Время поменялось

 Он стоял молча у окна и смотрел на унылое небо, вечно спешащих куда-то людей, пролетающие машины, дорогие и не очень! Аслан любил просто стоять у окна и смотреть туда вдаль..., вдаль себя, отрешившись от окружающего мира. Это прекрасное чувство он испытывал только делая намаз и смотря в окно.

 Сзади подошла Хеда и прижалась к нему.
Он вздрогнул от неожиданности, но тут же улыбнулся и обнял её.
Она спросила ласковым голосом, немного охрипшим, но всё же не лишённого тех прекрасных ноток, которые он так любил:

 - Аслан, ты отвезёшь сына в школу? Я плохо себя чувствую, наверное опять дети заразили!
 Хеда, работала педагогом в обычной средней школе. Она всегда мечтала учить детей родному чеченскому языку - для неё это было больше чем работа, больше чем набор учебников, правил, грамматики и прочего. Это было смыслом всей жизни. Она любила повторять, когда слышала ошибки в родном языке:

 - "Без языка и культуры нет народа. Забыв язык мы обретём себя на вымирание, подобно тому, как вымирают виды, лишившись пищи из-за вырубки лесов или осушения водоёмов, так вырубив языковое дерево мы лишимся духовной пищи, потеряем нашу индивидуальность, а высушив озёра культуры - мы превратимся в серую массу чего-то аморфного коллоритно-безобразного, подобия этноса. А затем..., умрём от культурной жажды, начнём пожирать себе подобных, забыв, что мы единый и великий народ - потомки Ноя - Нох ц1и.

 - Да, конечно! Выздоравливай, родная, Дала мукълахь! - ответил он по-своему нежно, улыбнувшись как-то натянуто, как-то не так, как обычно.
 - Что-то случилось? - спросила она обеспокоено.
 - Нет, просто мир... - он сделал паузу, аккумулируя поток мыслей в слова, - просто мир стал другим. Чеченцы стали другими! Война покалечила наши тела, а мирная жизнь искалечила души.
Он сильнее прижал её к себе, уткнувшись лбом в холодное стекло, по которому стекали капли сентябрьского дождя, словно слёзы хмурого неба, которое плакало вместо него.

 Она как-то осторожно попыталась улыбнуться, хотя это больше было похожа на некий нервный тик:

 - Времена меняются, Аслан. Мы с тобой морально устарели...

Он нахмурился и взглянул на неё, оторвавшись от стекла.

 - Времена не меняются!? Разве минута или час, год или месяц стали короче или длиннее чем, скажем, 20-25 лет назад, или во времена Пророка (салла Ллах1у алейх1и ва с-салам)?! Так если время не поменялось, что же изменилось тогда?  - он взглянул на неё, но Хеда не проронив ни слова продолжала смотреть на него, ожидая продолжения.
Он продолжил свой вынужденный монолог:

 - Люди поменялись, а точнее их сердца, которые очерствели: мужчины поменялись, ведь у них теперь есть положение, бентли и айфон, девушки поменялись, которые стали одетыми , но при этом раздеты. Они садятся в машины к парням без сопровождения махрамов - теперь им не нужны честь, им стали не нужны вековые традиции предков! А действительно зачем..., всё можно купить и продать... Зачем уступать больному и немощному старику место в транспорте, или беременной, или просто старшему человеку, если твой тэйп влиятельный, и у тебя новенький стечкин за поясом, благородно блистающий золотистым цветом! Ведь ты теперь "бродяга по жизни", а твоя подруга с пухлыми губами - кавказская бамбита! Так вот значит теперь что ценно! А къонах и мехкарий это пустой звук... Общество в котором женщина не ценит нравственность, обречено на гибель, аедьв нём перестают рождаться истинные мужчины. А ты говоришь время поменялось! Не время поменялось - поменялось содержимое людей, их начинка... Если бы сейчас нам ниспослали бы Пророка, он бы задохнулся от смрада исходящих изнутри людей, из их мелких душонок, а мы..., мы уже привыкли к нему, к этому мерзкому запаху лицемерия и сплетен, вычурности, скрывающей мелочность и жадность,и нам кажется что его нет за нотками дорогих духов.

 Аслан замолчал и молчал бы ещё долго, копаясь там в бесконечных извилистых кулуарах сознания, но из этого состояния его вывел звук шагов, спускающегося со второго этажа, сына. Он посмотрел на, как всегда взъерошенного, Висхана, который на ходу неуклюже пытался накинуть ранец на плечи.
Аслан улыбнулся, на мгновение дав волю чувствам, и взяв его за руку, они вместе вышли за порог дома.

 Хеда проводила их до самой машины взглядом, и её переполняло чувство гордости за до боли любимых мужчин.
Машина Аслана медленно исчезла за пеленою дождя, который рыдал будто чувствуя всё что чувствовал Аслан и, что не мог выпустить наружу, подчиняясь вековым законам предков, всю его тоску, которую он прятал там глубоко внутри себя.

 Дождь рыдал выливая с небес капли, будто слёзы тоски за свой народ гордого мужчины!
Дождь всё усиливался, стрекоча по земле острыми каплями. Улицы опустели. Грозный погрузился во власть капризов погоды.