Точка отсчета

   Осень, несмотря на два солнечных и очень веселых слета выдалась на редкость слякотной и хмурой. По "Городу" прошел  сюжет об обострении психических заболеваний от нехватки солнечного света. Но что нам до всей этой городской суеты в пору ноябрьских праздников?! Вот "дизель гуднул ввысь и дернул состав в ночь". Растворился в тумане и остался позади Казанский Кремль, за окном проносятся безлюдные темные платформы, а впереди нас ждет ночная прогулка по лесу и теплая беседа у костра.
   Нияз, дружище, ты как всегда неожиданно, настоящий ФСБшник! Теперь мы все в сборе, можно начинать? Бэлла опоздала на поезд, оставшись без телефона, оставив нас без соли  и котла. Значит начнем не в полном составе. Макс, расчехляй гитару! И пивная пена медленно потекла вниз по баллону.
   Девять вечера в ноябре - это уже ночь. Тем более в далеком марийском поселке, где лишь пара уличных фонарей вдалеке едва рассеивает мрак. Но стоило ступить на лесную дорогу, как глаза привыкли к темноте. Большие старые сосны, темно-зеленые ели, две колеи, постоянно путающиеся под ногами - все вокруг показалось неплохо освещенным луной и звездами, щедро рассыпанными по ночному небу. Подслушанные краем уха разговоры о Вадиме угнетают (разве можно нечисть поминать на сон грядущий), бесчисленные консервы в рюкзаке так и тянут к земле, но тут осталось немного. Вот уже и красивое овальное озеро гостеприимно приготовило нам дрова. Ну что, отведаем кипяточку?

   Говорят, разве утро добрым бывает? Иногда бывает! Сегодня как раз тот случай. Догорающие угли вместо пылающего огня  не многозначно дают понять - пора идти. Идти до обеда, то есть до Орьера, по пути развлекаясь лишь мандаринами. Обеденное озеро широко раскинуло свои берега. Листва, давно отшумев свое и оставив деревья голыми, устилала землю мягким ковром, слегка припорошенным свежим снежком. Неспособный кого-либо согреть едва коптящий костер все же быстро вскипятил котелок, подарив нам сказочное чаепитие среди полузимнего леса.
   "Стой, куда убежали" - послышался окрик сзади. Извечный вопрос хищения клубного снаряжения отвлек нас с Максом от дороги, и мы увели группу куда-то совсем не туда. Так путь до Серебряного немного разнообразился блужданием по лесным песчаным дорогам. Но все хорошее имеет свойство когда-нибудь заканчиваться, что-то заблестело впереди, значит дошли.
   Юлькина группа и Арт пришли уже давно и теперь дружно грелись вокруг большого дымного костра. Чувства, испытываемые при встрече своих в пустующем ноябрьском лесу, когда уже нет "тыц-тыц", непередаваемы, но все-равно не надо на меня так смотреть. Что значит принес ли чего вкусного? Подумаешь, рюкзак полный продуктов, это еще вовсе не значит что я ходячий холодильник на ножках. Ну, за встречу! И понеслось...
   Темнеющий зимний лес скрыл тела, хаотично валяющиеся вокруг костра, которые мы нет-нет, да и подкинем кому-нибудь в палатку. Полная луна над сосной, что освещала озеро, образуя длинную лунную дорожку на воде - последнее, что мы увидели в тот чудный вечер.

   Утро сегодня, однако, не из добрых. Макс встал злой, схватил рюкзак и убежал, никому ничего не сказав. Как ни в чем не бывало продолжаю беседу с Артом пока эти лоси улепетывают куда подальше, пускай сидят и ждут меня, чтоб неповадно было так делать. А идти нам предстоит долго, не один, а, наверное, два километра, пока река не преградит нам путь...
   Вода холодным мутным потоком неслась перед нами, на берегу тонкий хрусткий ледок быстро окрасился в красный цвет. Включив музыку погромче, я перешел на другой берег, но вскоре и там ярко алая кровь появилась на белом снегу. Один за другим люди переходили и быстро одевались, отогревая замерзшие конечности. Вот и Нияз перешел, говорит там все бросают Эле на прощанье: "За тобой сейчас придут" и скорее сваливают сюда. Эля была единственной девушкой в нашей группе. Ее проблемы со здоровьем в тот момент были совершенно несовместимы с ледяной ноябрьской водой, вот она и ждала, когда же кто-нибудь вернется за ней. Я сидел на рюкзаке лишь в термобелье и тоже ждал. Мне было интересно, кто же из наших решится дважды войти в реку. Да и в ее глазах читалась такая досада и безысходность, что я откровенно наслаждался, вспоминая все обиды, нанесенные мне девчонками в разное время, хоть даже я и сам был в этом виноват. Злоба и обида никуда не делись и в этот момент подступили к горлу слащаво-горьким комом  мелочной мести, приятной и противной одновременно. Еще пару секунд и я бы полез в воду, но Руся уже начал раздеваться. Чтож, теперь мы знаем наших героев. Вот этот накачанный атлет словно барашка закидывает девушку на плечо и в считанные секунды переносит к нам. Стало понятно, что Руся в походе - это не роскошь, а средство передвижения. Ну что, мы все в сборе, боевые пятьдесят грамм и вперед.
   Но Макс как всегда без предупреждения схватил рюкзак и был таков. Ведь просили объявлять минутную готовность. В знак протеста отстаю от группы до самого поселка. Хорошо идти одному. Любуешься вечнозелеными верхушками деревьев, низкими свинцовыми облаками, толстым слоем закрывшими небо, а телефон напевает тебе мелодию: "Осенний ветер, ирландский сеттер, хвостом виляя, кружит вальс над мостовой..."
   Тонкий ледок суслонгерских улиц несколько раз заставил принять горизонтальное положение, а затем научил нас весело скользить по промерзшему асфальту. Вот уже мимо проносится остановка, магазин... Стоп, как мимо, а как же мороженное?!
   После поселка дорога вновь понеслась к неведомым горизонтам глухой марийской тайги по разобранному узкоколейному железнодорожному пути. Мы шли по старой насыпи, устланной едва сохранившимися деревянными шпалами, теперь торчащими из земли в разные стороны. И не верилось, что когда-то здесь ходила дрезина, набитая на майские праздники под завяз людьми, байдарками, веслами, а в другое время мирно развозящая жителей в отдаленные уголки этого чудного леса. Не верилось, пока Макс не достал три топора. В этом сладковатом виноградном вкусе словно в тумане растворилась и насыпь и шпалы, растворилась вообще какая-либо дорога и постепенно начал растворяться лес... Под ногами роились какие-то тропы, болотца, чащобы, пока из сумерек, словно из небытия, не появился поселок, куда нам, по словам Макса, ни коим образом не следовало соваться вечером. Поэтому было решено встать на задворках деревни, тихонько юркнув в лес и притулившись на краю заболоченной канавы.
   "Давай, зажигай" - говорил еще не протрезвевший Начальнег, расталкивая всех помощников в разные стороны и затушив едва появившийся язычок пламени. Однако, вопреки всем стараниям, сухая осина гореть не хотела. В ход пошел подвернувшийся под руку забор какого-то хозяйства, к счастью оказавшийся сосновым, и пламя запылало с новой силой. В процессе приготовления ужина группа разбилась на кучки, в каждой из которых велись оживленные беседы, споры, так что эмоции, порой, били через край. Разгоряченные дискуссиями и не только мы с Ниязом пошли в поселок. Ночью у марийцев случаются странные вещи. Например, через высокий забор перелезает темный силуэт и по-кошачьи удирает по узкой неосвещенной улице... Возле магазина мы с легкостью нашли местную молодежь, случайно заглянувшую за пивом.
- Ну че, пацаны, как жизнь? Закурить найдется?
   Еще пара дежурных, ничего не значащих пацанских фраз и их девятка исчезла во мраке, а нас ждал нелегкий путь назад.
- Да не туда нам, пошли сюда.
- Мы отсюда пришли.
- Я хотел там пройти, их запутать. Посмотри, сзади нет хвоста?
- Да какой к черту хвост?! Если что, пройдем прямо и заведем их подальше в лес... - Идея придти к своим и застегнуть палатку изнутри перед носом непрошеных гостей нам тогда почему-то не показалась забавной.
   Украв дров и трусливо обернувшись назад мы незаметно прокрались в тихий неприветливый лес, тоже словно готовящийся к зимней спячке.

   За ночь поселок успел сильно измениться. Как ни странно, с утра там уже не было ни пьяной молодежи, ни темных переулков, ни теней, порхающих через заборы. Лишь небольшой магазин, да асфальт, ведущий нас в лес. Снова желтый марийский песок скрипит под ногами и отнимает последние силы. Игры в стиле "Кто последний - тот лох" порядком надоели.
- Дальше переходы по двадцать минут - сказали вновь набирающему обороты Русе.
- Хорошо - Ответил он, не понизив передачу.
- Это вовсе не значит, что сорокаминутное расстояние нужно за двадцать пробежать - Только и успел Витек кинуть ему вдогонку...
   Так, быстро и весело мы добрались до моста через Илеть, где и собирались стапелиться. Серые сумерки заволокли все вокруг, на костре кипел борщ, а люди таскали туда-сюда деревья, крепили пилоны и накачивали наши катамараны. За Ниязом подъехала миниатюрная версия черного воронка с женой и увезла его в известном направлении. Минус один, но у Начальнега тогда еще не было печально известного черного блокнота, так что вычеркнуть не удалось.
   Макс слишком рано ушел спать, поэтому вечер пришлось коротать без гитары и сопутствующих жидкостей. Мы с Русей сразу же занялись поисками справедливости.
- А я знаю, что такое справедливость! - Погасил Витек вспыхнувшие было споры.
- Ну и что же? - Кто-то все понял по хитрому блеску его глаз, но было уже поздно.
- Справедливость - это существительное. - Констатировал бесспорный факт капитан очевидности под всеобщий смех.
   За отсутствием справедливости начались активные поиски мафиози. В связи с победой мафии Эля предложила поиграть во что-то более полезное. Ее идея стать ангелом и тайком сделать кому-то доброе дело понравилась многим. Бумажки с именами подопечных расхватали как горячие пирожки. Теперь весь следующий день наполнился глубоким смыслом и ожиданием чего-то чудесного и прекрасного...

   Сегодня разве что красный снег не выпал - все говорит о празднике. Даже природа приготовила нам сюрприз - ледовый затор, столь неожиданный в ноябре на Илети, поэтому послуживший впоследствии появлению на свет явно преувеличенных слухов о мастерстве шаманства среди наших участников. За очередным поворотом течение вдруг замедлилось и взору открылась интересная картина: реку местами перегородил тонкий ледок. Казалось, ударь по нему веслом и кат на свободе, да не тут то было. Приходится снимать рюкзаки и переносить эту многокилограммовую тушу через лес по высокому берегу.
   Преодоленные трудности должны вознаграждаться, праздничный вечер был похож на настоящий концерт, даже Руся взял ненадолго гитару в руки. Ну что, все идет по плану?!

   Серое мрачное утро красноречивее всего давало понять, что осталось немного. Впереди еще пара десятков километров красивых пейзажей, интересных разговоров и веселых шуток. Но город неумолимо приближался, почти осязаемо разрушая идиллию заснеженных сосен и елей.
   Тем временем на максовском кате лучшие умы терзал  главный вопрос: "Черт возьми, почему мы так медленно плывем?..."
- А я знаю по чему... - Подал голос кэб.
- Ну и почему же?
- По реке! - Капитан очевидности как всегда не ошибся.
   Зеленая беседка, словно затерявшаяся в белом безмолвии, подарила еще с десяток памятных минут. Ну что, поплыли дальше?...
   Все хорошее, к сожалению, слишком редко затягивается надолго. Вот впереди показался силуэт моста. Причаливаем. Бревна, служившие рамой катамарана, догорают, потрескивая в костре. Сумерки едва коснулись нас, но с каждой минутой все сгущались, жадно поглощая окружающее пространство своей темной пастью. Значит поход окончен и нам пора на станцию. Прощальный взгляд с моста на реку, с которой теперь так много связанно. И вот уже веселые игры в ожидании поезда: давай, толкай его, слева заходи, быстрее, да повыше прыгай, подальше...
   Тем временем ребята ехали с Суслонгера. Это немного севернее Илети, так что не знаю чем они там грелись, но приехали тепленькие и веселые. У всех полные рюкзаки какого-то волшебства! Да-да, именно так. Иначе чем можно объяснить, что в вагоне вдруг стало уютно, как дома. Обмен подарками на день ангела, уже привычная и дорогая сердцу гитара, а главное - какое-то единство, ощущение, что люди, с которыми ты прошел поход, дороги и важны тебе в этой жизни. И никаких склок, пустых обид и мелочного дележа трофеев. Возможно, это был пик духовного расцвета  "Ирбиса", лучшие минуты для клуба и самые счастливые для нас. Между тем к нам медленно подкрадывалась вечерняя Казань, чтобы снова заключить в свои долгие объятия...