Славный город Севастополь

Славный город Севастополь -
Гордость русских моряков,
За окном, зеленый тополь
Достает до облаков...

Это было детство наше -
Смех и плеск волны морской.
И не думали, тогда ж, мы,
Что зовут его "Застой".

Мы, тогда, гурьбой, глушили
В подворотнях сухаря.
И смеялись, и любили,
И молились, втихаря,

Хоть, твердил комсорг, что в Бога
Вера - это бред пустой,
И должны гордиться, что мы,
Все Советскою страной.

     А, по-соседству, здесь, жила
     Любка Зурбогенская -
     Наркоманка и пила,
     Прорва матюшенская.

     И об ней комсорг твердил,
     Не почуяв разницу,
     Причисляя ко святым
     Эту безобразницу.

"Пьем, едим и веселимся,
А как всё пропьем, так, ну...
Мы Америке сдадимся,
Объявив, сперва, войну.

Коль Россию позабудем,
За собой сожжем мосты,
Как в Японии жить будем" -
Говорил и я, и ты.

А комсорг, без комсомолу,
Все равно, ни клят, ни мят.
Весел и душою молод,
Он - народный депутат.

Говорил - "Мы дали маху!
А Святая Русь - не в счет..."
Рвал на митингах рубаху
За украинский народ.

     А, по-соседству, здесь, жила
     Любка Зурбогенская -
     Наркоманка и пила,
     Прорва матюшенская.

     И об ней комсорг твердил,
     Не почуяв разницу,
     Причисляя ко святым
     Эту безобразницу.

На позорной на чужбине
Оказались мы, меж тем.
В незалежной Украине -
Не в Японии совсем.

Деньги сгинули, в процессе
Пирамидных разных дел.
А комсорг прибавил в весе
И по службе преуспел.

Перемен по жизни много,
Вот, уж, в Церковь он идет.
Глядь, а около порога
Любка свечки продает.

Кое как, перекрестившись,
Уж, в обратный путь спешит
И в машину завалившись,
Так шоферу говорит:

     "Да, по-соседству, здесь, жила -
     Любка Зурбогенская.
     Наркоманка и пила,
     Прорва матюшенская.

     Я всегда, ведь, говорил -
     Нет меж ними разницы!
     Я причислил ко святым
     Эту безобразницу".

Мы живем - что робинзоны,
Но не каемся,  ни в чем.
Виноваты, ведь, масоны,
Мы - конечно, ни причем...

И комсорг в себе уверен,
Наперед, всё просчитал,
Он себе остался верен
И с Россией жить позвал.

Только, Любонька - не та уж,
В Церкви, всё, поклоны бьет.
Говорили - вышла замуж
И не курит, и не пьет.

А об нем писали в прессе,
Что-то, странное, потом,
Дескать, прямо - в мерседесе,
Поразил небесный гром.

     А, по-соседству, всё, живет
     Любка Зурбогенская.
     В Церкви свечки продает
     И труды Флоренского. 

     Со святыми, ох, клеймил
     Наш комсорг проказницу
     И причислил к ним - таки
     Эту безобразницу.

          (Влад Ветин)