Чужие страницы с Майдана и Странной войны

Borys Filatov
https://www.facebook.com/borys.filatov
прибл 21.02.2014

Исповедь экстремиста.

Я очень богатый человек. У меня не самая лучшая репутация. У меня мало верных друзей, но лютых врагов несоизмеримо больше.

Но с первого декабря я пошел в нашу Революцию. Не знаю почему. Наверное, потому, что уже в этот день мои друзья кидали камни. Потом их обозвали провокаторами. А они простые водители с Броваров...

История про «Пассаж», 5-й канал, отключение света, возможность ареста и побег за границу знают все. Даже сенаторы из США прочитали обо мне статью на первой полосе «Нью Йорк Таймс» и позвонили выразить свою поддержку.

Но сенаторы США, а также спикер Кнессета Эдельштейн и даже сам Штефан Фюле, с которыми я познакомился в эмиграции, не знают, как я прожил эти месяцы.

Я расскажу.

Я спал по четыре часа в сутки. Курил по две пачки в день. И каждый день пил.

И делал. Все то, что только может помочь Революции и людям в ней участвующим.

Пафосные тексты в «Фесбуке» и выступления в СМИ - не в счет.

Я помогал покалеченным. Покупал оборудование в полевые госпитали. Искал хоккейную защиту, бронежилеты и фейерверки. Переправлял «запрещенные предметы» собственным вертолетом на Киев, когда власти перекрыли дороги и обыскивали машины. Выделял адвокатов. Вывозил активистов. Помогал деньгами всем мало-мальским общественным организациям. Поддерживал оппозиционные сайты от ДДОС-атак. Закупал продукты и медикаменты. Спал с пистолетом «Глок» под подушкой в ожидании ареста. Вместе с Корой не дал спрятать тело Вербицкого, как неопознанное. И еще много чего делал, чего даже не стоит писать...

Убеждал колеблющихся. Поддерживал словом друзей, которые все как один были на баррикадах. Дезинформировал врагов. Пугал силовиков и политиков. Успокаивал плачущих. Вел сепаратные переговоры. Умолял остановить насилие. Молился за своих пацанов, чтобы их не убили и не покалечили.

И все время лгал.

Я лгал родным. Лгал близким. Лгал партнерам. Лгал прессе.

Я жил двойной жизнью.

Потому что я - экстремист. А экстремист не может ставить под угрозу жизнь и здоровье близких, признаваясь в своей деятельности. Экстремист отвечает сам за себя и делает свою работу тихо.

С каждым днем уровень моего экстремизма рос. И неизвестно чем бы он закончился, если бы эти скоты не побежали...

Я оброс огромным количеством смелых, сильных и светлых людей.

Я сделал все, что можно и даже больше, чем смог.

Не просите меня идти в политику. Потому, что я — экстремист. Потому, что политика сделала из меня экстремиста.
А, в действительности, я - просто гуляка и веселый пьяница, мотоциклист и космонавт. Человек, который очень любит людей.

Завтра я возвращаюсь. В другую страну. Наверное, большинство своих грехов перед Украиной я уже отмолил...

…

Но есть грех, который я не смогу простить себе до конца веков.

Я ни дня не был на Майдане.
Простите меня все. Простите.

Если сможете.



Lida Pankiv
https://www.facebook.com/lida.pankiv
21 февраля

Устиму Голоднюку(Блакитна каска)
Він просив кричати "НЕБО ПАДАЄ" у разі небезпеки на Майдані, аби дати Йому з хлопцями знак, що потрібна ;хня допомога.
Кричати "НЕБО ПАДАЄ", аби не налякати людей навколо, але дати зрозуміти, що ми у небезпеці!
ТІЄЇ НОЧІ Я КРИЧАЛА ПОДУМКИ...
НЕБО ПАДАЄ! НЕБО ПАДАЄ! НЕБО ПАДАЄ!
УСТИМЕ, ЧОМУ ТИ НЕ СКАЗАВ, ЩО ВПАДЕШ ЗАМІСТЬ НЕБА?!

Останнє, що ТИ написав на сторінці в соцмережі: "Рабів до раю не пускають!"
Таких, як ТИ, УСТИМЕ, туди запрошують, ГЕРО; потрібні всюди...
Сподіваюсь, ми колись зустрінемось! ТРИМАЙ ДЛЯ НАС НЕБО, ХЛОПЧЕ!
RIP.


Алена Стадник, 38 сотня им. Устыма Голоднюка
Olena Stadnik
https://www.facebook.com/olena.didyuk
09.04.2014

Вы видели, как плачет мать, у которой убили 19-летнего сына? Уточню – единственного 19-летнего сына? Вы слышали, как она кричит? Как Вам объяснить, это не совсем крик. Это нечто страшнее – люди так не кричат. Звери так не кричат. Живые существа так не кричат. Наверное, так бы кричали горы, если бы человеку удалось их разбудить.

В первый раз это было 21 февраля. Устыма убили 20-го на Институтской. Я тогда даже не понимала, что его убили. Мне позвонили и сказали, что он мертв. Мне сказали, что пока я спала, его убили. Я не совсем правильно выразилась – я понимала, что его убили. Я все как-то не могла понять, что он мертв.

Мы жили тогда в КМДА. Знаете, чем я завтракала в КМДА? Я завтракала караваями – свадебными караваями – знаете, они еще украшены цветами и веночками. Эти караваи были с поминок мальчиков, мальчиков, которые так и не успели жениться.

Дни тогда длились долго. В мужском туалете была курилка. Мы там иногда смеялись. Кто-нибудь обязательно шутил. Мы курили и смеялись. Потом кто-нибудь обязательно приходил со строгим лицом и говорил: "Как Вы можете смеяться? Там ведь люди погибли". Смех обрывался. Этот человек со строгим лицом спокойно докуривал свою сигарету и уходил, а в курилке еще долгое время стояла тишина. В основном в этой тишине оставались все, кто знал кого-нибудь из погибших, все те, кто кричал во сне.

Иногда через клубы дыма в курилку входил человек, садился на подоконник и говорил: "Вы не понимаете, все зря. Они все погибли зря!" Его тут же начинали успокаивать. Успокаивали по-разному. Тогда этот человек с сигаретой успокаивался и говорил: "Вы правы. Мы еще повоюем".

Пять минут слабости сменялись решительностью, и он уходил. Приблизительно в тот же момент, когда за ним закрывалась дверь, кто-нибудь из тех, кто его утешал, задумчиво произносил: "Ребята, а ведь он прав! Все зря!"

И тогда мы начинали успокаивать того, кто только что успокаивал предыдущего. Рано или поздно очередь доходила до тебя. Ты садилась на подоконник, смотрела в одну точку на стене… и тебя начинали успокаивать.

Иногда мы ходили в кафе. Видя старого друга на улице, мы радостно кричали: "Живооой!" Однажды кто-то принес сигары – мы угощали друг друга чем могли. А на два часа дня 21 февраля было прощальное шествие по Устыму. Мне кажется, что тогда мне даже не удалось его увидеть.

Я его увидела только позже – уже в Збараже – на службе в церкви. Мне все время казалось, что это не он. Он лежал такой спокойный и очень отрешенный. Нас просили не целовать его в голову – пуля ведь пробила ее насквозь.

Этот Устым был так не похож на того мальчика, который дружил с 17-летней девушкой из нашей палатки, который щекотал ее, подшучивал на ней, поднимал на руки, догонял и часто-часто смеялся. Я когда-то увидела, как они играются, – я еще про себя тогда улыбнулась, они игрались, как дети в песочнице. Как играются пушистые, косматые щенки во дворе. Кажется, это было во время событий на Грушевского.

21 февраля я охрипла, но продолжала кричать. Мы тогда все охрипли. По Крещатику плыл его гроб, а за ним волнами растекалось "Слава!".

В тот день я впервые одела форму. Было очень холодно и мокро. В Тернопольской области лежал снег. Мокрый. Еще был сильный ветер. Мы выехали на Збараж в ночь. Нас в машине было 4 человека. Еще человек 20 ехали автобусом. Наш автомобиль успел догнать автобус с телом Устыма. Мы подъехали к Збаражу даже раньше, чем он.

На КПП при въезде собралось много горожан – они скандировали "Слава!". Весь город был в огнях – возле каждого дома стояли свечи, плакали женщины, дети. Потом мы подъехали к дому. Там я услышала, как кричит мать, у которой убили сына. Мне хотелось больше не быть, но я была.

В следующий раз я увидела мать через пару часов. Она была отрешенно спокойна. Вы знаете, непередаваемый цвет лица. Он пепельный. Губы, глаза, кожа, волосы. Все единого цвета. Точнее вообще без цвета. Ни единой краски. Мама очень молчала. Очень. Она как-то всепонимающе молчала.

Хотелось кричать, но все тоже молчали. Хотелось выть, но в доме было так спокойно. Что я могла сделать? Упасть в ноги? Просить прощения? Как ей объяснить, почему убили Устыма, а не меня? Потому, что мне не хватило храбрости быть в тот день на передовой? Или потому, что я в то утро спала? Как можно оправдаться? Как объяснить? А никак. Поэтому ты просто стоишь и молчишь. Очень молчишь.

И еще… Есть что-то извращенное в странных мыслях. О чем ты только не думаешь – например, представляешь свою маму, если бы к ней, в ночь, в непогоду привезли тело ее убитой 25-летней дочери. Ты думаешь, кричала бы она? И еще думаешь, я ведь пожила больше – лучше бы меня. И у мамы моей еще есть дочь – лучше бы меня. И мама у меня сильная – лучше бы меня. Да и проще как-то все стало бы. Тем, кто умер, верят, "их отпевают и балуют раем". А мне ведь теперь совсем ничего не понятно. Совсем ничего не ясно.

30 ноября было проще. Те, кого бьют, – это свои. Те, кто бьет, – это чужие. Решения принимаешь уже по обстоятельствам. Сегодня не знаешь куда бежать, за что хвататься. Знаете, так хорошо, когда разбираешь и собираешь автомат. Я делаю это спокойно и медленно, в такие моменты ни о чем не думаешь. Просто разбираешь и собираешь. Это успокаивает.

Второй раз мы поехали в Збараж на 9 дней. И я опять увидела маму. Бескровную, безжизненную, всепонимающую, всепотерявшую. Я пыталась ей объяснить, сказать спасибо. Устым спас меня, Устым спас мою 18-летнюю сестру, Устым спас мою маму. Устым спас всех девочек, всех детей. Я не знаю, я не знаю. Но мне кажется, что тот, кто видел маму, у которой убили сына, больше никогда ни в кого не сможет стрелять.

В третий раз мы поехали в Збараж на 40 дней в прошлые выходные. Мама была такой красивой – без единой краски на лице. С таким взглядом… И знаете что… я бы хотела сказать, что я никогда в жизни не видела такого взгляда, но это не правда. Я видела. Я видела, потому что на обратном пути мы заехали в село Травневе Збаражского района Тернопольской области.

Там убит 17-летний Назар. И там я увидела его мать. У мамы было лицо без единой краски, все черты лица будто сглажены печалью, и взгляд, взгляд… А еще она также молчала. Очень молчала.

В Травневом – знаете красивая могила. Над ней развиваются желто-синий и красно-черный флаги. Сразу за ней простирается поле, а над ним небо. Красиво. И у Устыма красивая могила – он похоронен рядом с Українськими Січовими Стрільцями. Мне почему-то от этой мысли становится легче.

Я обняла маму, и мы уехали. Оставив и ее, и Устыма, и Назара там. Мы сели в автобус и уехали. В автобусе была тишина. И тут кто-то запел "Там під львівським замком старий дуб стоїть, там під львівським замком старий дуб стоїть, а під тим дубочком партизан лежить". Мы все вместе не пели. Мы все вместе кричали. У меня в груди что-то болело 4 месяца, и теперь это что-то вырвалось наружу. Мы кричали, мы кричали, мы кричали. И от этого становилось легче.

Вообще, я думала, что 40-милионная нация откроет паломнические маршруты к могилам наших солдат. Что изо всех городов будут стекаться люди, прости Господи, чтобы поклониться крестам и поцеловать руки матери. Ну… может еще так и будет. И каждый для себя выберет направление и съездит: 400 км туда и обратно. В конце-концов я лично видела, как бабушка подвела внучку к фотографии нашего Устыма на Майдане и сказала: "Смотри – это герой. Он погиб за тебя".

Я расплакалось тогда. Меня так в детстве подводили к Вечному огню и Могиле Неизвестного Солдата.

Кстати, сегодня у моей мамы День рождения. И в этот день я абсолютно уверена – рано или поздно революция победит. Победит, потому что нам с вами уже нечего бояться, нам нечего бояться, кроме этого странного, спокойного молчания мамы.



***
Никогда не воюйте с Украиной!

Мы - страна с безупречной военной стратегией, гибкой тактикой и непобедимой армией. Просто мы очень скромные, нам не нужно гордиться будущими победами, мы сами про себя все знаем и смотрим на соседей, бряцающих оружием и все время кого-то там побеждающих, как на недоразвитых.

Мы помним про 4 (!!!) Украинских фронта - и что каждый третий Герой Советского Союза был украинец.

Мы - единственные, кто продолжал вести боевые действия спустя 16 (!!!) лет после окончания Второй Мировой на своей территории.

Мы герои, все, без исключения, и мы об этом знаем.

Нет, мы не ненавидим своих врагов, мы их презираем, это наша сила, наш дух, мы настолько вольная и свободолюбивая нация, что разоружаем континенты своим пацифизмом и вооружаем врагов своим пофигизмом и полным пренебрежением к их доблестям и оружию.

Мы всегда знаем, что победим, дойдем куда угодно, на Мальту, Берлин, Вену, Сибирь, Париж, Торонто, Урал, Зелений Клин, Кавказ — нами движет сила освободителей, а не завоевателей. Мы откровенно презираем все империи, но безудержно любим все Республики.

Никогда не пытайтесь нас завоевать, у нас такой опыт партизанской борьбы и подполья, что это будет последняя страна, которую вы оккупировали. На этом погорели Австро-Венгерская, Речь Посполита, Османская, Российская, Немецкий рейх и Советская империи.

Мы разлагаем изнутри порядок и сеем хаос. Это на генетическом уровне, память предков. Мы по духу воины, по роду и по призванию. Мы можем месяцами танцевать на Майдане, откровенно издеваться над Беркутом, доводить его до белого каления, 15 минут на разгон Майдана превращается в месяцы.

Только у нас Герои могут с деревянными щитами и палками идти на вооруженный спецназ. Мы вселяем леденящий ужас в своих врагов, мы парализуем их страхом, сковываем их трепетом и заставляем бежать.

Мы редко добиваем врагов, мы можем подойти к Москве — а потом передумать ее поджигать, поскольку нам становится неинтересно, победив врага полностью, мы теряем свой боевой дух, свое глобальное позиционирование, свою справедливую миссию.

Мы очень точно идентифицируем внутреннего врага по страусиным туфлям — а внешнего по имперским замашкам.

Мы - пуп Земли, ее Центр. Мир крутится вокруг нас. Мы можем устроить глобальную заварушку только из-за того, что нам не понравилась Йолка. У нас безупречная стратегия, мы можем годами притворяться безобидными селюками, прекрасно зная, что в один прекрасный момент тихо пустим слюнку в балаклаву, мирно засыпая на итальянской мебели в Хонке.

Мы универсальны, полилингвистичны, разобщены, разбросаны по свету, индивидуальны, мы каждый сам по себе уже боевой отряд — и в этом наша Сила.

Только у нас бандеровцы могут охранять синагоги, евреи создавать сотни самообороны, русские быть украинскими националистами, а крымские татары скандировать «Крим — це Україна!».

Мы мягкая сила, жидкие как вода, легкие как воздух и невидимые как Дух. Наши враги всегда в нас ошибаются, друзья нас чувствуют и понимают.

Никогда не воюйте с Украиной - как только вы подумали как нас завоевать, мы уже думаем, де в вас будуть краще рости огірки.

Нічого особистого, просто ми такі є.

Слава Україні!

Автор невідомий.




Igor Burdyga
обозреватель в Вести.Репортер
https://www.facebook.com/igor.burdyga
6 мая 2014 г.
Труп

Носить трупы тяжело. Чисто физически. Как будто на тело, уже потерявшее  жизнь, действует другая сила притяжения. Будто, земля уже считает  его своей собственностью и хочет как можно быстрее скрыть в своих жирных глубинах.

С ранеными проще. Даже у тяжелых, у тех, кто без сознания, есть какая-то жажда жизни, стремление встать на ноги – в общем, сила, направленная прямо противоположно силе тяжести, отчего нести их значительно легче. Те, кто ранен легко и остается в сознании, вообще норовят то и дело слезть с носилок. Если не целиком, то хотя бы отдельными частями.

Но выбирать, что именно нести, не приходится. Сейчас мы носим все подряд, все, что подвозят к собору на машинах, мотоциклах, велосипедах, тележках, подносят в сумках, пакетах, на носилках и в одеялах. Если бы была возможность выбирать, я бы, наверное, выбрал таскать медикаменты. То есть вроде бы как и для спасения жизней что-то делаешь и без прямого контакта.

Хотя с медикаментами тоже свои проблемы – постоянно кто-то кричит, что ты их не туда принес. Перевязочные – сюда, а хирургия – туда. Маски нужно раздать всем, а горчичники  хоть в жопу себе засунь, никому они здесь сейчас на *** не нужны. Дорогие мои, даже если бы я мог различить  все это множество банок, флаконов, ампул  и пакетов по этикеткам в темноте, то все равно не успел бы! Мы носим все подряд, выбирать не приходится.

Труп я точно не выбирал – просто выхватил у спотыкающегося от усталости парня ручку этих самых носилок и потащил. И только через добрый десяток метров заметил, что «пассажира» нашего мы транспортируем ногами вперед, лицо его закрыто, а руки кто-то постоянно пытается закрепить на груди. И где-то там на этой груди, в кармане, пищит, не умолкая, мобильный телефон. Интересно, смогу ли когда-нибудь спокойно слушать это банальное «К Элизе»?

Черт его знает, может всю эту мистику с увеличенными силами притяжения я и накрутил. Может просто мужичок этот, чьего лица я совсем не хочу видеть из-за окровавленного воротника,  и при жизни был не из легких. Тяжелый, может быть, был мужик. Или напарники (хотя напарники говорить, наверное, неправильно – нас ведь четверо) мне попались в этот раз подуставшие или хилые – тащат еле-еле. Не будешь же в такой ситуации скандал разводить: мол, хватит халтурить, носилки надо нести, а не держаться за них, и все такое. Не к месту.

Да и сам я далеко не атлет. Несу свою одну четвертую плюс-минус долю ноши, сколько есть сил. Сперва -- с последней надеждой -- в импровизированную операционную, затем – без последней надежды – в импровизированный морг. Все происходящее – полная импровизация. И даже этот труп – импровизация еще недавно живого человека.

Когда силенок не хватает уже совсем, кричу какому-то прохожему: дружище, подмени, а то уроню. И отступаю в сторону, а мертвого несут дальше. И даже блевануть от возвышенно-гуманистического отвращения к смерти не выходит. И закурить нельзя. Потому что все эти снующие туда-сюда монахи, послушники или как их там правильно, в общем эти «люди в черном», принявшие в трудную минуту беженцев-инопланетян, и  изо всех сил пытающиеся как-то координировать их действия… Все они при виде сигареты смотрят на тебя так, будто курение на территории их храма божьего – самое страшное, что может сейчас вообще произойти.

Хрен с ними, пойду за ворота. Тем более там опять что-то привезли. Эй, что там у вас? Передавайте…

Киев. 19 февраля 2014 г.



Семен Семенченко
командир батальона в Добровольческий батальон территориальной обороны Донецкой области "Донбасс"
https://www.facebook.com/dostali.hvatit
07.05.2014

Никогда раньше не задумывался про то какой патриархат "лучше"- московский или киевский. Как то не обращал на это внимания. За эти месяцы с сознанием происходят странные вещи. 9 марта- акция в Донецке возле Михаила Архангела. Стоит несколько десятков митингующих и держат портреты Шевченко. Идет многотысячная толпа колорадов. Исторические вопли "Россия". Подхожу к ограде вокруг храма. Стоит священник, лицо в два раза толще моего, два охранника возле входа. " Пустите женщин?". Категорический отказ и ухмылка. " нечего было против России выступать". Хотелось дать в рожу. Духовное лицо, ладно, проехали. Позавчера- перевалочный лагерь батальона в Павлограде. Беркутня только выдавила с базы, половина спит на лавках, половина в кузовах КАМАЗа. Приехал священник. Киевский патриархат. Спит на полу. Начинаю говорить про условия размещения и что мол будет лучше. Ответ - я тут не для отдыха, буду жить как живут бойцы, мне главное не помещение, не комфорт, а чтобы дух товарищества укрепить в людях. Две не выдуманные истории. Возможно случайность. Но думаю все таки идет естественный отбор. Лично для меня вопрос где крестить детей уже не вопрос. Слава Украине!


Diana Makarova
https://www.facebook.com/diana.makarova.37
http://diana-ledi.livejournal.com/1177755.html
07.05.2014

Нас учат убивать
В Славянске бои - короткие строчки новостей. ну, бои и бои. Подробностей не сообщают.
Моя команда слушает мои сводки, после телефонных разговоров с ребятами. Говорят:
- Ну, так хоть больше ясно. Потому что по новостям никаких подробностей.

Ну, как больше ясно?
Я пересказываю коротко, что мне говорят. А что мне говорят? - это происходит приблизительно так:

- Эти козлы роздали оружие пацанам.
- Как пацанам?
- От 12 до 15 лет. Местные гопники. Представляешь? Как в них стрелять?
- Не знаю. Даже боюсь представлять. Но у них реально боевое оружие?
- Ну, автоматы, это боевое оружие?
- Блин.
- Блин. Десантники тут в шоке были, когда узнали. Решили, если шо, стрелять предупредительными. Авось, пацаны обсерутся и разбегутся.
- А много их, пацанов?
- Да вроде не, бегают в основном по городу, у пацанов Зарница. На нас-то идут другие.
- Взрослые?
- хе-хе. Взрослые. Взрослые и обученные.
- Хорошо обученные?
- ну как ты думаешь, обучают в ГРУ?

В Славянске бои.
Там стоят люди, которые ещё недавно ничего страшнее мишени в прицелы не видели.
Там стоят также люди, которые ещё пару месяцев назад не держали в руках ничего страшнее булыжника. А ещё шесть месяцев назад даже булыжник в руках им казался невозможным.
Украина современная не знала экстремизма.
Не знала городских войн.
Не знала войн вообще...

- Здравствуйте, Диана.
- Здравствуйте, полковник. Мы передаём вашему посту бинокли, прицелы, берцы, камуфляж, тактические рюкзаки, тактические ножи, рации, фонарики... Нам нужно знать, что ещё нужно, пока в машине есть место.

(когда я задавала такие вопросы Майдану, мне всегда, без исключений, отвечали - автоматы. Пулемёты. ну хоть мелкашку, а? Полушутили так. Полу... Я отвечала тоже полушутливо - от чого нема, того нема. Жду ответа от полковника, пряча улыбку - там-то автоматы точно есть)

- Так. Нам нужны приборы ночного видения, ещё нужно...
Молчание в трубе.
- Алло? Алло, полковник, вы меня слышите?
Молчание. Я жду. Я слышу выстрелы в трубе. сухие такие выстрелы.

- Извините, тут стреляют. - возвращается в трубу полковник. - Свяжемся позже. ВЗЯТЬ ОРУЖИЕ!
пи, пи, пи...
вздыхаю, нажимаю на отбой. Свяжемся позже. Нужно же мне узнать, что требуется отдельно взятому подразделению.

Современная война - она при фейсбуке, вконтакте и жж. Ребята даже из воюющего города умудряются выйти в интернет. Правда, чаще всего на почитать. Написать нет возможности. ну, тогда сбрасывают пароли, просят написать в аккаунты под диктовку.
Так и пишем.
Современная война - они при телефонах.
Я уже знаю, почему в ответ на звонок быстро жмут на отбой и пишут смс: "Не пиши, не звони до восхода солнца"
Понимаю, почему телефон вдруг резко отключают.
Ребята заняты, вздыхаю я. И это разные виды занятости - когда телефон включен, но желательно на него не звонить до восхода солнца. И когда телефон выключен вообще.
А бывает так, что вообще телефоны разбирают. И батареи вынимают.
Это третий вид занятий.
Ну, и о четвёртых, пятых, пятнадцатых видах мне не говорят, конечно.
Мне вообще иногда уже говорят о потом. О вчера - вчера, мол, было так.
Вчера мы встали и пошли. Нам, дескать, снайпер этот надоел, так мы его... ну, эта...
Потому и телефон молчал.
А мне вчера об этом не сказали, потому что у меня сердце, и вообще зачем мне это говорить, скажите на милость?
Правильно, в принципе. Но сердце - оно сердце и вчера, и сегодня. И перед атакой, и во время, и потом.
И вообще...

Знаете, я думала, от моего сердца ничего не осталось после Майдана - когда на безоружных людей шли вооружённые люди (люди?), готовые убивать безоружных. Хоть и с булыжником в руках, но безоружных. Хоть и с коктейлем, но положа руку на сердце, давайте поразмыслим - что тот коктейль против автомата?
Знаете, я трижды прощалась с моими ребятами. Это были атаки, когда они понимали и все мы понимали - мы можем прощаться навсегда.
Ну, как прощалась? - я целовала их, обнимала, крестила. Это была картина...
Ребята почему-то смеются, когда я их крещу. А потому что я вполне себе атеистически настроенный человек, и они об этом знают.
Некоторые говорят, принимая моё крестное знамение:
- Михалыч, ходят слухи, что некоторые механики крестят лётчиков перед вылетом.
- Врут. - отвечаю я, торопливо тыкая воздух - лоб, пузо, плечи...

Знаете, всё меняется. Я сейчас просто вздыхаю, когда мне быстро говорят в трубу:
- Извини, сейчас некогда. - а перед тем, как услышать пи, пи, пи... я слышу выстрелы.
Я не прощаюсь с моими ребятами перед атаками и прочими занятиями. Только иногда торопливо тыкаю воздух перед телефонной трубкой - верх, низ, право, лево.
Ну, или наоборот. Смотря с кем разговариваю. Не все ж такие атеистически настроенные человеки, а я немножечко за их конфессии знаю.

Мне очень больно. Моя Украина, Украина моего поколения и поколения моих детей, была крайне миролюбивой страной. Я скажу более - это была страна эдакого всепрощения и благодушия - не надо нас трогать, не надо, у нас огород, у нас скотина, нам некогда и нет смысла воевать, і отам в нас ще огірочки не посажені. Нет, мы прекрасно знали, что мы-то отстрелялись самыми последними. Мы долго не сдавались в эту клоаку, в этот союз советских. Но нам известно также, что для того, чтобы мы начали стрелять, нужно очень много.
Это то, о чём я всегда говорю - мы долго. Очень долго запрягаем.
Но остановить нас после уже очень трудно.
Не оттого мне больно, что мы долго запрягаем. И не потому что остановить нас сложно.
А потому что сейчас, на моих глазах и при моём участии, калечат мою страну.

Нас учат убивать...

Мы же не имели того, что было в Азербайджане и Грузии. И танков не было на наших площадях - танков своей страны, стреляющих в граждан своей страны. Наши парламенты никто не расстреливал - там только били морды друг другу наши провластные мужи и даже дамы, чтобы после этого встречаться в одних ресторанах и благодушно раскланиваться, если не целоваться.
Наша политика была такой политикой - кум, брат, сват. Вот это политика! - посмеивались мы горько, однако, не без некоторой, тщательно скрываемой, гордости.
Гордость базировалась на общем ощущении единости. Я бы даже сказала, соборности, если бы не боялась высоких слов.
(кстати, а нифига я их и не боюсь, я даже пафоса не боюсь, считая, что пафос боятся только те, кто не умеет им пользоваться, а у меня с ним всё ок, он у меня на жаловании, твёрдая ставка без премиальных)

Гражданская война была невозможна в Украине, по той простой причине, что у нас тоже кум, брат, сват. Кум на востоке, брат на западе, сват на юге, а на севере живёт бабушка. Например, общая для всех бабушка.
Ну, это приблизительно всё, конечно. Но повторяю - гражданская война была невозможна в Украине.
А знаете, она и сейчас невозможна. Её нет, гражданской войны. И в этом вопросе Украина выдержала марку.

А знаете, в Украине идёт война - или совсем уж врёт мой телефон, в котором иногда сухие выстрелы и:
- Извини, потом перезвоню... - и пи, пи, пи... и торопливо я крещу трубу, верх, низ, право, лево.
Если вчера, например, я разрывалась в делах - закупая бинокли, рации, прицелы, берцы, и пр, пр, пр для Славянска, складывая броники для отправления в Харьков, Мариуполь и Мелитополь, надиктовывая список медикаментов, которые следует закупить для Одессы, и мягкие носилки, мягкие носилки для той же Одессы и Киева - а параллельно отвечая по телефону:
- Нет, мы не отправляем машину на Херсон. Мы отправляем в другие места. Нет, мы не занимаемся этой девочкой, у которой половина тела в ожогах. Вы перепутали. мы занимаемся мальчиком, которого облили кислотой. Но если нужна помощь этой девочке, мы поможем, вы только скажите.

Затем приезжали наши экипажи, высланные на закупки нужных и полезных нашей армии вещей, затем хлопали двери и входили-выходили люди - кто приносил деньги, кто забирал броники - мы время от времени присаживались на стулья, выискивали чистую чашку в кучах невымытой, или вымытой, но неразложенной посуды, торопливо наколачивали в чашку растворимого кофе, хлебали обжигаясь и спорили, например, о том, чем отличается коллиматорный прицел от оптики, и в чём суть крепления на автомат типа "ласточкин хвост", а также почему СВД не пробивает отдельно взятую сталь.
Затем мы встряхивались, тупо смотрели друг на друга молча...

Знаете, мы иногда так смотрим друг на друга, как будто хотим спросить друг же у друга:
- Где я? Там ли я, где был? Не снится ли мне это?
- Чёрте-шо. Двадцать первый век на дворе. Чем мы занимаемся? - вскрикивал Гена, и продолжал с умилением слушать спор наших девочек об автоматах, и это был вполне квалифицированный спор, я вам говорю.
Затем мы снова разлетались по военторгам, по упаковке и отправке жилетов, попутно сетуя, что все магазины и склады Киева выгребли давно, новых поставок нет, радуясь тому, что мы нашли новый магазинчик военторга, где можно взять ещё оригинальный мультикам, а также смеясь, что наша Швейная сотня, страдая от нехватки материалов (всё сложнее раздобыть нужную нам ткань) делает то броники двухцветные, спинка чёрная, перед серый, то совсем гламуря, ставя на чёрные жилеты синие липучки.
- Скоро будем делать в цветочек. - смеёмся мы.
- Да хоть в горошек, лишь бы защищал. - отвечают нам ребята, выгребая и погружая в багажники машин пластины и чехлы.

Четыре месяца, Господи, мы делаем это.
Наши девочки, привыкшие к пошиву платьев на кринолинах, шьют эти наши фирменные чехлы для броников.
Знаете, я не удивлюсь, если они, вдруг психанув, пришьют внезапно к спинке кружево и ленты. Тогда мы сохраним этот жилет. Мы будем смеяться, глядя на него, когда мы снова станем собираться вместе, уже никуда не торопясь, но чуточку тоскуя по этим временам, временам бега и нехватки времени, нехватки материалов и главное - прицелов, прицелов, приборов ночного видения, раций, биноклей...
Но это потом. А сейчас, знаете, в моей стране война.

И это не гражданская война.
Гражданская здесь невозможна.

Знаете, к нам вошли некоторые отряды военных из соседней страны. Эта страна ещё любила называть себя нашим старшим братом.
Ну что же, наш братец учит нас сейчас тому, что сам умеет мастерски...

... нас учат убивать.

Нас искалечат в результате, мы понимаем. Мы никогда уже не будем прежними - благодушными, всепрощающими, слегка ленивыми в вопросе запрягания, зато потом не остановишь.
Мы научимся убивать.
Мы будем убивать оккупантов и коллаборационистов. Дай Бог, конечно, нам не подстрелить того дурного гопника пятнадцати лет, которому ГРУшник соседней страны выдал автомат. Дай Бог - но нас сейчас не спрашивают.
В науке обученья убивать вопросов не бывает.

Наверное, эту учёбу нам рано или поздно и надо было бы пройти - при таком-то соседе!
С эдаким "братишкой"!
Наверное.
Но долго нам потом придётся лечиться от такой учёбы.
мы это понимаем. Мы сопротивляемся этой науке. Наши антитеррористические операции проходят максимально бережно и шёпотом.
Нам лучше отойти, если там есть гражданские - пусть даже коллаборационисты.
Пусть даже это местные алкоголики, гоп-стоп - всмотритесь в эти лица, полон роликов Ютьюб.
И те ребята, что сейчас в Славянске - они встречают на себя огонь других.
Обученных и экипированных оккупантов из соседней страны, наших учителей в привычной для них, учителей, науке убивать.

Надеюсь, наши ребята их убивают.
Мы хорошие ученики.

сегодня утром в Славянск доставлен груз. Там и машина, собранная и забитая доверху нашими стараниями на ваши деньги.
Там - рации, бинокли, медикаменты, прицелы, берцы, камуфляж взамен вышедшего из строя, тактические ножи и рюкзаки и много прочего.
Всё доставлено вертолётом и бронёй по блокпостам.
Когда вернётся наш посыльный, мы сложим списки доставленного, и расскажем, чего и сколько.

Сейчас мы работаем над наполнением следующей партии нужных и полезных вещей в Славянск.

позавчера-вчера-сегодня высланы и доставлены партии бронежилетов в:
- Харьков
- Мариуполь
- Мелитополь

Сейчас мы работаем над следующей партией бронежилетов.

вчера закуплено медикаментов и мягкие носилки для Одессы

Все отчёты с чеками - сегодня вечером.




Юра Черноус. Шеф-повар в отель "Украина"
https://www.facebook.com/yra.chernous
08.05.2014
Нас учат убивать...

Мы же не имели того, что было в Азербайджане и Грузии. И танков не было на наших площадях - танков своей страны, стреляющих в граждан своей страны. Наши парламенты никто не расстреливал - там только били морды друг другу наши провластные мужи и даже дамы, чтобы после этого встречаться в одних ресторанах и благодушно раскланиваться, если не целоваться.
Наша политика была такой политикой - кум, брат, сват. Вот это политика! - посмеивались мы горько, однако, не без некоторой, тщательно скрываемой, гордости.
Гордость базировалась на общем ощущении единости. Я бы даже сказала, соборности, если бы не боялась высоких слов.
(кстати, а нифига я их и не боюсь, я даже пафоса не боюсь, считая, что пафос боятся только те, кто не умеет им пользоваться, а у меня с ним всё ок, он у меня на жаловании, твёрдая ставка без премиальных)

Гражданская война была невозможна в Украине, по той простой причине, что у нас тоже кум, брат, сват. Кум на востоке, брат на западе, сват на юге, а на севере живёт бабушка. Например, общая для всех бабушка.
Ну, это приблизительно всё, конечно. Но повторяю - гражданская война была невозможна в Украине.
А знаете, она и сейчас невозможна. Её нет, гражданской войны. И в этом вопросе Украина выдержала марку.
А сейчас, знаете, в моей стране война.

И это не гражданская война.
Гражданская здесь невозможна.

Знаете, к нам вошли некоторые отряды военных из соседней страны. Эта страна ещё любила называть себя нашим старшим братом.
Ну что же, наш братец учит нас сейчас тому, что сам умеет мастерски...

... нас учат убивать.

Нас искалечат в результате, мы понимаем. Мы никогда уже не будем прежними - благодушными, всепрощающими, слегка ленивыми в вопросе запрягания, зато потом не остановишь.



Віталій Гайдукевич, Работает в "5 канал"
https://www.facebook.com/v.gaydukevich
10.05.2014

Я знаю, саду цвесть?
Если садовник запил, то в теплице из культурных растений выживают только самые стойкие. Всё остальное убивает бурьян. Наглый, тупой, колючий и бесполезный. Те растения, что выжили, приспособятся к жизни в окружении бурьяна. Где-то чётко ограничат территорию, куда зарвавшийся сорняк боится лазить. Где-то будут расти рядом, игноря присутствие друг друга.
Но если садовник не трезвеет, рано или поздно теплице будет гаплык. Культурные растения или погибнут, или мигрируют.
Факт - превратить культурное растение в дикое просто - достаточно на него забить. Окультурить дичку крайне долго. Бурьян не окультуривается вообще. Его только выпалывать.
В последнее время сложилось впечатление, что окультуриваться никто не хочет. Под любым абсурдным предлогом. Это "пунктик", не потому что не охота стать адекватным растением, а потому что попытка окультуриться - признание - ты, сука, сорняк - бесполезная трава, которая гробит теплицу. И тут к бурьяну нет вопросов давно - там только прополка. Но, кажется, и когда-то культурные растения тоже не особо хотят бороться за порядок в теплице.
И не надо говорить, что во всем виноват директор парка.
Запил вполне конкретный садовник, во вполне конкретной теплице. А огромному количеству пестиков и тычинок ультрафиолетово, что у них проблемы. Они готовы максимум - пошелестеть, о том что они особенная теплица, которую, мол, не хотят канонично поливать и вообще директор парка дурак. Самое странное, что попытки полоть сорняки возмущают дичку. Она уже не помнит, как была сортовой, теперь её интерес другой - кислый плод не часто трогают. Бывшие сортовые яблоки и абрикосы посылают в даль любые попытки "мичуринства" над ними.
Результат по финалу? Буйство будяков опасно для всего парка. Если большинство когда-то культурных растений, путем обратной селекции, опустились до комфортного сожительства с сорняками, то или пестицидами всех... (единицы стойких культурных особей пересадить в другие клумбы) или просто перенести забор. Парк целее будет... А в отдельно взятой теплице вскоре сорняки убьют всё. И дичку тоже. Потому что компромисов тут не бывает.
Как ни трагично, но в процессе эволюции должности "директор парка" не было. Каждый вид сам старался вырваться из уровня сорняка. Получалось у тех, кто старался лучше. Ботанику никто не отменял -- неча на дирекцию пенять - не хочешь сам эволюционировать, фитогенец тебе, растение.
Итак... пестициды или ограду переставить?
Первое черевато атакой генномодифицированной тли. Второе повлечет грусть по утраченой теплице. Но если его сделать наконец-то качественно, негативных последствий для экосистемы парка не будет. А теплицу можно будет рекультивировать. Да и на любую тлю божья коровка найдется.




Peter Shuklinov(Петро Шуклінов)
ІА ЛІГАБізнесІнформ (liga.net)
https://www.facebook.com/Zlobyn
14.05.2014

- не узнаю страну. Изменилась. Разбудили. Она всегда была доброй. Никогда не брала чужого. Не тревожила соседей. Никого не учила жить. Жила себе будто нет никого вокруг. Боролась в основном с собственной глупостью и ленью. Выясняла отношения не на войне, а на стадионах. До хрипоты спорила в студиях и на площадях. Дралась иногда - так, для вида. Но даже военных учений не проводила, предполагавших драку с соседями. Да и в целом. Война? Украинцы и воевать? Так не бывает. С кем нам воевать. Мы на своей земле и чужого не хотим. А наше вроде бы никому и не нужно. Вроде бы. А теперь изменилась страна. Избили нашу беспечную девочку. Поиздевались, суки. Вернули в реальность. Отвели в сторонку и размазали в грязь все прекрасное, что только нашли и до чего добрались. Свободы ты захотела, Украина? Синее небо, желтое поле. Мечтать любила. А теперь вот война. И вокруг теперь холодные взгляды от Львова до Запорожья, от Одессы до Чернигова. Нельзя обижать нашу девочку. Мы нашу страну не отдадим. Мы раны залечим и снова вспомним, что такое мечтать. Изменились. Стали взрослыми и научились защищать то, что любим. Осознали, наконец, что же мы любим и что важно. Глаза прежними не будут. Холод останется. Но мы стали сильнее. Готовы умирать за свободу. За свою страну. Да, это наша страна. Большая и любимая. И мы победим. Потому что нами движет любовь, а нашими врагами - ненависть. Слава погибшим героям. Наши патриоты не умирают. Наши патриоты остаются жить в наших сердцах.


Віталій Гайдукевич
https://www.facebook.com/v.gaydukevich
15.05.2014

Я не хочу слышать Донбасс. Это не правильно. Простите, чем Донбасс такой особенный, что вся страна... остальные 23 региона должны прислушиваться к Луганску и Донецку? Кто-то может вразумительно ответить, чем Дебальцево важнее Шепетовки? Почему Славянск криком кричит, что его должны все слушать, а Кременец или Коростышев молчат? На каком основании, Донбасс, ты решил, что ты важнее чем Буковина? Нет таких оснований. Потому что нифига ты не важнее. Ты такой же как все. В любой области тот же экономический кризис, те же пенсии, те же дураки и дороги. Трудно всем. Но все думают как из этого "трудно" выбраться, а ты, Донбасс хватаешься за автомат и заявляешь, что ты особенный. Увы, ты особенный только в глубине своего падения...
Я понимаю, тебе страшно. Ты привык к крепостному праву. Тобой управляли князьки, которые годами давали тебе работу. Они убивали твои города, разрезали на лом твои устаревшие и никому не нужные заводы, зарабатывали на тебе миллиарды, а тебе давали подачку - рабочее место, где ты мог заработать (если не погибнешь) на крохи и зрелищ - дешевых пошлых российских зрелищ. Ты был благодарен. Ты даже не задумывался - справедливо ли это, что околицы условного Тореза, в мирное время, как после атомной зимы? Ты был благодарен, что есть крохи и лез в забой, ибо больше ничего не умел... а больше ничего рядом и не было. Донбасс, скажи, тебя нужно услышать 23 регионам, потому что тебе никогда не хватало силы воли возмутиться - почему тебе крохи, а кому-то миллиарды?.. А страшно тебе потому что те, кто с барского стола тебе стряхивали крохи вдруг оказались не у дел? Страна радуется - рабству конец, а ты в панике - как же без рабовладельца, а кто же будет давать хлеба и зрелищ?
И не надо говорить, что во всем виноват Киев. В Киеве 9 лет сидели твои земляки Макеевско-Енакиевские. Донбасс, та задница в которой ты сидишь - их рук работа. Конечно, ты этого никогда не признаешь. Тебе где-то в глубине может даже стыдно, но ты будешь агрессивно потрясать автоматом и требовать , что бы тебя услышали. Но когда тебе скажут - говори, ты замолчишь.Потому что тебе нечего сказать. Ты ничего не можешь предложить 23 регионам кроме своей боли. Сколько трупов ты оставил в штольнях в боевые 90е? Сколько погибших приходится на миллион тонн угля? Сколько наркоманов по официальной статистике? Сколько городков на карте есть, а по факту их уже нет? Донбасс, ты это хотел всем сказать? Нет.. Прости, ты хотел что-то там про русский язык и федерализацию. Донбасс, давай на спор, так вот что бы не заглядывая в книжку, сколько твоих сепаратистов пояснит значение термина "федерализация"? "Что?" (с) То-то же...
Донбасс, ты болен. Необоснованной манией совкового величия. Это когда-то ты был краем промышленных гигантов и раскрытия недр. Сейчас твоя земля в язвах. Она больна и что бы её вылечить всей стране нужно потратить много денег, усилий и времени. Это когда-ты был перспективной территорией, но твои руководители вместо модернизации решили набить личный карман и твой поезд ушел.
Донбасс, тебе обидно - как же так - все так хорошо начиналось? Да, дорогой, так бывает, если десятилетиями не снимать лапшу с ушей и удовлетворяться подачками. Мы все через это прошли. Только 23 области начали выздоравливать, а у тебя, Донбасс, ломка. Знаешь, обидно то, что тебе говорят - давай поможем, сядь, успокойся, отложи автомат, мы вместе придумаем как быть дальше... а ты прячешься за боевиками и талдычишь свое "меня услышьте... меня услышьте".
Вот ты сейчас прочтешь и решишь, что тебя все ненавидят. Хотя должен был бы задуматься - тебе хотят помочь. Но пока ты не решишь помогать себе сам, ничего не получится. Пока ты не поймешь, что нужно выключить московский телевизор, ты не сможешь увидеть мир. Пока ты не решишь - что ты готов положить на алтарь компромисса, ты не имеешь права требовать от остальных, что бы тебя услышали. Кстати, а чем ты готов пожертвовать ради компромисса? А?
Донбасс, поразительно то, что вопреки твоему идиотскому упертому "услышьте меня" намазанному толстым слоем на глупость, тотальную обманутость и коррупцию, тебя уважают... Да, мы понимаем, каково это жить в кромешной безысходке. Апокалипсис наяву, это жестоко. Но несмотря на это к тебе уже делают первый шаг... Не к террористам из ДыРы и не к тем идиотам, которые позволяют себе хвататься за автоматы милиции, а к тебе...
Просто сделай тоже самое.
Донбасс, очень важно что бы от твоего имени говорили не депутаты-сволочи, не бывшие упыри-прокуроры, а мелкие предприниматели, которые страдали от сволочей и упырей... важно что бы голосом Донбасса были писатели и преподаватели... Люди, которые вместо истерики "Россия!", возьмут и отремонтируют детскую площадку. Такие люди у тебя есть. Я знаю, их много. Просто они бандитов с автоматами боятся. Ты должен найти этих людей. Когда найдешь - приходи - только тогда тебе будет что сказать.
И самое главное, вместо "Донбасс хочет что бы его услышали", ты скажешь "Донбасс готов слышать всех... Донбасс готов признать, что он не более чем 1/25 часть страны... Донбасс настаивает, что все мы равны и каждый будет говорить и слушать поровну". Поверь - эти слова услышат все.
Ведь мы знаем, под налетом обиды, страха, наивности, где-то очень глубоко у тебя есть гордость. Не совковая-колорадская и даже не угольно-забойная, а степная... Настоящая гордость людей, которые больше всего ценили свободу. Вот когда ты это ощутишь - приходи, тебе будет что сказать, нам будет что от тебя услышать.
А пока, Донбасс, ты не достоин, что бы тебя слышали остальные 23.



Ярослава Перминова, художница из Киева
https://www.facebook.com/aroslava.perminova
Славянск: репортаж из ада

Мысли в слух… ЕТМ… вот единственное, что хочется написать…позавчера вернулись из ада. Позвонили друзья, попросили забрать малого из Славянска. Просто позвонили и спросили, не будет ли какая то возможность передать мальчика, малыша, 4 года. И так сказали… что просто все перевернулось внутри. Взяли машину, долго никто ехать не соглашался. Понятно. Спасибо нашему шефу, оплатил. Рванули, без запасок. Но с пару канистрами на всякий случай. Спасибо водителю, бывший военный. Рванули, спешили аж гай шумел.. Они на окраине, и дом разнесло не куски. Туда доехали быстро, проверки были, но я так психовала, что мужики на блок посту думали, что мама идиотка едет… а я реально психовала, живу в Киеве, еду за ребенком, куда не хер еду… после майдана не стреляют… (живу в самом центре). Кого встречу, что сейчас там происходит. Страшно, война там. Пишу Вам Всем, кто это слава богу еще не почувствовал и не понял, что там происходит. В Киеве –кафешки, вечером посиделки с друзьями и обсуждения.
А тут выбора нет. Скажу, что проверять нас выходили прямо на дороге, с железкой в лоб, кто, зачем, что там в машине,какого хера едешь… когда ехала, даже еще не представляла, что может быть, «тихая мирная». Страх был на обратном пути, когда на заднем сиденье сидело несколько козявок, которым пить, есть, какать и всем одновременно … и мамы нет. и плачут. Были в городе пол часа, не больше, пока погрузили нашего, и соседских козявок…… В Киеве встретят… взяла воду (из под крана) другой нет, один батон просто маслом… и бегом.. Проехали пост. Никто слова не сказал, еще бутылку воды всучили и сказали как проехать, что бы без проблем… поехали, гнали, просто летели по трассе, скорее бы…эти канючат, нервы и так на пределе, дала по конфете вроде пять минут покоя… и тут, сука из кустов люди с железом…. проверили все… думала, что оружие искать и между ног будут… а малые испугались, плач, а у меня сердце не то, что в пятках… я деньги на бензин малым в трусы сунула, найдут — ВСЕ… бензин не купим…пешком по лесу…с чужими детьми… оружия никакого нет, еды нет…..
..Злость появилась, когда ОНИ отобрали эти бутерброды… с маслом, ДЕТСКИЕ!!!! единственное, что было для малышни.
Сказала все, что думала, ожидала получить по лицу… промолчали. Оставили пачку печенья и бутылку воды. Все… Отъехали мы медленно.. мы поверить не могли, что свободны… на следующем поселке мы не остановились, да и никто особо не тормозил нас, только мелькнули на обочине, мы притормозили, а когда в след услышали треск… поняли что стреляют. ПО НАМ, А малышня только спать легла!!! Мы мы втопили с перепугу… Машина с украинскими номерами, Б…ть мы на свей земле!!! Вот тогда и пригодились канистры с бензином, в багажнике… как мы не влетели и не загорелись, не взорвались!! ЕТМ!!! Ну есть бог на свете!!! Это было бы в новостях на первых полосах, что спалили детей….. Так и доползли, доставая деньги у малых из трусов, и заправляя пол бака ( дырка от пули верху) и немного из канистр… подъезжая к Киеву зашли в какую то кафешку, и просто попросили дать немного еды козявам… просто с собой… быстрее… и вот тут я просто заплакала, я выла в кустах, что бы никто не слышал, и от обиды, и от злости, ****Ь! Я прожила в этой стране всю жизнь, Да, я говорю на родном украинском и на русском! Всю жизнь ка и все за границей говорю на двух ЯЗЫКАХ!!!! КАК ЖИТЬ ДАЛЬШЕ???? Я УКРАИНКА!!!!! ЕТМ!!!!!
Наши хозяева ресторанчика (Спасибо им) накрыли стол, всякую еду, супчик, фрукты… а малышня голодная и сонная…но больше голодная… Наелись, и просто за столом уснули, тащили их в машину.
Ребята! Довезли мы, раздали, кого где…наревелась…. и все. Как отрезало. Что то произошло. ЧТО У МЕНЯ В ДУШЕ!!!! Я! Которая пол жизни занималась пулевой стрельбой, кандидат в мастера спорта по пулевой стрельбе, Я, которая никогда не думала, что мне очень важен этот вид спорта, но любила это оружие, как спортсмен, Я после всего, что пережила …видела, думала и поняла…. Я ГОТОВА ЗАЩИТИТЬ ЭТИХ ДЕТЕЙ И ВСЕХ КТО РЯДОМ С НИМИ И СО МНОЙ. Вы, которые знаете меня, Вы, которые только что познакомились… Я Художник. Я уже знаю, что хочу написать. Я знаю какая выставка будет осенью в галерее и как она будет называться. Мы закончим каталог и проведем САМУЮ БОЛЬШУЮ ВЫСТВКУ! ДА НА ЗЛО ВСЕМ! ДЛЯ ВСЕХ!!!
ГОТОВЬТЕ РАБОТЫ! Я готова ответить всем.
ПРОШУ ПЕРЕПОСТ ВСЕМ!!!!!
Ярослава Перминова.
Каталог » К — Галерая» Г.Киев. УКРАИНА
ОЧЕНЬ ОЧЕНЬ ЗЛА!!!!!!!!!!!!!!


Віталій Гайдукевич
https://www.facebook.com/v.gaydukevich
22/077/2014

О причинах и следствиях (истерикам).

Можно сколько угодно угодно обвинять во всех бедах генералов, власть, западных союзников. Но ведь всё гораздо проще - мы пишем учебник. Это книжка о том как надо выжить, что бы жить. Она есть у каждой состоявшейся нации.
Просто посмотреть вокруг и сделать выводы, нам 23 года было недостаточно. Вот теперь Высшие Силы, Бог, Провидение, История.. как угодно именуйте.. заставили нас пройти весь курс экстерном. С ноября 13-го мы постигаем все ошибки на собственной шкуре. Жестко.
Говорили нам - не прощай политику, на голову сядет. Нет, надо было дождаться Януковича, что бы он сел на шею и мы начали задыхаться.
Говорили нам - цени ближнего, вовремя протянутая рука помощи важнее влиятельного кума по телефону послезавтра. Нет, нам нужно было дождаться, момента, когда протягивать руку пришлось расстрелянным на Институтской.
Ну согласитесь, жизнь не раз предупреждала нас. Не верили...
Ах, может обойдется. Не обошлось. Теперь ощущаем на себе.
Тяжелый учебник. Больно даётеся. Но так лучше запоминается.
Когда просто побили, унизили, можно как бы и проглотить.
Когда растерзали - глотаешь кровь. И слёзы. И запоминаешь.
Пошли в ход дубинки - одели каски. Пришел газ - респираторы. Заговорили автоматы - нашли бронежилеты. По другому не бывает. Это опыт на котором учишься. Вызов - ответ. Историческая формула выживания.
Когда мечи начали пробивать кожаный доспех, появилась кольчуга. Когда стрелы стали пробивать кольчугу придумали пластинчатый доспех. Когда пуля начала пробивать любой доспех, человек понял, что кто раньше выстрелил, тот и победил...
Всегда выживал тот, кто вовремя делал выводы.
Заметьте, не кричал - а-а-а-а виноваты швейцарцы - ибо наглые, рыцари - ибо в тупую на копья лезли, знать - ибо продажная (вообще универсальная формула, в любое время скажи - попадешь в точку)...
Выводы.
Вот попали СБУшники в засаду, тогда в самом начале - вывод? Где ошибка? Исправлена? Волноваха - вывод? Зеленополье - вывод?
Не мы, сидящие в сети, а они там на передовой должны делать вывод. Только эти выводы по ситуации их спасут. Идёт колонна - разведку выслали? Пришел на точку? Окопайся. Стоишь в зеленке? Стань в тень дерева. Броня без прикрытия не ходит... Да бывалые много расскажут.
Выводы сделаны? Правила усвоено? Ой ли? И это ж не от генерала зависит.
Какова цена простых правил? Жизнь. Отданная кем-то где-то когда-то, когда правило появилось. А если быстро не выучишь и не начнешь пользовать, то и твоя.
Учебник написанный кровью. Выучат его бойцы - выживут - победят.
Не выучат - никакие истерики в ФБ не помогут и не спасут.
И главное - никто не выучит это ВМЕСТО них. Это их книга. Написанная кровью ИХ товарищей.
Что самое интересное, весь интернет-перепост-модернизм в духе "а давай поговорим кто виноват, что у нас все плохо", вообще никак не коснется ни истинных виновников "плохо", ни тех, кто от плохо страдает. И почему мы решили что все плохо? А мы все знаем? Точно-точно? И вообще , чего все вцепились в чужой учебник?
У нас тут, в тылу, своя азбука. Её тоже нужно осилить и сделать выводы.
И желательно правильные. А для этого нужно спокойствие. Даже если сложно и выть охота. Слишком много криков. Слишком частые метания. Слишком мало правильных выводов.
Мы уже начали писать нашу историю кровью. Мы не имеем права бросить. Меньше эмоций. Не успокоимся - не допишем.




Aleksandra Kovaleva
https://www.facebook.com/aleksandra.kovalyova
31/07/2014

ну так вот.

когда этих студентишек разогнали, помните сбор на Михайловской площади, когда все пришли и охренели?

Ну в смысле, вот я шла и думала "я то конечно пойду, постою там одна, как дура. Ну еще там пару сот человек будет, таких же притрушеных, как я. ну потому что нам украинцам это даром не сдалось. Наша хата с краю - помните же?". Притрушеных собралось больше 40 тысяч. Никто их не звал, не собирал, никто не говорил - где, когда и во сколько. притрушеные просто сами собрались. Притрушеные ошарашено смотрели друг на друга и радостно думали "как нас много, таких, я не один, оказываецца". А я, как самая притрушеная, думала "херасе наша хата с краю". Тогда лично мне стало ясно, что наша хата все-таки наверное не совсем с краю, и наверное шота нам кто-то врал.

После этого жадные хохлы начали выгребать последние преддефолтные денежки со своих карточек и все на майдан, все на майдан. Я вот сам недоем, но вот этого незнакомого дяденьку насильно накормлю.

Хотите веселого личного опыта? Нате:
- Рома, я там борщ сварила.
- Уррраааа!!!
- Так это, вот то, что в маленькой кастрюльке, это тебе, а то, что в друх больших кастрюлях - это не трожь, это на майдан.
- А в чем разница?
- Ну, тебе - с говядиной.
- А им?
- А им - с говядиной, бараниной, свининой и фасолью.

И пусть на майдане палят снайперы, мы, гады такие, все равно припремся, медикаментов принесем, камушки будем собирать оглядывая крыши - не сидит ли там кто с винтовкой, но камушки складывать не перестанем. Потому что что? Потому что мы ж такие, сцуко, хитрые и думаем только о личной выгоде.

Нам столько лет вливали это в голову, что уже сомнений не возникало. Да, я украинка и люблю украинцев. ну и что что мы там жадные или там, ну не такие духовно глубокие, как россияне. Но все равно люблю. Да не такие уж мы и хитрые. Да мы только с вами хитрые, потому что вы называете нас хохлами. А не надо. Ну, обидно. А вот у меня троюродная бабушка внучатой племянницы переписала хату на кота, разве бы жадный человек так поступил?

И все в сравнении с россиянами. Лучше мы их или хуже. И все время нужно доказывать, что нет, мы не такие. Или да, мы такие.

Не НА Украине, а В Украине. Я повторяю - не НА Украине, а В Украине! И та каждый раз. Вслух или про себя.

Прошло всего полгода. Вы представляете - всего каких-то полгода. И наша ментальность кардинально изменилась. а мы самого главного и не заметили.

Я говорю не о том, что мы оказались не такими, как нам рассказывали по советскому телевизору. Я о том, что это больше не имеет значения. Жадные, хитрые? да пофиг. Бандеровцы? Да, бандеровцы. Когда нас стали называть укропами, я по инерции хотела было обидеться, но почему-то совсем не обиделась. Какая разница? ну укропы, так укропы, мне то что? Каратели-фашисты? Дада, конечно, только прекратите визжать, вы мешаете кушать младенцев. И что самое характерное - можете теперь называть нас хохлами. Нам пофиг. Мы тут делом заняты, на рефлексии времени нет. И вообще - ваше мнение нас не интересует. Да, вот раньше интересовало, а теперь - нет.

Мы как-то незаметили этого решающего шага в формировании нашей субъектности, национального самосознания. Мы перестали воспринимать себя в сравнении с другими. Раньше было важно, как посмотрит на нас представитель ЕС. А теперь - фак зе ЕС. Мы сами все знаем. Раньше нам надо было что-то доказывать другу из Москвы, а сейчас уже - не надо.

Теперь мы сами, а не посторонние, формируем нашу идентичность. И вы конечно можете выразить свою точку зрения относительно хохлов. Мы конечно выслушаем и вежливо покиваем головой. Но доказывать ничего не будем, потому что нам больше не нужно ничего доказывать. Мы наконец-то принимаем себя такими, какие есть.

вот как-то так неверное.

Уникальный, исторический момент - переход из состояния народонаселения в нацию, а мы его даже не заметили. Красиво, не правда ли?