Роман Трансформация. Часть 28

Майкл повертел в руках пустую капсулу, размером с небольшой стандартный контейнер для сильнодействующих препаратов, которые применялись для научных целей; недоуменно хмыкнул, отметив про себя, что стоит проверить корабельные запасы в лаборатории; и, положив капсулу в карман, направился к разбитому приемному  шлюзу.
Конструкции, искореженные сильным ударом, вторгались в туннель огромным смятым конусом. Палуба была забрызгана кусками затвердевшей пены, в нескольких местах пена легла неудачно (мешали обломки конструкций), и сквозь небольшие отверстия просматривался наружный экран, прикрывавший пробоину.
Майкл примерился: судя по характеру повреждений,  шлюз разворотило носом какого-то корабля, и он уже не сомневался какого...
Он пнул ногой еще одну капсулу, валявшуюся рядом, и вспомнил, что слышал этот катающийся звук раньше. Все сходилось, теперь понятными стали и авария, и странный полет «Герга» в никуда (с этим, последним утверждением, пожалуй, стоило поспорить - слишком самоуверенно!).
  Сквозь небольшие отверстия в туннель сочился туман. Майкл поднял голову, рассматривая неясную рябь под  потолком: туман не растворялся, подобно газу, а вился в воздухе тонкими жгутами, которые уходили куда-то в        глубину палубы.
«Рубка!..» - больше медлить нельзя. Майкл быстро прикинул: в туннеле можно установить около десятка дополнительных экранов. Теперь-то он точно всыплет этой мерзкой твари! Он развернулся и кинулся назад...

* * *
- Джордано? - я удивился: - Тебя зовут Джордано?!
Кажется, он знал историю собственного вида не хуже  меня, и сколь ни печальным было его состояние (он никак не мог понять, что же с ним произошло), легко рассмеялся и проговорил:
- Тебя, наверное, плохо учили в школе: Джордано* умер две тысячи лет назад... Джордж - запомнил? Откинь последние три буквы (в имени Джорд-ано) и замени их знакомым звуком... - он смешно прожужжал: - Жжж! Жжж!.. Полет шмеля, Джордж - запомнил?
______________
* Они знали, о чем говорили, и оба имели в виду Джордано  Бруно.

Кажется, он не шутил, произнося это «жжж» в первый раз. Смешной! В этом мире жужжали только Архаты. Они что, налетели сюда стаей?
- Шмель - твой друг? - я огляделся и на всякий случай спросил: - И где он?
- Это насекомое такое маленькое, с крылышками хитиновыми...
- Погоди, погоди...
Не знаю, что на меня нашло, но я вдруг вспомнил рассказы отца про этих смешных маленьких сущностей.
Как он сказал: Джордж? Не может быть?! Сердце замерло от предчувствия. Я схватил его за руку, взволнованно спросил:
- Бабочка такая? - и для полноты вопроса уточнил: - Или жучок?
- Да не-ет! - он опять рассмеялся. - Ни то, ни другое -             что-то посередине. Пчела большая, только не живет она большими стаями - индивидуум, посильнее пчелы будет и   летает быстрее.
Я сжал его руку, останавливая ненужные слова. И чего треплется, если не понимает?.. Опять почувствовал - ОНО!  Как же спросить?
- А Люсинда? Ты видел Люсинду? Ты знаешь ее,Люсинду? - я смотрел в его глаза и видел, как в них растет что-то удивительное, неповторимое. Я был почти уверен, что он знает. Но разум мой, не встречая подтверждения в словах, продолжал двигать губами и задавал вопрос снова и снова, повторяя знакомое с детства имя.
  И когда он схватил меня своими ручищами, когда зеленые глазищи вонзились в меня! Я, задыхаясь уже от собственного волнения, слабо выдавил из себя все тот же вопрос - упорства мне было не занимать:
-  Люси... - тут у меня дыхание совсем перехватило, и я не смог произнести имя до конца. - Ты видел ее?..

* * *
- Когда же ты закончишь?
Приставка «за» в этом месте ключевая. Но можно и без нее...
- Что закончу?
- Книгу!
- Я-а?! Книгу?! Вы ничего не путаете? Вы думаете:сейчас ОН соберет их вместе в одной комнате, заставит хорошенько надрать друг другу задницу, расцеловаться, - и покончит со всем этим?
Не-ет! Это не просто буквы, это не фигурки, вырезанные из картона... Джордж, Люси, Майкл - я не могу заставить их не дышать, не говорить, не нажимать всякие там сенсоры и клавиши. Не могу приказать им: «Бегайте быстрее  и стреляйте почаще». Или пожурить: «До чего же ты, Люси, бестолковая: такой парень рядом! А твой Джордж - где он?» Или  попросить  у  Майкла: «Прикурить  не  найдется?..»
Хотя последнее, вероятно, не помешало бы: эти зануды из торговой компании подняли цены до невозможности, и  теперь я изредка постреливаю (не из хлопушки, конечно!), а иногда тайком залетаю в склад - НАЗЛО!* - и с наслаждением вдыхаю аромат энергона.
  Это не компьютерная игрушка - это жизнь! Причем не моя - чужая. Древняя история, которую в наше время знают все. И книжке этой, почитай, лет... Страшно даже говорить! Если успею теперь... Должен! Постараюсь!..
Марево дрожит...
- Э-о-н! Где ты?..
  Держусь пока. Торопиться надо...
______________
* Про Зло (или «о Зле» - это для умных) автор, конечно, перегнул. Целую страницу потом извинялся и объяснял, что говорил не о мировом Зле, а лишь о мелкой шалости, об относительном и небольшом вреде, который он наносил торговой компании, бесплатно поглощая энергон. Экий моралист, однако! Читатель должен благодарить меня за то, что я не привожу эти моралистические экивоки и стенания, совершенно не присущие нашему просвещенному обществу.

* * *
Дзенианцы (или вериды) - неплохие ребята, но, не-  смотря на старое доброе знакомство (лет триста-четыреста прошло с момента первого контакта), мы до сих пор не могли понять: почему они так редко посещали нас? Сторонились как-то.
Ничего плохого в этом не было - каждый имеет право на покой в собственном доме. И все-таки странно: мы, не стесняясь, вторгались в их пространство, с удовольствием посещали древние планеты, заводили друзей, и в ответ могли рассчитывать только на официальные визиты. Общались с   нами  в  основном  виртуально  -  по  каналам  связи.
Не думаю, что это связано с каким-то недоверием или особенностями нашего характера. Что, скажите, плохого в компании друзей, вваливающейся к вам в квартиру около полуночи? Хорошие люди - просто отдыхают и приглашают вас, сонных и преждевременно потерявших вкус к жизни, исправить это недоразумение.
Долгий звонок в дверь, оживляющий ваш ночной покой; шарканье домашних тапочек; открыв, вы чувствуете знакомый запах. Фигуры переговариваются на пороге:

- Д-дорогая, а это кто?.. - рассматривая заспанные лица, Вася демонстрирует мутный взгляд и полное отсутствие понимания.
- На диван его давай!.. - это уже к вам, и вы быстро включаетесь в прошедший день. Хотя нет, минут пять еще  осталось.
Удивляетесь:
- Ленка, и чего вас носит по ночам-то? Весь дом разбудили!
Икнув, Вася обретает уверенность и устремляется в гостиную, точно зная, что там должно быть все: и стол, на котором иногда можно найти бутылку приличного вина, и телевизор, и диван. Сейчас диван - самое главное. Хотя...
- А чего это вы? Спите, что ли?..
Устало махнув рукой, Вася (без обид) соглашается занять ваше место в теплой постели...

Хорошие, словом, ребята. Жаль только, что сараи во  дворах уже не строят.
Так вот. Отчего, думаю, вериды сторонились? Мы к ним со всей, можно сказать, душой. А они?!
Возможно, пассивность их в сложившейся ситуации объяснялась тем, что в зону туманности не попали еще планетные системы, находившиеся под их контролем: лишь несколько дальних станций веридов находились в указанном районе. Вериды выразили озабоченность произошедшим, но не впадали в панику и активно интересовались всем, что предпринимала Земля, надеясь таким образом - при минимальных усилиях со своей стороны, - прояснить ситуацию до  конца,  прежде  чем  подключать серьезные силы.
Такая была особенность в их характере - не торопиться. Когда вы разговаривали с ними, неизбежно звучало: «Манело Ву - маело бу» ( «Семь Вед - один ответ»). Очевидно, энергоресурсы древней цивилизации за миллионы лет истощились и режим экономии усилий вошел у них в привычку.
И у вас многие почитают физику: нет более устойчивых состояний во вселенной, чем абсолютный покой и равномерное прямолинейное движение - без извилин. Нирвана, одним словом, - конечная точка эволюции. Нарезай круги по орбите, словно электрон вокруг ядра атома: миллионы лет - ни влево, ни вправо; топчи дорожку, пока дырку не протрешь... И не протрешь  же: как протереть вакуум?  Красоти-и-ща!!!
Короче, развитые были ребята - дзенианцы. Такое уже постигли, что решили победить время: пересидеть вселенную по  сроку.  Реликтами  хотели  стать  -  вечными.
Человеческая пассионарность*, дестабилизирующая мир, была для них в диковинку.
_______________
Пассионарность - термин, введенный Л.Н. Гумилевым (Какая фамилия!!!), «гениальным русским историком, географом и философом», как утверждается в издательской ремарке к его работе «Этногенез и биосфера Земли», которая была закончена и подготовлена к изданию в 1979 году, но вышла в свет только в 1989 году в Ленинградском университете им. Жданова, а массовый читатель увидел ее только в издании 2001 года. Интересная книжица, но о ней в  другом  месте  рассказать  придется - объем большой.
Итак. «Пассионарность как энергия - избыток биохимической энергии живого вещества, обратный вектору инстинкта и определяющий способность к сверхнапряжению». А «как характеристика поведения - эффект избытка биохимической энергии живого вещества, порождающий жертвенность часто ради иллюзорной цели».
«Пассионарный импульс поведения, или пассионарный  импульс - поведенческий импульс, направленный против инстинкта личного и видового сохранения».
Как видим, тезисы эти выглядят весьма странно и поэтому, возможно, спорны. Но в части «избытка» биохимической энергии спорить не стоит: история подтверждает этот факт неоспоримо.   Другой вопрос: избытка по отношению к чему? По сравнению с чем? И ответ на этот вопрос даст совершенно другой результат - избытка ли? Разве наличие у одного субъекта большей энергии, чем у другого (а именно из этой предпосылки Гумилев выводит понятие пассионарности), является избытком, а не относительной иерархией, всего лишь соотношением их сил? И кто сказал, что человек знает: какая цель иллюзорна, а какая - нет? Ведь то, что для одного иллюзорно, для другого - весьма реально.
Очень легко развернуть проблему с другой стороны, если она (проблема) аспектирована недостаточно комплексно. В этом    основная беда попыток синтезировать истину на стыке многих наук - всегда превалируют эмоции, рождающие иллюзии, излишняя самовлюбленность в собственный предмет науки, недостаточная скрупулезность в оценке объективных фактов и некоторое отсутствие системного подхода. Отбрасывая многие факторы в сторону, мы лишаемся права объективности и делаем «неожиданные» выводы, смакуя их нетрадиционность. Как правило, это длится  недолго, и очередная «гениальная» идея умирает, затоптанная громадой объективно развивающегося  мира.
Но пока мы рассуждаем с литературной точки зрения, версия пассионарности, как прекрасная гипербола, характеризующая импульсивность вида Homo sapiens, имеет право на существование.

Эти самые ребята, дзенианцы, вели жизнь стабильную и даже, я бы сказал, очаровательную в своей умиротворенности: миллионы лет существования убедили их, что лучше спокойно прогуливаться в цветущем парке по утрам ( куда торопиться-то?), чем, запыхавшись, бегать по дорожкам, не замечая прелестей природы; что хороший сон после размеренного обеда - занятие более приятное, чем быстрое заглатывание хот-догов в короткий перерыв и героическая борьба со сном ради галочки в табеле рабочего времени; что бульканье недовольного живота и периоди-ческие запоры, возникающие от неупорядоченного режима питания, приводят к нарушениям нормальных функций организма и разрушают их (веридов)  гармоничную  жизнь.
  В самом деле: куда спешить? Недочитана книга? Никуда она не сбежит. Выспаться можно в меру, не испытывая собственные нервы разрядом ядерного будильника, вырывающим сознание из небытия. И для чего: чтобы оно апатично скользило по обыденным вещам и преждевременно страдало от тоски? Чтобы толкало вялые конечности - хотя бы почесать за ухом? Чтобы тело дергалось и порывалось куда-то навстречу ощущениям, стараясь обозначить жизнь, доказывая собственному Я, что оно еще присутствует в этом мире?
Быть может, неразвитому существу требуется физическое напряжение, чтобы отметиться бытием; но высший организм знает, что любое ощущение можно воссоздать в сознании простым метафизическим напряжением. И только сходное биологическое строение (вериды были гуманоидами) мешает иногда созерцатель-ному полету мысли - устает мягкий орган, обеспечивающий сидячее положение тела.
Законы природы не отменить. Даже чистый разум страдает без движения и постоянно требует внешних раздражителей: предметов и явлений. Только наблюдая мир, он способен противопоставить ему себя, свое существование; только тогда отраженный сознанием свет рождает движение импульсов в паутине нейроновых сплетений и создает иллюзию собственной жизни. Одна беда - иногда сила импульсов перерастает целесообразный уровень, достаточный для построения четких границ воспринимаемых образов, и внешний мир плачет, хрипит и смеется, забивая капилляры нервов оглушающей волной, рождая встречное движение энергии - эмоции. В них нет рассудочности, нет граненой точности речи, - лишь непрерывные потоки чувства льются навстречу миру и  рождают песни:
-Тай, ра-ри', ра-ри', па-па'м. Тай, ра-ри', ра-ри', па-па'м. Тай, ра-ри', ра-ри', па-па'м... Та-ра-ри-ра-ра', па-па'м. Та-ра-ри-ра-ра', па-па'м... Брым, брым... Хм!.. Зелененький он был...
Не знаю уж, что было тому виной: случай ли, потряс-ший воображение, или динамика произошедшего, не укладывающаяся в рамки размеренного созерцания, ускользающая быстрота событий? Но только не могли они утверждать, что флагман погиб, не имели права! Кто это видел? Скажите: кто?..

* * *
Он почувствовал это сразу - как будто вырвали из него кусок памяти: один, другой... еще, еще!.. Каждый раз сознание на мгновение теряло контроль над телом, резко отклонялась голова, словно от невидимого толчка, и руки, дрогнув, застывали.
Сколько раз это было?..
С удивлением попытался вспомнить: зачем он здесь?  Почему все плывет, и он не может различить даже собственные руки? Раньше это его не волновало...
На миг сознание прояснилось, и он с ужасом ощутил, как что-то теплое и липкое течет по запястьям: " Кровь?.. Кровь! Отчего так много крови?.. Пальцы дрожат..."
Где он? Что с ним?..
Как он устал. Кто бы знал, как он устал!..
Мерцающая точка на экране раздражала. Нет никакой возможности смотреть, как она медленно движется, испытывая его терпение. Слишком медленно...
Тэйлор с усилием протянул руку и активировал дополнительную мощность.
«Все. Не могу больше, не могу-у-у! Не мучайте меня. Какая боль! Все сделаю, все. В-ы-п-у-с-т-и-т-е!!!»
Он чувствовал, что причина там, за массивной дверью. Он выйдет и все поймет, уйдет эта невыносимая усталость, и самое главное - проклятая боль, разрывающая  сознание.
«Уйдет! Уйдет! Уйдет!..»
Ослепший от нестерпимой боли, бьющей изнутри по глазам, перебирая по стене руками, он добрался до блокиратора, с трудом выключил режим и в изнеможении на-    валился на дверь всем телом...
У-ух!.. Прислонился к переборке, едва не вывалившись в проем, и с наслаждением глотнул воздух. В тело вливалась новая сила, придавая ему уверенности.
«Наконец-то!..»
Взгляд выровнялся, изображения приобрели смысл;   кровь на руках исчезла и превратилась в едва фосфоресцирующие желтые подтеки. Вдалеке размытыми пятнами вырисовывались фигуры. Опять накатывалось раздражение...
Моргнул, рефлекторно смазывая диафрагмы зрачков, - и сразу ощутил: ЭТО ОНИ ЗАСТАВИЛИ ЕГО! ОНИ!..
«ВЛАДЫКА!!!»
Мощный прыжок! И откуда эта нечеловеческая сила?
Руки взлетели вверх, взывая к небу:
«ВЛАДЫКА!!!»

Не каждое сердце выдержит такое. Казалось, ослабевший человек чуть не вывалился из рубки: видно было, как тяжело вздымается грудь, как, неимоверно усталый, повис, найдя  опору  в  прочных,  словно  литых,  обводах проема.
И вдруг - за какие-то доли секунды - преображение: пронзительный взгляд; жесткий упор руки; упругий толчок, кинувший тело далеко вперед; подбородок и руки, вскинутые в бешеном порыве! И этот ужасный крик...
Упругая струна хлестала воздух! Вся боль древнего      мира отозвалась в этом крике! Вибрации пронзили пространство, взорвали ощущения - и вскипела кровь, ударив по тонким мембранам! Если бы не шлемы...
Нет, Майкл знал, с кем они имеют дело... И все-таки кое-кто не выдержал, отступил - казалось, вибрации раздавят тонкую защиту и ворвутся прямо в мозг.
Чувствуя теплую струйку крови, стекавшую по шее,Джек хлопнул по шлему перчаткой и нетерпеливо оглянулся, ожидая команды. Вопросительно взмахнул рукой и застыл на мгновение, вслушиваясь (переговаривались по внутренней связи, и губы безмолвно шевелились, безуспешно пытаясь протолкнуть слова через защитные стекла шлемов). Затем качнул головой, показывая, что понял приказ, и отступил в сторону.
Конечно, они здорово насолили этому дерьму, вселившемуся в Тэйлора, установив в центральном стволе несколько отсекающих экранов. Похоже, счет ровный - уже полдела. Но это же не все! За спиной Тэйлора было свободное пространство - рубка, и они его не контролировали.
«Черт! - Джек мотнул головой: какие-то помехи, неясный  шум.  -  Проклятая  глухота!»
Он вновь ударил перчаткой по шлему, пытаясь выбить из уха свернувшуюся кровь, и с удивлением ощутил мелкое подрагивание палубы. Сначала ощущение было едва заметным, словно родилось где-то далеко. Но оно приближалось, нарастало, вселяло уже тревогу, словно курьерский поезд  мчался под ногами, и ходуном ходили крыши вагонов, подбрасывая тела...
Фонтаны ударили за спиной Тэйлора - и решетки, прикрывавшие пол, взлетели, не выдержав напора вырвавшейся серой массы! Три огромных конуса свернулись щупальцами, ударили в затылок Тэйлору и приподняли тело над палубой. Жуткие лики, сменяя друг друга, бродили по его лицу; пламя разгоралось за его спиной, зловещий хохот сотрясал воздух:
- Меня?..  Меня!!! Його.. Йего... Иегова?!..*
Руки Тэйлора простерлись вперед, и глухой утробный голос обрушился в туннель:
- Вы! Жалкие подобия, грызущие Землю, словно черви! Вы дерзнули?..
Пламя вырвалось из-за плеча, пробежало по вытянутым рукам, - И УДАРИЛА ПОЛОСА ОГНЯ!..
________________
* Немного странно, что Владыка, устами Тэйлора, упомянул Иегову: ведь перед ним были всего лишь люди. Вероятно, он видел скрытые от наших глаз проявления каких-то высших сил. Но также возможно, что прямое противоборство с людьми, существами низшего класса по сравнению с Богами, унижало его, и требовалась утешающая самолюбие несуществующая причина, которую он  выразил  упоминанием  вечно  противостоящего  ему  Иеговы.
Интересно, кстати, что Иегова явно перекликается с Йог                (Йога). В латинской транскрипции И-i, ji, Й-j, Е-e, je, а Я - ja. Все   эти гласные звуки издревле обозначают указание на себя самого, обращенное к самому себе, то есть обозначают всего лишь вариации Я. Родственные согласные Г, G, Н, К, Х во многих языках этимологически обозначают признак главенства - Главный, Гос-   подин, Господь, Государь, Князь, Король, Конунг, Хан. Русское В, судя по семантической (смысловой) применимости (Внешний, Вы, Все, Вокруг, Внутри, Включительно), обозначает все предметы внешние и внутренние, не относящиеся к самому понятию Я. Русское А есть указание на самого себя, на свое бытие, обращенное ко второму лицу, т.е. Я,  который  существует  для тебя.
Сравним английское «I am Вася». Дословно, в семантике букв, это звучит так:  I (Я сам есть, я личность для себя) am (я есть, я ощущаю и определяю себя так для себя и тебя, предложение I mi (my), фонема Ай-ми (Я - мой, Я - для себя), сокращается до слога am) Вася. То есть: «Я сам есть, я личность, и я есть тот, которого я и все зовут Васей».
Таким образом, Иегова - это «Я господин всего сущего для вас»,  т.е. воспринимаемый вами этим господином.
Йог - это «Я господин», обращенное к самому себе, т.е. «Я господин самому себе».
А Йога - учение о том, как «Я господин самому себе» (для себя) становлюсь «Я господин самому себе для вас», т.е. видимым и ощущаемым вами господином самому себе - например, йог, парящий над столом, видим для вас и подтверждает этим свое имя.

* * *
Что ни говорите, но быть Богом - занятие трудное. Вся проблема в том, что Боги знают все. Именно ЗНАЮТ. Им нет нужды утруждать себя пониманием - они уже знают ВСЕ, совершенно ВСЕ. Процесс закончен, так сказать.
Покажите Богу яблоко и спросите: «Что это?» Он точно ответит вам, что это яблоко.
«А ты не знал этого, мальчик? Какой хороший мальчик -  любознательный!»
Нет ничего такого, что поставило бы Бога в тупик. Вы не увидите на его лице задумчивости. Разве что наедине с самим собой он может позволить показать себе собст-венную ограниченность и задуматься над чем-то:
«Так-так... И чего же я не знаю, а? - и громко хмыкнуть: - Промблема!..»
Другое дело - люди. В силу своей заведомой глупости и ничтожного масштаба люди не знают практически ничего. Если, конечно, не считать свод энциклопедических знаний. И хотя вам привычно говорить не о своде знаний, а о сферах: науки, искусства, промышленности, - но отдельный человек не может охватить взглядом целую сферу, даже одну (велика слишком), и способен различить лишь ее кусочек, небольшой участок  искривленной поверхности, то есть свод.
Многие, чтобы стать гармоничными людьми, изучают огромные сферы, тратят на это целые жизни. И действительно, тогда вы говорите: «Выдающиеся люди в такой-то сфере - такие-то и такие-то...»
О-го-го! Держите меня! Такие люди подобны Богам: в своей сфере они знают ВСЕ!
И что с того, скажите мне? В чем польза от правильного называния предметов и явлений? И правильного ли? Что толку от повторения того, что некогда уже сказал кто-то - пусть даже Аристотель? Вы кто: записные книжки, гербарии, магнитные носители на двух ногах?
Ограниченность имеет разные пределы, и даже высокие сферы - всего лишь большие шарики, в которых она живет.   Энциклопедический - свод-то он свод, но этим сводом и ограничен. А за сводом - что?
Честно говоря, всегда хотелось проковырять дырочку и подсмотреть - нельзя же все время скользить вдоль  стены.
А какие штуки интересные там! Ой-е-ей!..
Нет-нет! Речь не о женской бане, что вы!.. Хотя и этот пример годится.
Интересно получается: знать что-то - всего лишь пол-  дела; а знать, что не знаешь всего, - две трети. Почему же не все?
Могу, конечно, пошутить и сказать: «ВСЕ ЗНАЮТ ТОЛЬКО БОГИ». Но и они, как оказалось, не могут объяснить: чего же они все-таки не знают? В этом их глупость. Люди в этом вопросе выигрывают безмерно, ибо могут с уверенностью кричать на всю вселенную: «ХВАЛА СОЗДАТЕЛЮ! МЫ НЕ ЗНАЕМ ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО!!!»
Потенциал в этом вопросе - огромный! От абсолютного нуля до неизмеримой бесконечности мира. И этот потенциал напряжения, безусловно, столкнул когда-то разум с начальной точки - и пошел он, и побежал, и покатился, и полетел... И никак не может остановиться. Лишь иногда, на время, теряет-ся по дороге, кружит в просторах сфер, построенных в собственной голове, пойманный в собственную ловушку, пока какой-нибудь любознательный идиот не проковыряет очередную дырочку, или не стукнет посильнее ногой, разбивая эфе-    мерные конструкции, созданные кем-то.
И зачем ему это нужно?..
Глупый, честно говоря, вопрос. Зачем катится мячик по наклонной поверхности? Зачем вода течет с гор? Зачем бежит энергия в проводах? Зачем глаза смотрят на мир, нос втягивает запахи, уши напряженно вслушиваются, ноги несут по дороге, а руки шарят вокруг в поисках чего нибудь - хотя бы бутылки с пивом?
Виновато ли зеркало, отражающее и вашу физиономию, и далекий диск Солнца? Виноват ли мотылек, летящий на огонь костра и сгорающий в нем? Виноваты ли вы, качающие мускулы, разгоняющиеся в скоростных машинах, набивающие животы мясом по-французски и заливающие пиво - до блевотины? Или другие, собира-ющие марки, создающие кинофильмы, пишущие стихи и романы, валящие лес, плавящие алюминий и сталь,  режущие скальпелем тело?..
Чего не сидится-то?
Что? Опять посмотрели новый фильм? Познакомились с кем-то? Услышали нечто новое? Купили себе какую-нибудь штучку?  Съели  незабываемое  блюдо  из  каракатиц?
Понаблюдаешь за вами - скучно. Бежите, бежите - зачем? Глупый, конечно, вопрос...
Ой! Опять понесло! Понесло-о-о-о-о...

И как тогда вы представляете себе Богов? Сидит, значит, такой увалень или придурок (что явно точнее),который все знает; тупо смотрит в пространство (все уже видел и слышал) и, лениво перебирая лежащие рядом предметы, откидывает их в сторону:
- Эту фигню я уже видел, эту - уже ел, эту - читал...
Оживился на мгновение:
- А может, завернуть ее в тряпочку, как вчера? Или наоборот: в нее - селедку?.. Мать вашу! Так чем же заняться?..
Одна надежда - на этих непредсказуемых глупых  муравьев, копошащихся в подстилке мира. Посидел, посидел  и воткнул палку в муравейник:
- Ну! И что теперь делать будете?.. Смотри-ка!..
______________
Если исходить из такого подхода, то мы действительно Боги. Я сам видел многих: и перебирающих прошлое в мусорных баках; и пресытившихся, с закатывающимися в нирване глазами, засыпающих за рабочим столом и на диване. Видел и иных - изнывающих от скуки, подзуживающих, толкающих других,    азартных любителей поглазеть. Гоняют ли кошек, пинают ли пустые консервные банки, кричат ли на трибунах стадионов, громко поливают грязью или нашептывают за спиной. Они УЗНАЛИ ВСЕ и способны разнообразить собственную жизнь только за счет других, способных еще к движению.
Много у нас Богов-то...
А люди?
Этим, сколько ни дай - все мало. Они берут все, топчут этот мир ногами, покупают его оптом и в розницу; неудовлетворенные, сдают покупки и вновь покупают. Искатели движения и разнообразия, попавшие в большой вселенский магазин: певцы и пивцы, седоки и едоки, машинисты и маринисты, фантасты и педерасты  (это не я, упаси, господи! Это Ожегов - он, паршивец!).
И Людей у нас хватает...
Сначала были, конечно, Боги. Потом они народили детей своих - Людей то есть. Те росли, росли и... стали Богами.
Так и живем: Боги и Люди - вместе. Но Богов в наш цивилизованный век, кажется, все больше и больше. Эволюция!Черт бы ее побрал!

И вот один героический муравей побежал, бросил листик, который с усердием тащил в муравейник, и попытался столкнуть бревно, упавшее с неба. Ничего у него не вышло. Тогда он позвал соседей по дому, но и они не смогли ничего сделать и решили выказать свое презрение к произошедшему, зло помочились на бревно (кисленьким) и  продемонстрировали всему миру свою индивидуальность, независимость и могущество (от слова «могу»). Хорошо, что их любимая женщина, одна единственная на всех, на целых пятьдесят тысяч молодцов, не видит их позора и занята исключительно любовью - рожает, рожает и рожает под грудой хлама, который они называют домом. Рожает таких же молодцов, которые способны и быстро бегать, и лазить по деревьям, и поднимать тяжести, и обгрызать листья, и перекусывать шеи разным зверям, и мочиться кисленьким, и любить  -  любить ее непрерывно и бесконечно!
Бегом, бегом!.. Толкнул кого-то: бац-бац! Завалил! И другие рядом сопят: пых, пых - в затылок, в затылок!Навались, братцы! Замирай, лес! Идут хозяева жизни!
И там, в глубине, под кучей хвойных иголок, среди бесконечных лабиринтов огромного города - коконы, коконы! Миллионы! Грядущая волна новых молодцов! Да что им Боги - эти мифические аморфные великаны, сопящие в  одиночку в бескрайних просторах за облаками! Кто их видел?! Вечно скрываются в пустоте.
Боятся! Ну конечно, боятся! Атака будет стремительной, неизбежной и жестокой! Вот она - пятка возле муравейника, прозрачная тонкая кожа на ноге, редкие волоски, вялая коричневатая вена.
Ату его, братцы! Рвать и мочиться, рвать и мочиться!
Бух, бух! Широченный шаг - не угнаться. Знай наших! Размеры  -  для быстрого бега из лесу. Наш этот лес!.. И пятки Бога мелькают за деревьями.
Ничтожен случай: крикнул - крикнули, сожрал - сожрали, стукнул - стукнули, плюнул - плюнули. Трах! Бах! Та-ра-рах!.. Бесконечная история барахтаний, плевков и криков. И все-таки ИСТОРИЯ!..

* *  *
Им здорово повезло...
Возможно, проявил себя случай - возможно, нечто большее. Но если бы в сражение ввязался «Герг», да еще в отсутствие флагмана, развязка была бы скорой и однозначной - гибель эскадры.
Три средних крейсера ничего не могли противопоставить мощным системам «Герга». Он был безусловным козырем в разворачивающейся битве; джокером, бьющим все карты. Даже четвертый крейсер, «Рейдер», (если бы его команда пришла в себя после столкновения с туманностью и ударов силового поля «Трояна») ничего не мог изменить в раскладе сил.
Боги действительно знают все...

Выпустить «Герг»? - Никогда! Не для того Он, Владыка, обратил взор на детей своих, на порождение плоти своей и духа. Не спасут их наивные попытки...
Он почувствовал, как руки его - жгуты, тянувшиеся в рубку «Герга», - одну за другой отсекают огнем. Защитные экраны, словно острые лезвия, вонзались в его плоть, резали ее до крови.
Боль! Бесконечная боль! Нарастающая, заставляющая безмолвно кричать белесые сгустки нервов в глубине туманности. Бесформенные обрубки серых витых жгутов бились в туннеле корабля, разбрызгивая фонтаны энергии.
«Сколько уже: пять? Шесть?..»
Даже боль не могла заглушить главного - он чувствовал, что теряет контроль над ситуацией. Человек, сидевший в рубке корабля, ускользал от него.
Он не может потерять их!
Что тогда: уйдут? Бросят Его? И родится ли вновь эта жизнь? Миллионы лет - ЗАЧЕМ?! Раствориться в огне? Рассыпаться в этих ничтожных существах?.. Кто знает, кто способен понять его? Они - дети, убивающие отца?! Они - не способные постичь собственную жизнь, гумусные создания, помесь примитивных фракций - воды и углерода, распадающаяся от легкого прикосновения энергии?! Никто не может!..
«Э-эх!..»
В тело Тэйлора - прямо в спину, в нервный ствол, - нанизывая позвонки, воткнулся невидимый стальной прут. Глаза навыкате, не могут оторваться от картинки на мониторе; руки, неестественно подергиваясь, стучат по пульту...
«Стоп!..»
На экране побежали схемы: энергоблок; план одной  палубы - другой; системы, главный туннель...
«Назад!.. Туннель... О-хо-хо!!!»
Обрубки витых жгутов скользнули вниз и, набирая скорость, неудержимой волной, отбивая дробь в тесных подпольных каналах, устремились к рубке...
Лишить силы Бога?!
«Недоразумные! Не знающие ни боли, ни счастья! Что удумали! Иду к вам! Иду! Объятия мои узнаете!..»

Боль резко дергала за нитку нерва, выворачивая на-изнанку глазное яблоко, и гнала Тэйлора к выходу из рубки... И вот уже бесконечная, древняя энергия кольцами пульсирует в щупальцах, фонтанирует за спиной, растекается по его рукам, неудержимо срывается с ладоней и хлещет по стенам туннеля.
Везувий! Новые Помпеи! Содом и Гоморра!* Тысячи тел, облаченных в легкие одежды, рассы'пались бы в прах под сокрушающими ударами огня.
______________
* Содом и Гоморра - по библейской легенде, древние города, разрушенные стихией за грехи жителей.

Но как живучи эти мелкие твари! Ни один не лежит еще; не дымятся, обугливаясь, тела и одежды. Только вспыхивают блики отраженного пламени на шлемах и потрескивают разряды, когда огонь срывает защитное поле, вбивая этих червяков в стены.
Что ж, тысячелетия не прошли даром. Но не победить им Огня!
Тэйлора толкнуло в спину и понесло вперед...
Слой за слоем! Слой за слоем! Выжечь эти тонкие экраны, выбить из рук! Раздавить хлипкие тела, скрывающиеся за ними!..

- Отходим! - Майкл не хотел терять людей.
Один за другим, вперебежку, команда отступила за очередной экран.
- Джек!..
Услышав команду, Джек повернулся на мгновение, но не выдержал: припал на одно колено, что-то буркнул в шлемофон и лихорадочно передернул затвор:
- Раздухарился! Мать твою!..
Обидно, черт возьми! Когда тебя путают с жареной индейкой или с ножками этого... как его?.. Квоха!*
_____________
* Квох - современное заимствование из языка теллурцев,   мелкое двуногое млекопитающее, напоминающее по своему строению земную курицу. Мясо - надо отдать должное - превосходное!
Кажется, подобный деликатес в ваше время называли                «ножками Буша». Не понимаю! Ни в одном древнем словаре ни одно животное не называлось Бушем. Хотя... в истории всегда хватало загадок.

- Что-то ноги у тебя толстоваты, - пробурчал Джек и  послал несколько зарядов в сторону рубки, рассчитывая перебить хотя бы один из жгутов, державших тело Тэйлора над палубой.
Он был уверен, что попадет; прикрыл глаза рукой, защищая их от вспышек разрядов; и, приподнявшись, двинувшись уже вслед за командой, обернулся лишь затем, чтобы убедиться в этом...
Излучатель, лишенный поддержки рук, клюнул носом и глухо стукнул о палубу.
- Ни хрена себе! Он что, жрет их, что ли?
- Идиот! Ложись!!! - подоспевший Глэд столкнул его на палубу и едва успел прикрыть щитом экрана.
Заряд Джека не причинил никакого вреда. Наоборот, энергия вспышек родила в жгутах огненные вихри, обрушившиеся в туннель с удвоенной силой. Дымящийся ботинок, тлеющий край комбинезона и грязные ругательства, посвященные Тэйлору, точно указывали - Джеку хорошо прожарило пятки.
Он подхватил излучатель с палубы, еще раз матернулся   (раскаленным металлом обожгло ладони) и, опираясь на Глэда, прихрамывая и враскорячку (это было смешно, но хромать, пригибаясь, поверьте, крайне неудобно), поспешно ретировался с поля битвы. Уж он расскажет потом, как было дело: такого наплетет!..
Теперь оставалось рассчитывать только на силовые экраны. Использовать излучатели нельзя - это было ясно всем.
Уважать надо Богов, ребята! Вот, что скажу! Победить Бога в одиночку - все равно, что кидаться с копьем на подводную лодку. И смеяться тут не над чем - пламя, сотрясавшее силовой экран, за которым на время укрылась команда, не давало поводов для веселья...
_______________
Говорить, что повезло именно эскадре, как это утверждает  автор, несколько нелепо - повезло им всем! Хотя слово «повезло» абсолютно не подходит для данной ситуации. К сожалению, другого под рукой нет. Так что, послушайте, - это вещь и простая, и не простая.
В чем сильны виды живых существ, ведущих социальную (т.е. общественную) жизнь, так это в бесконечной делимости их совокупной массы на относительно самостоятельные единичные микрогруппы, воспроизводящие в миниатюре почти все сущест-венные свойства макросообщества. Конечно, сообщества муравьев или пчел, скажем, более подвержены риску гибели, так как женское начало, отвечающее за воспроизводство вида, представлено в таких  сообществах  единственной  особью  -  маткой.
Другое дело, парные виды: рыбы, птицы, практически все хищники, и, наконец, человек. Три миллиарда раз (только по-думайте!!! ) требуется рассечь шевелящуюся массу Ноmo sapiеns,  чтобы дойти до первичной ячейки - пары, способной восстановить потенциал вида. А задача уничтожения всего вида потребует от возможного противника огромных усилий: потребуется перебить не менее 5 999 999 999 особей, сэкономив силы только на последней из них, ибо даже одна единственная сохранившаяся пара способна будет восстановить всю популяцию. Адам и Ева, в свое время, блестяще справились с этой задачей, несмотря на глобальные катастрофы и многочисленные  опасности,  подстерегавшие  их.
Но не в этом главная сила социальных видов, а в том, что они многочисленны, бесконечно воспроизводят свой собственный биологический потенциал и поведенческий стереотип. При стычке с таким сообществом каждая единичная особь будет использовать все возможности, заложенные в нее природой: хватать вас конечностями, толкать, рвать зубами или втыкать под кожу ядовитое жало. А человеческая особь, например, обязательно возьмет что-нибудь в руки и будет бить вас палкой, бросать камни, рубить мечом, стрелять из рогатки или лука, не говоря уже о более грозном оружии, а уж плевать в лицо (как это попытался сделать Джек) - непременно.
Размер и мощь противника не имеют в данном случае никакого значения. Попробуйте голышом подойти к улью и разозлить пчел или наброситься с таким же успехом на стаю пираний в водах Амазонки. Вам здорово, несказанно повезет, если вы унесете ноги.
Не приходится удивляться, что жившие когда-то на Земле примитивные боги, не говоря уже о мамонтах, циклопах и драконах, столкнувшись с отрядом развитых приматов, кончили плохо. Наивные попытки вмешаться в земную жизнь, предпринимаемые время от времени божественными пророками, заканчиваются для них не менее трагично.
В этом все дело. Одна кучка мелких организмов кусала   Владыку на палубах «Герга», а другие кучки, а их было не меньше пяти, старались ущипнуть его за другие мягкие места. На всех рук-то не хватит! Вот если бы они (Ха-ха! Ждите - не дождетесь! Гляди, еще и другие подтянутся!) собрались в одном месте. Он бы   их ка-а-ак!.. Одним махом! Как Помпеи. А так - одна нервотрепка.
Нравится вам, когда муравьи заползают под рубаху? Много муравьев! Лезут и кусают, лезут и кусают! Да на хрена, извините,  этот лес нужен?!
Была, правда, одна существенная особенность в данной ситуации: речь не шла о лесной прогулке - силы столкнулись не на жизнь, а на смерть. И обратной дороги - так уж получалось - не было ни у кого!
Но загадывать вперед - пустое дело: жертвы бывали в истории с обеих сторон. И давили не только муравьев, но и кое-кого покрупнее...