Гвоздик

(Сей рассказ опубликован в майском номере журнала "Рыбацкое счастье" за 2014 год)


Евгений Маркович был человеком интеллигентным и сугубо городским. Как всякий горожанин в третьем поколении, мечтал бросить всё и уехать в деревню. Особо хорошо и сладко мечталось весной, когда зацветали в городских парках деревья, начинали зеленеть и конопатиться жёлтыми головками одуванчиков газоны, пахло оттаявшей землёй и ручьями.

Ближе к зиме мечты тускнели, как тускнела сама природа. Насовсем, мечты о сельской жизни не пропадали никогда. Особенно обострялись они в дни временных жизненных неудач. Например, развода с женой.

С возрастом и ростом благосостояния, мечты обретали конкретный характер, обрастали подробностями. Евгений Маркович всерьёз планировал, как построит в одном из дальних хуторов дом, как его обставит, какую живность заведёт.

Работая заместителем директора некрупного, но успешного предприятия, он скопил приличную сумму «на чёрный день», обзавёлся сберегательной книжкой, купил подержанный, но крепкий ещё и надёжный импортный полноприводный автомобиль.

Дети Евгения Марковича давно уже выросли, жена вышла замуж. Сам не женился из принципа, обходился случайными связями. Работа не тяготила, но и не доставляла прежнего удовольствия.

Совсем было заскучал Евгений Маркович, но случился случай. Не очень приятный случай. Умер дед его. Дед не родной. Двоюродный. Отец отца дяди. Не дюже чтоб и дружили они, не виделись лет пять, или более. Но дед отписал по завещанию дом.

Старинный просторный казачий  курень, выкрашенный по традиции в синий цвет, стоял на берегу небольшой протоки-ерика, в дальнем-предальнем хуторе на краю обитаемой вселенной.

Евгений Маркович поехал, посмотрел, сходил на могилку деда. Хутор ему понравился. Тут как раз подоспело постановление Правительства, разрешающее выходить на пенсию раньше положенного срока. Он и вышел.

Поселился в хуторе, стал наслаждаться жизнью. Даже живность завёл. Десяток кур, двух гусей и козу. Куры несли яйца, гуси гоготали, охраняли территорию. Коза жила просто так. Доить было некому. Да и молока у неё быть не могло, по причине отсутствия козла.

Забравшись однажды на чердак дедовского куреня, обнаружил покрытый пылью и паутиной расписной, окованный железом старинный сундук. Открыл. В сундуке ничего не было, кроме завёрнутых аккуратно в тряпицу сапог.

Сапоги были казачьими, остроносыми, с высокими, тонкой кожи голенищами. На толстой кожаной подошве, пробитой деревянными гвоздями. Явно древние, но хорошо сохранившиеся. Примерил. Очень лёгкие и удобные, как раз впору.

Немного беспокоил гвоздик, не больно воткнувшийся в левую пятку. Гвоздиками были прибиты маленькие металлические подковки на каблуках. «Надо бы загнуть» - подумал Евгений Маркович. Но боль была не сильной и быстро прошла. Он забыл о гвоздике.
А зря.

Сапоги понравились. Евгений Маркович смазал их дёгтем, швы пропитал гусиным жиром, стал носить. Любил ходить в них на рыбалку.

Привыкший к жизни деятельной, Евгений Маркович, после того как привёл дом в порядок и обустроил быт, стал подыскивать достойное молодого пенсионера занятие.

В земле ковыряться он не очень любил. Да и навыка не было. Выбрал рыбалку. Истинно казачье занятие. И, вроде, занят целый день, и хлопотно.  А присмотреться – ничего, кроме удовольствия.

Учителем и наставником в этом деле, стал не старый ещё сосед и дальний родственник Стефаныч. Не Степаныч, а именно Стефаныч. Не совсем обычным отчеством своим сосед безмерно гордился. Как и умением ловить рыбу.

Он часто повторял, что первые Апостолы Христа, были рыбаками. Поэтому это самое уважаемое занятие среди людей. Недаром все казаки в прежние времена, были рыбаками. Как он.

Осенью освоил Евгений Маркович интересный способ охоты на рыбу. Это была именно охота, потому как требовала значительных затрат труда и времени.

Тёмной ночью выходили они со Стефанычем  на реку в остроносой, хорошо просмолённой небольшой лодке, с шестом вместо вёсел.

В лодку устанавливали большой и мощный аккумулятор от комбайна. Стефаныч сидел на носу лодки с лампой-фарой, снятой со старой машины скорой помощи, светил в воду. Евгений Маркович, с кормы, отталкивался на длинным неровным шестом.

Когда острый луч белого электрического света останавливался в прозрачной осенней воде на спине сазана или щуки, Стефаныч подавал Евгению Марковичу знак.

Тот притормаживал, втыкал в вязкое дно шест, привязанный к лодке верёвкой, поднимал со дна посудины острогу, именуемую в здешних краях сандолей.

Перебравшись поближе к носу лодки и увидев рыбу, Евгений Маркович тщательно прицеливался, учитывая, что вода искажает и размер будущей добычи, и направление удара.

Выцелив рыбину, изо всей силы и очень быстро бил. Затем втягивал трофей в лодку. Иногда попадались очень достойные экземпляры.



Довольно удачно и с удовольствием, промышляли таким образом соседи. Пока не узнал Евгений Маркович, что это - браконьерство. Запрещена острога законом. Нельзя «лучить» рыбу.

Он искренне не понимал – почему? Почему из подводного ружья стрелять можно, а сандолей – нельзя? Хотя это гораздо труднее и хлопотнее, чем просто спустить курок.

Но закон есть закон. Евгений Маркович и раньше закон не нарушал. Не хотел начинать и теперь. Съездил на выходных в город, купил пару телескопических удочек с катушками и красными поплавками. Может с удочкой не так добычливо, но не менее интересно.

Евгений Маркович знал, что во времена прежние, каждый казак, участок реки напротив своего дома почитал своей собственностью. Мог и сетёшку поставить, и вентерь, и другую какую снасть.

Ярым противником сетей Евгений Маркович стал после одного памятного и неприятного случая.

Собрался он ранней весной на рыбалку. Таранку потаскать. Взял удочки, стульчик раскладной, баночку червей. Отрезал краюху хлеба и кус сала на обед.

Устроился недалеко, у впадения ерика в большую протоку. Не клевало. Сильный Верховой ветер гнал высокую крутую волну, выдувал воду в море. С водой ушла и рыба.

Совсем уж, заскучал было, Евгений Маркович, как внимание его привлекла небольшая ондатра, закусывающая рыбкой в поломанных ветром прошлогодних камышах. Добыв из недр своего автомобиля фотоаппарат, сделал несколько снимков. Ондатра нырнула и исчезла в мутной воде.

Спрятав фотоаппарат обратно в машину, рыболов, разуверившись в удаче, собрался собирать удочки. Последний раз посмотрев в направлении, где недавно была ондатра, заметил некое шевеление у самого уреза воды, под берегом.

Подошёл ближе, присмотрелся. Это была рыба. Несколько, довольно приличных сазанчиков вяло шевелились в клубке китайской сетки, вязаной из тонкой лески. Евгений Маркович взял палку, валявшуюся на берегу, подтянул рыбин поближе. Они были почти живы.
Вероятно, кто-то из приезжих установил сетку, и забыл за неё, испугавшись непогоды. Поднявшийся ветер и волна сорвали сетку с тычек, попавшаяся рыба запутала её окончательно.

Рыболов сначала обрадовался неожиданному подарку небес. Потом задумался. В эту сетку, вполне могла попасться ондатра, виденная им. Или другой зверь, птица или рыба. И погибнуть.

Сазаны в сетке выглядели очень непрезентабельно. Во многих местах чешуя стёрта о прибрежный песок, плавники поломаны, тонкие нити лески впились в рыбье тело. Рыбы вяло открывали рот глотая воздух, вяло шевелили хвостами.

У одного сазана, самого крупного, чайки или вороны успели выклевать жабры с одной стороны. Но он был ещё жив. Птицам повезло. Они вполне могли стать жертвами коварной китайской сетки.

С помощью ножа освободив пленников, Евгений Маркович отпустил их в воду. Сазаны уплыли. Все. Даже тот, что с половиной жабр.

Евгений Маркович понимал что, в лучшем случае, они станут лёгкой добычей оголодавшей щуки. В худшем случае, их съедят раки. Но взять эту рыбу себе он не смог. Нечестно это было. По отношению к рыбе. Закопал комок сетки в песок, поехал домой.

Размышляя об этом происшествии, сделал для себя некоторые выводы. Раньше, когда рыбы в Дону было много, она была единственным источником благосостояния казаков, была основой их питания, лов сетями был оправдан.

Да и сети были другими. Нужно было достать суровые нитки десятого номера, вручную связать сеть, посадить её на шнуры, оснастить грузилами и поплавками. Это требовало затрат не только денежных, но и затрат труда.

Сетку нужно было чинить, просушивать. Она могла сгнить, её могли погрызть мыши. Это было ценное орудие, от которого, зачастую, зависело количество еды в доме и сама жизнь.

А что сейчас? На любом рынке можно купить дешёвую китайскую сетку. Она не гниёт, может стоять в воде неделями. Если сильно запутается, или порвётся, не жалко. Можно выбросить и купить новую.

Такую можно даже забыть в реке. Не жалко. Рыбы тоже не жалко. Мало ли сейчас еды в магазинах? Вот и украшаются камыши спутанными бородами брошенных сетей. И попадаются в них многие.

Ярым противником сетей, стал Евгений Макарович. Потому что любил природу и всё живое. Ночью ему приснился кошмар. Он попал в брошенную китайскую сеть. Еле выпутался.


Сын, приезжавший в гости, подарил новый спиннинг. Привёз он и коробку с блёснами и воблерами. Снасть понравилась. Не надо червей, опарышей, другой скоропортящейся и труднодобываемой наживки.

Инструмент всегда готов к работе. И ощущения от удара щуки, или хватки окуня, совсем другие. Это вам не карасиков вываживать!

При некотором навыке, на самый простой спиннинг, всегда можно наловить рыбы на уху. И при этом получить несказанное удовольствие.
 
Евгений Маркович быстро научился ловить рыбу по своему желанию. Хотел поймать щуку, была щука. Хотелось судака – был судак. Окуньки на уху требовались – да сколько угодно! Даже плотву умудрялся он ловить на спиннинг, используя маленькую вращающуюся блесну или мушку.

Однажды, будучи по делам в областном центре, почти случайно зашёл в рыболовный магазин. Увидел длинный чёрный спиннинг из углепластика. Денег было немного, но он не удержался и купил.

К спиннингу продавец посоветовал новую катушку и прочный плетёный шнур. Купил. Купил пару тяжёлых металлических блёсен. Кастмастер называемых. Мужчины никак не могут без новых игрушек.

Не терпелось опробовать в деле новое приобретение.

На дворе была осень, моросил нудный мелкий дождичек. Несмотря на это, Евгений Маркович отправился после обеда на рыбалку. Обул свои любимые непромокаемые казачьи сапоги и побрёл на ерик.

На первом же забросе поймал небольшую щучку. Потом ещё одну. Потом ещё. Потом впустую полчаса прополоскал блесну.

Потихоньку продвигаясь вдоль извилистого берега, облавливал участок за участком, периодически пополняя рыбой небольшой рюкзачёк, висевший за спиной.

Поднявшись на невысокий крутояр, решил сменить блесну. Сменил. Забросил. Ничего. Забросил ещё раз. Сильный, уверенный удар!

Затрещал фрикцион катушки, отдавая шнур. Рыба серьёзно боролась за свою жизнь. Но человек был сильнее. Она сдалась.

Ожидая увидеть на крючке очередную щуку, Евгений Маркович был немало удивлён, когда выволок на берег приличных размеров судака.
 
Порадовавшись нежданной удаче, рыболов уложил судака в рюкзак, стал подниматься по довольно крутому и скользкому склону.

Выбравшись на вершину крутояра, заметил в сером тумане ажурные очертания высоковольтной опоры, но не придал этому значения.
А зря.

Широко размахнувшись спиннингом, чтобы как можно дальше забросить блесну, он не услышал её всплеска.

Блестящая металлическая железочка слишком близко пролетела от проводов. Случился пробой.

Много тысяч вольт, пробив насыщенный водой воздух, вонзились в блесну, устремились по мокрому шнуру и углепластиковому удилищу в руку.

Прошив его тело насквозь, ток нашёл выход в землю через излишне длинный гвоздик в каблуке сапога. Тот самый гвоздик, который поленился он загнуть.

Удар был страшным. 
 
Евгений Маркович лежал на высоком берегу, широко раскинув руки. День был не воскресный. На реке никого, кроме него, не было.

Некому было вызвать скорую помощь и реанимацию. Да и неоткуда.

Тихо шелестел дождичек. Евгений Маркович смотрел в серое небо, на невидимые в тумане, уныло гудевшие провода.

Глазницы глубоко посаженных глаз его постепенно наполнялись прозрачной и холодной дождевой водой.

Вода была похожа на слёзы.