День второй. Новые знакомые

 Когда я закончила утренние процедуры, которые положены всем людям, вернулся мой старший брат.

- Неужели спящая красавица проснулась?  – усмехнулся он.
- Как видишь, дорогой паж! Что ты принес мне: радость или горе? - театрально ответила я.
- Я принес тебе кофе и булочек. Не знаю, насколько хорош "Cinnabon" здесь, и почему кафе находится впритык к вокзалу, но запах был отменный.

Я с радостью приступила к завтраку, тем временем поезд тронулся. Видимо, когда мама вынашивала брата, она не думала о возможности иметь второго ребенка, и поэтому отдала весь запас удачливости ему одному.

Прихорашиваться каждое утро вошло в привычку, так что я глядела в зеркало, собирая в идеальный конский хвост длинные каштановые волосы, нанося легкий макияж, чтобы подчеркнуть темно-карие глаза. Мы с братом были похожи, но унаследовали черты от каждого родителя отдельно: я была светлокожей, как мама, а братец - смуглым и черноволосым. Вообще-то я всегда считала его очень хорошеньким из-за острого подбородка, длинных ресниц и четких скул с милыми ямочками, которыми наградил нас папа, но был он какой-то тощий и неухоженный. Бритые виски и замечательная шевелюра не вызывали недовольства, но стиль одежды был такой, что больно смотреть! Мантии с капюшонами, берцы, перчатки и лонгсливы - все, неизменно черного цвета, мрачное и странное, что только подчеркивал худобу и высокий рост Амира. 

 Он вставал рано, независимо от того, есть у него пары в университете или нет. А я любила нежиться в постели до последнего и нередко пропускала школу в свой последний год обучения. Вот в чем прелесть и жирный плюс частных учебных заведений: уроки начинаются около одиннадцати, а если ты не глуп и сдаешь экзамены выше тройки, на многие шалости и проступки попросту зарывают глаза. Склонность читать допоздна появилась у меня аккурат после заинтересованности к року, тогда же я перешла в новую школу. Не знаю, как это связано, но сей факт я отметила для себя почти сразу в начале пятого класса.

 Часа через два к нам в купе постучали. Я оторвалась от гладких страниц с мелкими черными буквами, которые мазали мне руки, и сказала:

- Войдите.
- Прошу прощения, - в дверном проеме показалась лысая мужская голова, - Я ваш можно так сказать «сосед», - мужчина громко рассмеялся.
- Здравствуйте, а что-то случилось? – я удивлено приподняла левую бровь.
- Добрый день, - его поприветствовал и Амир.   
- Меня зовут Дмитрий Иванович, можно просто дядя Миша, - мужчина снова громко рассмеялся.

Миша. Почему Миша? – Подумала я про себя.
 
Он выглядел лет под шестьдесят пять. Орлиный нос, большой и грубый подбородок, простое и доброе лицо, которые дополняла поредевшая седая шапка на голове, наводили на мысль о достойном уходе на пенсию.

- Я Амир, это моя младшая сестра Римма, - представил нас брат.
- Приятно познакомиться. Ребятки,  я чего к вам пришел! – наконец перешел к делу дядя Миша, присаживаясь и хлопая руками по коленям, - Я с супружницей своей еду, уж больно прихотливая она...  Вы не могли бы оказать мне услугу?
- Развлечь вашу жену? - ухмыльнулась я.
- Книжку бы ей какую купить да пару журналов... про моду! Она это любит, - протянул мужчина, виновато улыбаясь.
- Мы обязательно купим вашей жене что-нибудь почитать, не волнуйтесь - заверила я.
- Ой, спасибо! Вот выручили-то! Ладно, пойду я! Всем пока! – дядя Миша снова очень громко рассмеялся, предусмотрительно оставив несколько свернутых купюр на столике, и направился в свое купе, громко хлопнув дверью.

Дмитрий Иванович все делал очень громко и смеялся, и разговаривал, и даже ходил.  Довольно простой человек, но не глупый, хотя так могло показаться вначале. Может быть законченный оптимист, или просто человек, которому никогда не бывает скучно потому, что он сам себя прекрасно развлекает. Скорее всего, он жил в Подмосковье или имел дачу, где прекрасно проводил свой досуг.
 
… Я вышла из поезда на десятиминутную остановку. Амир заявил, что раз я вызвалась выручить пожилую чету, то мне и искать газетный киоск.

Так,… где же у нас магазины? – спросила я себя, вроде как мысленно.

И тут за спиной послышался мужской голос:

- Девушка, давайте я вам помогу? – за мной стоял высокий парень в  красной шапке с вытянутым затылком.
- Да нет, спасибо! Я как-нибудь сама! – я поспешила отойти от него, недоуменно припоминая, просто подумала я или озвучила свои мысли.
- Да не бойтесь! Я в соседнем купе еду.

После этих слов, я издала истеричный смешок. Везет мне на «соседей». Сначала я решила, что это вокзальный воришка или какой-то авантюрист. В больших городах такое не редкость. 

- По вам видно, что вы ищите что-то, а я весь маршрут знаю, не первый год езжу. 
- Мне бы газетный киоск найти или что-то такое... - промямлила я.
- А вон, смотрите, - он поднял руку над моей головой, пальцем указывая на большие буквы вывески "Вокзал...", - Там внутри возле билетной кассы будет примечательное окошко. Вы, наверное, первый раз поездом. Не стану вас больше смущать, до встречи, - он широко улыбнулся и зашагал прочь.

Я даже не успела сказать «спасибо». В большом зале ожидания я быстро сориентировалась и наугад ткнула через стекло в красивые глянцевые обложки. Пока толстая тетенька неторопливо искала пакетик с ручками, прошло ровно четыре минуты. До отправления оставалось столько же. Нужно поспешить, время несется с такой бешеной скоростью. Люди уже заканчивали посадку в поезд, а я только двигалась к своему вагону. Вдруг толпа оборванных ребятишек окружила меня. Цыганские дети были слишком легко одеты и тянули ко мне худые ручонки, покрытые пупырышками. Температура -15, холоднее, чем ночью. Я в укороченной шубе и маленькие дети в осенних курточках, контраст зашкаливает.

Госпожа Удача, спасибо, что шагаете со мной рука об руку! - мысленно застонала я.

 Дети жалобно просили подать, взывали к моему милосердию и умоляли не быть жадиной. Я ею и не была. Ребятишки поблагодарили меня, получив свое, и потихоньку разошлись, ища следующего прохожего, который проявил бы сочувсвтие или глупость.

Осталось меньше двух минут. Теперь толпа людей отгородила меня от поезда. Кто-то толкнул в общей сутолоке. Я упала  и ударилась носом о снежный наст. Сердце начало биться быстрее, я думала, что вот-вот поезд тронется, и я останусь одна, в незнакомом городе, с ушибленным лицом и без вещей.

Очертания знакомой фигуры показались откуда-то сверху. Амир подошел ко мне, и тут колеса поезда заскрежетали. Проводник замахал нам руками. Брат рывком поднял меня, сидящую на холодном снегу, и затолкнул в вагон, в руки стоящего проводника, а сам запрыгнул следом. Поезд теперь набирал скорость.

- Ты чего так долго? Да еще и упасть умудрилась! Вам большое спасибо, - повернулся брат к мужчине в униформе.
 
- Тебя нельзя оставить одну ни на минуту! Чего там можно было так долго делать? Тебя кто-то толкнул? – я утвердительно кивнула, когда мы прошли вглубь вагона, - теперь будешь ходить с разукрашенным лицом, - он протер руки антисептиком и поднес к моему лицу влажную салфетку.
 
Я держала ее у ноздрей, чтобы остановить кровь, и с усилием сдерживала слезы, готовые пролиться по щекам. Еще сильнее захотелось плакать, когда брат раздраженно вышел. Но через две-три минуты он вернулся в купе, держа в руке стеклянную баночку и вату.
 
- У проводника нашелся йод, не уверен, что поможет, но он сказал сделать вот так, - Амир втолкнул мне в ноздри смоченные коричневым раствором кусочки ваты.

Я зашипела и дернулась.

- Потерпи, в следующий раз будешь аккуратнее. – Он посмотрел на меня строгим и укоризненным взглядом, и я, закусив губу, гордо вздернула подбородок.

Через несколько минут жжение и боль в ноздрях начали стихать, пока не сошли на нет. Я уже собралась выразить свое недовольство по поводу неуместных просьб кое-кого из соседнего купе, как к нам загляну Дмитрий Иванович. Он поохал, схватился за голову, попытался проявить заботу и пригласил на чай. Одного вида вкусной выпечки хватило мне для того, чтобы растаять. Я простила им все.

Уже под вечер, когда было тепло, а дерзкая и громкая музыка в моих наушниках сменилась спокойной, позвонила мама. Мы болтали по скайпу до ночи, ей было непривычно без своих детей, а нам было скучно. Наверное, потому что мы много вспоминали детство, мне позже приснился интересный сон.

 Я одиннадцатилетняя бегала в легком сарафанчике по садику на даче, в моей руке была ниточка от воздушного змея из какого-то дырчатого розового материала с ленточками по бокам. Он красиво летал по воздуху. Я так любила эту игрушку в детстве, что до сих пор она лежала у меня в шкафу. Когда мне было грустно я доставала его, чтобы подержать  руках и подумать. Но вот маленький ребенок исчезает, а на его месте появляется уже взрослая девушка. Я вижу себя и не так давно минувший день. Это было до посадки на поезд. Я сидела на кровати съемной квартиры и грустила. Змея не было, он сгорел в доме на втором этаже, как и половина всех моих вещей. Хорошо, что домашняя библиотека и самое дорогое хранилось на даче в двадцати минутах от дома на метро и еде десяти на автобусе. А что сгорело еще? Часть моих воспоминаний, моей жизни?

Я резко проснулась, меня тряхнуло. Я  начала падать с полки.  Поезд остановился. Я еле удержалась за столик, стоявший около изголовья, под самым окном. Амир  медленно поднялся.

- С тобой все в порядке? – с опаской на лице спросил он.
- Со мной? Да. А почему поезд так резко остановился? Такого просто не может быть! – изумилась я.
- Поезд уже как пятнадцать минут стоит. Ты спокойно лежала, а потом дрогнула и начала падать, - у Амира в глазах отражалось волнение.

У него вообще были выразительные глаза. В них было видно все, что происходило у него на душе, вплоть до маленькой радости вкусному кофе, такому же черному, как зрачки глаз брата. И поэтому он не умел врать.

- Просто какая-то судорога, - отмахнулась я.

Нос пульсировал, отдаваясь болью в затылке и висках. Заметив мои манипуляции, Амир спосил:

- Не хочешь рассказать мне, как ты упала на ровном месте?
- О-о... - протянула я, - наверное, сейчас мое личико аки переспелая слива...

В зеркале отразились все ожидания: нос распух, стал какой-то красно-фиолетовый. Не сказать, что это выглядело совсем безобразно, но сильно выделялось на светлой коже.

- Я катастрофически опаздывала. Моя неудачливость, черт ее дери. Со всеми обстоятельствами и от волнения в этой толкучке я и упала.
- Поскользнулась? - ехидно прищурился брат.
- Ну да, меня же толкнули.
- А кто умолял маму купить третью пару сапог, на этот раз из кожи, с ребристым каблуком, чтобы нормально ходить по гололеду? – перечислил братец с довольным видом.

Я прикусила губу, чтобы сдержать смешок, слегка покраснела и отвернулась к двери. Но заразительная улыбка, игравшая на его лице, вскоре и меня заставила засмеяться.

- Доставай сладости!

Амир пошуршал пакетом, выудил оттуда шоколад, венские вафли, булочки с вареной сгущенкой...
Я уселась за еду, наливая себе сок. Открывать рот было больно из-за отека вокруг носа.

- Лучше бы ты ела нормально.
- Питалась одним кофе без сахара, как ты? - фыркнула я.
- Звонила мама. Я ничего не сказал, не надо их волновать, – отмахнувшись, сообщил он, внимательно наблюдая то, как я ем.
- И правильно сделал. Пока мы доедем, все должно пройти.
- Расул что-нибудь писал? Меня игнорируют по полной!

Расул - это наш двоюродный брат, сын тети Зули. Он ровесник Амира, и сейчас на втором курсе университета. Раньше мы жили в одном городе, но шесть лет назад мамина сестра с мужем и сыном переехали во Владивосток к бабушке, которой не подходил суровый московский климат. Она  жила там около десяти лет, но возраст брал свое.

- Сегодня только с утра. Они уже начинают собирать мне много шоколада, я буду заедать печаль.
- Думаю, что когда мы вернемся в Москву, ты не влезешь даже в мою футболку, - усмехнулся Амир.
- Да они и сейчас-то на мне трещат! - соврала я, - Смотри, какой тощий. А мне тетя Зуля обещала абонемент в спортзал, – тут же похвасталась.

Брат промолчал. Небо хмурилось, наверное, в очередной раз снег запляшет в воздухе  неповторимый танец. Я смотрела в окно на пробегающий мимо пейзаж. Все было в сугробах. Иногда сквозь искристый слой миллиардов белых снежинок проглядывали черные оголенные ветки.

- Красиво, - выдохнула я.
- Холодно, - отозвался Амир.

Стук колес становился все тише, видневшиеся невдалеке здания какого-то города стали лениво приближаться к нам.

- О нет... - простонала я. - И почему этих чертовых билетов на самолет не было именно на те дени!?
- Потому что тебе, с твоим хроническим невезением, стоило остаться дома, а не рваться вместе с папой в аэропорт.
- Может быть я и невезучая, зато не скучная зануда, как некоторые!
- Будешь много разговаривать, съем весь шоколад. - Нагло заявили мне.
- Подавишься, - фыркнула я, - Лучше узнай, где мы сейчас стоим.


Рецензии