метфизика индивидуального -3

Композиция/4

Где-то мы начинаемся, мы – люди, начнем.
Равные, мы равны, мы все равны, с чего бы это? мы все ограничены, заперты в тесных рамках большого целого. Единого целого. Чаще всего это целое называют Миром , не пойти ли нам по миру. Другое название – Общество, не бросить ли вызов. Почему Общество, почему целое, одним словом, почему пределы. Почему мы образованы какими-то пределами. Но может, смяты этими пределами? Простой образ – забор, за забором, из-за забора. Иногда забор превращается в межу, граница. В этих общественных пределах совершается естественный процесс – воспроизводство Общества. Поэтому оно не может быть закрытым. Откуда-то надо черпать энергию, строительные материалы. Куда-то надо сбрасывать отходы. На одной стороне, производство энергии. На другой стороне, производство мусора. Энергия – размер настоящих потребностей. Тогда Мусор? требуемый размер будущих способностей.
А между?
Процесс, именуемый жизнью, это кажется понятным, но что значит, естественный?

1.
Грации искали никогда не разрушающегося храма
Платон

Если сад, то "залитый солнцем". Или дождем. Сад, пришлось потрудиться, а вот солнце и дождь, этим нас обеспечивает Природа. Бывает, обходит наш сад, обижает. Поэтому! Именно поэтому обижает и нас, правда, обижаться на нее бессмысленно. Тогда на кого? Толчок, раздражение, уже и сосед чем-то не угодил. И сельский совет чего-то не доделал. А раз так, то и районное начальство смотрит не туда. А куда ему надо смотреть? так ли это важно, главное, не туда смотрит. Процесс пошел, со временем выдохнется, если никто не подвернется, под руку.
Два процесса, два естественных процесса.
Один природный, куда и мы вклиниваемся, не без выгоды для себя. Но и течет этот процесс помимо наших желаний. Другой, более скрытый процесс, в человеческой психике. Если есть рука, да еще тяжелая? Почему бы не попасться под ручку, пихай-ка голову-то. Можно, желательно тоже с выгодой. Не странно ли, и этот процесс течет, не слишком считаясь с нашими желаниями. Что между этими двумя процессами? Как заметил известный писатель: «не надо путать память с воображением, так же как воображение с фантазией» (Битов, с.5). И тут же пояснил: «Память и фантазия противостоят друг дружке». До драки? Чтобы этого не случилось, между ними что-то должно помещаться. Или нужно что-то поместить. Нехитрое это действие называется разделением, как будем делить? «Воображение – и есть реальность», стоящая между памятью и фантазией. Завершил свой тезис Битов инверсией: «Бессмертие невообразимо, воображение – бессмертно» (Там же).

Солнце + Дождь + Почва = Рост, вот оно, естественное движение Природы, естественная реальность. Допустим, эта реальность не пропадает, не исчезает, растет вечно. Станет ли эта реальность бесконечно большой? Нет, она заперта в тесные земные рамки. А вот воображение, как всякий процесс роста, может ли оно претендовать на бесконечность. Если бессмертно, оно будет вечным во времени. Но если растет, то рано или поздно заполнит все пространство, станет бесконечным в пространстве. Почему бы этой реальности не перенести первую, природную реальность, за пределы Земли. Иначе говоря, где тот предел, где реальность перестает быть реальностью. Первая реальность считается с реальностью Природы, никогда не выйдет за свои пределы. Другое дело реальность воображения, так и норовит перескочить в фантазию. Что остается памяти, сдерживать.
…
воображение, просится в полет, где ему воспарить? Варианты есть, назад – вперед.
"Новое средневековье", сверхобщество. Наша жизнь – пребывание в Мире, мы в мире, не выйти ли в мир. Если мы в мире, зачем в него выходить? По меньшей мере, странное предложение. Но, допустим, вышли. Как передать это состояние? Знаменитый Француз, о своем бессмертном капитане: "движущийся – в движущемся". Столь же известный Русский как будто возражает: «На миру».
Именно так называется его столетней давности картина .
Что на ней? Площадь, толпа. Тесная площадь, тесная толпа. В центре три человека, два лицом, один спиной. А что еще в центре, кроме людей? Рты, руки, пальцы, даже ухо. Спорят, не унять! Прочие, слушают, внимательно. Некоторые сидят, большинство стоит. Где они стоят? Между, над, рядом? Разделились, на одной стороне, на другой стороне, но кто-то в сторонке. Выбор –; состояние выбора. Для начала задать это состояние. Зачем? чтобы пройти через него. Дайте волю воображению, взлет! Хотите – не хотите, но через состояние выбора пройти придется, не миновать. Капитан Немо сделал свой выбор,  нашел способ, вышел за пределы мира. А вот мир на картине Коровина – это именно Мир, глаза, уши и страсти. Каждый стоит перед глазами и ушами этого мира, у всех на виду. Любые страсти этого Мира могут обрушиться на любого, пойти навстречу страстям, видимо, это и означает выйти в мир. Выходить обязательно? вовсе нет. Отсутствие не помешает решению. Не обязательно стоять перед Миром, но обязательно – перед его решением. Наличие Мира всегда предполагает человеческое решение. Для отдельного человека это будет уже нечеловеческое Решение.
Время от времени,
люди погружаются в состояние выбора, причем вполне добровольно. По крайней мере, репетируют это состояние. Если угодно, реферируют, как будто работает невидимая Машина.
…
Это уже неизбежность.
Но ее можно замаскировать, нужно ли? Есть стимулы выбора, обычно, это выгода. А есть стандарты выбора. И народец привычно растекается. Но может быть, вернее, рассекается. Стандарты для того и даны, чтобы единая масса сама же и разделилась. На отдельные блоки, группы, группки. Каждый может сделать свой выбор. Делайте, вы в моряки, а вы – в хулиганы. Вам за черту бедности. А вам грифель в руки, будете чертить, проводить черту. Неизбежность, стандарт (= кнут) – это как знак послушания . Не где-нибудь, а на лбу. Знак, или даже клеймо.
В споре (в бунте?), тем более "на миру", этот знак послушания можно стереть, бывает и такое.
Капитан Немо, просто стер, но и сам как будто стерся, исчез. А Мир? хочет стереть, не станет же он стирать сам себя?! вернее, знаки своего послушания. Не стереть, скорее дополнить. Одного кнута, обычно, мало, дополняют пряником. Кнут + Пряник, или на современном языке, Стимул + Стандарт. На выходе, не просто послушание, а вдохновение послушания. Или, следуя Битову, вдохновение послушно, послушание – бессмертно. Кто-то начнет оспаривать, яростно. Я и сам предпочитаю бессмертное вдохновение. Но тогда зачем? мы склоняемся. Перед высшей волей. Поднимаем бунт, пусть будет наша воля. И тут же склоняемся перед объективными закономерностями.
Как будто?
Если здесь слушаемся, то где-то получаем свободу рук. Как будто есть две крайние точки. Они нам заданы. Вот там, царит нечто абсолютное. А вот здесь, мы представлены сами себе. Поклонились на образа, или поклялись в верности классу, кому как. И пошли, не то освобожденные, не то вдохновленные. Можете выбирать, выбрали, первый пошел, второй пошел. В итоге два, определенно разных способа самореализации сходятся в одной точке = предопределенность.

2.
…заменять одну случайность другой
Набоков

Если есть крайние точки, чуть иначе, края?
Если они нам заданы, есть заданности, откуда эти заданности? Ну, конечно, совместный плод нашего воображения и нашей же воли. Это мы пытаемся польстить себе. Нам всем нужна система координат, точка отсчета, зачем? вот именно, зачем забивать голову. Мы просто выбираем, продолжаем льстить! Сами себе определили край, на том и будем стоять. Не здесь ли, на краю, происходит изживание «твари дрожащей». Стоит ли туда бежать?
Не лучше глянуть ли на близлежащую реальность, уделить ей толику личного времени.
И тут что-то выясняется. Чтобы копаться в ближней реальности, надо прежде рассмотреть реальность дальнюю. Но кругом только вот эта, нудная рутина, мелькающая с детских лет. Чего проще, давайте сделаем эту рутину далекой реальностью, как это? нет ничего проще. Следуйте в порт, там вас ждет большое судно, грузите свои сачки, шахматы, коллекции. Сами тоже грузитесь, все, поплыли. Началась иная рутина. Белая рубашка апаш, а в какой рубашке ловить бабочек. Да еще теннис, «перекрещенные две ракетки». Каналы, весла, навалились.
«…средневековые эти дворы» (Битов, с.11), там газоны, над ними фонтаны.

Загляделись? Не пора ли оторваться от буйных красок, уточните!
От буйных плясок, уже лучше. От буйства серости, продолжать? Сделайте милость, от сытости, от сырости, от самости... Достаточно. Перейду на "ты", наконец-то. Ты рвешься ловить бледную сущность, нет, бедную! И зачем она? Не обобщай, хорошо, зачем она тебе. Вернее, будет сказать, зачем ты ей нужен. Что ты будешь делать, это уже решено, то есть, точка отсчета обозначена. Но вот что она, сущность, сделает с тобой, во что она превратит тебя! Узнать бы? Разумеется, узнавать не запрещается, есть способ, даже два, выбирай. Нельзя ли попробовать оба? Только одним способом! Странно? Если я совершил действие, его не вернешь. Но если я желаю узнать, и только узнать, что меня ждет? Я могу спросить одного, могу спросить второго. И даже третьего, четвертого, да хоть десятого или двадцатого! Спрашивать одного за другим? Значит, узнавать одну возможность за другой. Это все равно, что наблюдать «движение часовой стрелки по циферблату» = отсутствие событий. А сущность требует многих событий, ибо сущность есть смена событий. Не обязательно идти на грозу, чтобы узнать, что с тобой может сделать гроза. Но если хочешь быть грозой, стань грозой!
Или хотя бы угрозой .
Понятно, противоположный вариант – быть розой. Ну вот, все-то тебе известно. Верно, моя сущность говорит прозой. Местами, грубой прозой.
…
Итак, есть тот самый единственный вариант, от Петра – до Константина, далее от Петра Алексеевича – до Константина Устиновича, его вектор? Умиротворение мира (Франс). Творение мира для Мира, можно перевернуть.
Проблема, общий вид.
А что вообще может человечек? Не тот, так этот, ближний или далекий, любой из нас. Надо признать, человечек что-то может. Я могу, скажем, отомстить. Как он об этом узнал? Очень просто, святой отец взял розги да выпорол стервеца. Вот тут-то Павка, это как раз случилось с Корчагиным, и узнал: могу отомстить. В нормальных условиях до этих действий, к счастью, далеко, настолько, что можно сказать, там темнота. С этой спасительной темноты начинаются и из нее вырастают наши крайние точки. А мы? Мы продолжаем льстить себе,
это мы растем, уже готовы задаться единственным вопросом, каким?

Хочешь узнать, надень маску. Далее я воспользуюсь наблюдениями Алексея Нечаева: «Как возможно, чтобы отдельный, маленький человек изменял ход большого общественного процесса» (Нечаев, с.16). Ну да, маленький человек – большой процесс. Или свести большой процесс к масштабу отдельного человека. Или этого человека поднять до масштаба большого процесса. Выбирайся, будешь Петром или Константином. Но что это значит,
Быть Петром, быть Константином? Надо быть, но еще, где быть, на каком месте?

Вещи за пределами человека? верно, не имеют цены.
Но и цена человека без вещей тоже не определяется. Вернее, не измеряется. Вспомним, «как ужасно плохо быть Плюшкиным» (Там же). Гоголь дал образ человека, что в мире том? Что-то человеческое, очень человеческое: «Сосуществование с вещами» (Там же, с.17). Я бы добавил: существование через вещи. Не потому ли Плюшкин старается «использовать каждую осьмушки бумаги», доходит до того, что вылавливает «мошек из наливки», еще чуть-чуть и что-то произойдет. Да почему, должно что-то произойти? «Плюшкин – это гипербола, это самый край практичного отношения к вещам и к миру» (Там же). Самый край, предел. Тогда сам Плюшкин – это человек на краю.
Один шаг, и куда?
Считается, этот шаг ведет за пределы человечности, но ведет ли он за пределы Мира.
…
Скажем, другой знаменитый образ: Гобсек, он уничтожит «все на свете». Все, ради? Ради «своей жажды наживы» (Там же). Если дойти до предела? уничтожил все, всех, остался со своей наживой? Остался со своей мечтой, ведь даже урод имеет право на мечту. А если урод большой, имеет ли он право на большую светлую мечту?
Разве на Земле мечтает кто-нибудь кроме людей.
Вот она, обычная человеческая мечта, изменить ход «большого общественного процесса». Изменить? А если найдется еще кто-то, тоже захочет изменить. Не лучше ли встать во главе этого хода, руководить им. Могу ли я, тварь дрожащая, умиротворить мир? тогда придется обратить внимание на себя самого. Менять себя? Достаточно реализовать себя, полностью. Для этого? Надо встать, найти место. Впереди атакующих цепей. Позади штурмующих колонн.
О чем вы! Ваше место на Краю!.. с краю или на краю.
Но как понимать, место на Краю? Не зря же в свое время бросалось обвинение, хочешь быть с краю? Здесь в качестве отправной точки использовалась широко известная метафора: "моя хата с краю". В смысле, хочешь отсидеться! Использовалась? Чтобы каждый мог показать свою сознательность. Советский человек, по своей сущности, всегда на переднем крае. Но возможен ли такой образ жизни, где в качестве внутренней константы – выступает "жизнь на краю".
3.
Ломайте заборы!
Аузан
Тварь – у твари – утварь, тянет к вещам?
Иной вариант: ход – приход – в приходе. Не странно ли? Вещи – человеческое продолжение. Почему бы не ограничиться вещами, продолжайся. Мало, нам «всегда по-хорошему мало», была такая песня, были в ней такие слова. Почему мы должны ограничиться вещами. Если можем продолжаться в этом мире. Не значит ли это? что мы творим сущность. Тогда кто мы? Сущность – до сущности. Но если это так, зачем нам творить новую сущность. Достаточно будет заполнить мир своей, уже имеющейся сущностью. Весь мир, заполнить своей сущностью, вот это мечта! Но кто-то может такую мечту рассматривать как своего рода призвание: я хочу, я могу, и я готов заполнить весь мир своей сущностью.
Да кто ты такой? Гомо сапиенс.
Разве люди не заполняют этот мир, одновременно, расширяя свой мир.
Когда-то этот мир казался бесконечным. И люди старательно заполняли мир, чем? Если  психологи правы, не только собой, делами своих рук и голов, но еще своими человеческими сущностями. Божьи твари заполняют мир. Но почему-то он не становится божественным. Оказалось, мир имеет границы (края), их не перешагнуть. А раз так, остается единственный способ выйти из этого мира, его предлагают религии. Суть этого способа – деление жизни на две части. Земная, хоть и грешная, но ведущая к спасению. И настоящая, после спасения.

Шагнуть бы за край. Ох, как и тянет. И человек совершает привычное действие, а не найти ли другой край (= конечное состояние). Найти, да взойти на этот край. Сколько их, этих мечтателей, желающих встать (= быть) на самом краю. Такой край, где можно встать немногим, избранным. А то и одному, избранному. Иначе говоря, человек всегда открыт новой религии.
«Люди живут не только настоящим, но и будущим» (Ойзерман, с.21).
и это будущее начинается с религии? Скорее с веры, позднее вера обретает религиозный характер. Именно так и начинается каждая новая эпоха. Наша эпоха? С веры в науку, и наука не подвела. Обычный научный трактат, откроем, перелистаем. Вот оно! Через тридцать лет, «в конце нашего века, по-видимому, произойдет частичное освоение», чего? Поверхности ближайших планет, Луна, Венера, Марс. Выходим за пределы Мира, всего через тридцать лет! Не все. Через эти же тридцать лет уйдут наследственные болезни. Проклятие наследственности, забудьте. Но главное! будут преодолены пределы времени. Грядет поколение, «которое будет последним или предпоследним смертным поколением» (Кузнецов, с.208). Когда выдан этот прогноз? Только что, в 1969-м.
Разве Гобсек не жил будущим. Или Франко. Или Пиночет.
Не в этом ли искусство политика, сначала обозначить край, и постепенно отодвигать его, отодвигать. В будущее, больше все одно, некуда. Кто он, этот человек, который может двигать само будущее. Человек на краю! Если человек открыт будущему. Если он открыт новой религии. В сумме? Всегда найдется некто, кто захочет быть основателем.
…
Разве это не деление жизни на две части. В первой жизни, обычная земная рутина (= грубость жизни). Во второй, настоящей жизни встать во главе народа, государства, мира? Вот оно, спасение! Встать во главе «большого общественного процесса», что за этой мечтой? Желание заполнить весь мир своей отдельной сущностью. Перекроить мир согласно собственной сущности.
Иначе, придать своей отдельной сущности – предельное значение, самому стать пределом, для кого? понятно, для прочих. А для себя самого?
Не я ли призван, да кем?
Найдутся восторженные глаза, раскроются на мою миссию, загорятся. Мне останется, всего-то, лишь поддерживать это горение. Так, подбрасывать туда щепки символов, головешки обещаний, плюс отдельные головушки, из рьяных. Будете, будете жить при коммунизме. Современный вариант – сверхобщество . Дело за техническими деталями, как-то надо устроить это несовершенное общество. Устроиться таким образом, чтобы быть на краю. Понятно, избранный не может толкаться где-то сзади. Это значит, все прочие должны остаться за спиной.

4.
мир вещей … никогда не поразит его
Андрей Битов

Разумеется, утописты не собирались стоять на краю, они хотели дать миру крайнее средство.
Такое средство (общественный инструмент), после чего прежняя жизнь стала бы невозможной. А что самое обидное в той прежней жизни, конечно, войны. Есть солдатская масса, ее расход растет, постоянно. И есть высший слой, эту массу щедро расходующий. Как-то надо изменить ход большого процесса. Нашлась светлая голова, изобрела пулемет, зачем? новейшее оружие позволит «раз в тридцать сократить постоянные армии» (Ойзерман, с.19). Результат, армии увеличились в эти самые "раз тридцать". Другая светлая голова, изобрела динамит, для чего? это вещество обладает ужасающей разрушительной силой. Такое его свойство «сделает невозможными войны» (Там же).
Возможными стали массовые армии, новые методы ведения войн, новые войны.
Если возможны массовые армии, почему невозможны массовые революционные армии. И в пределе, массовое общество. Нельзя ли предположить? На рубеже 20-го века в мир пришли романтики, да еще в невиданном прежде количестве. Что они сделали? Открыли дорогу, практикам, рубакам, исполнителям. А в целом, открыли дорогу тем, кто прозябал на дне. Одновременно, Господь свидетель, они этого не хотели, открыли дорогу на дно. Как-то, не получается, открыть дорогу наверх, чтобы при этом была закрыта дорога вниз. Можно предположить,
в эпоху масс романтики обречены, такая точка зрения вполне допустима.

Но что значит, обречены, может быть, точнее, к чему обречены, не на что, а к чему?
Они оказались (= вышли) на краю. Как это ни печально, общество невозможно без людей, стоящих на краю. Трагический опыт таких людей, для их последователей, для них самих, известен хорошо, как будто усвоен. Преемники, делайте выводы, работайте. Преемники сделали выводы, начали работать над своей биолого-социальной сущностью. А где ее проще всего перевернуть? Толпа, масса. Возможно, они разделяли теорию, согласно которой люди в коллективе "непрерывно очищаются". Если дать им такую возможность? Не окажемся ли мы на пороге сотворения. И 20-й век начал. Вместо всеобщего сокращения армий? Столь же всеобщая мобилизация! Все стали солдатиками, неужели все обрели одинаковую сущность. А эта рядовая сущность отделилась от нас, стоит перед нами, суровая, как сам Неподкупный, ты готов!
не спрашивает, значит, ответ не требуется.
…
Хорошо, биологическое в сторону, перейдем к социальности, социальное начало.
И тут неожиданность, снова приходится раздваиваться, снова образуются две жизни, людей и вещей. Вне вещей социального нет. Но и вещи вне социального исчезают. Чуть иначе, существование вещей своим пределом имеет человеческое бытие. И тогда, «вещи не имеют своего собственного существования там, за пределами человека» (Нечаев, с.16). Какое-то иное существование, несобственное?.. видимо, вещам все же дано . Важнее другое, если есть пределы человека, возможно, есть и пределы вещей. Допустим, это так.
Тогда можно задаться вопросом, имеет ли человек собственное бытие за пределами вещей.
Еще раз. Человек + вещи + отношения, в целом Социум. Если выйти за пределы вещей. Так, чтобы человек, и ничего кроме человека. Можем ли мы оторваться от вещей. Чуть иначе, можем ли мы состояться за пределами социального, или нам нужно снова возвращаться к вещам. Скажем, делать из других людей вещи. Как только остались люди, одни люди, и ничего кроме людей! Они начинают превращать ближних в вещи, зачем-то ведь это надо, что-то дает. Это значит, без каких-то вещей наш Социум просто невозможен, принципиально. И получить эти вещи можно только из людей. Но это значит, выйти из такого Социума возможно единственным способом, научиться делать эти вещи не из людей, а из кого-то другого. Или как приговаривали древние: если бы треножники ходили сами, рабы бы не понадобились. Ныне треножники как будто ходят сами?
Где-то здесь предел.
Не уподобиться ли "вещи в себе". Я есть "человек в себе", вернее, сам по себе.
А в итоге? Все тот же Социум, набор вещей, взаимное превращение друг друга в вещи. Количество превращений нарастает, приближаемся к краю? Что-то нас ведет, убеждения чувств или убеждения разума. Чувства, страсти или аргументы, логика, на какой край выбираться. Чтобы узнать, нужно выйти на край (= граница). Должно быть, каждый пережил это чувство, вот-вот свалишься, будет нечто непоправимое. Как-то надо остановить? Напротив, именно поэтому, надо запустить ход большого процесса.
…
В практической ситуации это нетрудно, крайний тут же находится.
Значит, край все-таки есть? или хотя бы крайний. А дальше? надо навалиться на этого крайнего. Но зачем? итак всыпали, получил более чем достаточно. Затем, чтобы он там и остался навсегда. Был бы этим крайним. Далее начинаются чудеса. Рождается фигура Крайнего (Иуда, враг народа, троцкист, да мало ли). Ее источник – крайние страсти, что может быть на краю. Понятно, сама фигура Крайнего неприемлема, уже в силу своих крайних особенностей. Рожденная фигура отделяется от носителя, и начинает жить сама по себе, как вместилище всего нехорошего. Вещь или не вещь? Метафора, кстати, очень полезная вещь. Какие бы неприятности ни случились? Нависла угроза наказания, конкретно над вами! Тогда не мешкайте. Вон там, видите, темнеет фигура, ведите туда очередную мишень, ставьте. А далее, включается крупный калибр. И не надо мучиться.
Кто-то всегда должен быть на краю, чтобы прочие могли жить, жить нормально.

Случайно ли, в легендах зафиксирован образ титана, стоит на краю, держит небо, Атлас. И хоть бы кто сказал спасибо. Находятся желающие, сами идут на край, встают, держат. А если не находятся? На то и социум, чтобы обеспечить нужную для себя функцию. «…раз за разом мы превращаемся в функционеров» (Нечаев, с.16). Общество, как целое, выходит на некий край, гордится, ну как же, достижение.
Общественный процесс достигает предельного состояния.
Чуть иначе, происходит фиксация некоего набора функций. Среди них важнейшая, функция крайнего, крайних. Вожди, жрецы. На другом полюсе, каста неприкасаемых, или просто отверженные, как у Гюго. Как сделать свою жизнь лучше, есть простой способ. Нужно ухудшить жизнь во внешнем мире, всего-то.
В этом большом мире?
Всегда найдется, кому стоит усложнить жизнь. Это и означает, вести ход «большого общественного процесса». Встать за спиной каждого участника, стоять, вести. С помощью грубых вещей, кнут или бич. С помощью безличных вещей, плата или процент. С помощью идеальных вещей, образы, цели, идеалы. Но более всего? С помощью Прихода, входи, это в прошлом. Теперь время Машины, как она устроена, понятно, конспективно.

Вместо заключения
Что мы проделываем с крайним?
Сбрасываем его, куда-то вниз. Это называется "на дне". Там, на дне только и могут быть крайние, или отверженные. Общество одного края? Должен быть и другой край. Теперь выясняется, зачем нам требуется Крайний. Благодаря нему, мы переворачиваем мир, делаем его вертикальным. Это нужно? Нужно расти. Рискну утверждать, расти вверх проще всего, была бы машина роста. В любой момент, любое социальное очерчено (= ограничено) краями. Одни Крайние, на дне. Другие Крайние, на вершине.
Что нужно сделать?
Наладить работу лифтов, не без этого, потихонечку, плавно, именно так и работает эстафета. А если ускорить? Бывает, случается ускоренный режим, тогда элита уподобляется собаке, кусающей себя за хвост. Отсюда, задача (сверхзадача?) Основателя – поставить знаки послушания. Прямо на лбу, у каждого. Да так, чтоб нельзя было стереть. После чего можно и передохнуть.
…
Мы едем, едем. Если бы все были согласны тащиться, до сих пор бы ехали на телегах. На смену одной Машине пришла другая, моторизованная. Очертили края, что внутри? Знаменитый поэт предложил не менее знаменитую метафору. Корабль, само общество. Над ним паруса, это правительство. Ветер = народ. Впереди бесконечное море, это само время. Если бы ветер обладал свойством постоянности? Чуть иначе, Стимулы плюс Цели плюс Ресурсы. Но ведь как-то все это надо совместить, согласовать. Есть же здравый смысл, вес выгоды, костяшки влево, вправо. А если этот здравый малый бессилен? Тогда логика, убеждает, связывает. А если и логика бессильна, не разум, вооруженный логикой, а сама логика? На первый план выходит Воля, понятно, она в одиночку не ходит.
Рядом с ней, как правило, чуть сзади, Творчество. Хорошо, если это творческая сила (в традиционной манере, воля к творчеству). А если всего лишь самореализация упертой воли, идущей напролом.
Действительно ли, здесь только коридор, у него есть название, "историческая колея".
чуть влево, чуть вправо, и это все.
…
пометались, подергались, помечтали. И возвращаемся к метафизике, то ли спускаемся на землю, то ли припадаем к реальности?
В любом случае, встречай, родимая.
Начало человеческой композиции = Способность-Потребность.
Теперь шаг вверх. Если важнейшая часть нашей, человеческой композиции –; Власть-Творчество? Тогда все прочее лишь следствие. Это вертикальное устройство мира, Верх и Низ. Это лифты, не слишком надежный инструмент вертикальной мобильности. Это та вершина, на которой стоит Крайний (плюс элита плюс идущие наверх). Это то дно, на котором копошатся Крайние (плюс падающие плюс зрители). Но если есть края? Есть грубые вещи, Кнут + Пряник. Кто-то должен махать кнутом (штрафом). А кто-то угощать пряником (премией). Использование Кнута предполагает Пряник? Совсем не обязательно. Тот, кто махал, получит. А тот, кто получил, утрется. Иначе говоря, каждая эта вещь может жить своей, отдельной жизнью.
Хотя бы в виде всем известных профессий.
А когда они сходятся? Возникает маска, Вероятность-Неизбежность.
Не хватает какой-то Маски? Верно, нужна еще хотя бы одна, если угодно, рабочая маска. Но в целом, Края, точнее, люди стоящие на Краях + их Функции, проявляют основные составляющие человеческой композиции. На выходе? Все тот же вопрос, лишь изложенный в обратном порядке, что с нами проделывают Крайние? Инверсия, куда денешься.

Литература:
1. Битов А. Ясность бессмертия. В кн.: В. Набоков. Дар – М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 1999.
2. Зинченко В.П. Проблемы психологии развития // Вопросы психологии, 1991, № 4.
3. Зиновьев А. Планируемая история. – М.: АСТ, 2009.
4. Кузнецов Б.Г. Наука в 2000 году. – М.: Наука, 1969.
5. Набоков В.В. Дар: Романы – М.: ЭКСМО-ПРЕСС, 1999.
6. Нечаев А. Уходят романтики // Новая газета, 2010, № 68, 28.06.
7. Ойзерман Т.И. Марксизм и утопизм – М.: Прогресс-Традиция, 2003.
8. Хазанов Г. В. Игра с энергией заблуждения // Наша психология, 2014, № 5.
9. Штеренберг М.И. Физическая сущность жизни и начала теории организованных систем. Книга 1. – М.: Новый век, 2003.
10. Шрейдер Ю.А. Предисловие. В книге: А.А. Любищев. Линии Демокрита и Платона в истории культуры. – СПб.: АЛЕТЕЙЯ, 2000.