердый зафирнованный снег и родной курумник - значит можно идти, и я сразу отправился прокладывать дорогу. Вечером слышал, что мы поднимемся на вершину. Кстати, вон и она, на минуту выглянула из-за облаков. Значит нам туда. Мне, новичку, ведь невдомек, что сначала нужно подняться в перевал, оставить там рюкзаки, и только потом... В общем, когда меня догнали, точнее я остановился подождать отставшую группу, нам до вершины уже было ближе, чем до перевала и ребята долго спорили - может лучше вальнуть ее не снимая рюкзаков. Вот чем опасен малый вес у меня за спиной.
   На горе ветер бушевал и неистовствовал с разных направлений, порой его порывы хотели сдуть тебя, унести в белое заснеженное царство. Скорее вниз отсюда.
   На спуске кошки очень мешаются, но их пора сменить на лыжи.
   "Уже темнеет, тут сейчас нельзя на лыжах" - протестует Макс - "Этот спуск называется минус два глаза: один оставишь на этой березе, другой вон на той" - аргументировал он, указав в сторону сосен и елей. Однако, сам же первый и покатился вниз. Артем не захотел уступать ветку первенства и попытался обогнать, но не рассчитал траекторию, и мы, катаясь от смеха по снежному фирну меж камней, наблюдали за их нелепым столкновением.
   Спуск оказался не таким уж страшным, хоть лыжня и уходила местами в пропасть речного каньона, а тормозом мне служили лишь глубокий снег, коэффициент трения о пятую точку и ветви деревьев, хлеставшие порой по лицу. Сумерки, вопреки желанию руковода, обозначили наш бивак, где снег уже топился в котелке над дымным костром. Ночной мрак вступал в свои права, окутывая все вокруг непроглядным покрывалом, и лишь где-то там впереди, километрах в тридцати от нас светились огни города, в котором нам нужно было оказаться на следующий день. Они казались такими близкими и манящими, что мелькнула идея, заразившая лишь нас с Вадимом, - дойти до туда за ночь. Даже Артем со свойственным ему авантюризмом не клюнул на эту удочку и предпочел, как завхоз, заняться оставшимися запасами спирта. "Еще целый день ...бли, может ну его в пень, вызовем вертолет, да и все..." - подытожил Семин, все еще надеясь завтра вечером добраться до вокзала. Горы остались позади, под ногами лежала темная заснеженная долина, сверкая огнями цивилизации где-то на горизонте, и все казалось возможным в этот чудесный вечер.
   
   А на утро нас ждал спуск. Сначала было легко, но вот река раскинула километры подлипа, а тайга встала забором из толстых поваленных стволов, разлапистых веток и плотных прибрежных кустов. Идешь по реке, вдруг под ногами проступает вода, налипает мокрой снежной кашей на лыжи и те с каждым шагом становятся все тяжелее и тяжелее. Вот группа вляпалась в такую лужу, теперь все сняли лыжи, чистятся. Иду дальше, зачем останавливаться, понятно что вскоре все повторится. Река змейкой извивается по долине, расстояние как резинка растягивается, каждый километр по прямой превращается в три. Решаем подрезать петлю, но скорость падает пропорционально расстоянию, где-то перелезаешь через бревно, проявляя чудеса акробатики, где-то проползаешь под ним, не снимая лыж, где-то продираешься сквозь кусты. И снова река...
   Ну вот все вокруг сереет, теряет цвета и погружается в сумерки. Кто-то уже костер билетами разжегает. Москвичи зря взяли их заранее, это лыжный поход в заповедную глушь, здесь никогда не знаешь что тебя ждет. Вот и начальнику Макса по приезду на стол ляжет странная объяснительная: "Опоздал на работу по причине непроходимости тайги."

   Сегодня солнечное утро стало компенсацией за порчу билетов путем опоздания на поезд. Пройдено немало, но впереди еще не один километр заваленной снегом тайги. Как будто все лыжни перенесли в соседнюю долину. Вот и тропят мужики не жалея сил. А мы с Мишкой, тем временем, не закрывая ртов, плетемся в хвосте группы. Вот Арт остановился отдохнуть и так на нас посмотрел, будто о чей-то язык споткнулся. Вот мы поравнялись с Максом. Да, друг, ты прав, если мне к языку лыжи привязать, то я до Москвы оттропил бы. Но пока что лыжи на ногах мешаются, так что я бессилен вам помочь. А впереди финальный пригорок, последняя сломанная палка в этом походе, лай собак, как весть цивилизации и... буранка. Ура, прорвались! Узкая полоска примятого снега дарит надежду добраться. Добраться до поселка сегодня и еще не сильно затемно. Семин делает широкий прощальный жест в сторону леса.
   Позади остались толпы разъяренных егерей, шерстящих теперь заповедник вдоль и поперек, но нам они больше не страшны. Ведь заповедник тоже где-то позади остался приятным воспоминанием. А на горизонте уже маячат дымящие трубы Черемухово, магазины с развалами продуктов и пивными прилавками. Мужики, почувствовав твердую поверхность под ногами, словно с цепи сорвались, только пятки сверкали на лесной дороге, и я, немного поотстав, шел один, тихо шурша лыжами среди белого безмолвия зимнего леса.
   Уже сгущались вечерние сумерки когда детишки приковали любопытный взор к одинокому лыжнику с рюкзаком - редкому зрелищу в забытом Богом уральском городишке. Ребята конечно же нашлись у ближайшего магазина, пиво у них в руках не многозначно давало понять, что жизнь налаживается. А хвост группы как всегда подтянулся значительно позже, отсвечивая фонариками в темноте местных улиц.
   Подъехавший старый автобус, напомнивший детство, подарил нам час тепла и веселья. Приглушенный свет в салоне, проплывающие мимо фонари уличного освещения, сменившиеся непривычно темными стеклами, радостные лица друзей и разговоры о предстоящем гусятнике сделали этот час одним из самых счастливых в жизни.
   Но вот за окном Североуральск, поезд уже ушел, а потому к утру мы будем на автовокзале Екатеринбурга. А пока есть время отведать местной кухни в ближайшем ресторане, приятно удивившем вполне демократическими ценами и вкусными пельменями, запеченными с сыром. Перед отъездом контрольное посещение привокзального ларька для пополнения запасов продовольствия и комфортабельный автобус увозит нас куда-то очень далеко, в царство легендарного Морфея...

    Царство Морфея проехали как-то незаметно и Екатеринбург уже радует морозным солнечным утром. Вокзал, бутылка шампанского, хрустальный звон пластиковых бокалов за пройденный маршрут и москвичи садятся на поезд. Жизнь все-таки несправедливая штука. Им два дня дороги в общем вагоне и потерянные билеты, а нам долгожданная баня с легким паром, прогулка по главному уральскому городу, вкусная узбекская кухня, а наутро родная Казань.