Хитрый заяц

- Говорят о хитрости лисы, - рассуждает Юра. Я  считаю, что заяц гораздо смышленее и хитрее. Зимой бежит по снегу, потом возвращается по своим следам, делает большущий прыжок в сторону, потом ещё и ещё. И только тогда прячется, выкапывая себе углубление в снегу. Голову оставляет вровень с поверхностью. Спит с открытыми глазами. Иногда охотники замечают его именно из-за глаз – двух тёмных точек на белом фоне. Спит чутко, улавливая любой шорох.
 Зимой при приближении опасности пропускает охотника, а потом убегает  со всей прытью.
 Сама природа наградила зайца способностью скрываться.  Белая шкурка зимой, летом серая с бурым оттенком, сливающаяся с общим окружающим фоном. Летом заяц прячется  среди зарослей, в кустах, в ямках, которые вырывает возле пней или упавших стволов деревьев.
Но иногда даже самому хитрому зайцу природа устраивает суровые испытания. Это случается тогда, когда по срокам приходит зима, и признаки все налицо – изморозь  на жухлой траве,  не успевшие впитаться после осенних дождей замёрзшие лужи,  даже первый небольшой снежок.
 И вдруг устанавливается тёплая погода, совсем осенняя. Снег исчезает, как будто его и не было. А заяц-то уже белый! И его на фоне жухлых трав, среди прозрачных кустов видно издалека. Он это прекрасно понимает, и поведение его меняется. Он особенно тщательно ищет убежище,  роет ямку где-нибудь между кочками, забирается под валежник, зарывается в стожки. Он уже не выскакивает, пропустив охотника, который  распутывает его след,  а затаивается и пережидает, понимая, что является прекрасной мишенью.
      Юра задумывается, затем, вспомнив что-то, улыбается и продолжает:
- Однажды пошли мы в такую пору с приятелем вдоль берега Ини. Тропинка извивалась метрах в трёх от крутого склона, по другую сторону тропинки раскинулся редкий березняк.
Я первым заметил зайца. Он сидел буквально в двух шагах,  между тропой и склоном, в кустике, вокруг которого дыбилась густая рыжая трава. Как он ни прятался, белые пятна шкурки всё равно выдали его, просвечиваясь.
Я вскинул ружьё, думая:
- Сейчас выстрелю ему в нос, и шкурку не  испорчу. Заяц мой!
Но приятель, который шёл сзади, тоже заметил зайца и закричал:
- Не стреляй, заяц попал в петлю, возьмём живьём!
Я опустил ружьё, шагнул к зайцу, протянул руку, чтобы ухватить его за уши. И тут он буквально взмыл вверх и бросился наутёк к обрыву. Соскочил в низину, и… только мы его и видели.
Мы посмеялись над собой, и пошли дальше. Свернули с тропинки, пошли среди зарослей кустарников, редких чахлых берёзок.
Везде виднелись пни, видимо, большие деревья спилили на дрова. Здесь же, возле пней валялись кучами срубленные сухие ветки. Проходя мимо одной из куч, и подумав, что заяц может скрываться в ней, я шагнул прямо в середину.
Заяц закричал пронзительно, крик его напоминал детский прерывистый плач.
Я потоптался на куче, сделал оборот вокруг своей оси. Взвёл курки, ожидая, когда он выскочит.
Но он не выскакивал и продолжал кричать.
 Тогда я  решил соскочить с кучи в сторону зарослей, в которые он мог скрыться. Отрезал  дорогу к отступлению, оставив возможность бежать по голому месту. Спрыгнул  спиной к зарослям и впился глазами в то место, откуда должен был выскочить заяц. И вдруг он стремительно бросился в мою сторону, шмыгнул у меня между ногами и был таков. Пока я поворачивался, ещё не веря в происшедшее, лишь лёгкий шорох в густых кустах указывал путь зайца.
Только потом я сообразил, что ведь можно было вытащить зайца, разбирая потихоньку ветки - просто вытащить за уши.
Охота в этот день явно не задалась. Тем не менее, я получил большое удовольствие оттого, что заяц превзошёл даже мою хвалебную оценку его смекалистости.